- Если вас не пускали на собрания, чем же вы тогда занимались? - спросил он. - Вы говорили, что ужасно заняты.
- Это правда, - заторопилась Гермиона. - Мы вычищали дом. Он много лет стоял пустой и тут, знаешь, завелось всякое. Мы обработали кухню, почти все спальни и завтра, наверное, гостин... А-А-А-А!
Раздались два громких хлопка, и посреди комнаты появились близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Свинринстель оглушительно заклекотал и пулей ринулся к Хедвиге на шкаф.
- Перестаньте так делать! - ослабевшим голосом сказала Гермиона близнецам, рыжим, как Рон, но более коренастым и не таким долговязым.
- Салют, Гарри! - радостно поздоровался Джордж. - А мы-то гадаем, чей это сладкий голосок?
- Не прячь злость в себе, Гарри, выплесни её наружу, - посоветовал сияющий Фред. - В радиусе пятидесяти миль наверняка остались люди, которые тебя ещё не слышали.
- Вы что, сдали экзамен на аппарирование? - проворчал Гарри.
- С отличием, - кивнул Фред, державший в руках странную длинную верёвку телесного цвета.
- По лестнице вы бы спускались всего на полминуты дольше, - недовольно буркнул Рон.
- Время - галлеоны, маленький братец, - сказал Фред. - Гарри, ты глушил нам приём. Это подслуши, - пояснил он в ответ на удивлённо поднятые брови Гарри и потряс верёвкой, медленно выползавшей за дверь. - Мы хотели узнать, о чём они там говорят.
- Осторожнее, - предупредил Рон, глядя на подслуши, - если мама опять заметит...
Дверь приоткрылась, и в проём просунулась длинная рыжая грива.
- Ой, Гарри, привет! - просияла Джинни, младшая сестра Рона. - Я так и думала, что это твой голос. - И, повернувшись к близнецам, добавила: - С подслушами не получится. Она взяла и запечатала дверь кухни непроницаемым заклятием.
- Ты откуда знаешь? - удивился Фред.
- А меня Бомс научила, как проверить, - сказала Джинни. - Надо кинуть чем-нибудь в дверь, и если оно не долетает, значит, непроницаемо. Я бросалась навозными бомбами, а они отлетают в сторону, и всё тут. Так что подслуши не смогут пролезть под дверь.
Фред тяжело вздохнул:
- Безобразие. А я так хотел узнать, что затевает наш дорогой Злейчик.
- Злей! - вскричал Гарри. - Он здесь?
- Угу. - Джордж аккуратно притворил дверь и сел на кровать; Фред и Джинни сели рядом. - С донесением. Сверхсекретным, разумеется.
- Козёл, - лениво протянул Фред.
- Он же за нас, - укорила Гермиона.
Рон хрюкнул:
- Это что, мешает ему быть козлом? Как он на нас каждый раз смотрит!
- Биллу он тоже не нравится, - объявила Джинни таким тоном, словно это решало вопрос.
Гнев Гарри ещё не вполне отступил, но жажда узнать наконец что-то вразумительное пересилила желание орать. Он сел на кровать против остальных.
- А что, Билл здесь? - спросил он. - Я думал, он в Египте?
- Он перевёлся на офисную работу, чтобы жить дома и работать в Ордене, - сказал Фред. - Говорит, что скучает по гробницам, но, - Фред ухмыльнулся, - здесь есть свои преимущества.
- Какие?
- Помнишь старушку Флёр? Флёр Делакёр? - спросил Джордж. - Она нашла работу в "Гринготтсе", чтобы усовегшенствовать свой англи-и-ийский...
- А Билл даёт ей частные - и частые - уроки, - заржал Фред.
- Чарли тоже в Ордене, - сообщил Джордж, - но он пока в Румынии. Думбльдору нужно завербовать побольше колдунов из-за границы, и Чарли по выходным пытается выйти с ними на контакт.
- А Перси не может? - спросил Гарри. Насколько он знал, третий по старшинству брат Уизли работал в департаменте международного магического сотрудничества министерства магии.
Остальные сумрачно переглянулись.
- Ты, главное, при маме с папой о Перси не упоминай, - напряжённо сказал Рон.
- Почему?
- Потому что тогда папа обязательно разобьёт то, что будет у него в руках, а мама заплачет, - объяснил Джордж.
- Ужас, - печально проговорила Джинни.
- Туда ему и дорога, - сказал Джордж, скорчив на редкость злобную рожу.
- Да что случилось-то? - спросил Гарри.
- Перси поссорился с папой, - ответил Фред. - Я никогда не видел, чтобы папа с кем-нибудь так ругался. Это, знаешь, у нас мама любительница покричать...
- Сразу как учебный год закончился, - продолжил Рон. - Мы уже собирались в Орден. Перси приехал домой и сообщил, что его повысили...
- Шутишь?! - воскликнул Гарри.
Он, конечно, знал, что Перси - человек в высшей степени амбициозный, но считал, что на своей первой работе тот выступил не лучшим образом. Перси проявил изрядную непрозорливость, не сумев понять, что его начальником управляет лорд Вольдеморт (правда, в министерстве магии в это и не верили - считалось, что мистер Cropбс рехнулся).
- Да, мы тоже удивились, - кивнул Джордж. - Перси шпыняли из-за Сгорбса - расследование и всё такое. Мол, Перси сразу должен был распознать, что у начальника снесло крышу, и доложить в вышестоящие инстанции. Но вы же знаете Перси: Сгорбс оставил его у руля, он и не жаловался.
- И как же он получил повышение?
- Вот и нам было интересно, - сказал Рон, явно радуясь, что Гарри больше не вопит и с ним можно нормально поговорить. - Явился домой очень собой довольный - даже больше обычного, хотя куда уж больше, - и объявил папе, что ему предложили должность в офисе самого Фуджа. Младший помощник министра. Для человека, который год назад школу окончил, это суперкарьера. И Перси, видимо, ждал, что папа упадёт в обморок от восторга.
- А папа не обрадовался, - хмуро пробурчал Фред.
- Почему? - спросил Гарри.
- Ну, Фудж только и делает, что носится по министерству и следит, чтобы никто не общался с Думбльдором, - ответил Джордж.
- В министерстве теперь и имени его нельзя произнести, - сказал Фред. - Там считают, что Думбльдор своими рассказами о возвращении Сам-Знаешь-Кого просто мутит воду.
- Папа говорит, Фудж ясно дал понять, что те, кто заодно с Думбльдором, могут собирать манатки, - добавил Джордж.
- И беда в том, что Фудж подозревает папу, - он же знает, что папа всегда с Думбльдором дружил. И потом, Фудж считает, что папа слегка того, из-за его любви к муглам.
- А Перси тут при чём? - ничего не понимая, спросил Гарри.
- Я к тому и веду. Папа думает, Фудж зовёт Перси к себе только для того, чтобы Перси шпионил за нашей семьёй - и соответственно за Думбльдором.
Гарри тихо присвистнул:
- Да, небось Перси понравилось.
Рон безрадостно рассмеялся:
- Он чуть с катушек не съехал. Сказал... ну, в общем, кучу всего наговорил. Что с тех пор, как он пришёл в министерство, без конца страдает из-за папиной плохой репутации, что у папы нет честолюбия и поэтому мы всегда были... ну, ты понимаешь... ну то есть, что у нас было мало денег...
- Что?! - Гарри не поверил своим ушам. Джинни зашипела, как рассерженная кошка.
- Вот-вот, - тихо подтвердил Рон. - И хуже того. Он сказал, что папа как идиот носится с Думбльдором, а Думбльдор скоро полетит вверх тормашками, и папа вместе с ним, а он, Перси, должен быть верен министерству. И если мама с папой собираются министерство предать, он позаботится, чтобы все знали, что он больше не имеет ничего общего со своей семьёй. И в тот же вечер собрал вещи и ушёл. Теперь живёт здесь, в Лондоне.
Гарри вполголоса выругался. Ему никогда особенно не нравился Перси, но он не мог и вообразить, что тот способен наговорить такое мистеру Уизли.
- Мама страшно горюет, - продолжал Рон. - Ну, знаешь... плачет и всё такое. Она ездила в Лондон, хотела с ним объясниться, но Перси захлопнул дверь у неё перед носом. Уж не знаю, что он делает, когда встречает в министерстве папу... не замечает, наверно.
- Но Перси же должен понимать, что Вольдеморт вернулся, - медленно проговорил Гарри. - Он ведь не дурак, он не думает, что родители всем рискнут просто так, без доказательств.
- Ну, понимаешь, они когда ссорились, твоё имя тоже всплыло. - Рон украдкой посмотрел на Гарри. - Перси сказал, что никаких доказательств, кроме твоего слова, нет и что... ну, я не знаю... в общем, ему этого недостаточно.
- Перси верит "Оракулу", - ядовито заметила Гермиона. Все закивали.
- О чём вы? - спросил Гарри, обводя их глазами. Все смотрели на него опасливо.
- Ты что... не получал "Оракул"? - заволновалась Гермиона.
- Почему? Получал, - сказал Гарри.
- А ты его... э-э... внимательно читал? - ещё тревожнее спросила Гермиона.
- Ну, не от корки до корки, - уклончиво ответил Гарри. - Если б сообщили о Вольдеморте, это же было бы на первой полосе?
От страшного имени все вздрогнули. Гермиона торопливо продолжила:
- Понимаешь, чтобы понять, надо именно что читать от корки до корки, но твоё имя... ммм... упоминалось раза два в неделю.
- Но я не видел...
- Нет, конечно, если ты читал только передовицу. - Гермиона покачала головой. - Небольшие статьи. Понимаешь, они просто вставляли твоё имя там и сям, как расхожую шутку какую-то.
- Что ты хочешь?..
- Хочу сказать, что это довольно грязно, - произнесла Гермиона, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. - Как бы в продолжение Ритиных статей.
- Но она же больше не пишет?
- Нет-нет, она держит слово... не то чтобы у неё был выбор, - удовлетворённо прибавила Гермиона. - Но она, так сказать, заложила фундамент того, что сейчас творится.
- А конкретнее? - нетерпеливо спросил Гарри.
- Помнишь, она писала, что ты без конца падаешь в обморок из-за болей в шраме и всё в таком роде?
- Разумеется, - ответил Гарри, который едва ли мог вскорости забыть пасквили Риты Вритер.
- Понимаешь, они теперь пишут про тебя так, будто ты сумасшедший, который считает себя трагическим героем и вечно пытается привлечь к себе побольше внимания, - сказала Гермиона очень быстро, словно так Гарри будет полегче это выслушать. - Они то и дело вставляют в статьи разные колкости. Если появляется какая-то безумная история, они говорят: "Сказочка, достойная Гарри Поттера", а если с кем-то что-то вдруг приключается, то пишут: "Будем надеяться, у него не останется шрама, а то не успеем оглянуться, как придётся и его боготворить..."
- Мне не нужно, чтобы меня боготворили... - вскипел Гарри.
- Я знаю, - испуганно перебила Гермиона. - Я знаю, Гарри. Но ты понимаешь, что они делают? Их цель - чтобы тебе никто не верил. За этим стоит Фудж, вот голову даю на отсечение. Министерство хочет, чтобы обыкновенные колдуны считали, будто ты глупый, смешной мальчик, который специально рассказывает таинственные истории, потому что ему нравится быть знаменитым и он хочет оставаться в центре внимания...
- Я не хотел... я не просил... Вольдеморт убил моих родителей! - заикаясь от гнева, выкрикнул Гарри. - Я известен из-за того, что он убил мою семью, но не смог убить меня! Кому нужна такая известность? Им не приходило в голову, что я бы с большим удовольствием...
- Гарри, мы это знаем, - серьёзно сказала Джинни.
- И, разумеется, о нападении дементоров - ни слова, - продолжила Гермиона. - Им велели молчать. А ведь это сенсация, подумай, - вышедшие из-под контроля дементоры! Даже не сообщили, что ты нарушил Международный закон о секретности. Мы были уверены, что уж этого-то они не упустят, очень вписывается в образ на всё готового позёра. Мы думаем, сейчас они выжидают. Вот когда тебя исключат, история сразу выйдет наружу - то есть, конечно, я хочу сказать, если тебя исключат, - торопливо добавила она. - А это просто невозможно, если они хоть как-то соблюдают свои же законы. У них против тебя ничего нет.
Вот опять они вернулись к слушанию, а Гарри не хотел о нём вспоминать. Он задумался, как бы переменить тему, но был избавлен от необходимости что-то изобретать: на лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался.
- Ой-ой.
Фред с силой дёрнул к себе подслуши. Раздался громкий хлопок, и близнецы испарились. Пару секунд спустя на пороге появилась миссис Уизли.
- Собрание закончилось, пойдёмте ужинать. Гарри, все просто сгорают от желания тебя увидеть. Кстати, это кто набросал перед кухней навозных бомб?
- Косолапсус, - не краснея, соврала Джинни. - Он так любит с ними играть.
- А, - сказала миссис Уизли, - я подумала, может, Шкверчок, он всё время что-то чудит. Так. Не забудьте, что в холле нельзя громко разговаривать. Джинни, какие у тебя грязные руки! Что ты только с ними делала? Будь добра, вымой перед ужином как следует.
Джинни скорчила рожицу и следом за матерью вышла из комнаты. Гарри остался наедине с Роном и Гермионой. Оба глядели на него с опаской, точно боялись, что теперь, когда все ушли, он опять раскричится. При виде их испуганных лиц Гарри слегка устыдился.
- Слушайте... - пробормотал он, но Рон затряс головой, а Гермиона тихо сказала:
- Мы знали, что ты рассердишься, Гарри, и мы на тебя не обижаемся, но ты пойми, мы пытались переубедить Думбльдора...
- Да, я понял, - коротко ответил Гарри.
Он стал лихорадочно искать тему, которая не затрагивала бы директора их школы, потому что при одной мысли о нём душа начинала гореть от злости.
- Кто такой Шкверчок? - спросил Гарри.
- Здешний домовый эльф, - ответил Рон. - Придурок. Никогда такого не встречал.
Гермиона нахмурилась:
- Никакой он не придурок, Рон.
- А кто же он, если цель всей его жизни - чтобы ему, как его мамаше, отрезали голову и прилепили её над лестницей? - раздражённо бросил Рон. - Это что, нормально?
- Ну... Да, он немного странный, но он не виноват.
Рон, повернувшись к Гарри, закатил глаза:
- Так. ПУКНИ. Давно не слышали.
- Сам ты ПУКНИ! - взвилась Гермиона. - Сколько говорить: Пэ - У - Ка - Эн - И! Против угнетения колдовских народов-изгоев! И потом, не только я, Думбльдор тоже говорит, что надо быть добрыми к Шкверчку.
- Да-да, - сказал Рон. - Пошли, я умираю от голода.
Он первым вышел за дверь, но, раньше чем они начали спускаться...
- Замри! - выдохнул Рон, выбрасывая руку в сторону. - Они ещё в холле, давайте послушаем.
Все трое осторожно перегнулись через перила. В тёмном холле толпилось множество колдунов и ведьм, среди которых был и весь авангард. Все возбуждённо перешёптывались. В самом центре Гарри заметил чёрную голову с сальными волосами и крупным носом. Самый нелюбимый его учитель, профессор Злей. Гарри сильнее перегнулся через перила. Ему было очень интересно, чем занимается Злей в Ордене Феникса...
И тут, прямо перед Гарри, вниз поползла телесного цвета верёвка. Подняв глаза, он увидел, как близнецы площадкой выше аккуратно спускают подслуши к тесной толпе колдунов. К сожалению, через секунду толпа двинулась к выходу и скрылась.
- Блин, - донёсся до Гарри шёпот Фреда, вздёрнувшего подслуши обратно.
Внизу открылась и закрылась дверь.
- Злей никогда не остаётся ужинать, - тихо поведал Гарри Рон. - И отличненько. Пошли.
- Гарри, не забудь, что в холле нужно шёпотом, - тихонько напомнила Гермиона.
Они прошли мимо голов домовых эльфов и увидели у двери Люпина, миссис Уизли и Бомс - те волшебными палочками запирали многочисленные замки и засовы.
- Ужинаем на кухне, - прошептала миссис Уизли, встречая ребят у подножия лестницы. - Гарри, детка, пройди, пожалуйста, на цыпочках, вон к той двери...
БУМ-М!
- Бомс! - в отчаянии всплеснула руками миссис Уизли, оборачиваясь.
- Простите! - застонала Бомс, лёжа на полу. - Дурацкая подставка! Второй раз об неё спотыкаюсь...
Но все прочие её слова потонули в невероятном, леденящем кровь, ужасающем вое.
Проеденные молью бархатные портьеры распахнулись, но за ними оказалась не дверь. В первую секунду Гарри подумал, что это окно - окно, за которым орёт старуха в чёрном чепце, орёт так, будто её пытают, - но потом он сообразил, что это всего-навсего портрет в натуральную величину, - и ему в жизни не встречалось портретов живее и неприятнее.
Изо рта старухи капала слюна, глаза закатились, желтоватая кожа натянулась от крика, разбудившего все остальные портреты в холле. Проснувшись, они подняли такой гам, что Гарри пришлось зажмуриться и зажать уши руками.
Люпин с миссис Уизли кинулись к старухиному портрету и попытались задёрнуть портьеры, но те не хотели закрываться, и старуха вопила всё громче. Она потрясала руками и царапала острыми когтями воздух, словно желая выцарапать глаза всем вокруг.
- Грязь! Гнусность! Порождение мерзости и скверны! Прочь, полукровки, мутанты, полоумные! Как вы смеете осквернять порог дома моих отцов...
Бомс тащила на место тяжеленную троллиную ногу и бесконечно извинялась; миссис Уизли оставила попытки задёрнуть портьеры и бегала по холлу, тыча волшебной палочкой в другие портреты и повторяя: "Обомри, обомри"; а в конце холла вдруг распахнулась дверь, и оттуда стремительным шагом вышел мужчина с длинными чёрными волосами.
- Тихо, старая ведьма, ТИХО! - проревел он, хватаясь за портьеры, с которыми не справилась миссис Уизли.
Лицо старухи побелело.
- Ты-ы-ы-ы! - взвыла она, и её глаза выкатились из орбит. - Осквернитель семейных традиций, предатель, позор нашего рода!
- Я - сказал - ТИХО! - грозно зарычал мужчина и вместе с Люпином невероятным усилием сумел задвинуть портьеры.
Вопли прекратились, и в холле воцарилась звенящая тишина.
Откинув со лба длинные чёрные пряди и немного задыхаясь, Сириус повернулся к Гарри.
- Привет, - мрачно проговорил он. - Вижу, ты уже познакомился с моей мамочкой.
Глава пятая. Орден Феникса
- Твоей?..
- Да-да, моей милой, доброй мамочкой, - кивнул Сириус. - Вот уже месяц пытаемся её снять, но, кажется, она наложила на задник холста неотлипное заклятие... Пойдём скорей вниз, пока они все снова не проснулись.
- Но откуда здесь портрет твоей мамы? - в растерянности спросил Гарри, когда они вышли из холла и стали спускаться по узкой каменной лестнице. Остальные шли сзади.
- А тебе никто не сказал? Это дом моих родителей, - ответил Сириус. - И поскольку из Блэков остался я один, дом теперь мой. Я предложил Думбльдору устроить здесь штаб-квартиру - единственно полезное, что я мог сделать.
Гарри, ожидавший более тёплого приёма, обратил внимание на горечь, прозвучавшую в словах Сириуса. Следом за крёстным он спустился в подвальный этаж, прошёл в дверь и оказался на кухне.
По мрачности это помещение - почти пещера с шероховатыми каменными стенами - мало отличалось от холла этажом выше. Светился здесь, по сути, только большой очаг у дальней стены. В воздухе висели клубы табачного дыма, отчего кухня напоминала поле брани, а сквозь дымную пелену проглядывали грозные силуэты громадных чугунных котлов и сковород, свисавших с потолка. Для собрания сюда принесли множество стульев; они в беспорядке теснились вокруг длинного деревянного стола, заставленного кубками вперемешку с пустыми винными бутылями и заваленного пергаментными свитками. Посреди стола лежала гора каких-то тряпок. В торце сидели мистер Уизли и его старший сын Билл. Склонив друг к другу головы, они тихо разговаривали.