Пока все нервничали за кулисами, повторяя про себя реплики, я выглянула в зрительный зал. И тогда я увидела Ави, который шел по проходу с Изабель и Нейтом. Они заняли три места в пятом ряду, прямо посередке. На Ави был галстук-бабочка, он радостно озирался. Он немного вырос с тех пор, как я его видела, а волосы стали короче. Теперь он носил наушники: наверное, слуховой аппарат. Мы с Ави не виделись почти год. Но его лицо ни чуточки не изменилось.
Я оглянулась на сцену. Дейвенпорт помогал декораторам что-то подправить - это были последние штрихи. Джастин, лихорадочно бормоча, шагал туда-сюда за левой кулисой.
- Мистер Дейвенпорт, - сказала я неожиданно для самой себя. - Извините, но я не могу сегодня играть.
Дейвенпорт медленно обернулся.
- Что? - произнес он.
- Простите.
- Ты что, смеешься?
- Я… просто… - промямлила я, глядя в пол, - …плохо себя чувствую. Извините. Меня сейчас вырвет.
Я лгала.
- Ничего страшного, обычный мандраж.
- Нет! Я не смогу выйти на сцену! Говорю же вам.
Дейвенпорт начал вскипать.
- Миранда, это возмутительно!
- Простите!..
Дейвенпорт глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Честно говоря, он выглядел так, будто вот-вот взорвется. Его лысина стала пунцовой.
- Миранда, это абсолютно неприемлемо! Иди сделай несколько глубоких вдохов и…
- Я не буду играть! - громко сказала я, и на глаза тут же навернулись слезы.
- Прекрасно! - выкрикнул он, не глядя на меня. - Прекрасно! - Потом обернулся к нашему художнику-оформителю Дэвиду.
- Беги найди Оливию, она в будке осветителя! Скажи ей, что она заменяет Миранду!
- Чего? - переспросил Дэвид, он вообще у нас тугодум.
- Беги! - зарычал на него Дейвенпорт. - Быстро!
Наконец и до остальных начало доходить, что у нас не все гладко, и они собрались вокруг.
- Что случилось? - спросил Джастин.
- Неожиданные изменения, - процедил Дейвенпорт. - Миранда плохо себя чувствует.
- Меня тошнит, - сказала я слабым голосом.
- Так почему ты еще тут? - рявкнул Дейвенпорт. - Перестань болтать, снимай костюм и отдай его Оливии! Ясно? Так, все по местам!
Я понеслась за сцену в гримерную и принялась стягивать костюм. Через две секунды в дверь постучали, и в комнату вошла Вия.
- Что стряслось?
- Скорее, надевай! - Я протянула ей платье.
- Ты заболела?
- Да! Поторапливайся!
Ошеломленная Вия стянула футболку и джинсы и через голову надела длинное платье. Я ей помогала, потом застегивала молнию на спине. К счастью, первые десять минут спектакля Эмили не появляется на сцене, поэтому наша гримерша успела зачесать волосы Вии в пучок и наложить грим. Я никогда не видела Вию сильно накрашенной: она выглядела как фотомодель.
- А если я забуду свой текст? - сказала Вия, глядя в зеркало. - Твой текст.
- У тебя все получится, - ответила я.
- Зачем тебе это, Миранда? - Вия смотрела на мое отражение.
- Оливия! - Это Дейвенпорт орал шепотом из коридора. - Твой выход через две минуты. Сейчас или никогда!.
Вия вышла из гримерной, и я так ей и не ответила. Да я и не знала, что сказать.
Спектакль
Я смотрела спектакль из-за кулис, рядом с Дейвенпортом. Джастин играл потрясающе, и Вия, особенно в той душераздирающей сцене, была бесподобна. В одной реплике она было споткнулась, но Джастин ей помог, и никто из зрителей не заметил. Я слышала, как Дейвенпорт бормочет себе под нос: "Хорошо, хорошо, хорошо". Он волновался больше, чем все его ученики вместе взятые: актеры, декораторы, осветители, парень, поднимавший занавес. Трясся как в припадке, ей-богу.
Единственный раз, когда я пожалела о том, что сделала, - совсем чуть-чуть пожалела - в самом конце, когда все вышли из-за кулис на поклон. Вия и Джастин выходили последними, и зрители встали. Тогда, признаться, я ощущала одновременно и радость, и горечь. Но уже спустя несколько минут я увидела, как Нейт, Изабель и Ави пробираются за кулисы и сияют от счастья. За кулисами все поздравляли и обнимали актеров. Суматоха невообразимая: актеры стояли потные и довольные, а зрители подходили к ним выразить свое восхищение. В этой толчее я и заметила Ави: кажется, он потерялся. Я протиснулась к нему сквозь толпу.
- Эй! - сказала я. - Майор Том!
После спектакля
Так и не объяснишь, почему я страшно обрадовалась, увидев Ави спустя столько месяцев, и не передашь, как хорошо было его обнять.
- Поверить не могу, как ты вырос! - сказала я.
- Я думал, ты будешь в спектакле! - сказал он.
- Что-то настроения не было. Но Вия сыграла замечательно, правда же?
Он кивнул. Через две секунды нас нашла Изабель.
- Миранда! - радостно воскликнула она и поцеловала меня в щеку. А потом обернулась к Августу: - Куда ты исчез?!
- Это ты исчезла, - ответил Ави.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила меня Изабель. - Вия говорит, тебе нездоровится…
- Мне уже лучше, - сказала я.
- Твоя мама тут?
- Нет, у нее работа. Так что я не очень расстраиваюсь, что не смогла играть. - Я нисколько не лукавила. - В любом случае будет еще два спектакля…
Хотя вряд ли у меня получится так здорово, как у Вии.
Подошел Нейт, и с ним у нас повторился тот же разговор, почти слово в слово. Потом Изабель сказала:
- Слушай, мы сейчас собираемся поужинать и отпраздновать премьеру. Не хочешь к нам присоединиться? Мы были бы очень рады!
- Спасибо, но я еще не… - начала я.
- Пожа-а-алуйста! - сказал Ави.
- Мне надо домой…
- Мы настаиваем, - сказал Нейт.
К нам подошли Вия, Джастин и его мама, и Вия меня обняла.
- Тебе от нас не отвертеться. - Она улыбалась своей прежней улыбкой.
Мы выбрались из толпы, и, если честно, в первый раз за очень, очень долгое время я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Часть восьмая
Август
Лети, прекрасное дитя!
Энни Леннокс "Прекрасное дитя" (Beautiful Child)
Турбаза для пятиклассников
Каждую весну пятиклассники школы Бичера уезжают на три дня и две ночи в Пенсильванию, на турбазу "Брорвуд". Добираются до нее четыре часа на школьном автобусе. Спят в хижинах на двухъярусных кроватях. Разгуливают по лесу и жарят зефир на костре. Учителя готовили нас к этой поездке весь год, и все давно считают до нее дни и часы - все, кроме меня. То есть я тоже считаю дни и часы, просто я всегда ночевал только дома, поэтому и волнуюсь.
Большинство моих ровесников не раз ночевали у кого-нибудь в гостях. У бабушек с дедушками, например, или отдыхали в летнем лагере. Но только не я. Если не считать больницы - и даже тогда мама и папа на ночь оставались со мной. Я, например, никогда не ночевал у Ба и Де или у тети Кейт и дяди По. Когда я был маленьким, то не спал у них потому, что разобраться во всем медицинском оборудовании, которое ко мне прилагалось, было не всякому под силу: например, нужно было каждый час чистить трахейную трубку или вставлять зонд для кормления, если он отсоединялся. Но когда я подрос, я и сам не очень-то рвался из дома. Однажды я чуть не переночевал у Кристофера. Нам было лет по восемь, и мы все еще были лучшими друзьями. Мы поехали к ним в гости, и мы с Кристофером так отлично играли в леговские "Звездные войны", что вечером я не хотел уходить, а Кристофер заканючил: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, можно Ави останется у нас?" Наши родители согласились, и мама с папой и Вией уехали домой. А мы с Кристофером играли до полуночи, пока Лиза, его мама, не сказала: "Ну все, джедаи, марш в кровать". И вот тогда я струхнул не на шутку. Лиза попробовала уложить меня спать, но я как разревусь и как закричу: "Хочу домой!" И Лиза в час ночи позвонила маме с папой, и папа вернулся за мной в Бриджпорт. Мы добрались домой в три часа ночи. В общем, моя единственная попытка переночевать не дома с треском провалилась. Вот я и нервничаю из-за турбазы.
Но, с другой стороны, мне туда очень хочется.
Чем известен
Я попросил маму купить мне новую сумку на колесиках, потому что на старой у меня нарисованы "Звездные войны", и я категорически отказываюсь брать ее на турбазу для пятиклассников. При всей моей любви к "Звездным войнам" я не хочу, чтобы меня знали как их файата. В средней школе все чем-то известны. Росс, например, спец по морям и океанам. Амос - лучший в параллели бейсболист. Шарлотта в шесть лет снялась в телерекламе. А Ксимена очень умная.
Это я о том, что в средней школе ты известен своими достижениями и увлечениями, и тут нужно быть осторожным. Вот, например, Макс А. и Макс Б. теперь навечно - заядлые игроки в "Подземелья и драконы".
Поэтому-то я и хочу немножко отстраниться от "Звездных войн". То есть я всегда буду их любить - как, например, любит их ушной доктор. Просто я не хочу, чтобы в средней школе меня знали как звездно-войного маньяка. Я пока не уверен, чем хочу быть известен, но точно не этим.
Хотя вообще-то, конечно, я знаю, чем известен на самом деле. Но со своим лицом я ничего не могу поделать. А со старой сумкой могу.
Сборы
Мама помогала мне собирать вещи перед путешествием. Мы свалили на кровать всю одежду, которую я брал с собой, и мама аккуратно ее сворачивала и складывала в сумку, а я сидел рядом. Кстати, это была обычная синяя сумка на колесиках, никаких надписей и рисунков.
- А что, если ночью я не смогу заснуть? - спросил я.
- Возьми с собой книгу., Если не спится, доставай фонарик и читай, пока глаза не слипнутся, - ответила она.
- А если мне приснится кошмар?
- Сынок, рядом будут учителя. И Джек. И остальные друзья.
- Я могу взять с собой Бабу, - сказал я.
Бабу - маленький черный медведь с мягким черным носом. В детстве это была моя самая любимая плюшевая игрушка.
- Ты же давно с ним не спишь, - удивилась мама.
- Нет, но держу его в тумбочке, на случай, если ночью проснусь и не получится заснуть обратно. Я спрячу его в сумке. И никто не узнает.
- Давай так и сделаем. - И мама достала Бабу из тумбочки.
- Жалко, что там запрещены мобильные телефоны, - вздохнул я.
- Да, жалко. Хотя я не сомневаюсь, что ты чудесно отдохнешь, Ави. Ты точно хочешь взять с собой Бабу?
- Ага. Только запихни его поглубже, чтобы никто не увидел, - попросил я.
Мама засунула Бабу в сумку, а сверху положила последнюю футболку.
- Столько одежды на два дня!
- Три дня и две ночи, - поправил я.
- Три дня и две ночи, - улыбнулась мама, застегнула сумку и приподняла. - Тяжело… но не очень. Попробуй.
Я тоже поднял сумку и пожал плечами:
- Нормально.
Мама села на кровать.
- Погоди, а что случилось с постером "Империя наносит ответный удар"?
- Снял его сто лет назад, - ответил я.
- Надо же. - Она покачала головой. - А я только сейчас заметила.
- Пытаюсь немного изменить свой образ, - объяснил я.
- Хорошо. - Мама кивнула, будто все поняла. - Да, совсем забыла: пообещай мне, что будешь прыскаться спреем от комаров, хорошо? Особенно на ноги, и особенно когда идешь в лес. Спрей вот тут, в переднем отделении.
- Угу.
- И носи бейсболку - ты же не хочешь получить солнечный удар. И не забудь снять слуховой аппарат, если будешь купаться.
- А если не сниму? Меня убьет током?
- Нет, тебя убьет папа, потому что такие вещи стоят целое состояние! - засмеялась она. - Дождевик тоже в переднем отделении. Если пойдет дождь, обязательно прячь слуховой аппарат под капюшоном, хорошо?
- Есть, мэм! - отсалютовал я.
Мама притянула меня к себе.
- Ты так вырос в этом году, Ави. Даже не верится.
- Стал выше?
- Несомненно.
- Но я все равно самый маленький в классе.
- Вообще-то я не про рост, - улыбнулась мама.
- Как думаешь, там будет ужасно?
- Думаю, будет прекрасно, Ави.
Я кивнул. Она встала и поцеловала меня в лоб.
- Ну хорошо, а теперь пора в кровать.
- В девять часов? Мам, ты что!
- Завтра вставать в шесть утра. Ты же не хочешь опоздать на автобус? Давай-ка, живо. Уже почистил зубы?
Я кивнул и забрался под одеяло.
- Мам, сегодня не нужно меня укладывать. Я сам почитаю, пока глаза не слипнутся.
- Правда? - поразилась мама. Она легонько сжала мою руку и поцеловала ее. - Тогда спокойной тебе ночи! Хороших сновидений.
- И тебе.
Она включила маленький ночник у кровати.
- Я буду тебе писать, - сказал я на прощанье. - Хотя, наверное, я приеду домой раньше своих писем. Ну и пусть.
- Что ж, тогда прочитаем их вместе. - И мама послала мне воздушный поцелуй.
Когда она вышла из комнаты, я взял с тумбочки "Льва, колдунью и платяной шкаф" и читал, пока не заснул.
"Колдунья знает Тайную Магию, уходящую в глубь времен. Но если бы она могла заглянуть еще глубже, в тишину и мрак, которые были до того, как началась история Нарнии, она прочитала бы другие Магические Знаки".
Рассвет
Проснулся я ни свет ни заря. В комнате было темно, а снаружи еще темнее, хотя почему-то было понятно, что скоро утро. Я повернулся на бок, но спать совершенно не хотелось. И вот тогда я увидел, что рядом с моей кроватью сидит Дейзи. То есть я знал, что это была не Дейзи, но на секунду увидел тень, которая выглядела в точности как она. В тот момент я был уверен, что это не сон, но сейчас, вспоминая то утро, думаю, что сон. Я совсем не расстроился: наоборот, мне стало хорошо-хорошо. Какой-то миг - и Дейзи исчезла, будто растворилась в темноте.
Комната понемногу светлела. Я потянулся за слуховым аппаратом и надел его, и теперь мир действительно проснулся. Я слышал, как по улице гремят мусоровозы и как за домом поют птицы. Как у мамы в спальне пищит будильник. Благодаря Дейзи я вдруг почувствовал себя суперсильным: я знал, что она всегда рядом, где бы я ни был.
Я вылез из постели, подошел к столу и написал маме записочку. Потом спустился в гостиную, где стояла моя сумка. Открыл сумку, пошарил в ней и нашел, что искал.
Я унес Бабу к себе в комнату, положил на кровать и скотчем прилепил записку к его пузу. Затем накрыл медведя одеялом, чтобы мама не сразу его обнаружила. Записка была такая:
"Дорогая мама. Мне Бабу не нужен, но если ты по мне соскучишься, можешь сама с ним поспать. Целую, Ави".
День первый
Четыре часа в автобусе пролетели как четыре минуты. Я сидел у окна, а Джек рядом, у прохода. Перед нами сидели Джун и Майя. Настроение у всех было отличное, мы шумели и смеялись без умолку. Я сразу заметил, что Джулиана в автобусе нет, хотя Генри и Майлз тут. Я решил, что, наверное, он сел в другой автобус, но потом услышал, как Майлз говорит Амосу, что Джулиан "забил на поездку", потому что считает эти турбазы "дебилизмом". Я чуть не запрыгал от радости, потому что самое главное, что меня смущало в нашем путешествии, - это три дня рядом с Джулианом. А раз его нет, то я и правда мог вздохнуть спокойно.
Мы добрались до турбазы около полудня. Первым делом бросили в домиках вещи. В каждой комнате стояло три двухъярусные кровати, и мы с Джеком сыграли в "камень-ножницы-бумагу", чтобы решить, кто будет спать наверху, и я выиграл. Йо-хо!
А еще с нами в комнате спали Росс с Тристаном и Пабло с Нино.
Мы пообедали в столовой и отправились в двухчасовой поход по лесу. Центральный парк этому лесу и в подметки не годится. Потому что лес - настоящий. Раскидистые кроны почти не пропускают солнечный свет, внизу залежи палых листьев и поваленные деревья. Над головой птичьи крики, и щебет, и чириканье. И кругом легкий туман, похожий на бледно-голубую дымку. С ума сойти! Наш проводник показывал нам все-все-все: разные виды деревьев, мимо которых мы проходили, насекомых под корой пней, оленьи и медвежьи следы. Рассказывал, какие вокруг поют птицы и как их разглядеть. Я понял, что мои бионические уши дают фору обычным ушам, потому что я почти всегда слышал птиц первым.
Когда мы возвращались в лагерь, начался ливень. Я надел дождевик и натянул капюшон, чтобы уберечь Лобот-аппарат, но джинсы и ботинки промокли насквозь. А на остальных ребятах вообще сухой нитки не осталось. Зато было так весело! В домике мы устроили битву мокрыми носками.
Дождь зарядил надолго, и большую часть дня мы прослонялись по комнате отдыха. У них там стоял стол для пинг-понга и приставки с доисторическими играми, вроде "PacMan" и "Missile Command", и мы резались в них до ужина. Когда дождь закончился, мы развели настоящий костер. Правда, бревна, на которых можно сидеть у костра, все еще были сырыми, но мы бросили на них куртки, а сами грелись у огня и жарили на нем зефирины и сосиски - и это было так вкусно! Мама оказалась права про комаров: они кружили вокруг нас тучами. Но, к счастью, я попрыскался, прежде чем выйти из домика, и меня не сожрали заживо, как некоторых моих одноклассников.
А как же здорово было сидеть у костра, когда стемнело! Мне нравилось, как искры взлетают в небо и исчезают в ночном воздухе. И как пламя освещает лица. И как огонь потрескивает. Лес такой темный, что ничего кругом не видно, зато наверху, в небе, - миллиард звезд. Небо тут другое, не как в Норт-Ривер-Хайтс. Похоже на небо в Монтоке: как будто кто-то высыпал соль на черный полированный стол.
Я так устал, что еле дотащился до нашего домика, и никакая засыпательная книга мне не понадобилась. Я отключился почти в тот же миг, как голова коснулась подушки. Точно не помню, но, может быть, мне снились звезды.
Полигон
И следующий день был что надо. Утром мы катались на лошадях, а днем залезали на огромные деревья - наши проводники нам помогали. Когда мы к ужину вернулись в лагерь, то опять валились с ног от усталости. После ужина нам сказали, что у нас есть час на отдых, а потом мы поедем на автобусе - недолго, минут пятнадцать - на лагерный "полигон", где будет Ночь кино под открытым небом.
Я до сих пор не успел написать письмо маме, папе и Вие, вот я и сел за него после ужина и рассказал обо всем, что мы делали в тот день и накануне. И представлял, как буду читать им это письмо вслух, потому что раньше меня оно уж точно домой не попадет.
Мы приехали на полигон в половине восьмого, солнце только начало садиться. На траве лежали длиннющие тени, а облака светились розовым и рыжим. Как будто кто-то взял пастель и пальцами размазал ее по небу. Я, разумеется, видел красивые закаты в городе - вернее, обрывки закатов между зданиями, - но я не привык, когда вокруг столько неба, куда ни глянешь. Здесь я наконец понял, почему древние люди считали, что земля плоская, а небо - купол. Так все и выглядело, если смотреть на небо, стоя посреди большущего поля.