- Я, квистор Политории, и в моем лице вся планета Политория приветствует наших гостей из космоса, представителей неизвестной нам, иной цивилизации! Полагаю, что я потрясен не менее других политоров. Мне известно, что капитан Карпий сообщил вам о двух ближних планетах, с которыми мы поддерживаем деловые отношения, но эти планеты, в отличие, как мне представляется, от вашей, очень далеки от понятия "цивилизация". Планеты эти лишь много-много сотен лет своим существованием дразнили наше воображение. Мы всегда надеялись, что где-то в просторах Галактики есть разумные, высокоорганизованные существа. Несколько сотен лет наши сигналы не получали ответа, но вот - вы здесь. И ваш облик, и ваш интерес к нам (сами вы о себе рассказывали улю Карпию очень мало) говорят о том, как мы близки и, возможно, равны по уровню развития. Еще раз приветствую вас - наших гостей! Великие предположения материализовались, чудо свершилось. Вы - тут!
Мы не хотим сразу обременять вас сложным и долгим заседанием, поэтому сообщу вам кратко и сжато о наших планах и надеждах и о ваших возможностях.
Далее шел перечень: уютный особняк для нас, стереовидение, коммуникаторы связи (и прямой канал с ним лично), машина, молодая женщина, которая будет нам готовить, личный гид (младший член правительства), прогулки по городу - по земле и под ней, любые магазины и любые товары (бесплатно) - большая честь для фирм и правительства. Нижайшая просьба: энное количество пресс-конференций, бесед и встреч, разумеется, и таких, где будет удовлетворяться наш интерес к Политории. К нашим услугам - другие города планеты, дикая природа (путешествия)…
Квистор Горгонерр улыбнулся, поклонился нам и сел. Уже сидя и сделав глоток голубой воды, он добавил:
- Мы внимательно слушаем вас.
- Как вы полагаете, уль Горгонерр, как долго наше присутствие не будет обременительным для вас? (Ну и речи, ну и оборотики включил мой папа. Такого я от него не ожидал.)
- О! - сказал квистор. - Вы - гости! Вы можете быть с нами сколько угодно. Год, два, всю жизнь! - Улыбка.
- Знаете ли вы, квистор, что такое отпуск?
- Перерыв в работе для отдыха, не так ли?
- Верно. Мой отпуск - две недели. Мы летели с сыном отдохнуть на какой-нибудь пустой планете, - сказал папа.
- О, вы чудесно отдохнете, и уверен, что контакт с новой цивилизацией, - это не сравнимо с простым отдыхом.
- Конечно! - воскликнул папа. - Мы взволнованы… это не передать, но отпуск есть отпуск, у нас с этим строго.
- Да, я понимаю, но, наладь вы связь со своей планетой, они не только продлят вам отпуск, но, может, просто с радостью вменят вам в обязанность как можно дольше быть уполномоченными представителями вашей планеты для установления контактов с нами. Достаточно связаться с вашей планетой.
"Внимание, папа!" - чуть ли не тоном приказа подумал я, а вслух быстро (пропади все пропадом, ведь я же ребенок) сказал:
- Уль Горгонерр, а на Политории есть речки, озера? Мы хотели бы с папой половить рыбу.
Папа не сделал мне никакого замечания, квистор пошушукался со своими и сказал, мило улыбаясь:
- Да, у нас есть существа, живущие в воде, - не знаю, рыбы ли это, они вкусные, но иногда ядовитые. Конечно, вы половите. Я слушаю вас, уль Владимир.
- С таким понятием как "отпуск" у нас очень строго. Очень! По профессии я инженер, а вы, уль Горгонерр?
- Я - философ, логик, математик и биолог.
- Отлично. Вы все легко поймете. Заметьте, я не тот человек на планете Земля, который получил высшую подготовку как специалист по общению с иными цивилизациями.
- Но велика ли разница? А вы - уже здесь.
- Уль квистор, - опять встрял я, - а как по-политорски называются рыбы?
- Своих "рыб" мы называем "апеллы".
Никто из присутствующих, и папа тоже, не прерывали меня, дитя малое, но я не просто трепался, задавая эти вопросы, я и хотел, чтобы они-то уж тОчно считали меня дитем малым и ничего не знали о том, что я тоже кое-что соображаю. Но главное, я очень надеялся, что папа в эти паузы, может быть, определится в своей позиции: у меня было ощущение, что он не знает, как точно себя вести. По-моему, он не знал, как "преподнести" им Землю: как очень развитую планету (с огромными возможностями спасения нас), или мы куда слабее Политории (хотя мы и были, пожалуй, слабее; пока казалось именно так).
- Я продолжу, уль Горгонерр. Если я не вернусь через десять дней, меня уволят с работы и мне не на что будет жить.
- Уволят в такой уникальной ситуации?!!
- Увы - да. Если, конечно, я вообще вернусь.
- То есть?! - Сверхудивление. Глаза - две плошки.
- Космос даже для вас пока еще во многом - тайна. На Земле знают, что я ушел в космос не очень надолго, и если меня и сына начнут искать через, скажем, полгода и - теоретически - обнаружат нас на Политории, то я не знаю (учитывая срок поисков), как отнесутся к этому земляне. Они ни на секунду не подумают, что мы остались добровольно.
- Ну, всегда можно договориться. Объяснить. - Но куда с большими предварительными сложностями. И еще: у вас есть жена, уль Горгонерр?
Все политоры как-то мягко заулыбались, и он тоже.
- Разумеется, - сказал он. - Я не чужд…
- Я полагаю, вы ее любите. А она вас.
- Конечно, мы любим друг друга.
- Тогда представьте мое положение и еще больше положение моей жены, если я исчезаю с сыном и нас нет полгода.
- Это ужасно, - сказал квистор. - Но я и предлагаю вашу задержку с предварительным вашим сообщением об этом на Землю.
"Начинается, - подумал я. - Ну, папа, давай".
- Вы предлагаете связь с Землей, но я плохо вас понимаю. - Папа сделал большую паузу. Погладил Сириуса. Снял с него намордник и жестом успокоил всех: кот был у меня на руках. - Связь с Землей? Вы, если я не ошибаюсь, говорили, что уже очень давно посылали свои сигналы во Вселенную. Но мы за всю историю Земли не принимали никаких сигналов, даже неясных.
Папина мысль была настолько простой, что она и без уточнений была ясна философу, логику и математику Горгонерру.
- Если же предположить, - продолжал папа мягко, - что такая связь возможна, то вы не только узнали бы наши координаты, но и сообщили свои. Вас это не смущает, не пугает?
- Как видите, нет, раз я предложил подобное. - Несколько Горгонерр все же был смущен своим предположением связи с Землей, которое по логике выглядело простой болтовней. - Мы давали свои сигналы, ничего не боясь. Мы знали, что их примут разумные существа, а если они воинственны - то мы, скажу кратко, абсолютно спокойны. Мы надежно защищены. К тому же теперь вы и так знаете наше расположение во Вселенной.
- Каким образом мы это узнали?!
- Когда Карпий, не имея возможности договориться с вами…
- Но…
- Нет, он пробовал - вы почему-то ничего не слышали, да, вероятно, и не поняли бы. Словом, когда он просто взял вас, как гостей, к себе на борт - вы уже узнали наши координаты. - Уль Горгонерр несколько победно улыбнулся.
- Когда Карпий взял нас к себе на борт, мои приборы показывали бывшее до этого наше направление полета, но стоило Карпию выйти на свой основной курс, наши приборы почему-то сбросили все показания до нуля, вероятно, таково влияние устройства вашего корабля. Мы не знаем ваших координат.
- Вы полагаете, - сказал Горгонерр, - что раз связи с Землей быть не может, вы способны осчастливить нас своим пребыванием лишь дней на десять?
- К нашему огромному огорчению, да, - мягко сказал папа, и, вероятно, каждый из политоров и я знали, что это всего лишь заявление смелого человека, не более.
- Как вы представляете себе ваше возвращение? - вежливо спросил Горгонерр. ("Если мы не уничтожим ваш корабль", - подумал я.)
- Здесь все ясно, - сказал папа, - отпадает, увы, вариант нашего ухода на нашем же корабле: если ваше топливо подойдет нам, то его нужно столько, что на наш корабль его не поместить, корабль мал, а Земля очень далека.
- А второй вариант? - спросил квистор.
- Единственный возможный, если вы будете столь любезны: Карпий "довозит" нас до той точки, где он нас "взял", и выпускает на волю, тогда у нас хватит и своего топлива.
Наступила значительная пауза.
- Разумеется, - добавил папа, - в момент расхождения наших кораблей существует возможность, что обе стороны узнают координаты друг друга, но, как я понял, вы этого не боитесь, мы - тоже. А вы, с ваших слов, так заинтересованы в контакте с нами ("О!" - воскликнул квистор), что, пожалуй, при прощании мы просто должны обменяться нашими координатами.
- Разумеется, - сказал Горгонерр и добавил грустно: - Если вы, конечно, настаиваете на отлете через десять дней.
Папа сказал:
- Одна из самых сложных вещей - это разница наших психологии, точно определить которую посложнее, чем определить уровень цивилизаций и, скажем, уровень военных возможностей, не так ли?
- О, естественно, уль Владимир!
- Поэтому я не уверен, поймете ли вы точно то, что я скажу вам. Если бы я был уверен, что вы настроены против нас воинственно (Горгонерр и остальные дружно замахали руками, явно протестуя), если бы, - продолжал папа, - ваша угроза была очевидной и я был бы здесь один, то все бы решалось просто: вы от меня ничего бы не узнали - точка. Казалось бы, здесь со мной маленький сын, за которого я отвечаю, но вы тем не менее от меня ничего не узнаете тоже. Мы здесь будем всего десять дней - ну и что? Мы можем установить посредник в космосе - спутник связи - и договориться о визите любой из сторон в гости друг к другу. Вот и все. Есть Земля - и поэтому у меня нет выбора.
Опять была длинная пауза (несколько, по-моему, политоры себя ею выдавали; или они, действительно, боялись нашего нашествия, отпусти они нас на волю?).
- Все это очень серьезно с ваших слов, уль Владимир, - сказал наконец Горгонерр. - Вы бы хотели улететь, мы были бы счастливы задержать вас, но вы очень тверды в своих намерениях, а мы…
В этот момент вдруг дико заорал Сириус, все вскочили, только Горгонерр гордо остался сидеть, я успокоил Сириуса, надел на него намордник, политоры, похоже, облегченно вздохнули и снова сели, но было ясно, что первая встреча окончена.
Возле выхода из садика нас ждала, как я понял, наша машина и улыбающийся голубоглазый политор.
- Этого молодого человека, младшего квистора нашего правительства и вашего постоянного гида, зовут Орик. - Горгонерр сделал ударение на "и". - Прошу к вашей машине.
Мы распрощались с ним самым любезным образом, сели в машину. Орик занял место за рулем, улыбнулся нам очень весело и открыто, и наша машина мягко и быстро поплыла над самой землей, а потом вдруг резко взмыла в воздух, и мы с папой увидели и услышали жутко веселое чириканье Ори-ка: вероятно, их "плееры" смех "перевести" не могли никак. Мы с папой заулыбались: Орик явно был веселым политором, и что нас просто поразило, перегнулся через свое сиденье (мы сидели сзади) и погладил Сириуса, хотя я вновь снял с него намордник.
10
Парк "Тропики" был гордостью нашего спецгородка. Его обнесли высокой прозрачной стеной, чтобы он и снаружи был виден, и создали там тропический климат. Естественно, все растения в парке были тропические и субтропические и тропические же, конечно, звери. Мы этот парк обожали, особенно зимой: снимешь пальто и зимние сапожки в раздевалке парка, кроссовочки на ноги - и гуляй себе по жарище в одних шортах и бобочке.
Глубоко вздохнув, я вспомнил, что именно в "Тропиках" я впервые в жизни поцеловался с Наткой.
Я думал об этом, сидя с папой в нашей летящей машине и глядя на улыбающийся на затылке глаз Орика, наверное, потому, что высоченные деревья под нами были явно тропические, разве что цвета непривычного: листья красные, фиолетовые, ядовито-светло-зеленые, даже белые. Орик "вез" нас в наш дом, он явно просто пока катал кругами; я догадался, что кружит он именно в центре Тарнфила, по плавным поворотам и потому еще, что все здания состояли из одного шара и принадлежали политорам знатных родов.
- А знаете, - сказал Орик, - почему я так лихо взмыл вверх, хотя вы были не пристегнуты ремнями? Ощути я в сотую долю секунды хоть на чуточку лишний угол взлета - мгновенное нажатие вот этой вот кнопки - и сразу же машина закрывается прозрачным куполом, - видите щели по всей длине борта? - А ну-ка, - сказал ему папа. - Разочек для интереса.
Полсекунды не прошло - и мы оказались под куполом. Потом Орик его убрал. Было очень тепло, но не жарко, и я спросил у Орика, как же так, климат тропический, а дикой жары нет, и он объяснил, что летом у них обязательно проходят недельные полосы умеренного тепла - таково влияние их центрального моря.
- А оно далеко? - спросил я.
- На такой машинке, как эта, часа два лета. А ее предельная скорость четыреста километров в час.
- Красивое море? - спросил папа. - О да, - сказал Орик. - Чудесные пляжи, другая, очень пышная растительность, скалы, скал очень много.
- Туда можно будет сгонять? - спросил я.
- Пожалуй, - несколько неуверенно сказал Орик, но тут же бодро добавил: - Поднатужимся - и махнем.
- Это в тех скалах, - голос папы вдруг сделался вкрадчивым, - и живут моро, ваши дикие племена?
- Да, в основном, там, - сказал Орик.
- Они опасны?
- По ситуации, - сказал Орик. - Они принимают у себя только некоторых политоров для обмена разных своих штучек на кой-какую еду и оружие. Цивилизацию не любят.
- А лично вас, Орик, простите, уль Орик, они принимают?
- Да, - сказал, улыбаясь, Орик. - Зовите меня просто Орик, я не обижусь, хоть я и младший квистор в правительстве.
Я спросил у него, как это он сумел бы в малую долю секунды определить и лишний угол наклона машины, и нажать нужную кнопку, чтобы мы не вывалились.
- Тренаж, - сказал он. - Я спортсмен.
- А какой вид спорта? - спросил я.
- Игра в мяч, метание копья, планирование, бой кулаками…
- Кстати, расскажите потом о планировании, жена одного политора учит детей планированью, - сказал папа. - Ясно ведь, что это не планирование в промышленности.
- Конечно, - сказал Орик.
- А я про копья не понял, - сказал я. - Как это делается? Как их бросают? В цель? В мишень?
- Нет. Копья типа старинных, как у моро, но с мягким резиновым наконечником. Противников двое, расстояние - двадцать пять метров, бросают по очереди друг в друга, у каждого маска, нагрудник и щитки на ногах из легких металлов. Попадание в противника - один балл. Но он может и увернуться. Или поймает копье, но это уже суперкласс, три балла, некоторые научились посылать копье со скоростью километр в секунду.
- А какой у вас класс, Орик? - спросил я.
- Суперкласс, - смущенно сказал он.
Вокруг одного из домов для родовитых он сделал круг (кто-то помахал ему из окна).
- Это мой домик, - сказал он без всякой гордости и напыщенности. - Мы почти соседи с вами.
- Послушайте, Орик, - сказал вдруг папа. - Несколько нелепый вопрос: а почему именно вас сделали нашим гидом?
- Гидом? - переспросил Орик. - И сторожем! - Он расхохотался. - Во-первых, я в правительстве единственный специалист по вопросам энергетики и техники и, пока я с вами, могу кое-что узнать о Земле, узнать и понять. Во-вторых (поскольку ваши аппаратики только переводят, но ничего не записывают; машину эту я, кстати, проверил на этот счет - ничего записывающего нет), не скрою от вас, что внутри правительства Политории существует оппозиция, и я в нее вхожу. Если я свои обязанности гида выполню хорошо, ничего особенного в этом не будет, а вот если плохо - это минус и мне, и оппозиции.
- Минус вам? - улыбаясь, спросил папа. - Горгонерр получит голосов больше, чем вы?
- Нет, я не главная фигура в нашей оппозиции.
Они помолчали, глаз Орика на затылке улыбался; не знаю, может, я это выдумал, но Орик, кажется, был доволен тем, как тактично папа не стал его расспрашивать об оппозиции. Наоборот, после паузы папа спросил:
- Что же это за планирование за такое?
- О, это вещь! - сказал Орик. - Вы прыгаете с вышки, нажимаете кнопку, срабатывают пружины в обе стороны, и из трубы у вас за спиной вылетают длинные хлысты, растягивая при этом ткань очень туго и ровно, - получается длинный треугольник с точками на концах хлыстов и в вашем поясе - пара длиннющих крыльев. И вы планируете, летите.
- У нас есть похожее! - почему-то радостно заорал я. - Орик! У нас это называется дельтаплан. Только выглядит иначе.
- Планировать - это колоссально. На дальность полета, полеты по кругу, акробатика.
- Ой, попробовать бы, - сказал я, вздохнув.
- Без учебы? - сказал Орик. - Это опасно, Митя.
- Приятно: вы сразу запомнили наши имена, - сказал папа.
- А вы запомните еще одно имя: Пилли. Это молодая женщина, которая будет убирать ваш дом и готовить вам пищу.
- И будет нашей… прислугой? - Это уже спросил папа. - Странно. Очень странно. Мы к этому не привыкли.
- О, что вы, если это делает не мужчина, как было на корабле Карпия, а женщина, то это для вас большая честь, так как искусство готовить у политоров - это культ. И если этому учат специально, а Пилли училась, то это могли позволить только женщинам древнего рода. Это высокое искусство.
- А вы знаете, Орик, почему ваш род древний? Что такое совершил ваш предок? Или он был богат? - спросил папа. - Мы уже подлетели, - сказал Орик. - Во-он ваш дом. Мой предок? Это очень смешная история, которая произошла много сотен лет назад, еще до начала цивилизации. У нас тогда водились, да и сейчас водятся, ну, такие… свиньи… кабаны… у них над рылом длинный, очень твердый и очень острый клык. Однажды мой предок удирал от такого вот кабана. Он никогда не умел (так записано в книгах) быстро бегать, но тут он летел, как копье, а кабан - за ним. Но оказалось, что мой предок не только быстро бежал, но и очень быстро думал, чего за ним никто никогда не замечал. Как копье он ворвался в поселение врагов, резко упал, вскочил и умчался обратно. А кабан всадил свой острый клык прямо в пузо вождя врагов. Это был колоссальный расчет, вроде точнейшей посадки корабля на незнакомой планете. За этот номер, кстати, он тоже был избран вождем. Вот я из каких.
Насмеялись мы вволю.