- Фред, ты что это делаешь? - пронзительно вскрикнула миссис Уизли. - Опрыскай её сейчас же и выкини!
Гарри оглянулся. Фред двумя пальцами держал вырывающуюся мольфейку.
- Слу-у-ушаю-усь, - радостно пропел он и прыснул мольфейке в лицо. Та потеряла сознание. Но, стоило миссис Уизли отвернуться, Фред немедленно сунул мольфейку в карман.
- Мы хотим поэкспериментировать с их ядом, для наших злостных закусок, - еле слышно пояснил Джордж для Гарри.
Искусно парализовав сразу двух мольфеек, нацелившихся ему в нос, Гарри придвинулся к Джорджу поближе и прошептал уголком рта:
- А что это, злостные закуски?
- Такая серия сладостей, от которых заболеваешь, - шёпотом же ответил Джордж, внимательно следя за миссис Уизли, стоявшей к ним спиной. - Не по-настоящему, а так, чтобы уйти с урока, если нужно. Мы с Фредом всё лето над ними работали. Такие двухцветные жевательные конфеты. Вот, скажем, рвотная ракушка. Разжуёшь оранжевую часть, и тебя тошнит. А как только тебя отпустят с урока в лазарет, сразу жуёшь фиолетовую часть...
- "И твоё здоровье незамедлительно восстанавливается, в результате чего ты целый час, который в противном случае провёл бы в смертельной и бесполезной скуке, наслаждаешься досугом по собственному усмотрению". Так, во всяком случае, мы пишем в рекламных объявлениях, - прошептал Фред. Он незаметно отошёл туда, где его не видела миссис Уизли, и жадно набивал карманы упавшими мольфейками. - Но ещё нужно поработать. Пока что у испытателей не бывает промежутка в блеве - не успевают проглотить фиолетовую часть.
- У вас есть испытатели?
- Ну, это мы сами, - сказал Фред. - Испытываем по очереди. Джордж пробовал хлопья-в-обморок, потом мы оба ели нугу-носом-кровь...
- Мама подумала, что у нас была дуэль, - поведал Джордж.
- Так что, хохмазин не отменяется? - пробормотал Гарри, притворяясь, будто поправляет разбрызгиватель.
- Помещение пока не нашли, - ответил Фред, ещё сильнее понизив голос. Миссис Уизли остановилась, вытерла лоб шарфом и возобновила атаку. - Поэтому работаем через почтовый каталог. А на прошлой неделе дали объявление в "Оракуле".
- И всё благодаря тебе, дружище, - сказал Джордж. - Но ты не бойся... мама ни о чём не подозревает. Она больше не читает "Оракул", потому что они клевещут на тебя и Думбльдора.
Гарри улыбнулся. После Тремудрого Турнира он чуть ли не силой всучил близнецам свой приз в тысячу галлеонов, чтобы они осуществили мечту и открыли хохмазин, но всё же приятно было знать, что миссис Уизли не в курсе. В её представлении хохмазин - неподходящая карьера для двоих её сыновей.
Демольфеезация портьер заняла всю первую половину дня. Около часу миссис Уизли сняла наконец защитный шарф, рухнула в продавленное кресло и тут же подскочила с криком отвращения, поскольку села на мешок дохлых крыс. Портьеры больше не гудели, а висели неподвижно, влажные от многочасового опрыскивания. На полу стояло набитое мольфейками ведро, а рядом - тазик с чёрными яйцами: Косолапсус их обнюхивал, а близнецы пожирали плотоядными взглядами.
- Пожалуй, этим мы займёмся после обеда. - Миссис Уизли показала на пыльные серванты по обе стороны от камина. Серванты были полны самых странных вещей: коллекция ржавых кинжалов, какие-то когти, свёрнутая кольцами змеиная кожа, потускневшие от времени серебряные шкатулки с гравировками на непонятных языках и, хуже всего, красивый хрустальный фиал с большим опалом в пробке, явно наполненный кровью.
Внизу снова раздался громкий звонок. Все посмотрели на миссис Уизли.
- Оставайтесь здесь, - решительно сказала та под завывания миссис Блэк и подхватила мешок с крысами. - Я принесу сэндвичи.
Она вышла из комнаты и аккуратно прикрыла за собой дверь. Все немедленно бросились к окну смотреть, кто стоит на пороге, и увидели нечёсаную рыжую макушку и шаткую пирамиду из котлов.
- Мундугнус! - воскликнула Гермиона. - Зачем он приволок сюда котлы?
- Наверно, хочет спрятать понадёжнее, - ответил Гарри. - Он же ими занимался, когда должен был следить за мной? Котлами же, да?
- Да, точно! - сказал Фред. Парадная дверь открылась, Мундугнус с трудом поднял котлы и скрылся из виду. - Блин, маме это не понравится...
Они с Джорджем подошли к двери и внимательно прислушались. Миссис Блэк замолчала.
- Мундугнус разговаривает с Сириусом и Кингсли, - пробормотал Фред, морща лоб от напряжения. - Не слышу толком... как думаете, рискнуть с подслушами?
- Наверно, стоит, - решился Джордж. - Я схожу наверх, принесу парочку...
Однако тут же стало ясно, что подслуши не понадобятся. Все и так услышали, что благим матом вопит миссис Уизли:
- У НАС ЗДЕСЬ НЕ СКУПКА КРАДЕНОГО!
- Обожаю, когда мамуля ругает других, - довольно улыбнулся Фред и немного приоткрыл дверь, - такое приятное разнообразие.
- ...УДИВИТЕЛЬНАЯ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ, КАК БУДТО НАМ И БЕЗ ТОГО НЕЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ, А ТЫ ТАСКАЕШЬ В ДОМ ВОРОВАННЫЕ КОТЛЫ...
- Вот идиоты, дали ей раскочегариться, - покачал головой Джордж. - Её надо вовремя остановить, а то она заведётся и так и будет весь день орать. И она давно ждала повода как следует наподдать Мундугнусу, с тех самых пор, как он бросил дежурство... А вот и Сириусова мамочка проснулась...
Крик миссис Уизли заглушили разноголосые стенания портретов.
Джордж хотел закрыть дверь, но не успел - в гостиную протиснулся домовый эльф, совершенно голый, если не считать засаленной набедренной повязки.
Он был невероятно стар, и казалось, что кожа велика ему на несколько размеров. Как все домовые эльфы, он был лыс, но из огромных, как у летучей мыши, ушей росли пучки белых волос. Глаза серые, водянистые, в кровавых прожилках, а нос мясистый и похож на хоботок.
Эльф не обратил внимания ни на Гарри, ни на остальных. Вёл он себя так, будто никого не видит. Сгорбившись, он шатко зашаркал в дальний угол, безостановочно бормоча себе под нос, хрипло и басовито, словно квакала лягушка-бык:
- ...воняет как сточная канава, бандит до мозга костей, только и она не лучше, жалкая предательница, загадила вместе со своими ублюдками дом моей дорогой хозяйки, бедная, бедная моя хозяйка, если б она только знала, если б знала, кого они пускают в дом, что бы она сказала старому Шкверчку, ой позор, какой позор, мугродье, оборотни, воры, выродки, бедный, старый Шкверчок, что он мог поделать...
- Привет, Шкверчок, - очень громко сказал Фред, хлопнув дверью.
Домовый эльф замер, прекратил бормотать и очень неубедительно вздрогнул от удивления.
- Шкверчок не заметил молодого хозяина, - проговорил он, поворачиваясь и кланяясь Фреду. И, не поднимая глаз от ковра, отчётливо добавил: - Мерзкого отпрыска предателей нашего дела.
- Что-что? - переспросил Джордж. - Не расслышал последних слов.
- Шкверчок ничего не говорил, - ответил эльф, кланяясь Джорджу, и вполголоса, но очень внятно произнёс: - А вот и его гадкий близнец. Пара вонючих мартышек.
Гарри не знал, смеяться ему или плакать. Эльф распрямил спину, обвёл всех злобным взглядом и, очевидно, убеждённый, что его никто не слышит, продолжил:
- ...а вот и отвратное наглое мугродье, стоит, как будто так и надо, ой, если б узнала хозяйка, ой, сколько слёз она бы пролила, а вот ещё новый мальчишка, Шкверчок его не знает. Что ему здесь надо? Шкверчок не знает...
- Шкверчок, познакомься, это Гарри, - неуверенно произнесла Гермиона. - Гарри Поттер.
Блеклые глаза эльфа расширились, и он забормотал ещё быстрее и яростнее:
- Мугродье разговаривает со Шкверчком так, словно они друзья, ой, если бы хозяйка увидела Шкверчка в подобном обществе, ой, что бы она сказала...
- Не смей называть её мугродьем! - хором выкрикнули Рон и Джинни очень гневно.
- Ничего страшного, - прошептала Гермиона. - Он не в своём уме, он не знает, что гово...
- Не обманывай себя, Гермиона, он прекрасно знает, что говорит, - перебил Фред, смерив Шкверчка неприязненным взглядом.
Шкверчок, уставившись на Гарри, безостановочно бормотал:
- Неужто правда, неужто это Гарри Поттер? Шкверчок видит шрам, значит, правда, мальчишка, который помешал Чёрному Лорду, Шкверчку интересно, как ему это удалось...
- Всем интересно, - перебил Фред.
- А вообще, что тебе тут надо? - полюбопытствовал Джордж.
Огромные глаза эльфа метнулись в его сторону.
- Шкверчок проводит уборку, - уклончиво протянул он.
- Свежо предание, - сказал голос за спиной у Гарри.
Вернулся Сириус. Он стоял у двери и гадливо смотрел на эльфа. Шум в холле прекратился - видимо, Мундугнус и миссис Уизли решили перенести свои распри на кухню. При виде Сириуса Шкверчок молниеносно согнулся в гротескно низком поклоне, слегка вдавив хоботок в пол.
- Встань прямо, - нетерпеливо приказал Сириус. - Говори, что затеял?
- Шкверчок прибирается, - повторил эльф. - Цель жизни Шкверчка - служить благородному дому Блэков...
- Отчего благородный дом становится всё грязнее, - перебил Сириус, - и всё больше походит на неблагородный хлев.
- Хозяин такой шутник. - Шкверчок снова поклонился и добавил чуть слышно: - Хозяин - неблагодарная свинья, разбившая материнское сердце...
- У моей матери не было сердца, - огрызнулся Сириус, - она жила чистой злобой.
Шкверчок опять поклонился и гневно проговорил:
- Как скажет дорогой хозяин. - И продолжил вполголоса: - Хозяин не достоин вытирать слякоть с ботинок своей матери, ой, бедная моя хозяйка, что бы она сказала, если б знала, что Шкверчок вынужден ему служить, она его ненавидела, он так её разочаровал...
- Я задал тебе вопрос: что ты затеял? - холодно перебил Сириус. - Всякий раз, когда ты притворяешься, что занят уборкой, ты утаскиваешь что-нибудь к себе, чтобы мы не выкинули.
- Шкверчок никогда не позволил бы себе забрать вещь с её законного места в доме хозяина, - возразил эльф и быстро-быстро залопотал: - Хозяйка никогда не простила бы Шкверчку, если б они выкинули гобелен, семь веков он висит в доме, Шкверчок обязан его спасти, Шкверчок не позволит хозяину, выродкам и мерзкому отродью расхищать то...
- Я так и думал, - бросил Сириус, с презрением поглядев на противоположную стену. - Не сомневаюсь, что и тут у нас неотлипное заклятие. Ох уж эта мамочка! Непременно избавлюсь от гобелена, если это вообще возможно. Ступай, Шкверчок.
Судя по всему, Шкверчок не смел ослушаться прямого приказания, однако, ретируясь, он смотрел на хозяина с глубочайшим презрением и не переставая бормотал:
- ...сам только что из Азкабана, а указывает Шкверчку, что ему делать, ой, бедная моя хозяйка, что бы она сказала, если б увидела, во что превратился её дом, здесь живут грязные выродки, они выбрасывают наши богатства, она его прокляла, сказала, он ей больше не сын, а ведь говорят, он ещё и убийца...
- Ты сам побольше говори, тогда я точно стану убийцей! - раздражённо крикнул Сириус и с треском захлопнул за эльфом дверь.
- Сириус, у него с головой не всё в порядке, - умоляюще произнесла Гермиона. - По-моему, он не понимает, что мы его слышим.
- Согласен, он слишком долго жил один, - сказал Сириус, - выполняя безумные приказы портретов моей матери и разговаривая сам с собой, но он всегда был гнусным мелким...
- Вот если бы ты его отпустил, - вдохновенно заговорила Гермиона, - может быть, тогда...
- Его нельзя отпускать, он слишком много знает об Ордене, - оборвал Сириус. - И потом, он умрёт от потрясения. Сама ему предложи покинуть дом и посмотри, что он тебе ответит.
Сириус направился к гобелену, о котором так пёкся Шкверчок. Гарри и все остальные подошли следом.
Гобелен был невероятно старый, выцвел, и местами его погрызли мольфейки. Тем не менее золотые нити вышивки по-прежнему ярко сверкали, и вполне различимо было обширное генеалогическое древо, уходящее ветвями (насколько понял Гарри) в Средние века. Поверху шла крупная надпись:
ДРЕВНЕЙШИЙ И БЛАГОРОДНЕЙШИЙ ДОМ БЛЭКОВ
"ЧИСТЫ НАВЕКИ"
- Тебя здесь нет! - заметил Гарри, внимательно изучив древо.
- Раньше был, - ответил Сириус, показывая на круглую, словно выжженную сигаретой дырочку. - Но, когда я убежал из дома, моя милая мамочка вырвала меня с корнем - Шкверчок обожает эту историю.
- Ты убежал из дома?
- Мне тогда было примерно шестнадцать, - сказал Сириус, - и я понял, что с меня хватит.
- А куда ты убежал? - вытаращился Гарри.
- К твоему отцу, - ответил Сириус. - Твои бабушка с дедушкой очень хорошо ко мне отнеслись - можно сказать, усыновили. Ну и вот, школьные каникулы я прожил у них, а в семнадцать лет обзавёлся собственным домом. Получил порядочное наследство от дяди Альфарда - видишь, его тоже отсюда убрали, наверно, за это; так или иначе, с того времени я стал сам себе хозяин. Но на воскресный обед у мистера и миссис Поттер всегда мог рассчитывать.
- Но... почему ты?..
- Ушёл из дома? - Сириус горько усмехнулся и провёл пальцами по длинным непричёсанным волосам. - Потому что ненавидел их всех: родителей с их манией чистоты крови, с их убеждённостью, что "Блэк" практически означает "король"... братца-идиота, слабака, который во всё это верил... вот он.
Сириус ткнул пальцем в самый низ древа, в имя "Регул Блэк". Рядом с датой рождения стояла и дата смерти (лет пятнадцать назад).
- Он был младше меня, - продолжил Сириус, - и он был хорошим сыном, о чём мне не уставали напоминать.
- Но он умер, - сказал Гарри.
- Да, - кивнул Сириус. - Болван... примкнул к Упивающимся Смертью.
- Да ты что!
- Брось, Гарри, ты мало здесь видел? Не понял, какими колдунами были мои предки? - бросил Сириус.
- А... твои родители... они тоже были Упивающимися Смертью?
- Нет-нет, но, уверяю тебя, идеи Вольдеморта они считали вполне разумными. Тоже были за очищение колдовской расы, за избавление от муглорождённых и за то, чтобы правительство состояло только из чистокровных колдунов. Собственно, они не единственные такие были - многие, до того как Вольдеморт показал своё истинное лицо, думали, что его идеи во многом верны... Это потом все испугались, когда поняли, на что он пойдёт ради власти. Но родители наверняка считали, что Регул - настоящий герой, раз сначала примкнул к Вольдеморту.
- Его убили авроры? - робко спросил Гарри.
- О нет, - ответил Сириус. - Нет. Его убил Вольдеморт. Или скорее кто-то по его приказу. Едва ли Регул был важной персоной, Вольдеморт не стал бы сам пачкать об него руки. Насколько я смог выяснить после смерти братца, он довольно глубоко увяз, потом понял, чего от него ждут, запаниковал и попытался выйти из игры. Вольдеморт не принимает прошений об отставке. Ему служат всю жизнь - либо умирают.
- Обед, - раздался голос миссис Уизли.
Высоко поднятой волшебной палочкой она вела перед собой по воздуху огромный поднос, нагруженный сэндвичами и пирожными. У неё всё ещё было очень красное лицо и сердитый вид. Все радостно бросились к еде, но Гарри остался возле Сириуса, склонившегося к гобелену.
- Я его так давно не рассматривал... Вот Финей Нигеллий, видишь?., мой прапрадедушка... самый нелюбимый из всех директоров "Хогварца"... Вот Арамина Уболтайна... кузина моей матери... пыталась протащить в министерстве билль о разрешении охоты на муглов... Дорогая тётя Элладора... завела прелестную семейную традицию рубить головы домовым эльфам, когда они дряхлеют и уже не могут носить подносы с чаем... Естественно, в семье рождались и приличные люди, но от них быстренько отказывались. Вот Бомс, например, здесь нет. Наверное, поэтому Шкверчок её не слушается - по идее он должен повиноваться всем членам семьи...
- Вы с Бомс родственники? - удивился Гарри.
- Да, её мать Андромеда - моя любимая двоюродная сестра, - подтвердил Сириус, не отводя глаз от гобелена. - Кстати, и Андромеды тут нет, смотри...
Он показал Гарри на ещё одну прожжённую дырочку между "Беллатрикс" и "Нарциссой".
- А вот её родные сёстры никуда не делись: они благоразумно вышли замуж в приличные чистокровные семьи, а бедняжка Андромеда полюбила мугяорождённого Теда Бомса, ну и...
Сириус изобразил, как прожигает гобелен волшебной палочкой, и горько расхохотался. Гарри между тем не смеялся; он внимательно смотрел на имя справа от бывшей Андромеды. Двойная золотая вышитая линия соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а от них, в свою очередь, одинарная линия вела вниз к имени "Драко".
- Ты в родстве с Малфоями?!
- Все чистокровные семьи в родстве друг с другом, - пожал плечами Сириус. - Если твои дети могут вступать в браки только с чистокровными колдунами, выбор весьма ограничен; нас почти и не осталось. Мы с Молли - двоюродные, Артур мне тоже какой-то там двоюродный дядя. Но здесь их искать бесполезно - если и есть на свете семья выродков и предателей, так это Уизли.
Но Гарри уже перевёл взгляд на имя слева от Андромеды: Беллатрикс Блэк. Двойная золотая линия вела от неё к Родольфу Лестранжу.
- Лестранж, - вслух произнёс Гарри. Что-то зашевелилось в памяти, где-то он слышал - он не мог вспомнить где, но от этого имени ему стало жутко.
- Они оба в Азкабане, - отрывисто произнёс Сириус.
Гарри с любопытством посмотрел на него.
- Беллатрикс и Родольфа посадили одновременно с молодым Сгорбсом, - сказал Сириус всё так же равнодушно. - И с братом Родольфа, Рабастаном.
И Гарри вдруг вспомнил. Он видел Беллатрикс Лестранж в Думбльдоровом дубльдуме, занятном приборе, где хранят мысли и воспоминания. Беллатрикс - та высокая черноволосая женщина с тяжёлыми веками, которая на суде во всеуслышание объявила, что непоколебимо верна лорду Вольдеморту, гордится тем, что уже после падения своего господина пыталась его разыскать, и убеждена, что в один прекрасный день он вознаградит её за преданность.
- Ты не говорил, что она твоя...
- А что, это очень важно, кто она мне? - огрызнулся Сириус. - Я от своей семьи отрёкся. А от неё тем более. Я не видел её с тех пор, как мне было примерно столько же, сколько тебе сейчас, разве что один раз мельком, когда их привезли в Азкабан. Ты думаешь, я горжусь таким родством?
- Прости, - поспешно сказал Гарри. - Я не то... я просто удивился, и всё...
- Да ладно, не извиняйся, - пробормотал Сириус. Он уже отвернулся от гобелена и стоял, глубоко засунув руки в карманы. - Мне тут очень плохо. Никогда не думал, что снова застряну в этом доме.
Гарри прекрасно его понимал. Он хорошо представлял себе, каково бы ему было вновь поселиться на Бирючинной, особенно если б он считал, что отделался от неё навсегда.