Смеркалось. Холодный ветер рвал полы их пальто. Они подошли к школьному сараю, и Лысюра отомкнул громадный висячий замок, откинул железную петлю:
- Ключ я у деда Цыбули взял.
В сарае было сумрачно, пахло плесенью и краской. В углу были свалены поломанные стулья, парты, столы, ржавые ведра, бочки, связки старых тетрадей.
- Тут, - указал Генка пальцем на середину.
- Что? - не понял Макар.
- Сгружай свои десять тонн. При мне будешь, или мне выйти?
- Оставайся, чего там… - Синицыну надоело творить чудеса в одиночку. Когда кто-то рядом, интереснее…
Он хлопнул в ладоши:
- Десять тонн металлолома чтобы были здесь, как дома!
И удивился: перед ним ничего не было.
- Не-ету! - прошептал Генка и толкнул плечом Синицына. - Может, что неправильно сказал в заклинаниях?
- Да нет, все правильно! - протестовал Макар. И он опять хлопнул в ладоши. - Не успею моргнуть глазом - тоннам всем явиться разом!
Снова пусто. У Синицына волосы зашевелились на голове. Значит, он уже не волшебник? Кончилось все… В отчаянии он привычно крикнул:
- Две порции мороженого!
В руках появились вафельные стаканчики, наполненные снежно-белым мороженым, как он любил, с верхом. Один стаканчик он протянул Генке.
- А металлолом почему-то не появляется, - озабоченно сказал Генка. - Может, волшебники его не собирают?
- Наверное! Ну да! - Синицын поперхнулся. - Что они - пионеры, что ли?
Некоторое время они с аппетитом уплетали мороженое.
- Ладно, давай хоть тонну, - вздохнув, попросил Лысюра.
- Попробую. - Синицын хлопнул в ладоши: - Появись-ка здесь хоть тонна металлического лома!
- Эх! Даже тонну пожалели! - ударил в отчаянии шапкой о землю Генка. - Жмоты несчастные, а не волшебники! - И ехидно заметил: - А чайник, один-единственный чайник они дадут?
Синицын вяло запросил чайник. И вдруг оба испуганно отпрыгнули в сторону: на землю шлепнулся чайник.
Лысюра схватил его и жадно ощупал:
- Новенький, никелированный, - и заорал в угол, словно там кто-то прятался: - Эй, нам новых чайников не нужно, только старые, с дырками подавай!
И эта просьба была удовлетворена: появился старый, весь в ржавчине и с дыркой на боку чайник.
Синицын осмелел:
- Еще три чайника!
- Есть! - взвизгнул Генка. - Давай, проси еще десять. Еще!
Он едва успел отскочить, сверху градом посыпались чайники.
- Ур-ра! - вошел в азарт Лысюра. - Требуй двадцать!
- Может, чайников хватит? - возразил Макар. - Попросим что-нибудь другое, утюги, например.
- Можно утюги, - согласился Генка, - они тяжелые.
- Двадцать утюгов! - хлопнул в ладоши Синицын, и в ту же секунду раздался отчаянный вопль Лысюры.
Он подпрыгнул, задрав лицо с зажмуренными глазами к потолку и держась двумя руками за ушибленную ногу
- Смотреть надо! - орал Лысюра невидимым волшебникам. - Швыряете куда попало! Техники безопасности не соблюдаете!
Синицын утешил его:
- Скажи спасибо, что по голове не трахнули. Раскололи б, как орех.
Лысюра заковылял к бочке, уронил ее набок и залез внутрь:
- Теперь проси хоть танки!
- Нет, я кастрюли попрошу, - решил Синицын.
В самый разгар "сбора металлолома" заскрипела дверь и в сарай вошел дед Цыбуля.
- Это что за шум? - прошепелявил он - То вроде ладоши хлопают, то по крыше бегают, то вроде как гром гремит. Металлолом перебираете?
Он прошел взад-вперед, приглядываясь к куче ржавого старья.
- Много нанесли. Молодцы! - Старик подобрал с земли чайник, который "прилетел" самым первым - А этот чайник еще послужит. Добрая посудина. Ишь, кто-то выкинул. А ты чего в бочку залез? - спросил он у Лысюры и не дождавшись ответа, ушел, пообещав принести взамен чайника пилу без ручек.
- "Еще послужит!" - передразнил Генка. - Совсем новенький чайник! Поживился дед.
Они стояли перед горой разного металлического хлама.
- Хватит, наверное? - решил Синицын. - Здесь уже больше десяти тонн.
- Почему же они сразу не дали десять тонн, а по частям? - задумчиво произнес Лысюра.
- У них, наверное, весов не было, - пошутил Макар.
И оба захохотали над простаками-волшебниками, которые не смогли определить на глазок, сколько металлолома потребуется на десять тонн.
…Сообщение Лысюры о том, что у них уже есть десять тонн, не вызвало восторга. В классе воцарилась полная тишина.
Потом Живцов недоверчиво сказал:
- Этого не может быть.
И весь класс подхватил:
- Враки!
- Без паники, без паники! - поднял руку Лысюра. - Ну чего кричите? Пойдемте, я вам покажу…
И он стал пробираться к выходу. Четвертый "А" повалил за ним.
У сарая Генка остановился.
- Здесь все свои? - он встал на цыпочки. В задних рядах топталось несколько третьеклассников, из любопытства увязавшихся следом. - Гоните их в шею! - приказал Генка.
Когда приказание было выполнено, староста широко распахнул дверь сарая:
- Смотрите! Вот наши десять тонн.
Передние замерли у входа, но под напором задних протиснулись в сарай. Стали разглядывать ржавые вещи.
- Кто это собрал? Кто? - слышались то и дело восклицания.
Лысюра выпятил грудь.
- Много будете знать - скоро состаритесь. Самое главное - наш металлолом, наш, понимаете?
Под его нахальным взглядом кое-кто опустил глаза или отвел их в сторону.
- Чего же, понятно! - хмуро бросил Живцов. - Только никто из наших ребят его не собирал, и мы не будем считать эту кучу своей. Это нечестно.
Лысюра побледнел от злости.
- А ты чего лезешь всюду, Живцов? Чего лезешь? Ты собрал хоть килограмм металлолома? А? Собери столько, а потом будешь лезть!
- Я соберу! - насупился Живцов, в волнении снимая очки. - Столько, правда, не соберу, но зато это будет мой металлолом.
- Верно! - поддакнул Черепанов. - Пошли, ребята!
Друзья остались одни.
Генка сел на перевернутое ведро и вздохнул:
- Теперь Живцов будет докапываться, где мы достали столько металлолома. Настырный парень! Чересчур уж честный. Разобрать бы его на совете отряда за плохую учебу, так он учится хорошо. Да… - Он искоса посмотрел на Синицына. - Нет, ну ты мне скажи, Макар, что им еще надо?! Десять тонн для них собрали, а они недовольны. Почему?
Макар и сам не знал. Только чувствовал он, что когда кто-то за тебя что-нибудь делает - это неинтересно. Он по себе уже знал. Может, так же и ребятам?
- Слушай! - оживился Лысюра. - Я вот еще о чем хотел тебя попросить…
- Что еще? - насторожился Макар.
Генка смущенно заерзал на ведре:
- Понимаешь, у нас каждый день кто-нибудь да хватает двойку. А мне потом Нина Борисовна высказывает… Как бы так сделать, чтобы не было этих проклятых двоек. Ты не знаешь?
- Учиться надо. Стараться - и все. И не будет их.
- Скажешь тоже! Разве двоечники хотят учиться? Их к учебнику и трактором не подтянешь…
- Это верно… - вздохнул Макар, вспомнил, как ему тяжело было когда-то садиться за учебники.
- А я придумал! - воскликнул Лысюра. - Ты ведь все можешь! Так достань мне такой маленький радиоприемничек-радиопередатчик. Я сижу на задней парте, никто не обращает на меня внимания. А в это время у доски кто-нибудь отвечает урок. "Садись, - говорит ему Нина Борисовна, - ничего не знаешь, ставлю тебе два". Тогда я нажимаю кнопку и говорю тихонько в микрофон: "Не два, Нина Борисовна, а три. Это пионер хороший, исправится". И учительница выводит тройку.
- Ну да, - протянул Синицын. - Так она тебя и послушает!
- Приборчик-то будет волшебный! - доказывал Генка. - Его, то есть меня, все должны будут слушаться! Ну, попробуй, хлопни в ладоши, а?
Макар неуверенно повиновался. Как он и ожидал, никакого приборчика не появилось.
- Не получается, сам видишь, - пожал он плечами.
- Нет, Синицын! - грозно произнес староста. - Я вижу, что ты для коллектива не хочешь даже пальцем о палец ударить! Эх ты!
- Но почему обязательно с помощью волшебства? - забормотал Макар. - Вон в четвертом "Б" ни одной двойки нет, они ведь без волшебства обошлись.
- Сравнил тоже! Там коллектив нормальный. А тут всякие Живцовы мешают вывести класс в передовые. Для вас же стараюсь, а ничего не получается…
- Ладно, я попробую, - пообещал Макар.
- Так да или нет?
- Сказал, попробую.
Домой Макар возвращался расстроенный. Под ногами хрустел снежок. Иногда Синицын останавливался и, задрав голову, смотрел на звезды. Там космос, неведомые планеты. Говорят, там холодно, человек превращается в сосульку.
Он пошел дальше. Мысли были какие-то мрачные. Не нравилось ему, что Лысюра начал его эксплуатировать для того, чтобы стать лучшим классным старостой в школе.
Макар тяжело вздохнул. И тут его чуть не сбил с ног вылетевший из-за угла Гоша Шурубура. За ним гнался известный дворовой хулиган Коляша, второгодник-второклассник.
- Макар, дай ему, чего он лезет! - закричал Гоша, прячась за спину товарища.
Синицын угрожающе двинулся навстречу Коляше. Тот сразу же свернул в сторону, подскочил к дереву и стал раскачиваться, как обезьяна, вцепившись руками в ветку. Гоша швырнул в него снежком.
- Он меня у кочегарки подстерегал…
Синицын выудил из кармана несколько завалявшихся подсолнечных семечек и протянул их Гоше:
- Грызи.
- Ух ты, жареные. А что мало?
- Последние, - развел руками Синицын.
Гоша упрекнул:
- Трудно тебе еще достать? Забыл?
Синицын спохватился:
- Ой, правда! В кармане, понимаешь, нашел несколько штук…
Через минуту они грызли семечки, К ним приблизился Коляша и стал клянчить:
- Да-а-йте семок…
Ему наполнили растопыренные ладони, и он, довольный, убежал, преследуя рыжего кота.
- Ну, как жизнь? - полюбопытствовал Макар.
- Плохо, - вздохнул Гоша.
- Почему? - Синицыну казалось, что хуже, чем у него, не может быть.
- Елена Дмитриевна грозится из школы выгнать.
- За что? Ты ведь уроки знаешь на пятерку?
- За поведение, - нехотя пояснил Гоша. - На уроках не слушаю, верчусь, болтаю.
- Постой! - схватил его за рукав Синицын. - У меня тоже так было!
- Из школы выгоняли?! - заволновался Шурубура.
- Почти. Так я стал делать вид, что слушаю внимательно, и теперь все в порядке.
- Я не могу… - понурился Гоша. - Не получается. То назад оборачиваюсь, то в потолок начинаю смотреть. А Елена Дмитриевна уже заметила, что если я в потолок смотрю, то, значит, не слушаю. Она знаешь какая? Все видит! Рогатку в парте спрячешь, учебниками заложишь, а она все равно найдет. Во!
- А бывает у тебя такое, что иногда хочется уроки поучить? - спросил Макар.
- Бывает, - признался Гоша, - да что толку учить, если все знаешь? Мне иногда хочется двойку схватить, а то одни пятерки, даже неинтересно. Все вокруг так и вьются: "Гоша молодец! Гоша умница! Вундер-кит!" Противно… Вот раньше житуха была: двоек полно, все ругают…
- И мне тоже противно! - признался Макар. - А тут еще Лысюра пристал.
- Что, тоже хочет одни пятерки получать? А ты скажи: много вас таких на дармовщину.
- Нет, он требует такой приборчик, чтобы через него всем учителям приказывать, какие кому оценки ставить.
- Здорово! - восхитился Гоша. - Он что, директором хочет стать? А ты не давай ему этот приборчик, себе забери.
- Не могу! - сник Макар. - Он еще Поспеловой скажет…
Тут Синицын поперхнулся. А Гоша продолжал допытываться:
- Она что у вас, староста класса?
- Не в этом дело…
- Тогда чего ее бояться?
- Ну, она… как бы тебе сказать… - замялся Макар.
- А-а! Ябеда! Я знаю, все девчонки ябеды. А ты мне ее покажи, я ее подкараулю и так напугаю, что она не захочет больше ябедничать. Я умею их пугать!
- Нет, она не ябеда! - возразил Макар. - Она хорошая.
- Разве девчонки бывают хорошими? - вытаращился на него Гоша. - Все они или ябеды, или плаксы. Уж на что Лидка, моя сестра, даже по деревьям умеет лазать, а и то…
Синицын оборвал его:
- Еще семечек хочешь? - и поднялся. - Пошел я, а то скоро мама придет.
Когда стемнело, Макар снова прокрался к заветному холодильнику и, затаив дыхание, постучал:
- Тик-Так, Тик-Так! Выйди, покажись, важный разговор есть.
Ночь была глухая, безлунная, по небу неслись тучи, тонко высвистывал ветер в рамах окна. Вдруг засиял теплый свет на холодильнике, и Макар увидел мышонка с золотым хвостиком.
- Чего ты хочешь, добрый мальчик? Какое у тебя важное дело?
Макар стал торопливо объяснять:
- Ты обещал, что по первому моему желанию появится любая вещь. Я попросил приборчик, чтобы можно было через него приказывать учителю, какие кому оценки ставить, но он не появился!
- Знаю! - ответил мышонок. - Все твои желания исполняются по моей воле, но этого желания я не мог выполнить.
- Почему?
- Потому, что эта вещь дала бы тебе власть над поступками и делами других людей. А такая власть всегда приводит к злу.
- Я не для себя просил, - стал оправдываться Макар, - а для старосты класса. Он хочет, чтобы в классе не было двоек. Это же доброе дело!
- Скоро я скажу тебе свое решение, - ответил Тик-Так и торопливо скрылся…
Перевертыши с Черной звезды
По школе пронеслась весть, что Пашка Многолет строит в своем сарае космический корабль. После уроков почти весь четвертый "А" отправился посмотреть на него.
В сарае было холодно. В углу валялись старые доски, под ногами хрустел уголь, но "конструктора" это не смущало. Он так и кипел энергией: носился по сараю, весь чумазый, цепляясь ногами за мотки проволоки, обрезки жести, раскиданные вокруг, размахивал отверткой.
При виде корабля у всех перехватило дыхание. Вот это корабль! Сделанный из жести, он острым носом целился прямо в толстую серую балку потолка.
- Какой! - замерла перед ним Даша.
Макар искоса посмотрел на нее и сердито засопел. Подумаешь, корабль! Это же игрушка. Он же не взлетит! Ни за что не взлетит!
Макар не заметил, что последние слова он выкрикнул. Пашка, прилаживавший в это время "сопло" кораблю, вскочил:
- Помолчи!
Синицын постучал костяшками пальцев по обшивке - ракета отозвалась пустотой.
- Внутри-то ничего нет. Ха-ха-ха!
- Это у тебя в голове ничего нет! - вскипел Пашка.
- А как он полетит?
- Как надо, так и полетит. Тебе какое дело? Уж тебя-то в полет не пригласим.
- Больно надо! Если захочу, я и сам могу полететь!
Лучше б Синицын не говорил этого! Ох, какие крики и смех раздались вокруг!
- Во загнул!
- Трепло!
- Хвастунишка!
Макар понял, что сболтнул лишнее. Он опрометью бросился из сарая. Вслед ему раздались свист и улюлюканье.
Он бежал, не разбирая дороги. Как жаль, что он не может показать им свое могущество!
Дело в том, что в сарае у Макара уже давно стоял космический корабль, только не такой, как у Пашки, а настоящий, с двигателями и всеми приборами. Тик-Так выполнил просьбу Макара, но не сказал, как им управлять. Вот Макар тайком каждый вечер ходил в сарай, пытаясь разобраться в устройстве и приборах корабля.
Ну ничего, скоро они узнают! Узнают!
Неожиданно он почувствовал, как кто-то ухватил его за рукав. Это была Даша.
- Расстроился? - спросила она сочувственно.
Макар дернул плечом, но на душе у него стало легче.
- Ты тоже не веришь? - спросил он обиженно.
- Почему же? Ведь я-то знаю…
- Откуда?
- Гошка проболтался. Но я никому не скажу. Только… - Она помолчала. - Макар… - голос Даши заставил его насторожиться. В нем были необычные нотки. - Макар, возьми меня с собой!
Он остановился, будто о стену лбом ударился.
- К-куда? - выдавил он.
- В космос, куда же еще! - воскликнула Даша. - Ты не бойся, я тебе пригожусь. Я могу перевязки делать в случае чего, ведь я сандружинница. Прибираться в отсеках корабля. И еще много чего.
Макар, раздумывая, затоптался на месте.
- Да я не знаю, когда еще полечу…
- Не ври, пожалуйста! - строго сказала Даша. - Ты ведь решительный. И смелый. Ты хочешь стать первым пионером-космонавтом. И я хочу стать первой пионеркой-космонавткой, то есть космонавтом. Ты не имеешь права отказывать!
Она наступала на него. Макар пятился, не зная, что ответить. Вдруг Даша заплакала.
- Вот это космонавт… - опешил Макар.
- Я хочу полететь в космос.
"Ну и девчонки пошли!" - вздохнул Макар.
Даша почувствовала его колебания.
- Говори, где?
- Что - где?
- Космический корабль! - тихо, но твердо сказала она.
- Тут, недалеко… в сарае, - неожиданно признался он.
- Идем!
И Даша решительно пошла вперед. За ней поплелся Макар.
Если бы они обернулись, то заметили бы, как из-за угла дома выступила темная фигура и, крадучись, поспешила за ними.
Замок сарая был ржавый и с трудом открывался. Впрочем, Макар сам долго возился, "тянул резину". Он все еще был в нерешительности: открывать или сказать, что пошутил?
- Ну что ты там копаешься?! - не вытерпела Даша.
- Погоди, заедает, - пыхтя ответил Макар.
Вдруг заскрипел снег. Макар и Даша испуганно обернулись. Перед ними стоял, засунув руки в карманы, Шурубура.
- Ты чего приперся? - свирепо накинулся на него Синицын.
- Хочу и приперся! - независимо сказал Гоша.
- Оставь его! - в нетерпении махнула Даша рукой.
Но Макар медлил открывать дверь, пока рядом находился Шурубура.
В этот миг сарай дрогнул и из его щелей полился яркий свет. Макар рванул дверь и отскочил. Из сарая стремительно выбежал черный кот и бросился наутек.
- Обормот! - крикнул ему вслед Макар.
Гоша швырнул в кота снежком. Потом заглянул в дверь и ахнул:
- Ракета!
Посреди сарая стоял серебристый космический корабль. Он, казалось, готов был вот-вот взлететь и ждал свой экипаж. По его бортам тянулись ряды иллюминаторов, из которых струился мягкий свет. В открытой двери корабля темнел стройный силуэт человека.
Он был маленького роста.
"Это же мальчик!" - удивился Макар.
Странный мальчик был одет в ослепительно белый эластичный скафандр. Над прозрачным шлемом дрожали тоненькие золотистые усики антенн.
- Здравствуйте! - поклонился он ребятам. - Здравствуй, Макар!
- Откуда ты… вы меня знаете?! - удивился Макар.
Он хотел было называть мальчишку на "ты", но в поведении, движениях незнакомца было столько достоинства, что Синицын поневоле проникся к нему уважением.
- А ты меня разве не узнал? Я тот самый белый мышонок, которого ты спас от смерти.
- Мышонок Тик-Так! - вскрикнул Макар.