Минуты тянулись невыносимо. Гарри, не вслушиваясь в бесконечную болтовню Чаруальда, периодически изрекал "ну да", "ммм" и "угу". Но то и дело до его сознания всё-таки доходили фразы типа "Слава - ветреная подруга, мой мальчик" и "Знаменитость судят не но словам, а по делам, запомни это, мой юный друг".
Свечи таяли, их свет танцевал на движущихся лицах Чаруальда, которые наблюдали за Гарри со стен. Мальчик водил ноющей рукой по тысячному, не меньше, конверту и старательно выписывал адрес Вероники Смешли. Наверное, уже скоро можно уходить, в отчаянии думал Гарри, пожалуйста, пусть уже можно будет уходить…
И тут он услышал нечто - отнюдь не шипение догорающих свечей и не трескотню профессора.
Голос - и от него кровь стыла в жилах; голос всепоглощающей, ледяной злобы.
- Приди… приди… хочу растерзать… разорвать… убить…
Гарри подскочил, и улица, где проживала Вероника Смешли, оказалась погребена под большой лиловой кляксой.
- Что?! - выкрикнул Гарри.
- Вот-вот! - поддержал Чаруальд. - Целых полгода на первом месте в списке бестселлеров! Побил все рекорды!
- Да нет, - отмахнулся Гарри. - Что это за голос?
- Какой ещё голос? - не понял Чаруальд.
- Который… который сказал… вы не слышали?
Чаруальд посмотрел на Гарри с величайшим изумлением:
- О чём ты? Ты, видимо, задремал. Ах, батюшки, вот те на! Посмотри, сколько времени! Мы тут уже четыре часа! Ни за что бы не подумал - как время пролетело!
Гарри не ответил. Он напрягал слух, стараясь вновь уловить голос, но теперь в кабинете раздавались только речи Чаруальда. Тот говорил, что Гарри не может всякий раз ожидать таких подарков вместо наказания. Гарри, почти ничего не соображая, ушёл.
Было так поздно, что гриффиндорская общая гостиная почти опустела. Гарри отправился в спальню. Рон ещё не вернулся. Гарри надел пижаму, лёг в постель и стал ждать. Через полчаса появился Рон, а вместе с ним - сильный запах полироли. Рон прижимал к груди правую руку.
- Все мышцы сводит, - пожаловался он, падая на постель. - Четырнадцать раз квидишный кубок перечищал! А потом меня опять вырвало слизняками прямо на Приз за служение идеалам "Хогварца". Сто лет слизь оттирал… А как Чаруальд?
Понизив голос, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Шеймаса, Гарри рассказал Рону о том, что услышал.
- А Чаруальд сказал, что ничего не слышит? - переспросил Рон. В лунном свете видно было, как он нахмурился. - Думаешь, врёт? Только я не понимаю - даже кто-нибудь невидимый всё равно должен был открыть дверь.
- Это да, - согласился Гарри, откидываясь на подушки и вперившись в полог над головой. - Я и сам не понимаю.
Глава восьмая. Смертенины
Октябрь принёс с собой промозглую сырость. И на улице, и в замке похолодало. На фельдшерицу мадам Помфри свалилась куча работы, поскольку среди учащихся да и среди учителей прокатилась настоящая эпидемия простуды. Средство, которым мадам Помфри потчевала больных, - "Вскипидрин" - действовало моментально, но несколько часов у пациента из ушей шёл дым. Джинни Уизли последнее время выглядела бледной, и Перси почти что силой заставил её принять лекарство. Надо было видеть, как дым валил из-под её огненно-рыжих волос - казалось, в голове у неё пожар.
Крупнокалиберные капли дождя лупили в окна днями и ночами; вода в озере поднялась, клумбы размыло, а Огридовы тыквы размерами уже напоминали сараи.
Но решимость Оливера Древа во что бы то ни стало тренироваться нисколько не раскисала, и потому как-то раз ненастным субботним вечером, за несколько дней до Хэллоуина, Гарри возвращался в гриффиндорскую башню промокший до нитки и весь в грязи.
Тренировка, даже если забыть про ливень и ураганный ветер, выдалась так себе. Фред с Джорджем, успевшие пошпионить за слизеринцами, своими глазами видели, какую невероятную скорость развивает "Нимбус-2001". По донесению близнецов, команда "Слизерина" носилась так стремительно, что невозможно было толком разглядеть, какого цвета у них форма.
Шлёпая по пустому коридору, Гарри наткнулся на существо, тоже полностью погружённое в собственные мысли. На редкость угрюмый Почти Безголовый Ник, призрак гриффиндорской башни, неподвижно глядел в окно и бормотал: "...Не отвечаю требованиям… полдюйма, скажите, пожалуйста..."
- Привет, Ник.
- Привет, привет, - сказал Почти Безголовый Ник, оборачиваясь и рассеянно вертя головой. Из-под сногсшибательной шляпы с перьями вились длинные локоны, а плоёный воротник туники скрывал изуродованную шею. Сквозь дымчато-бледного Ника Гарри видел грозовое небо и мощные струи дождя. - Ты чем-то озабочен, юный Поттер, - проницательно заметил Ник, сворачивая прозрачное письмо и пряча его во внутренний карман камзола.
- Ты тоже, - откликнулся Гарри.
- Ах, - элегантно отмахнулся Почти Безголовый Ник, - пустяки… Я и не собирался туда вступать… Думал подать заявление, но, как выясняется, "не отвечаю требованиям"...
Тон небрежный, но в глазах - горькое разочарование.
- Но ведь ты согласишься, правда, - внезапно взорвался он, снова выхватывая письмо из кармана, - что сорок пять ударов тупым топором по шее дают человеку право вступить в Безголовую Братию?
- Э-э-эм… да, - согласился Гарри: было очевидно, что от него ожидают подтверждения.
- Я хочу сказать, в чьих, как не в моих, интересах в первую-то очередь, чтобы в своё время всё было проделано чисто и гладко и голова отлетела как положено? Это избавило бы меня от мучений в прошлом и от крайне несуразного нынешнего положения. Тем не менее…
Почти Безголовый Ник встряхнул письмом и возмущённо прочитал:
В наше общество допускаются только джентльмены, лишённые головы полностью. Вы согласитесь, что в противном случае затруднительно принимать участие в таких играх, как верховое жонглирование головами или головное поло. Таким образом, мы с величайшим сожалением вынуждены сообщить, что вы не отвечаете нашим требованиям.
С наилучшими пожеланиями,
сэр Патрик Делано-Подмор
Почти Безголовый Ник, негодуя, запихал письмо обратно в карман.
- Полдюйма жил и кожи - вот на чём держится моя шея, Гарри! Большинство людей сочли бы меня достаточно безголовым, но нет, сэру Как-надо-сделано-Подмору этого мало. - Почти Безголовый Ник несколько раз судорожно вдохнул и спросил гораздо спокойнее: - Ну а что с тобой, Гарри? Я могу чем-нибудь помочь?
- Нет, - ответил Гарри. - Если только у тебя случайно не завалялось семь никому не нужных "Нимбусов-2001" для матча со слизе…
Остальные слова заглушило пронзительное мяуканье. Гарри опустил глаза, и его буквально ослепили два огромных жёлтых глаза-фонаря. Перед ним стояла миссис Норрис, невероятно тощая серая кошка, полномочный представитель смотрителя Аргуса Филча в его бесконечной войне с учениками школы.
- Лучше бы тебе отсюда убраться, - забеспокоился Ник. - Филч не в духе - у него грипп, а какие-то третьеклассники случайно забрызгали лягушачьими мозгами потолок в пятом подземелье. Он всё утро отчищал и если увидит, как с тебя капает грязь…
- Это точно, - согласился Гарри и попятился от пристального взора миссис Норрис, но удрать не успел.
Филч, загадочными узами связанный со своей противной кошкой, внезапно вырвался из-за гобелена справа от Гарри. Смотритель отдувался, хрипел и отчаянно озирался: где нарушитель? Голова его была повязана клетчатым шарфом; нос необычайно побагровел.
- Грязь! - заорал он, тряся брылами, и выкатил глаза, тыча пальцем в глинистую лужу, которая натекла с квидишной формы Гарри. - Кругом грязь и пакость! С меня хватит, скажу я вам! Следуй за мной, Поттер!
Гарри обречённо помахал Почти Безголовому Нику и поплёлся за Филчем вниз, откуда пришёл, отчего грязных следов на полу стало вдвое больше.
Гарри ещё не бывал у Филча; его кабинета все старались избегать. Мрачная комната без окон освещалась одной-единственной керосиновой лампой под потолком. Вдоль стен стояли высокие деревянные картотечные шкафы; судя по надписям, в них хранились досье на всех когда-либо наказанных учеников. Фреду с Джорджем Филч отвёл отдельный ящик. Коллекция до блеска отполированных цепей и наручников висела на стене за письменным столом. Было общеизвестно, что Филч неоднократно выпрашивал у Думбльдора разрешение подвешивать провинившихся к потолку за ноги.
Филч выхватил перо из чернильницы и начал рыться в столе, отыскивая чистый пергамент.
- Навоз, - яростно бубнил он, - шкворчливые драконьи сопли… лягушачьи мозги… крысиные кишки… с меня довольно… пора им показать… где ж там бланк… ага…
Он достал большой пергаментный свиток, развернул перед собой и окунул длинное чёрное перо в чернильницу.
- Имя… Гарри Поттер. Преступление…
- Подумаешь, грязью накапал! - сказал Гарри.
- Это для тебя "подумаешь, грязью накапал" , а для меня - лишний час тяжёлой работы! - разъярился Филч. На кончике распухшего носа противно затряслась капля. - Преступление… осквернение замка… предполагаемое наказание…
Промокая нос, Филч неприятно прищурился; под его взглядом Гарри, затаив дыхание, ждал приговора.
Но как только Филч опустил перо, с потолка раздалось оглушительное "хрясь!", и керосиновая лампа заходила ходуном.
- ДРЮЗГ! - взревел Филч, в гневе от швырнув перо. - Ну, я до тебя доберусь, попомнишь ты у меня!
И, позабыв про Гарри, Филч ринулся из кабинета, слоноподобно топоча, а миссис Норрис заскользила следом.
Дрюзг, летающий школьный полтергейст, злой насмешник, одержимо сеял повсюду хаос и разрушение. Гарри не очень-то любил Дрюзга, но сейчас не мог не поблагодарить его за своевременное появление. Оставалось надеяться, что проделка Дрюзга (а судя по звуку, он сломал что-то крупногабаритное) отвлечёт Филча от Гарри.
Решив, что, наверное, нужно дождаться возвращения Филча, Гарри опустился в побитое молью кресло у стола. На столе, кроме полузаполненного бланка, лежал только большой, глянцевый, пурпурного цвета конверт с серебристой надписью. Быстро оглянувшись на дверь - убедиться, что Филч ещё не вернулся, - Гарри взял конверт и прочёл:
БЫСТРОЧАРЫ
МАГИЯ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ. ЗАОЧНОЕ ОБУЧЕНИЕ. ВВОДНЫЙ КУРС
Заинтригованный, Гарри открыл конверт и вытащил пергамент. Витиеватые серебряные строчки гласили:
Вам неуютно в мире современной магии? Ищете любые предлоги, лишь бы не пользоваться элементарными заклинаниями? По мнению окружающих, то, что вы делаете волшебной палочкой, - топорная работа?
Для ваших бед есть ответ!
"Быстрочары" - новый, беспроигрышный, результативный, простой в изучении курс! Сотни и тысячи колдунов и ведьм нашли в нём своё спасение!
Мадам 3. Дослез из Топшема пишет:
"У меня ужасная память, я не могу запомнить ни одной магической формулы, от любого моего зелья близкие хохотали до колик. Сейчас, пройдя курс "Быстрочар", я стала центром всеобщего внимания, и друзья выпытывают секрет моего "Блистательного Преображения"!"
Ведун Д. Джей Прокол признаётся:
"Жена только нос воротила от моих чар, но я начал обучение по вашему замечательному курсу, и спустя всего месяц мне удалось её саму превратить в чайник! Спасибо, "Быстрочары"!"
Оживившись, Гарри пролистал остальное. Спрашивается, зачем Филчу курс "Быстрочар"? Он что, не настоящий колдун? Гарри как раз читал "Урок первый: как держать палочку (полезные советы)", когда шарканье ног за дверью возвестило о том, что Филч возвращается. Гарри торопливо затолкал листы пергамента в конверт и бросил его на стол. Дверь отворилась.
В кабинет победоносно вступил Филч.
- Это очень ценный шкаф-исчезант! - ликующе говорил он миссис Норрис. - На сей раз Дрюзгу не отвертеться, моя доро…
Тут его взгляд упал на Гарри и метнулся к конверту с "Быcтрочарами", который - спохватился мальчик слишком поздно - сдвинулся по столу фута на два.
Бледная физиономия Филча стала кирпично-краcной. Гарри сжался, предчувствуя волну ярости, которая сейчас обрушится. Филч бросился к столу, схватил конверт и швырнул его в ящик.
- Ты… прочёл?.. - выдавил он.
- Нет, - поспешно соврал Гарри.
Шишковатые пальцы Филча нервно переплелись.
- Если ты посмел прочесть мою личную переписку - правда, это не моё - это для друга - не важно - всё равно…
Гарри воззрился на него в тревоге; Филч никогда ещё так не нервничал. Глаза лезли из орбит, на обвислой щеке дёргался нерв, и клетчатый шарф сейчас выглядел особенно нелепо.
- Прекрасно - иди - никому ни слова - не то чтобы - не важно, ты не читал - иди, мне надо составить рапорт на Дрюзга - иди!
Не веря своему счастью, Гарри вылетел из кабинета и побежал по коридору, а затем вверх по лестнице. Отделаться от Филча, не получив наказания, - это, пожалуй, какой-то школьный рекорд.
- Гарри! Гарри! Помогло?
Из стены выскользнул Почти Безголовый Ник. Сквозь него Гарри увидел обломки большого чёрного с золотом шкафа, который, судя по всему, упал с очень большой высоты.
- Я уговорил Дрюзга сбросить его у кабинета, - вдохновенно поведал Ник, - чтобы отвлечь Филча…
- Так это ты? - благодарно удивился Гарри. - Ещё как помогло, меня даже не наказали! Спасибо, Ник!
Они вместе пошли по коридору. Почти Безголовый Ник, заметил Гарри, всё вертел в руках отказ сэра Патрика.
- Жаль, что я ничем не могу помочь с этой твоей Безголовой Братией, - посочувствовал Гарри.
Почти Безголовый Ник встал как вкопанный, и Гарри по инерции прошёл сквозь него. А зря - он как будто попал под ледяной душ.
- А ведь ты можешь кое-что сделать! - воскликнул Ник. - Гарри, не соблаговолишь ли ты… но нет, ты не захочешь…
- Что?
- Видишь ли, в Хэллоуин я справляю пятисотые смертенины, - приосанился Почти Безголовый Ник.
- А, - сказал Гарри, не зная, нужно ли радоваться или соболезновать. - Ясно.
- Я даю званый ужин в одном из подземелий попросторнее. Приедут мои друзья со всей страны. Для меня была бы такая честь, если бы и ты пришёл. Разумеется, я буду также счастлив видеть мистера Уизли и мисс Грейнджер - но, полагаю, вы предпочтёте школьный пир? - И он застыл в тревожном ожидании.
- Ну что ты, - быстро ответил Гарри, я приду…
- Мой дорогой мальчик! Гарри Поттер на моих смертенинах! А ещё, - он в волнении замялся, - как думаешь, не мог бы ты невзначай заметить в разговоре с сэром Патриком, что находишь меня невероятно страшным и зловещим?
- Ко… конечно, - пролепетал Гарри.
Почти Безголовый Ник просиял.
- Смертенины? - живо переспросила Гермиона, когда Гарри, наконец-то переодевшись, вышел к ней и Рону в общую гостиную. - Вряд ли кто-то из живых бывал на таком празднике - вот здорово!
- Кому нужно праздновать день собственной смерти? - заворчал Рон. Он делал домашнее задание по зельеделию и пребывал в дурном расположении духа. - Смертельно угнетает, по-моему…
Ливень хлестал в окна, снаружи темнота чернильно сгустилась, но в гостиной было светло и уютно. Пламя в камине отбрасывало весёлые блики на пухлые кресла, в которых гриффиндорцы читали, болтали, делали уроки, а Фред с Джорджем скармливали филибустеровскую петарду саламандре. Фред "спас" сверкающую оранжевую огнежительницу с занятий по уходу за магическими существами, и теперь она тихо тлела на столике на радость кучке любопытных.
Гарри собирался уже рассказать Рону с Гермионой про Филча и "Быстрочары", как вдруг саламандра взвилась в воздух и бешено завертелась по комнате, бурно искрясь и взрываясь. Перси, до хрипоты оравший на братьев, великолепный фонтан звёзд мандаринового цвета, бивший изо рта у саламандры, а также её побег в камин, сопровождавшийся громкими взрывами, начисто вытеснили скучного Филча с его конвертами у Гарри из головы.
К Хэллоуину Гарри успел пожалеть о своём поспешном обещании присутствовать на смертенинах. Все остальные предвкушали праздничный пир; Большой зал, как всегда, украсили живыми летучими мышами, из гигантских Огридовых тыкв вырезали фонари, в которых поместилось бы по трое взрослых мужчин, и ещё прошёл слух, что Думбльдор пригласил на вечер труппу танцующих скелетов.
- Обещание есть обещание, - нравоучительно изрекла Гермиона. - А ты обещал пойти на смертенины.
Поэтому в семь часов Гарри, Рон и Гермиона решительно миновали двери в битком набитый Большой зал, заманчиво мерцавший золотом блюд и серебром свечей, и направили стопы в подземелье.
Коридор тоже освещали свечи, но веселья не добавляли: длинные, тонкие, угольно-чёрные, они горели ярко-синим огнём и бросали призрачный, потусторонний отблеск даже на вполне живые лица. С каждым шагом холодало. Гарри поёжился и плотнее укутался в мантию. И тут послышался скрежет - словно тысяча ногтей скребли по огромной школьной доске.
- Это что, музыка? - прошептал Рон.
Они завернули за угол и увидели Почти Безголового Ника. Он стоял в дверях, задрапированных чёрным бархатом.
- Мои дорогие друзья, - приветствовал он ребят заупокойным голосом, - добро пожаловать… так рад, что вы смогли прийти…
Призрак сорвал шляпу с перьями и, глубоко поклонившись, пригласил их пройти.
Внутри им открылось незабываемое зрелище. В подземелье толпились жемчужно-белые прозрачные люди. Большинство скользило над танцевальной площадкой, вальсируя под жуткие завывания тридцати музыкальных пил. Оркестр сидел на возвышении, тоже задрапированном чёрной тканью. Не менее тысячи чёрных свечей в огромном канделябре под потолком озаряли зал полуночным светом. Дыхание превращалось в пар; они как будто пришли в морозилку.
- Пойдём осмотримся? - предложил Гарри - ему хотелось разогреть ноги.
- Осторожно, а то ещё пройдёшь сквозь кого, - беспокойно сказал Рон.
Они пошли по краю танцплощадки. Им встретилась группа мрачных монахинь, человек в лохмотьях и цепях и Жирный Монах - весёлый хуффльпуффский призрак оживлённо беседовал с рыцарем, у которого изо лба торчала стрела. Гарри не удивился, заметив, что Кровавого Барона, угрюмое слизеринское привидение, испятнанное серебристой кровью, сторонятся все остальные гости.
- Ой нет, - охнула Гермиона, резко останавливаясь. - Назад, назад, я не хочу встречаться с Меланхольной Миртл…
- С кем? - спросил Гарри, когда они поспешно удалились.
- Она является из унитаза в уборной для девочек на втором этаже, - объяснила Гермиона.
- Является из унитаза?
- Да. Туалет уже с год не работает, потому что у неё вечно истерика и она устраивает потопы. Я вообще туда не хожу, только в крайнем случае, - это же невозможно, когда у тебя над ухом кто-то завывает…
- Смотрите, еда! - сказал Рон.