– За борт, – хмуро сказал миньон. Он склонился над сумкой Бьорна, протянул руку и тут же отдернул, словно обжегшись. – Занятная вещица, надо изучить ее. Позже.
Он поднял сумку, закинул в ящик стола.
– Мастер, но мы не можем развернуться, – сказал оператор. – Рубка уничтожена.
– Ты складно врал, но мы оба знаем, что в резервной рубке есть полноценное ручное управление. Ты просто хотел вернуться в Гранд-Перигор, вместо того чтобы погибнуть во славу моего господина. Я тебя не виню: предавать – это натура человека. Нельзя идти против своей природы. Но если ты еще минуту промедлишь, я разложу тебя на молекулы и то же самое сделаю с твоей дочкой.
Оператор кинулся в резервную рубку.
– Стой, – велел Фламмель. – Вот этого, – он указал на Бьорна, – примотай скотчем к стулу. И всади ему два кубика реланиума. Он, сволочь, узнает, как издеваться над миньонами Фреймуса.
– А что со Стражем?
– Эту падаль выкини. Иначе весь "Агамемнон" паленым мясом пропахнет. А потом разворачивайся. Топлива хватит?
Фабиан послушно закивал:
– Топливные элементы выработаны наполовину, мы можем пройти еще около трех тысяч километров.
– Прекрасно, – Эжен сел в кресло водителя. – Пойти, что ли, вздремнуть? Вот ведь сутки выдались.
Удар сотряс автопоезд, машина ощутимо сбилась с курса, повела носом, но система выровняла ее, вернула устойчивость.
Фламмель привстал в кресле:
– Кто там еще?
Второй удар, с другой стороны, визг раскаленного металла – так вопит броня, когда в нее вгрызается кумулятивный снаряд.
– Мастер, это… – Фабиан отпрянул от смотровой щели. – Это ваш… ваш папа.
– Что?! – Эжен подскочил к окошку. Вдоль трассы шли приземистые бронированные машины, на их бортах красовался красный лев, попирающий зеленого дракона, – герб рода Фламмелей. Передняя машина повела башенкой, ударил выстрел, и машину опять качнуло.
– Вот же старый дурак! Никак не может успокоиться, что я его из замка выгнал! Идиот! Система громкой связи еще работает?
– Да, – Фабиан сунул ему микрофон. Эжен закричал, багровея от ярости:
– Папа! До каких пор это будет продолжаться?! Ты мне мешаешь работать!
Очередной залп был ему ответом.
Эжен выругался, взялся за микрофон опять:
– Отец! Все, что я делаю, я делаю на благо нашего рода. На благо всех адептов! Как ты не понимаешь, мы с мастером Фреймусом хотим…
Машины ударили разом, автопоезд покачнулся, но чудом устоял на дороге.
– Отец! Отец! – Эжен в недоумении потряс микрофон, стукнул о пульт.
– Кажется, нам снесли динамики, – сказал Фабиан. – Он вас явно не хочет слушать.
– Но ему придется! – Эжен рухнул в кресло. – Системы вооружения сильно повреждены?
– Честно сказать… – Фабиан замялся. – У нас их больше нет.
– А излучатели Беренгара? – с надеждой спросил Эжен.
– Их тоже.
– Твою же ж мать! – заорал Эжен.
– То есть вашу бабушку? – уточнил Фабиан и попятился от черного взгляда Фламмеля.
– Хоть что-нибудь здесь еще работает? – спросил тот мрачно. – Связь с Замком? Сигнальные ракеты? Системы постановки помех и пассивной защиты?
– Кроме двигательных систем и автопилота, есть только люк на крыше, – выдохнул Фабиан.
– Флажком им помахать? – осведомился Эжен.
Оператор скромно молчал.
Очередной удар заставил машину подпрыгнуть, по правому борту что-то хлопнуло. И теперь колотило по корпусу.
– Седьмое колесо пробили, – прислушался Фабиан. – Мы не дотянем до цели, нам нужен ремонт.
Фламмель хлопнул по подлокотникам кресла, вскочил:
– Ладно, едем в Перигор! Этого – к стулу! – переступил он через Бьорна.
– А Стража за борт, – кивнул Фабиан. – Я помню. Только шлюз заклинило, да и окна открывать сейчас лучше не надо.
Эжен задумался:
– Ладно. Этот дурак меня даже защищал. Пусть помучается еще. Оставь его в коридоре.
Эжен, насвистывая последний хит леди Гаги, исчез в полутьме, разбавляемой фонарями аварийного освещения. Воздух разодрал дикий рев, Фабиан глянул в окошко – толстая струя пламени ударила в броневик, подбросила его в воздух, – и занялся своими делами. Мастер наведет порядок.
Он примотал Бьорна к креслу, распаковал шприц и вогнал два кубика реланиума в плечо юноше. Потрепал его по щеке:
– Вот так, парень, сейчас ты на коне, а через секунду под конем.
Он посмотрел на аптечку, потом на тело в коридоре. Повертел в руках противошоковый препарат. Сжал губы, открыл потайную секцию в стене и, вытащив другую аптечку, взял оттуда пузырек с "живым золотом" и быстро вколол Людвигу оба препарата. Потом извлек из багажной секции металлический трос и, кряхтя, крепко обмотал Стража тросом. Подумал немного – и для надежности повторил операцию, уже используя цепь для перевертышей.
– Ты уж извини, – он защелкнул замки. – Сам понимаешь, служба у нас такая. Лично я против тебя ничего не имею, говорил уже. Просто видишь, какие дела в мире творятся – что делать простому человеку? Это вы, нелюди – Магус, темники, – друг друга долбите уж который век. Привыкли уже. А нам куда деваться? Вот и приходится как зайцу в поле петлять. Ты поживи еще, жить всегда лучше.
Он сел возле Людвига и закурил от уголька его дымящейся куртки. Достал телефон, включил фотоальбом и расплылся в улыбке. Машину сотрясали разрывы снарядов, воздух выл, раздираемый пламенем Эжена, горящий искореженный "Агамемнон" мчался по шоссе, а внутри, в аварийной темноте, опираясь на стенку, чтобы не упасть, сидел Фабиан Готье, и огонек сигареты освещал его пшеничные усы.
Глава девятнадцатая
Экстренный совет Алиса Мак Фи созвала часа через полтора после того, как атака на Альберта Фреймуса провалилась. Она только успела отдышаться и снять искореженные доспехи Архимеда – те самые, зеркальные, неуязвимые доспехи, которые отражают все виды излучений и физических атак. Сатырос трясся, как дракон над золотом, когда их выдавал – двенадцать доспехов, "равных которым нет", их ковали дактили во времена до заключения Договора. Говорят, под руководством великого мудреца и философа Архимеда, который хоть и не был членом Магуса, но водил с ними знакомство.
Алиса прислонилась к стене, стягивая нарукавник – прежде блистающий, почти невидимый, теперь он был покрыт паутиной черных трещин.
Где же они прокололись?
В самом главном, поняла Алиса: атаковать Фреймуса было с самого начала неверной идеей, Юки была права – он и его миньоны слишком сильны. Чудо, что они ушли оттуда живыми.
Но не все.
Дверь открылась, один за другим заходили оперативники. Алиса закусила губу и обвела их взглядом. Теодорус, а с ним Торрес, Штольц, Ли Фань, все самые проверенные оперативники, костяк СВЛ. Все они возглавляли вместе с ней штурмовые группы, сорок человек ударили по дворцу, десять боевых четверок СВЛ, в полной экипировке, с лучшими артефактами Сатыроса.
Не помогло.
– А где Верлиока?
– Десять минут назад умер, – мертвым голосом сказал Антонио Торрес. – Он попал под прямой удар Фреймуса, доспехи не выдержали.
– Скольких? – спросила Алиса – и не узнала свой собственный голос. – Скольких потеряли?
– Половину, – сказал доктор Самаэль Штольц. – Мы потеряли двадцать человек. Еще семеро ранены, двое тяжело. Большинство погибли в столкновении с Фреймусом, согласно плану мы сосредоточились на нем.
– Мы хотя бы… – Алиса с трудом подбирала слова, они укатывались с языка тяжелыми елочными шарами, будто отлитыми из стали, – мы его зацепили? Ранили?
Торрес покачал головой:
– Трудно понять, ты же видела, что там творилось. Его пламя проходило даже сквозь Кольцо Магуса.
– Разозлился он здорово, – добавил Ли Фань, невысокий черноглазый Ловец, один из лучших повелителей зверей на Авалоне.
– Что дальше, Алиса?
Она обвела взглядом узкий круг. Сомнение? Страх? Нет, только боль и усталость в их глазах, они ее товарищи, они не сомневаются в ее праве отдавать приказы. Они все еще доверяют ей. И она должна доверять им.
Алиса повела рукой, бессознательно копируя жест Юки, приглашая их сесть на подушки. Двери приоткрылись, Август заглянул и вошел с подносом, на котором исходили паром крохотные чайнички с чаем. Алиса бережно наполнила пиалу, покачала ее хрупкое фарфоровое тело – стенка не толще скорлупы яйца – в пальцах. Теперь она понимала смысл всех этих чайных церемоний, которые прежде так сводили с ума. Чай успокаивает душу и тело, сложный ритуал заваривания и чаепития настраивал на долгий спокойный разговор. Тревоги улетали с белым дымом, уходили под потолочные балки, таяли. Мысль начинала течь ровно и спокойно, как струя желтого чая в пиалу.
И потом – пока разольешь, пока отхлебнешь, всегда есть время подумать.
– Я подвела вас.
– Никто не винит тебя, – сказал Антонио. – Если бы твои аргументы не были весомыми, мы бы не согласились.
– План был хорош, – согласился Ли Фань. – С доспехами Архимеда у нас был бы шанс, если бы Фреймус был слабее. Даже туата нас не засекли, мы подобрались практически вплотную к колдуну.
Тяжко ступая, в зал вошел Сатырос. Шумно сел в круг.
– Я виню, – сказал он. – Прежде всего себя. Вы молоды, вы живете еще так мало, а я должен был предугадать, что даже доспехи Архимеда не устоят перед пламенем фоморов.
– Если на то пошло, нас могли бы предупредить Сновидцы, – сказал Теодорус. – Они могли бы просчитать успешную вероятность нападения.
– Значит, я должна была обратиться к Сновидцам, – сказала Алиса. – Вернемся к делам. Какой урон мы нанесли противнику?
– Большие потери в живой силе, прежде всего наемники и големы, – прикинул Штольц. – Примерно шестерых туата мы застали врасплох. И левого крыла Янтарного дворца больше не существует. Хотя, надо признаться, это не наша заслуга. Его колдун разрушил самостоятельно.
– А что с кораблем?
– Диверсионная группа вывела из строя навигационное оборудование рубки, – ответил Ли Фань. – Однако системы управления огнем уцелели. И мы не успели его затопить – вмешались туата.
– Плохо, очень плохо, – сжала губы Алиса. – Мы не достигли ни одной из целей.
– Но мы же выкрали Дженни! – воскликнул Антонио. – Почему вы все молчите об этом? Это успех, да еще какой!
– Ты видел ее, Антонио? – спросил Теодорус. – Внимательно рассматривал? Я знаю Дженни Далфин дольше всех вас. Эта девушка очень похожа на нее, но это не Дженни. Не наша Дженни. И потом – у нее нет Синей печати. Нет ее кулона. Не знаю, для чего колдун создал эту копию, но она просто подделка. Будь у него в руках настоящая Дженни Далфин, он бы уже открыл Врата.
– Печать могли отобрать, – не сдавался Торрес. Его группа обнаружила девушку и привела с собой в Башню Дождя. – Она могла сопротивляться, Фреймус мог ее чем-нибудь обколоть.
– В ее крови стандартный букет транквилизаторов и общеукрепляющих препаратов, – покачал головой Самаэль Штольц. – Я провел пока экспресс-тест, возможно, более серьезное исследование покажет, какие операции проводились с ее личностью. Скажу Вернону, пусть займется.
– Альберт не будет лезть в голову Дженни, – сердито сказал Теодорус. – В случае с Видящей это так же безопасно, как стучать молотком по детонатору авиабомбы, сидя на ней же. Вы что, совсем ничего не видите? Это НЕ Дженни Далфин! Это клон.
– Однако колдун для чего-то ее создал, – заметил Торрес. – И забрав этого клона, мы нарушили его планы.
– Согласна, – кивнула Алиса. – Следует ждать мести. Усильте наблюдение, объявите боевую тревогу. Эвклид, проверь ресурс артефактов – сможем ли мы в случае необходимости развернуть Кольцо Магуса вокруг Башни? Отправьте запрос Сновидцам на краткосрочный прогноз. Собираемся здесь вечером, надо выработать дальнейшую стратегию.
* * *
Вчера вечером, когда этот громила вломился в дом, она чуть коньки не отбросила от страха. Слава богу, он отрубился. Джейн собрала вещи и собралась бежать без оглядки, но потом передумала. Сама не знала почему. Страшный и странный, но он был единственным человеком, которого она встретила за долгое время – если не считать погибших мародеров. И потом – куда она на ночь глядя пойдет? В соседний дом? Джейн с трудом заволокла его в комнату – тяжеленный! Туго связала незваному гостю руки и ноги полотенцами – сама удивилась, какие замысловатые узлы у нее получились, забралась в самую дальнюю комнату на втором этаже и забаррикадировалась наглухо. Из танка не пробьешь. А если он и освободится и начнет ломиться, на этот случай в комнате было окно. Джейн почему-то была уверена, что со второго этажа она спустится без проблем. Только вот Тоби – что он подумает, когда придет утром и увидит вместо своей хозяйки у окна связанного по рукам и ногам окровавленного мужика. Хороший сюрприз. Так ему и надо – будет знать, как бросать ее одну в пустом доме. И чего ему не понравилось здесь – такой уютный домик, и садик во внутреннем дворе.
Утром она нашла своего гостя спящим на диване. Полотенца, разорванные в клочья, валялись у окна. Джейн думала недолго – секунды три, метнулась в комнату за вещами, прокралась на цыпочках к входной двери, взялась за ручку…
Мужчина болезненно застонал, заметался на диване, что-то забормотал на незнакомом языке. Девушка закусила губу. Надо бежать, пока он спит, о чем она думает? У него силищи как у слона, он ее двумя пальцами переломит.
Мужчина заговорил вновь – сбивчиво, обрывисто, словно она стояла у высокого окна, а там, внизу, в глухом тумане кто-то вел страстный разговор – но влажный колышущийся туман доносил до нее лишь отдельные слова, а остальные проглатывал.
Удивительно, но Джейн казалось, что она понимает этот язык, только это знание прячется где-то в подкорке, слова казались смутно знакомыми, как лица случайных приятелей, которых не видела лет двадцать. Она положила сумку у входа, осторожно подошла.
– … не хотел… так… Погибли. Все погибли!
Тело его сотрясали рыдания, он бился в сухом плаче, не дающем успокоения. Джейн села рядом. На лбу его выступила испарина, он то стискивал зубы, то разжимал их, чтобы вытолкнуть слова – теперь она их различала, но о чем он бредил, все равно не понимала. Человеку было плохо.
Она дотронулась до плеча, твердого как дерево. Человека подбросило:
– Дьюла… опять все… опять никого не осталось… прости, прости…
– Эй, – Джейн позвала тихонько и потрясла его за плечо, готовая отпрыгнуть в любой момент.
Человек обмяк, разбросал руки, задышал ровнее.
Уснул, поняла Джейн. Поднялась, тихонько подошла к двери.
– Кто… ты?
Девушка вздрогнула. Он открыл глаза и смотрел прямо на нее.
– Я? Хороший вопрос, – Джейн сжала ручку двери. Одно движение – и она на улице, она наверняка бегает быстрее него, ноги-то у него не слишком длинные, все в руки и туловище ушло, чистая горилла, если присмотреться – да что к нему присматриваться. Драпать надо!
– Не уходи, – попросил мужчина. – Я не сделаю… ничего плохого. Ты понимаешь меня?
– Да вроде как… – озадаченно ответила Джейн.
– Ты говоришь по-венгерски? – мужчина слабо улыбнулся. – Так чисто…
– Правда? – изумилась девушка. – Наверное, это здорово. Ну, ты очнулся, я пошла!
– Пожалуйста…
Джейн замерла на пороге. Жалобный детский голос так не вязался с обликом этого человека.
– Я не знаю, где я… Кто я… Все в голове перемешалось, – мужчина откинулся на подушку. – Прости, если напугал тебя. На меня… накатывает. Ничего не помню, а потом оказываюсь в другом месте. Иногда в крови… – Он пошевелил темными руками. – Пожалуйста. Я очень давно не говорил… с людьми.
Джейн вздохнула, открыла дверь. На пороге как вкопанный встал Тоби. Шерсть у него стояла дыбом, он шипел, прижав уши, и не сводил взгляда с мужчины.
– Знаю, – сказала Джейн, – он у меня тоже доверия не вызывает.
Она подтащила стул ко входу.
– Я буду тут, – предупредила она. – Если что – я тут же уйду.
– Спасибо, – мужчина устало прикрыл глаза. – Спасибо.
– Воды хочешь?
Он не отвечал, спал. Массивная грудь вздымалась и опускалась, как палуба корабля во время качки.
– Вот так, зверь, – пробормотала Джейн. – Наверное, на денек здесь зависнем. Сам видишь.
Тоби фыркнул, покрутился на пороге, потом все же зашел в дом и устроился под стулом. Долго она на стуле не просидела – надоело, прокралась на второй этаж, а там – о чудо! – обнаружился душ, а в кране была вода!
От счастья Джейн забыла про все на свете. Кстати, свет в деревне тоже был, так что водонагреватель выдал ей такую крутую струю кипятка, что она заорала – сразу и от боли и от радости. Какое уж тут бегство! Конечно, душ она закрыла на все задвижки, да еще и стиральную машину придвинула к двери. Окошко в душе было крохотное, она бы с трудом протиснулась, так что мылась Джейн, трясясь от мысли, что вот-вот в душевую ворвется этот мужик, а она в одном мыле. Тоби остался охранять ее на пороге – но что может маленький кот против такого здоровяка? Он на него наступит и не заметит.
Помылась она спокойно, отодвинула машину…
"Сейчас открою дверь, а он там, своими черными лапами тянется…"
Джейн на миллиметр приоткрыла дверь. Тоби вопросительно поднял голову.
– Я тогда и вещи постираю, – решила девушка. – Играть со львом, так всерьез.
Она перестирала все грязное белье, развесила сушиться во дворике, пожарила омлет из сухой готовой смеси, которую нашла на кухне, туда же покрошила колбасы, открыла банку консервированных огурчиков – смешных, крохотных, не больше фаланги мизинца, помыла посуду, покормила Тоби собачьим кормом, который нашелся в шкафчике, – он брезгливо покрутил мордой, но слопал всю миску.
Чистая, сытая, довольная как слон, она села на стул у двери и принялась сушить волосы на утреннем солнышке. А мужчина все спал.
Он проснулся уже на исходе дня, когда Джейн читала книжку – какой-то детектив – и вполуха слушала приемник. Все одно и то же – раз в пятнадцать минут просьба всем покинуть зону отселения во избежание всяческих проблем и кар небесных, а в промежутках разные ужасы, творящиеся в мире.
– Так и свихнуться недолго, – пробурчала Джейн, захлопывая книгу, когда по радио сообщили о стаях чудовищных волков, которые свирепствуют в зоне отселения. – Интересно, а где тут телевизор?
– Как тебя зовут?
Джейн подпрыгнула вместе со стулом.
– Блин! Ты бы кашлянул, что ли! Нельзя приходить в себя вот так внезапно. Джейн меня зовут!
– Джейн… – мужчина привстал. – Можно воды, Джейн?
– А у тебя твой склероз не начнется? – поинтересовалась девушка. – Не набросишься?
– Нет, – мужчина через силу улыбнулся. – Я уже научился… угадывать, когда оно наступает. Сейчас нет.
– Оно? – переспросила Джейн. Бочком прошла на кухню, набрала воды и поставила на столик – в метре от дивана. – Дотянешься? Только смотри… медленно!