"Это уже ни в какие ворота не лезет! - подумал Мишель. - Кто это может быть? Альфред уверял, что и Жер-мен, и его хозяин уехали. Неужели он соврал? Но зачем?"
Сколько он ни прислушивался, ничего понять так и не смог. Мальчик хотел уже уходить, когда услышал сзади какой-то шорох. Обернуться он не успел. В глазах его сверкнули искры, голову пронзила острая боль. Он почувствовал, как его схватили чьи-то сильные руки, и потерял сознание.
* * *
Тем временем его друзья продолжали собирать мопед.
- Что-то Мишеля долго нет. Надеюсь, он не застрял в зарослях ежевики, - сказал со смешком Даниэль.
- Не думаю, что он в них полез. Он ведь уверен, что клад, который мы нашли, не настоящий, поэтому решил продолжить поиски. Сейчас он, должно быть, роет новую яму.
- Тогда ему нужно было бы сначала пригласить папашу Рикло с его прутиком! - захохотал Даниэль. И, взглянув на часы, добавил: - Проедусь-ка я в деревню. Нужно купить хлеба и масла.
Он уселся на мопед, и скоро треск мотора затих вдали. Артур остался в одиночестве.
- Подумать только, если бы я тогда не свалял дурака, мы были бы уже далеко отсюда! - вздохнул он. - Впрочем, здесь мы тоже неплохо провели время!
* * *
Сознание медленно возвращалось к Мишелю. Ему казалось, что он лежит в каком-то узком чулане, упираясь головой в стену. Окончательно придя в себя, он ощутил пронизывающий холод. Вокруг было темно. Сначала паренек решил, что его бросили в подземелье, куда не проникает ни один луч света, однако, попробовав пошевелиться, понял, что ему не только связали руки и заткнули рот, но и завязали глаза. Надеясь, что узлы окажутся не слишком тугими, он попытался подвигать руками и напрячь запястья, но лишь сделал себе больно.
Мальчик повернулся на другой бок и почувствовал как в бедро врезался складной нож, лежавший в кармане шорт. Однако Мишель был слишком крепко связан чтобы достать его. Единственное, что ему оставалось, это тереться головой о землю, стараясь сорвать повязку с глаз. Расцарапанные щеки и виски нещадно саднили, в нос бил едкий запах песка и пыли, но он решил, что в его положении не стоит обращать внимания на подобные мелочи.
Повязка стала медленно сползать, и вскоре ему удалось полностью открыть левый глаз. То, что он увидел, показалось ему довольно странным. Он находился в погребе или, скорее, в какой-то кладовой; на стенах висели металлические полки. Их оцинкованное покрытие большей частью было тронуто ржавчиной. И лишь на одной из полок стояло около полудюжины бутылок, покрытых толстым слоем пыли.
Мишель предположил, что его, должно быть, бросили в подвал дома гугенота.
Он внимательно огляделся. Сквозь заткнутую чем-то отдушину едва пробивался бледный свет. Присмотревшись, мальчик заметил, что полки для устойчивости заглублены в стену. Но больше его заинтересовало другое: их вертикальные стойки, сделанные из полосового железа, выступали вперед…
У Мишеля мгновенно созрел план действий. Главным сейчас было добраться до одной из стоек и прислониться к ней спиной. Извиваясь, как уж, он пополз к стене.
Когда наконец удалось до нее добраться, рубашка на пареньке промокла от пота. Позволив себе короткую передышку, он рывком сел и принялся перетирать о стойку веревку, которой были стянуты его руки. Конструкция была ржавой, шершавой и так сильно качалась, что Мишель на секунду испугался, что от его усилий полка отвалится и упадет.
Время от времени он замирал и прислушивался, однако снаружи не доносилось никаких звуков.
Запястья мальчика были стянуты так крепко, что даже ценой величайших усилий он мог двигать ими вверх и вниз не больше чем на двадцать сантиметров. У него уже начинало сводить судорогой руки, когда веревка перетерлась. Это произошло настолько неожиданно, что Ми-щель, не удержавшись, больно ударился спиной об угол полки и едва удержался от крика. Руки его так сильно дрожали, что ему не сразу удалось достать нож и перерезать веревку на ногах. Затем он освободился от кляпа, снял повязку и, наконец, смог вздохнуть полной грудью.
- Уф! - сказал он, сделав несколько упражнений, чтобы размять онемевшее тело, - теперь остается только выйти отсюда.
Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что выбраться через отдушину, забранную прочной решеткой, нет никакой надежды. Паренек подошел к двери, но при слабом освещении ему удалось определить лишь то, что она заперта на ключ. Осмотр петель и ржавых винтов заставил Мишеля отказаться от мысли использовать свой нож как отвертку.
- Боюсь, придется сидеть здесь, пока обо мне не вспомнят, - вздохнул он.
Мальчик решил подготовиться к встрече со своим тюремщиком, чтобы нейтрализовать его по возможности без риска.
"Не могу поверить, что один из тех, кто все это устроил, - мсье Лакуа", - думал Мишель.
Он был совершенно уверен, что все еще находится в доме гугенота. Судя по всему, преступники решили воспользоваться отъездом мсье Лакуа и Жермена, чтобы обделать свои темные делишки, каким-то образом связанные с найденными сокровищами. Внезапно Мишель вспомнил об Артуре и Даниэле.
"Боюсь, как бы они тоже не оказались здесь!"
Со знанием дела и свойственной ему решительностью Мишель занялся поисками подходящего оружия, чтобы достойно встретить противника.
* * *
Даниэль давно вернулся из деревни.
Артур собрал втулки обоих колес. Тормоз он разбирать не стал, надеясь, что при первых же оборотах колеса он достаточно нагреется, чтобы просохнуть.
- Тебе не кажется, что Мишель уже перебарщивает? Что он мог еще затеять? - обратился к другу Артур.
- Я и сам начинаю беспокоиться. Может, пройдемся к дому гугенота и посмотрим, что там происходит?
- Парк большой. Как мы узнаем, где он бродит?
- Мы можем просто обойти вокруг и позвать его. Он наверняка нас услышит и отзовется!
- Что ж, давай попробуем. Посмотрим, что получится. Артур завел мопед в дом, вымыл руки и запер дверь на ключ.
Друзья решительно зашагали в сторону поместья.
* * *
Мишель ждал, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. В руках он держал длинный и довольно толстый железный прут со скошенным концом, который раньше использовали, вероятно, для перекатывания бочек с вином. Для видимости он набросил на руки и на ноги обрывки недавно связывавшей его веревки.
Мальчик уже давно сидел, стараясь сохранять неподвижность. Он замерз и сильно дрожал.
"Если так пойдет и дальше, я наверняка расчихаюсь. И тогда кто-нибудь обязательно сюда придет… Отлично! Нужно поднять шум и посмотреть, что из этого выйдет!"
Однако мысль, что в подвал могут спуститься одновременно несколько человек, остановила Мишеля. Он вновь погрузился в размышления. И тут его взгляд упал на дверь. Глаза мальчика уже привыкли к полумраку, и он без труда разглядел, что доски, из которых она была сколочена, покоробились от сырости, а сама она изогнулась дугой. Верхний край двери больше не упирался в раму, а выдавался внутрь. Держалась она на вмурованных в стену крюках, поэтому снять ее не составляло никакого труда.
"Только бы удалось как-нибудь пристроить прут под угол! То-то грохот будет, да уж тут ничего не поделаешь!" Мишель подсунул рычаг под дверь и попробовал приподнять ее, но, увы, добился лишь того, что конец прута глубоко ушел в земляной пол.
- Черт возьми! Ладно, что-нибудь придумаем. Не падая духом, мальчик принялся искать, что бы подложить под рычаг, и скоро отыскал кирпич. Он поставил 1гг> под нижнюю петлю и упер на него прут, предварительно просунутый под дверь. Если раньше Мишелю приходилось поднимать свой конец рычага, то теперь он должен был изо всех сил толкать его вниз. Кирпич немного подался, потом встал прочно. Дверь чуть-чуть шевельнулась, но на этом дело застопорилось. Паренек понял, что напрасно решил приподнимать ее с угла: она сразу перекашивалась и прочно застревала в своей коробке.
Мишель вытер пот со лба и передвинул кирпич к середине двери, пристроил сверху рычаг, нажал и понял, что на этот раз у него все получится. Несколько ржавых винтов выскочили из своих гнезд, скоба немного согнулась, и дверь сошла с петель.
Вопреки опасениям мальчика, большого шума не получилось: доски, оказавшиеся старыми и сырыми, трещали не слишком сильно, а дверь не упала. Он прислушался. В доме было тихо.
- Уф! - проворчал паренек. - Надеюсь, чтобы выбраться отсюда, мне не придется снимать с петель полдюжины дверей!
Он немного наклонил дверь на себя, повернул ее и прислонил к стене. Теперь ему открылась другая часть погреба, и в ней, как ни странно, тоже кто-то был!
На куче соломы, едва прикрытой одеялом, лежали два человека. Мишелю сразу бросились в глаза белокурые волосы мадам Фертель. Чтобы узнать ее товарища по несчастью, ему пришлось подойти поближе. То, что он увидел, было совершенно невероятно!
11
Мишелю вдруг показалось, что все происходящее с ним -дурной сон. Он склонился над вторым пленником, чтобы лучше его разглядеть. Это и в самом деле оказался мсье Лакуа! Крепко-накрепко связанный, с кляпом во рту и повязкой на глазах, он лежал совершенно неподвижно и, похоже, был без сознания.
Мальчик не стал терять время даром. Он быстро перерезал веревки перочинным ножом, потом снял с глаз пленников повязки, вытащил кляпы из их ртов.
Несколько секунд несчастные лежали неподвижно, не произнося ни слова. Они были обессилены заточением, значительно более продолжительным, чем то, что пришлось пережить Мишелю.
Пареньку никак не удавалось привести мысли в порядок. Меньше всего он ожидал обнаружить в подвале связанного мсье Лакуа, ведь Альфред уверял его, что хозяин поместья уехал. Может, он попросту солгал? А как здесь оказалась мадам Фертель, которая вместе с семьей отправилась отдыхать к морю? И что случилось с Жерменом? Его-то не посадили под замок?!
Было от чего потерять голову!
Женщина тихо заплакала. Мсье Лакуа лежал с закрытыми глазами, будто не понимая, что его уже освободили.
Наконец мадам Фертель удалось справиться с волнением. Она не без труда поднялась на ноги и спросила:
- Как получилось, что ты тоже оказался здесь, Мишель? Где Натали и мой муж?
Бедную женщину терзала сильнейшая тревога. Ее нужно было как-то успокоить. Но мальчик и сам был слишком поражен происходящим, чтобы хорошо владеть собой.
- Мсье Фертель передал нам, чтобы мы как можно скорее привезли ему слитки, - сказал он. - Этой ночью я видел его в Курвеже. Больше я ничего не знаю, мадам.
Жена ювелира тяжело вздохнула.
- У меня было достаточно времени, чтобы как следует все обдумать. Я рассмотрела ситуацию со всех сторон и тем не менее не могу понять, зачем кому-то понадобилось держать нас здесь пленниками. Может, у тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи?
- Идеи? Пожалуй… Во всяком случае, одно предположение. Ваш муж мог обнаружить среди драгоценностей нечто такое, что показалось ему странным.
И Мишель вкратце рассказал о том, что ему удалось выяснить после визита к мсье Боразилю. Мадам Фертель не верила своим ушам.
- Да, но какое отношение ко всему этому имеем мы с дочерью?! И мой…
Голос ее прервался, лицо вновь исказилось страданием.
- Так ты считаешь, нас преследуют именно из-за того, что обнаружил мой муж?
Мишель не знал, что сказать. Вместо ответа, желая 7 отвлечь собеседницу от тяжелых мыслей, он спросил ее:
- А как в этом подвале оказались вы, мадам?
- Вчера ночью ты пришел за нами и позвал к мсье Лакуа, потому что моему мужу срочно потребовалось поговорить со мной по телефону. Во всяком случае, так сказал тебе Жермен. Он ждал нас в аллее парка, чтобы встретить и проводить до дома. Но едва мы с Натали вошли, как на нас набросился какой-то человек в маске.
Угрожая револьвером, он приказал нам спуститься в этот погреб, связал и засунул каждой кляп в рот. Бедный мсье Лакуа был уже здесь. Его тоже связали, так что он не I мог оказать нам никакой помощи. Потом бандит взвалил Натали себе на плечо и унес. Я пыталась кричать, но бесполезно. Минуту спустя этот негодяй вернулся и завязал мне глаза. Как ни стыдно, но должна признаться, что через какое-то время я, видимо, задремала. Сквозь сон мне казалось, что до меня доносятся телефонные звонки, однако я не уверена, что слышала их на самом деле.
Мишель был поражен, узнав, что первой жертвой преступников стал мсье Лакуа. При этом он ни на секунду не забывал, что их таинственные враги в любой момент могут вернуться в подвал. Но сколько он ни прислушивался, не мог различить ни звука шагов, ни гула голосов. Можно было подумать, что в доме никого нет.
Мадам Фертель склонилась над инвалидом, который по-прежнему лежал, не открывая глаз. Его неподвижность и молчание были уже пугающими.
Тем временем мальчик, успевший немного оправиться от изумления, принялся искать выход из погреба. Его дверь, тоже запертая на ключ, не покоробилась от сырости и плотно входила в коробку, а петли ее находились с наружной стороны. Приподнять ее рычагом, как первую, было явно невозможно. Мишелю не удалось даже просунуть скошенный край металлического прута ни в одну из щелей, настолько они оказались узкими.
Может, лучше было не пытаться взломать дверь, а дождаться возвращения бандитов и попытаться неожиданно напасть на них? Однако теперь, когда сокровища были в их руках, они могли вернуться только через несколько дней, а то и вообще не явиться, бросив пленников на произвол судьбы.
Паренек подошел к мсье Лакуа и какое-то время молча смотрел на него, не зная, как заговорить. Мадам Фертель отодвинулась чуть в сторону, освобождая ему место.
- Мсье, вы меня слышите? - спросил он наконец. - У этого погреба есть другой выход?
Несколько секунд инвалид лежал неподвижно, словно ничего не воспринимая, потом немного приподнялся на локтях и отрицательно покачал головой. Все его движения были медленными, как будто он вконец обессилел.
- У вас что-нибудь болит, мсье?
Хозяин дома вновь отрицательно покачал головой. Видно было, что ему не хочется продолжать разговор. Мишель понял, что может рассчитывать только на самого себя. Но что он мог сделать один?!
Он снова обошел обе части погреба, однако ничто не подсказало ему, как выбраться на свободу. Он внимательно исследовал отдушину, когда почувствовал, как его плеча коснулась рука мадам Фертель, и услышал ее взволнованный шепот:
- Скорее! Кто-то спускается по лестнице!
Мальчик схватил свой прут и одним прыжком оказался у двери, встав с таким расчетом, чтобы она, распахнувшись, скрыла его. Мадам Фертель снова легла на солому, как будто все еще была связана. Они успели как раз вовремя. Сквозь щели в погреб просочился свет фонаря. В замке повернулся ключ, дверь со скрипом отворилась, и Мишель вздрогнул. Оказалось, что она открывается не внутрь, как он рассчитывал, а наружу. Это ошибка могла обойтись очень дорого.
Нужно было действовать немедленно. Тюремщик, по счастью, явился один и не стал принимать никаких мер предосторожности, лишь натянул на голову черный капроновый чулок, чтобы скрыть лицо. Вероятно, он был убежден, что никакая опасность ему не грозит. Но едва он вошел в погреб, как Мишель зацепил его прутом и сбил с ног. Бандит, выронив от неожиданности фонарь, рухнул на солому между мадам Фертель и мсье Лакуа.
Паренек хотел броситься на него, но тут вдруг инвалид приподнялся на своем ложе и, схватив одной рукой упавшего за шею, принялся изо всех сил колотить его кулаком по голове. Тот попытался было вырваться, но почти сразу потерял сознание.
- Веревку! Скорее! - дрожащим от ярости голосом скомандовал хозяин дома.
Он сорвал с головы бандита чулок. Мишель поднял фонарь, направил его на лицо преступника и изумленно воскликнул:
- Это же Амбруаз Борен!
Поняв, что мальчику уже приходилось встречаться с мнимым журналистом, мсье Лакуа повел себя весьма странным образом. Сначала он удивился, а потом впал в замешательство. Мишель отнес это на счет немалых физических усилий, которые инвалиду пришлось приложить, чтобы усмирить их тюремщика.
- Ты знаком с этим человеком? Вы с ним разговаривали раньше?
Связав между собой обрывки веревок, паренек крепко скрутил Борену руки и ноги. При этом он коротко поведал историю своего знакомства с "журналистом".
Инвалид пристально смотрел на Мишеля, как будто надеялся прочесть правду у него в глазах.
- Он больше ничего тебе не говорил?
- Кажется, ничего.
- И не рассказывал обо мне?
Мальчику показалось, что ответ на этот вопрос для мсье Лакуа особенно важен.
- Да нет… О вас он упоминал только в связи с кладом.
На лице хозяина дома отразилось столь явное облегчение, что Мишель невольно задумался. Что же такое мог ему сказать, но не сказал Борен?
Вероятно, инвалид понял, насколько странными могут показаться его вопросы. Во всяком случае, он добавил самым добродушным тоном:
- Знаешь, эти журналисты такой народ! Когда им нужно написать статью о сокровищах или о чем-нибудь в этом роде, они могут придумать что угодно!
Это замечание озадачило мальчика. Неужели Борен действительно был журналистом? Видя, как волнуется мсье Лакуа, Мишель поспешил его успокоить.
- С того вечера, когда он к нам приходил, мы виделись только один раз, да и то случайно. Мы с друзьями пошли искупаться на озерцо, а он ловил там рыбу. Кстати, он, конечно, требовал, чтобы мы ему рассказывали о том, как продвигаются поиски клада, но не слишком настойчиво.
- Ну хорошо. Ты не поможешь мне подняться наверх? На свежем воздухе будет лучше.
- Конечно, мсье.
Мальчик попытался приподнять инвалида, однако тот оказался слишком тяжел для него. Он хотел было позвать на помощь мадам Фертель, но в это время сверху донесся резкий звонок телефона.
После секундного замешательства паренек бросился вверх по лестнице. Его реакция была совершенно автоматической. Лишь положив руку на трубку, он ощутил тревогу. Кто мог звонить? Вдруг это окажется сообщник Борена? Что ему сказать? Не ответить на звонок тоже нельзя: если звонит бандит, он наверняка поймет, что в доме гугенота возникли какие-то проблемы.
Мишель предпочел не рисковать и поднял трубку.
- Алло? - произнес чей-то голос. - Это ты, Борен?
- Угу, - ответил мальчик, стараясь не вызвать у собеседника тревоги.