Придворные столпились около Терессы. Каждый норовил погладить, приласкать новую охотничью собаку принцессы. Пес не противился и приветливо махал хвостом. Тересса уловила шепот Гариана, который обращался к своей сестре:
- Глупый, говоришь? Ха! Он просто не хотел слушаться тебя.
- Все равно он уродина! Проти-ивный! - капризно протянула Мирли. - Я себе достану собачку покрасивей.
Их разговор потонул и восторженных восклицаниях придворных. Все они тут же захотели иметь красивых, хорошо воспитанных собачек.
- Пошли, напою и накормлю тебя, - сказала Тересса, направляясь к двери. Пес послушно бежал рядом, вызвав новый всплеск восторгов и рукоплесканий.
Когда они уже были в конце коридора, Тересса не стала сдерживаться и расхохоталась. Присев на корточки и взяв в ладони лохматую голову пса, она сказала:
- Ну, Тайрон, думаю, скоро ты станешь самым знаменитым существом во дворце.
Два дня спустя высоко в горах Сирадайеля предводитель патруля Коричневых остановил своего коня и указал вниз на подернутую туманом долину Аллат Лос.
- Туда вас приведет эта тропинка, - сказал он.
Рена почувствовала, что сердце ее рванулось вперед, готовое понестись галопом.
Эти два дня поездки верхом через горы очень ей понравились. Правда, каждую минуту она ожидала нападения и очень надеялась, что в этом случае Коричневые помогут им навсегда отделаться от неведомых преследователей.
"А может, враги отказались от своей затеи и отстали от нас?" - с надеждой думала она. - "Как я рада, что учительница Лейла не настаивала, чтобы мы надолго задерживались в Пелсире". И все же ей было немного не по себе.
Сразу после того, как Коннор рассказал ей о предложении начальника Стражи, Рена отправилась к себе в комнату и вытащила Хрустальный Кристалл. Она рискнула связаться со Школой Волшебства, хотя и опасалась, что неведомый злобный чародей может подслушать. К счастью, удалось застать учительницу Лейлу.
Из разговора с ней Рена поняла, как неохотно разрешают ей продолжить поиск. Однако, узнав, что ребят будет сопровождать эскорт Коричневых, учительница Лейла немного успокоилась и сдалась. Рена утаила, что Коричневые будут с ними до тех пор, пока их пути не разойдутся. Это-то и беспокоило сейчас Рену. Теперь мы в безопасности, думала она, заглушая чувство вины. Если кто и хотел напасть на нас, то сделал бы это сразу же после того, как мы покинули стены Пелсира.
И все же ее тревожила мысль, что скоро придется расстаться с надежными и веселыми воинами. Солдаты знали множество хороших историй и песен, которые они рассказывали и пели, сидя ночью вокруг костра. Но они были пограничным патрулем, а путь Рены лежал теперь в сторону от границы, вниз в Аллат Лос.
Совсем скоро она или навсегда потеряет надежду, или… найдет то, что искала. Каждый раз, когда она думала, как, может быть, близка к концу своего поиска, сердце ее сжималось в груди. Она вспомнила слова из той бумаги, что ей показывал начальник Стражи. Девочку будут держать один сезон в ожидании весточки от любого, кто заявит о пропаже ребенка…
Никто не явился. Это означало либо то, что у нее в Киеле не осталось никого из родных, и тогда ее ожидает вечное сиротство, либо родственники были, но почему-то не пожелали забрать потерянного ребенка. Рена так и не могла решить, что на самом деле хуже.
Она соскочила со своего пони и потрепала его на прощание по холке. Ласковая лошадка потерлась головой о ее щеку и стояла смирно, чуть перебирая ногами, пока Рена отвязывала от седла свою сумку.
Вскинув на плечо дорожную суму, Коннор уже шагал по узкой дорожке. Он обернулся и остановился, поджидая Рену. Все время их двухдневного путешествия он был молчалив, и Рене приходилось болтать за двоих, чтобы не обидеть простодушных солдат.
- Большое спасибо, - сказала Рена, улыбаясь предводителю пограничного патруля.
Он отсалютовал высоко поднятой пикой.
- Пусть ваше путешествие будет безопасным, - напутствовал он.
Рена с Коннором смотрели, как патруль медленно исчезает за скалой. Потом, к удивлению Рены, Коннор протяжно вздохнул и печально покачал головой.
- Чего вздыхаешь? Думаешь, они догадались, кто ты?
- Наверняка догадались. - Коннор смущенно улыбнулся. - Но вот по какой причине никто из них не обмолвился ни словом?
- А с чего ты взял?
- Начальник Стражи допытывался, не беглецы ли мы.
- После всего, что я им нарассказала? - воскликнула Рена. - Они мне не поверили?
- Считается, что принцы не лгут, - усмехнулся Коннор. - Проверяли на мне. Эх, не знают они, какова наша семейка! - Он покачал головой. - И хватит про это. Ты лучше скажи, откуда они узнали, что именно в Киеле ты найдешь ответ? Как догадались показать тебе ту бумагу, а не другую?
Рена пощупала и кармане копию записи Коричневых.
- Меня надоумил Хранитель записей. По тем товарам, которые везет караван, можно определить не только год, когда его снаряжали, но и проследить путь, по которому он прошел. Тот караван вез и обычные товары - одежду, шелка, материи, вышитые узорами, которые тогда были очень модны. Но самое главное, он был гружен рисовой бумагой особого сорта. Необыкновенно тонкая и гладкая, она может сохраняться веками. Так рассказывал мне Хранитель записей. Эту бумагу везли только из одного места и продавали строго определенное количество листов, чтобы сохранять высокую цену…
- Значит, ты сможешь пойти к сборщику налогов в Киеле, попросишь разыскать записи о караване, который заплатил пошлину за рисовую бумагу в три тысячи сто двадцать первом году…
- В пятьсот четырнадцатом, если они пользуются летосчислением Совета, - вставила Рена.
- Должны бы, - задумчиво проговорил Коннор. - Торговцы обычно соблюдают годы Совета. Так проще вести записи. Ведь они ездят из страны в страну. И если в Аллат Лос пятьсот четырнадцатый год…
- А по времени Рисов восемьсот шестьдесят четвертый, - рассмеялась Рена. Голова кругом идет от таких подсчетов! Но в любом случае меня интересует, был ли в том караване ребенок двух лет от роду… и были ли записаны имена родственников? И если они записаны, то выяснить, почему никто не явился забрать ребенка?
Промелькнувшая над ними тень на мгновение заслонила солнце и заставила Рему умолкнуть.
Она быстро подняла голову и увидела чиркнувшее по небу темное пятно, тут же растворившееся в низких облаках. Коннор побледнел. Еще одна птица шпион.
- Давай спрячемся…
- Слишком поздно. Она уже нас видела. Лучше поскорее убраться отсюда подальше.
Рена показала на обдуваемый ветром склон горы.
- Посмотри… вон туда! Озеро! Это, должно быть, Арат Ир. Вокруг него много зелени, целая роща. Есть где спрятаться.
При этих словах Рена вдруг вспомнила о лесном пожаре и по тому, как сжались губы Коннора, поняла, что и он подумал о том же. Однако он ничего не сказал, а пустился бежать вниз по склону. Рена помчалась за ним, бормоча слова защитного заклинания. Она мысленно представила себе невидимый купол, укрывший их. "Нас это защитит на некоторое время", - подумала она. - "Только вот лес вокруг беззащитен. Но кто же преследует нас? Почему?"
На бегу они поочередно оглядывались. Рена вдруг заметила высоко в горах отряд всадников. Они медленно спускались по той же тропе, что и ребята. Рена остановилась. Коннор, недоуменно поглядев на нее, тоже притормозил.
- Рена! Нельзя останавливаться! Нам надо поспешить, - с трудом выдохнул он.
Она не ответила, а лишь покачала головой, сосредоточиваясь на заклинании. Не сводя глаз с тропинки, Рена вытащила свою кожаную книгу. Дрожащими пальцами она судорожно листала страницы в поисках нужных знаков. Наконец взгляд ее наткнулся на целую череду рисунков. Рена ткнула указательным пальцем в рисунок валуна и, пробормотав заклинание, сосредоточилась на огромном камне, лежавшем у тропинки.
Подняв руки над головой, Рена начала медленно сводить их. Заклинание вдруг отяжелило ладони, горячая волна прошла от локтя до кончиков пальцев, и, когда Рена сомкнула руки, скала, нависавшая над тропинкой, с грохотом взорвалась и разлетелась на мелкие осколки. Камни дождем посыпались на них. Коннор едва успел оттащить Рену в сторону. Валун остался недвижим. Подняв голову, Коннор присвистнул.
- Так можно и гору снести… вместе с собственной головой.
- Я только собиралась передвинуть валун и загородить дорогу, - виновато пробормотала Рена. - Но почему-то промахнулась. Не надо было мне этого делать… - У нее еще кружилась голова от напряжения.
- Повторять не стоит, - осторожно предупредил Коннор.
Рена медленно дышала, стараясь превозмочь головокружение.
- Теперь я понимаю, почему Тайрон говорил, что неумелый чародей опаснее злого колдуна. - Дрожь не унималась, и Рена на мгновение зажмурилась.
- Нам надо спешить, - мягко настаивал Коннор, поглядывая на приближающихся всадников.
- Я готова, - тряхнула головой Рена.
И они снова понеслись вниз.
А в это время в Кантирмуре Тересса вбегала в покои королевы, своей матери. Она схватила со стола чашу с водой и жадно прильнула к ней.
- Что, дорогая, пересохло во рту от бесконечных разговоров? - спросила королева.
Тересса кивнула, не отрываясь от края чаши.
- Неужто болтала не умолкая? - насмешливо проговорила Лейла, удобно устроившаяся на кушетке в другом углу комнаты.
- Не только говорила, но и слушала. - Тересса поставила пустую чашу на стол. Кажется, я не пропустила ни одного человека. С каждым гостем, с каждым придворным, будь он простым офицером или знатным герцогом, хоть словечком да перемолвилась. Все они, дай им только волю, готовы меня заговорить насмерть.
Королева похлопала по кушетке рядом с собой, и Тересса с благодарностью плюхнулась в мягкие подушки. Нежная рука Астрен обняла ее. Тересса устало прильнула к матери и с удовольствием оглядела комнату. Эти внутренние покои во дворце были ее любимым прибежищем. Уютные крошечные зальцы и комнаты с простой и удобной мебелью. В комнате матери было лишь одно украшение - большой ковер с вытканными на нем танцующими детьми.
- И что ты узнала? - спросила королева. - По мне, так кажется, ничего не происходит. Разве что небольшая ссора из-за украденного вчера вечером манускрипта. Его так, кстати, и не нашли.
- Мы до сих пор ничего не знаем, - нахмурилась Лейла, и брови ее стали домиком над посерьезневшими глазами. - А ты, Тересса, услышала что-нибудь необычное?
- Разговоры, разговоры и еще раз разговоры, - вздохнула Тересса. - Некоторые были забавны, другие - скучны, но ни одного важного.
- Где Тайрон? - спросила Лейла. В голосе ее прозвучала озабоченность.
- Отчитывается перед Галфридом, - ответила Тересса.
Королева Астрен поднялась с кушетки и подошла к окну, любуясь фонтаном во внутреннем дворе. Она казалась обеспокоенной. Тересса боролась с зевотой. Она вчера допоздна оставалась на празднике, устроенном матерью Герда. Но так и не заметила, чтобы мальчики уединялись для тайной беседы.
Королева повернулась и посмотрела на свою сестру.
- Лейла, но как же может Тайрон отчитываться, если не говорит по-человечьи? Что мы можем узнать и понять из его гавканья?
- Галфрид просто следит, чтобы ничего с ним не случилось, - пояснила Лейла. - Но как только Тайрон выяснит что-нибудь важное, ему вернут человеческий облик. Вот тогда он нам все и расскажет.
Королева Астрен вздохнула.
- Но это же опасное превращение! Риск остаться собакой навсегда с каждым днем возрастает. Мне наша затея перестает нравиться.
- Да, менять форму непросто и опасно, - кивнула Лейла. - И он это знал. Именно поэтому Галфрид каждый день проверяет, не начал ли Тайрон внутренне перерождаться из человека в собаку. В облике пса он останется еще несколько дней, и, если ничего не обнаружит, мы тихо и незаметно вернем ему прежний вид, а на его место поместим настоящую собаку. А пока он вхож повсюду. От него не таятся, считая, что пес не понимает человеческого языка. Все во дворце ласкают доброго пса… А Карлас и ее семейство просто дрожат над ним, как мы и предполагали.
- Даже Мирли, со смехом вставила Тересса. - Теперь он ее слушается, как меня. Она просто раздувается от гордости.
Губы королевы дрогнули в улыбке.
- Все-таки неплохая была идея уговорить их сделать тебе этот подарок!
- О, Карлас считает, что это ее идея.
- И пусть так думает. Это нам и надо было, - сказала королева. - Правда, мне неприятно обманывать даже ее. Хорошо еще, что за собаку заплатил твой отец, - повернулась она к Терессе.
Тетя Лейла засмеялась.
- И заплатил немало. Но они, наши драгоценные родичи Рисмордиты, ценят лишь то, что дорого стоит. - Она тоже повернулась к Терессе. - А как тебе нравится наш обман?
- Обман с лохматыми ушами? - засмеялась в ответ Тересса. - От него все без ума. Это собака очень редкой породы. Гариан и его приятели не дают мне покоя, просят, чтобы я его приводила к ним на все праздники. О Мирли и говорить нечего, - добавила Тересса. - Ведь ни одна из собак Гариана на нее и внимания не обращала. А Тайрон… то есть мой охотничий пес так к ней и ластится.
- Но берегись тети Карлас, Тересса. Она ревнива и не простит, если ты станешь для дружков Гариана самой желанной персоной и затмишь Мирли, - предупредила дочь королева.
- Это верно, - вставила Лейла. - Но остерегайся и Мирли.
- Я с нею вежливее, чем со всеми остальными, - сказала Тересса. - Как только завижу ее, так и растягиваю рот до ушей.
- Вот и хорошо, - успокоились Лейла. - У нас и так достаточно неприятное дело, чтобы призывать на свою голову новые…
- А я заметил еще кое-что, дитя мое, - донесся от двери приятный мужской голос. - Никогда не видел собаки счастливее. Думаю, что твой чародей доволен своим новым обличьем.
Тересса обернулась.
- Папа! - радостно вскричала она. Редко ей удавалось видеть своих родителей вместе без сонма слуг и придворных.
Король наклонился, поцеловал Терессу в макушку и направился к окну, где стояла королева.
Тересса улыбалась отцу, а тем временем в голове ее крутились сказанные им слова: "твой чародей"!.. Она знала, что это значит. Тайрон как наследник Галфрида станет Королевским чародеем, а точнее, чародеем королевы, когда она, Тересса, унаследует владения отца… "Твой чародей", - повторяла она мысленно, и ей приятны были эти слова.
Она посмотрела на отца. Его темную, аккуратно расчесанную бороду и густые волосы только чуть-чуть тронула седина. Глаза, правда, усталые. Но зато король так же силен, как и любой солдат из его Алой Стражи. Терессе ненавистна была даже мысль о том, что она может потерять его. Или маму. "Я уже привыкла быть просто принцессой", - размышляла она. - "И надеюсь, что никогда-никогда мне не придется становиться королевой. Не хочу!"
- Я тоже заметила, что Тайрону это нравится, - говорила между тем Лейла. - Тересса, сходи за ним к Галфриду. Тебе не следует надолго оставлять своего питомца. Говори с ним побольше, не позволяй, чтобы собачьи привычки возобладали над его человеческой сущностью. Нам, да и тебе нужен человек Тайрон, а не красивый лохматый пес редкой породы.
Взрослые рассмеялись. Тересса улыбнулась им в ответ и вышла из комнаты.
- Они настигают нас! - закричала Рена, еле переводя дыхание.
- Бежим коротким путем! - Коннор указал рукой на крутой каменистый склон с торчащими кое-где пучками рыжей травы.
Они рванули в сторону, обогнули высокий мыс, и… показалось им, что мир оборвался, оставив впереди лишь пустоту. Глубоко под ними мерцала гладь озера, а вокруг короной высились гладкие скалы. Спасение там, внизу. Но ринуться в эту пропасть, одолеть почти подоблачную пустоту?
Рена побледнела, руки ее мелко дрожали.
- Ты умеешь плавать? - спросил Коннор.
- Спросил бы, умею ли я летать! - Рена с ужасом глядела вниз. - Плавать? Чаще я переходила реку вброд. Но раза два или три барахталась и на глубине.
- Значит, умеешь. А это, - он кивнул в сторону озера, - не страшнее тех. - И Коннор показал рукой на вьющуюся позади ленту пыли. Всадники быстро катились по склону горы.
- Можно еще чуть-чуть спуститься, - сказала Рена, вытаскивая из сумки свою спасительную волшебную книгу. - А я пока поищу подходящее заклинание.
Она бежала, уткнувшись в раскрытую книгу, и Коннор уже не оглядывался, а следил, чтобы Рена на споткнулась о камни.
Достигнув края пропасти, они остановились, скинули на землю сумки. Коннор снял ботинки, запихнул их в сумку. Потом не удержался и склонился над пропастью. Спокойно и, казалось, равнодушно поблескивала внизу гладь озера. Коннор почувствовал, как у него подвело живот, будто он уже летит в пропасть. И все же надо было решаться. Вряд ли преследователи бросятся за ними, но если они и сделают это, тяжелые латы и оружие потянут их на дно.
- Ты можешь создать защитный шар, наполненный воздухом, чтобы мы могли дышать под водой?
- Попробую. Но воздуха может не хватить.
- Пожалуй.
Они говорили, словно желая отдалить неизбежность прыжка и не думать о том, что ждет их в следующее мгновение.
Коннор оглянулся. Преследователи были уже так близко, что Коннор различил пику в руке у предводителя…
- Пора, - сказал он.
Голова Рены ушла в плечи.
- Я…
- Ни о чем не думай, просто следуй за мной. С нами ничего не случится, если мы прыгнем сейчас.
Он не понимал, откуда появилась эта уверенность, но верил неожиданно возникшему чувству безопасности. Швырнув вниз сумку и посох, Коннор нырнул в зияющую пустоту.
Падение оказалось долгим… словно воздух вокруг них сгустился. Казалось, они парят над водой…
Коннор чувствовал себя так, будто он оседлал упругий воздушный поток и может управлять им, как послушным конем. Он широко раскинул руки наподобие птичьих крыльев… Мерцающая вода медленно приближалась… Вдруг темная тень пронеслась над ним!
Коннор дернулся в воздухе, потерял равновесие и, подняв фонтаны брызг, ухнул в воду. Нос, рот, уши мгновенно стали заполняться водой. Бешено работая руками и ногами, он выплыл на поверхность. Кашель душил его.
Рена плюхнулась рядом. Глаза ее были широко раскрыты, волосы струились по воде.
- Как ты делаешь это? - отфыркиваясь, крикнула она.
- Что?
- Мы же парили в воздухе!
Шмяк!
На воду рядом с Коннором плоско плюхнулась длинная пика.
- Ныряй! Быстро! - завопила Рена.
Что-то еще и еще ударялось о колыхавшуюся воду в смертельной близости от них.
Коннор набрал воздух в легкие и нырнул, стараясь отплыть под водой, как можно дальше.
Тысячи мелких пузырьков облепили его лицо, ослепляя. Коннор плыл до тех пор, пока не почувствовал, что легкие вот-вот разорвутся. Он устремился вверх, желая поскорее глотнуть воздуху. Голова его показалась над водой и почти в то же мгновение плюхнулся совсем рядом огромный камень, швырнув в лицо горсть холодных брызг. Коннор услышал, как Рена закричала, но глаза его были залиты водой, и он ничего не видел.
- О, с неба упавший!.. - возник словно бы внутри его существа голос.
- Что?
От неожиданности Коннор раскрыл рот, и тут же, перебив дыхание, его захлестнула холодная волна. Он судорожно забил по воде руками.