Больше получаса они провозились на этом участке, мешая двигаться огню, разрывая горящую землю, ломая тлеющие сучки, затаптывая дымящуюся траву, распиливая рассыпающийся ствол… Больше получаса огонь пытался перехитрить парней, обогнать, зацепить притихшие деревья… На самом деле, он просто неспешно двигался, подгоняемый невидимыми потоками жаркого воздуха. Хвоя и сухие ветки – бикфордов шнур…
Они справились. Горящая ветка прожгла Витальке ботинок, Юркина майка была мокрой, как от дождя, лопата почёрнела, а расколотый ствол сосны дымился на угольной траве, которую обрамляла тёмная земляная борозда… Через полчаса приехал УАЗик с песком, им засыпали то пространство, которое упрямо продолжало дымиться, несмотря на Юркины старания; те языки, которые обогнули борозду и лизали хвою возле зелёных ёлочек.
Пока огонь удалось остановить, а дальше?
Они втроём сидели возле пышущей жаром машины и пили воду. Саня, водитель УАЗика, захватил и питьё – спасибо ему! Юрке очень хотелось вылить всю эту бутылку на себя. Саня, порывшись в кармане клетчатой рубашки, вытащил сигареты, протянул пачку Витальке, потом Юрке. Оба покачали головами, а Виталя сказал:
- Ты чё? Дыма мало?
Саня усмехнулся, повертев пачку, спрятал её в карман.
- Дыма-то хватает… - тихо сказал он.
Саня – один из жителей той деревни, которая начиналась за просекой. Он работал трактористом, жил один и часто бывал в штабе. Крепкий мужик с деревенской хваткой, он знал этот лес, все дороги, всюду ездил на своей машине, возил воду, песок и людей… Если где-то слышался треск и ворчливый шум мотора - все облегчённо вздыхали: едет Саня. Тот, фыркнув пылью, тормознёт машину, обязательно скажет что-нибудь остренькое, усмехнётся из-под пепельных усов и уверенно примется за работу, будто он всю жизнь и занимался тем, что тушил пожары и ездил по горящему лесу…
Виталька – инженер-программист, нефтяник, чуть старше Юры, серьёзный и быстрый парень. Он работал в Москве, но столицу не любил и всей душой желал вернуться на Север, где он вырос. Несмотря на серьёзность, любил поболтать о тайге, о новых скважинах и старых месторождениях, о лужах нефти возле них, о сибирском лесе, зиме и охоте… На вопрос, почему он приехал тушить пожары, пожимал плечами и отвечал: "А что ещё делать? Пялиться в монитор и вешать на страничках перепосты, что горим? Не, ну смешно же, ребята…"
- Саныч, почему лес горит? – спросил Виталя.
- А кто ж его знает? – отозвался Саныч. – Отчего пожары бывают?
- Ну… От костров. – Виталя взял бутылку с водой, сделал глоток, закрыл крышку. Посмотрел на Саню.
- Ха, от костров! – усмехнулся тот в усы. – Думаешь, раньше костров не жгли? Или люди другие были?
- Может, и другие, - сказал Виталя.
- Может и другие, а только вот раньше леса так не горели.
- Да?
- Да, - уверенно сказал Саня, кивнул на Юркину лопату, которая торчала рядом с машиной. – Под Шатурой таких пожаров не было. А думаешь, почему? А потому что повсюду были рвы с водой…
- Да ладно! – удивился и Юрка.
- А вот так. Торф выкапывали, а в то место заливали воду…
- Сань, а сейчас почему не заливают? – Виталька прилёг на локоть, подпёрши кулаком подбородок.
- Тю… - Саня поднял брови, - кому это надо-то? Это раньше порядок был… А после перестройки всё забросили.
Саня любил рассказывать про то, что было раньше. Так же как любил рассказывать про леса.
… - Тогда каждое дерево гнилое спиливали. А сейчас – нет, вон передачу про жуков-короедов видели? – Виталька покачал головой, Юра пожал плечами. – Сейчас хотят спилить всё сразу и новый лес засадить…
"Ого!" – подумал Юрка. И почувствовал, как сердце обливается горечью. Как себе такое можно представить?!
- А вот так… - сказал Саня и, покачав головой, снова достал сигареты.
Виталька долго молчал. Юрка смотрел на синие клубы дыма, которые задумчиво пускал в жаркий воздух Саня, и почему-то вспоминал Паустовского, для которого эти леса были жизнью и целым миром рассказов и повестей, ярким таким, насыщенным миром. Теперь они станут памятью?
- Ты сейчас на траншею опять? – спросил Юрку Виталя.
Юра кивнул и поднялся:
- Воду привезут?
- А куда ж они денутся? – отозвался Саня. - Привезут, зальют… Ещё и два состава сюда пустили с цистернами.
- Хорошо…
- Не очень хорошо, Юр, - сказал Виталя. – На опушке две спички вспыхнули, парни рубили… Если и дальше так пойдёт - ничего хорошего.
Юра и сам понимал. "Спичками" называли здесь горящие верхушки сосен и больших деревьев. Чуть сильнее подует ветер – пламя по этим верхушками легко охватит весь лес и доберётся до деревни. Пока огонь идёт по земле и под землёй, с ним ещё можно хоть как-то бороться: окапывать горящие участки, заливать водой вспыхнувшие ёлочки и кустарник, но как тушить верховой пожар?
Где искать кошелёк и как быть дальше? Пока он здесь, денег ему не нужно. Кормить – кормят, и ладно. Но через несколько дней Юрке возвращаться домой, и?
Придётся занимать у Дениса, наверное… Как же это он так умудрился? Допустим, домой он как-нибудь доберётся, звонить никому не будет, чтобы хватило денег на телефоне… Плохо вот, что обещал он маме сделать ремонт - теперь придётся подождать до неопределённого срока…
"Чего тут говорить? – устало подумал Юра, - хреново, конечно, а что делать? Уже потерял. Ладно, чего уж теперь…"
С наступлением темноты он вернулся в школу. Есть не хотелось, Юрка сделал себе две чашки крепкого чаю и, быстро выпив его, плюхнулся на матрас. Спать тоже не хотелось - просто не получалось уснуть, и он, закрыв глаза, слушал, как ребята поют. Гитара отвечала нежным, почти живым перебором, песни были самые разные, и хорошо было вот так лежать…
- "Отчего так в России берёзы шумят,
Отчего белоствольные всё понимают?…"
Юра слушал, а перед глазами у него стояли белые тонкие берёзки, солнечный лес с маленькими тропинками, по которому они со Славкой как-то катались на велосипедах. Славке двенадцать лет, он надёжный товарищ и просто хороший человек. Каждое лето он приезжает к сестре на каникулы, в Подмосковье, в небольшой городок. В этом городе живёт и работает сейчас Денис – Юркин друг. Надя, Славкина сестра и жена Дениса рассказывала как-то, что Славка по приезду первым вопросом узнаёт, где Юра, и когда они к нему поедут в гости… В школьные времена Денис с Юркой жили в одном городе, а потом Денис переехал, Юрка уходил в плаванье и возвращался нечасто, - собираться вместе стало сложнее, нужно было поймать время, когда совпадут выходные, а это было нелегко…
Но оно того стоило! В дни таких встреч, когда приезжали друзья, казалось, что время замирает и ждёт, притаившись где-то рядом, слушает их разговоры. А Юрка смотрел на друзей и понимал, что совсем не изменились они, ну разве что чуть-чуть… Разве что у Дениса в синих глазах мелькал иногда стальной оттенок, чуть серьёзней стал Шурка, вытянулся Славка, немножко молчаливее стал Антон - а так - те же характеры и улыбки.
Часто Юрка просто заезжал к другу, если Дениса не было – гулял со Славкой по улицам городка. И как-то раз они вышли кататься в лес: парнишке очень хотелось там погулять, а сестра не отпускала одного.
И вот они, обгоняя тропинки, балансировали на крутых спусках, обходили колючий кустарник и могучие сосны… Славка, не задумываясь и не сбавляя хода, нырял с горок вниз, гудели спицы велосипеда, щелкала по колёсам и педалям высокая трава… На одном из пологих спусков, Славка вильнул рулём и, резко свернув в сторону, спрыгнул с велосипеда: вот сейчас бы свалился!
- Ты хоть тормози иногда! – выдохнул Юрка, оказавшись рядом. - Шумахер…
- Ага, - быстро откликнулся Славка, - просто камень под колесо попал. – Сам он сиял, как медный самовар, а в серых глазах мелькали тревожно-виноватые искорки: "Всё хорошо?"
"Нормально" - ответил Юра глазами, а вслух сказал:
- Если ты свалишься, Надя меня домой не пустит!
- Да, ладно, "не пустит", - заулыбался Славка. - Не свалюсь я…
Это было весной, и в чистом воздухе эхом звенели птичьи разноголосья, солнечное небо дышало прохладой, перегоняя маленькие белые облачка, а деревья стояли светло-зелёными и умытыми, какими бывают в конце мая. Берёзы в тишине шелестели листьями, поскрипывали старые сосны, и никуда не нужно было спешить…
В переборы струн и разговоры вплелась ещё одна мелодия какого-то мобильника. Никто не брал трубку, и он упрямо звонил и смущал песню своими аккордами: не подходит! А потом Юрка понял, что это же его телефон!
Открыл глаза, снял трубку. Звонила мама. Спрашивала, как у него дела, рассказала, что Мурзик сожрал сегодня тарелку пельменей со стола и залез в стиральную машинку спать, что неправильно насчитали плату за свет, и что послезавтра обещали грозу! Последнее Юру особенно порадовало: неужели правда? Дождя нет целый месяц, непонятно было, куда деются облака - в космос, что ли?
Только он убрал телефон – позвонил Денис. Тоже спросил, как у них там дела. С Динькой Юра поговорил подольше и рассказал всё как есть про сегодняшние события: про новые пожары и горящие сосны; про траншею и воду, которую залили лишь под вечер; про дым, к которому он уже привык и не замечает запаха гари; про ребят – простых людей, которых приезжало всё больше, про девушек, которые наравне со всеми таскали тяжёлые пожарные рукава и грузили ящики; про лагерь рядом с посёлком, откуда вчера вывозили детей… Друг его тоже порадовал: на следующие выходные у него будет выходной, все очень ждут Юрку, приехал Славкин брат, Антон, дыма у них нет, только жара, в аэроклуб взяли новый самолёт, правда его нужно чинить, но ребята-ученики обрадовались и сказали, что справятся… Славка переставил на гитаре струны и теперь тренькает целый день, в конце августа будет недельный отпуск, и они с Надей собираются в Питер…
Ну что ж, здорово. Потому что в августе Юрка тоже уедет в Питер, поплывёт со школьниками-курсантами на одном из оставшихся в России парусниках… Это та поездка, о которой он мечтал очень давно, взяли помощником капитана, не сразу… Значит, поедут вместе, можно будет Денису показать город - он-то там впервые, это Юрка часто бывает.
А пока… Пока впереди куча дел, конечно, куда ж без них? Ой, он совсем забыл про кошелёк!
Юрка повернулся на другой бок и, размышляя о поворотах судьбы, зарплате и ближайшем будущем, сам не заметил, как заснул.
Глава 9
Встреча
Машины поднимали пыль у обочины дороги. За зелёной оградой свистнула электричка и с грохотом стала набирать ход. Славка ускорил шаг, перепрыгивая через бордюры возле магазинчиков. Вынул из кармана телефон, посмотрел время и увидел как впереди, возле касс, идёт навстречу ему парень в белой футболке, светлых брюках, чёрных кедах и с рюкзаком в руках. В белой, удивительно знакомой кепке и с очень знакомой улыбкой.
- Антон!
- Славка!
Славка повис на шее у Антона. Антон, уронив в пыль рюкзак, подхватил брата, засмеялся:
- Ну, ты и вымахал!
- Ага… - Славка всё смотрел в синие глаза брата и даже не верил, что они не виделись несколько месяцев! Глаза улыбались, как и всегда, неужели он, наконец, дождался?!
Антон взлохматил Славке пушистые волосы, и сказал тихо:
- Славка… Ох, как же я соскучился!
Братишка шмыгнул носом, посмотрел на свои кроссовки, на Тошкин рюкзак, потом поднял на него серые глаза - внимательные, чуточку весёлые, помолчав, ответил:
- Я тоже, Тошка…
Антон оглядел брата от встрёпанной светлой макушки до загорелых ног с корочками старых царапин.
- Значит, проснулся, не проспал?
- Ага, - заулыбался Славка. - Проспал! Но вот, успел!
- Ты бегом, что ли?
- Ну… почти, - Славка покосился на Тошкин рюкзак, - это что, все твои вещи?
- Угу. А чего набирать-то? – Антон поднял рюкзак, оглянулся. - Ну что, пойдём?
- Пойдём…
И они пошли, мимо тех же магазинчиков, перешагивая через высокие бордюры, по пыльной обочине, мимо пустых лавочек и жёлтого киоска "Квас-лимонад…". Потом свернули через дорогу, и солнечные лучи сменила тень от высоких сосен за заборами. В гуще деревьев скрывались дачные домики и коттеджи – раньше здесь был лес, а сейчас участки застроили. Тихая, спокойная улочка носила название "Опалённой Юности" - в честь тех ребят, которые здесь учились и ушли на войну в сорок первом… Машины тут ездили редко, люди раздетые по-летнему, шли по всей ширине дороги: кто-то спешил на станцию, кто-то медленно возвращался домой, гуляли мамы с колясками, мелькали изредка велосипеды. По асфальту собирали крошки голуби, копошились в траве возле заборов воробьи.
- Ну, давай, рассказывай, - сказал Антон, посматривая на брата.
- Ой, да всё хорошо! Гуляю, фильм с ребятами снимаем, Юрка гитару привёз… Ничего нового, лучше ты расскажи, Антон!
- Постой-постой, что за фильм?
- Для детей в больнице. Там Надя работает.
- А что за дети?
- Ну, которые там с мамами лежат… - И Славка коротко рассказал брату про вчерашние съёмки, про больных детей в отделении с непонятным названием "иммунология", про Надину практику и про котёнка со щенком – главных героев фильма. Заодно рассказал про штаб и свою компанию.
- Какие вы молодцы! – сказал Антон. Подрос Славка, совсем быстро, как он не заметил? И совсем не в росте дело…
- Я ещё думаю, чтобы с гитарой туда прийти, но, боюсь – не получится… - вздохнул братишка.
- Почему?
- Антон… Я как-то стесняюсь, когда много народу… Даже если и не волнуюсь, и песню знаю, а всё равно голос куда-то пропадает, и пальцы заплетаются…
- Бывает, - кивнул Антон. У самого сколько раз было, когда в музыкалке сдавали зачёты, и нужно было выходить играть на рояле перед всем залом! Он до сих пор помнит то липкое волнение, которое мешало играть. Хотя петь перед всеми не стеснялся и вообще забывал про то, что происходит вокруг… - Славка, это пройдёт! У меня тоже так было…
- Да?
- Ага… Нужно потренироваться, поиграть ещё… Вот соберёмся, ты и будешь петь.
- Хорошо бы! Только вот когда? – пожал плечами Славка и посмотрел на Антона, подняв светленькие брови, - Юра уехал, у Дениса только сегодня, а потом через неделю выходной, вы с Шуркой поступаете…
- А куда Юра уехал? – удивился Антон. – У него же отпуск!
- Юра пожары тушит, - снова вздохнул Славка, - приедет только в конце недели…
- Какие пожары?
- Обыкновенные. Где-то под Рязанью. Денис тоже хотел поехать, да он работает. Говорят, что люди нужны, а Юра ещё и курсы успел пройти, он говорил…
- Он что, волонтёром туда поехал?
- Да, точно! Я и забыл, как это называется…
- Ох, Юрка, - задумчиво сказал Антон, - совсем себя не бережёт…
А с другой стороны, что ещё делать? За несколько лет их дружбы, Антон хорошо узнал Юру и мог сказать, что тот не усидел бы на месте, зная, что где-то нужна помощь... Да Антон и сам бы поехал, если бы не возраст и поступление в университет.
- Когда он уехал?
- В пятницу, – ответил Славка. - Он мне гитару свою привёз, я на ней струны переставил, только ему ещё не говорил. Как она играет теперь!
- Да? Ты как, выучил чего-нибудь?
- Ну… Да… - чуть слышно сказал братишка, глядя на трещинки в сером асфальте. Потом встряхнулся, спросил, - Антон, как Ваня?
- Ваня замечательно, растёт, балуется… Любит поговорить и почитать. Непослушный только!..
Хорошо идти так, летом, радоваться безмятежному солнцу, с братом, которого ты не видел очень давно и осознавать, что разлука закончилась! Вот он, Славка, смеётся над рассказами Антона и Ванюшкиными проделками… Впереди – лето! Небо, огромное, синее, просвечивало сквозь густую листву клёнов и тополей, спокойно слушало мальчишек, а Тошке казалось, что такие вот июльские деньки будут длиться вечно. Ну, или очень-очень долго.
Город встретил Антона чистыми зелёными улочками, широкими тротуарами, шумной дорогой, тёплым асфальтом – на солнечных участках от него шёл жар, как от раскаленной сковородки. Последний раз Антон тут был год назад, и сейчас, разглядывая всё вокруг, с удивлением замечал, что город ничуть не изменился. Разве что вывесок магазинов стало больше - и всё. Так же вздыхают на остановках новые большие автобусы, торопятся маршрутки, прикрывают старый асфальт стебельки травы, качаются от шмелей лилии в палисадниках. Всё так же, будто он и не уезжал никуда.
- Пойдём, эклеров купим? – предложил Славка.
Даже эклеры те же.
- Давай! – обрадовался Антон. Здешние эклеры он любил: с настоящим, сливочным (не растительным!) кремом, с хрустящей корочкой, всегда свежие и очень вкусные. Похожие на те, что он ел когда-то в детстве.
Пирожные продавались в киоске-магазинчике "Хлеб". С улицы братья свернули за дом и оказались в пустынном дворике.
- Антон, а дядя Боря когда приедет?
- В следующее воскресение. Их группа заканчивает раскопки, и он сразу – сюда.
- Это хорошо… - сказал Славка.
- Соскучился?
- Ага…
Славка любил Тошкиного отца. За то время, пока он жил у Антона, за редкие приезды, он успел подружиться с его папой. И потом, уже вернувшись к своим родителям, не забывал "дядю Борю", переписывался с ним, а если случалось им видеться… кто не знал, думали, что он и есть Славкин отец - так они общались.
Отец Антона очень хотел приехать пораньше. Не получилось. Он – руководитель группы, и своих ребят бросить не мог; этой экспедиции ждали очень долго, а сроки назначили недавно и на середину июля. Как раз, когда у Антона начинались вступительные экзамены…
Антон вспомнил их разговор перед его отъездом, по скайпу. Папа грустно смотрел на него, точнее немножко вниз – на экран, потому что в камеру неудобно смотреть, и если болтаешь по видеосвязи, смотреть друг другу в глаза получается редко. Практически – никогда. Так вот, папа смотрел на него, а глаза, всегда очень серьезные и сейчас – грустные, спрашивали: ты точно решил?
- Точно. – Отозвался Антон и неосознанно закусил губу – так бывало, если он о чем-то думал. Отец хотел, чтобы сын учился за границей. А Тошка… - Пап, давай я попробую?
- Попробуй… - помолчав, вздохнул папа, не изменив своего взгляда. – Я тебя всегда жду, но выбор – за тобой.
- Ага, - улыбнулся Антон. – Когда ты приедешь?
Отец нахмурился. Взлохматил седые волосы, поднял глаза чуть выше – в камеру и Тошка "встретился" с ним взглядом. Теперь уже чуть виноватым, немножко задумчивым и таким же грустным синим океаном.
- Только двадцать седьмого… Антон, раньше – никак.