- Рон! - крикнул он. - Ты цел? Рон!
- Я здесь! - донёсся приглушённый голос Рона с другой стороны завала. - Я-то цел - зато вот наш идиот… его шибануло залпом…
Раздался глухой удар и громкое "ай!". Кажется, Рон пнул Чаруальда куда не следовало бы.
- И что теперь? - безнадёжно спросил Рон. - Нам не пройти - это разгребать целую вечность…
Гарри взглянул на потолок - тот пошёл огромными трещинами. Гарри никогда ещё не разбивал с помощью магии такую толстую стену, и пробовать сейчас не стоило, момент неподходящий: что, если завалит весь тоннель?
Из-за стены донёсся ещё один удар и ещё одно "ай!". Они теряют время. Джинни уже много часов в Тайной комнате… У Гарри не оставалось выхода.
- Жди здесь! - крикнул он Рону. - С Чаруальдом. А я пойду… Если не вернусь через час…
Повисло очень многозначительное молчание.
- Я попробую разобрать завал, - сказал Рон, явно стараясь унять дрожь в голосе, - чтобы… чтобы ты мог пройти назад. И ещё, Гарри…
- Увидимся, - сказал Гарри, попытавшись придать своему голосу хоть чуточку уверенности.
И мимо пустой змеиной кожи отправился вдаль.
Вскоре грохот за спиной, где Рон разбирал завал, стих в отдалении. Тоннель петлял и петлял. У Гарри противно дрожали все поджилки. Он и хотел, чтобы тоннель привёл его куда-нибудь, и смертельно боялся этой минуты. Наконец, очередной раз свернув, он увидел стену, на которой были вырезаны две переплетённые змеи. В глазах у них сверкали огромные изумруды.
Гарри приблизился. Во рту у него пересохло. Ему не нужно было воображать, что эти каменные змеи настоящие: глаза их горели совершенно живым огнём.
Он догадался, что нужно делать. Он прочистил горло, и изумрудные глаза мигнули - или так показалось.
- Откройся, - низко, тихо прошипел он.
Змеи разделились, стена раскололась надвое, створки неслышно скользнули в стороны и исчезли. Гарри вошёл, дрожа всем телом.
Глава семнадцатая. Наследник Слизерина
Он оказался в очень длинном, неярко освещённом зале. Ввысь уходили каменные колонны - резные переплетённые змеи; они поддерживали потолок, терявшийся во мраке, и в этом странном зеленоватом сумраке бросали на пол длинные чёрные тени.
С бешено бьющимся сердцем Гарри вслушивался в ледяное молчание. Может, василиск прячется вон в том тёмном углу за колонной? И где же Джинни?
Он достал палочку и прошёл между двумя змеевидными колоннами. Каждый осторожный шажок гулким эхом отдавался среди тёмных стен. Глаза он еле приоткрыл и был готов крепко зажмуриться при малейшем шорохе. Пустые глазницы каменных змей, казалось, внимательно за ним следили. Не раз мальчику чудилось, что они шевелятся, - и от этого в животе что-то словно обрывалось.
Когда он поравнялся с последней парой колонн, впереди, у задней стены, выросла статуя до самого потолка.
Гарри пришлось сильно задрать голову, чтобы взглянуть в гигантское лицо, древнее и какое-то обезьянье, с длинной узкой бородой, которая свисала почти до подола колдовской мантии, что каменными складками спускалась к огромным серым ногам, твёрдо стоявшим на гладком полу. Между этими ногами ничком лежала крошечная фигурка в чёрной мантии, с огненно-рыжими волосами.
- Джинни! - прошептал Гарри, бросился к ней и упал на колени. - Джинни, не умирай, пожалуйста, не умирай… - Он отбросил волшебную палочку, схватил Джинни за плечи и перевернул. Её лицо было бело как мрамор и так же холодно, но глаза закрыты, а значит, она не окаменела. Но тогда она, должно быть… - Джинни, пожалуйста, очнись, - взмолился Гарри и потряс девочку за плечи. Голова её безжизненно моталась из стороны в сторону.
- Она не очнётся, - произнёс тихий голос.
Гарри вздрогнул и развернулся.
Прислонившись к ближайшей колонне, за ним наблюдал высокий черноволосый юноша. Его силуэт был странно размыт по краям, будто Гарри смотрел на него сквозь запотевшее стекло. Но ошибиться было невозможно…
- Том… Том Реддль?
Реддль кивнул, не сводя с него глаз.
- Почему не очнётся? - отчаянно спросил Гарри. - Она нe… не…
- Она ещё жива, - ответил Реддль, - но едва-едва.
Гарри вгляделся в него. Том Реддль учился в "Хогварце" пятьдесят лет назад, и всё же вот он стоит здесь, от силы шестнадцати лет от роду, и светится странным туманным светом.
- Ты призрак? - неуверенно спросил Гарри.
- Воспоминание, - спокойно ответил Реддль, - хранившееся в дневнике пятьдесят лет.
Он показал на пол, где у гигантских ног статуи лежала раскрытая книжица - ежедневник, найденный в туалете Меланхольной Миртл. Долю секунды Гарри пытался сообразить, как ежедневник оказался здесь, но его внимание отвлекли более неотложные дела.
- Помоги мне, Том, - сказал он, снова приподымая голову Джинни. - Надо вытащить её отсюда. Здесь василиск… Не знаю где, но он может появиться в любую секунду… Пожалуйста, помоги мне…
Реддль не шелохнулся. Гарри, вспотев, умудрился приподнять Джинни с пола и потянулся за своей палочкой…
Но её не было.
- Ты не видел?..
Он поднял глаза. Реддль по-прежнему наблюдал за ним - и вертел в длинных пальцах палочку Гарри.
- Спасибо, - поблагодарил тот и протянул руку.
Губы Реддля изогнулись в улыбке. Он не отрываясь смотрел на Гарри и лениво поигрывал палочкой.
- Слушай… - упрямо сказал Гарри. Колени у него подгибались под мёртвой тяжестью Джинни. - Нам надо идти! Если появится василиск…
- Василиск не появится, если не позвать, - невозмутимо ответствовал Реддль.
Гарри снова опустил Джинни на пол - у него не было сил держать её на весу.
- В смысле? - не понял он. - Слушай, отдай палочку, она может мне понадобиться…
Реддль заулыбался шире.
- Не понадобится, - заверил он.
Гарри смотрел на него, ничего не понимая:
- В каком смысле не понадо...?
- Я долго ждал этого дня, Гарри Поттер, - ответил Реддль. - Ждал случая встретиться с тобой. Поговорить.
- Слушай, - Гарри начал терять терпение, - по-моему, до тебя не доходит. Мы в Тайной комнате. Давай потом поговорим…
- Мы поговорим сейчас, - сказал Реддль, по-прежнему широко улыбаясь. И спрятал палочку в карман.
Гарри вытаращился на него. Странные тут дела творятся…
- Почему Джинни такая, что с ней? - медленно спросил он.
- Хороший вопрос, - приятным голосом произнёс Реддль. - А вот ответом будет довольно длинная история. Пожалуй, подлинная причина в том, что Джинни открыла своё сердце и все свои секреты невидимому незнакомцу.
- О чём ты?
- О дневнике, - ответил Реддль. - О моём дневнике. Маленькая Джинни писала туда месяцами, поверяла мне все свои жалкие тревоги и горести - как братья её дразнят, как ей пришлось идти в школу в ношеной форме и с чужими книжками и как, - глаза Реддля сверкнули, - она не смеет надеяться, что великий, знаменитый, прекрасный Гарри Поттер когда-нибудь обратит на неё внимание…
Реддль ни на миг не спускал с Гарри глаз. В них читался почти голод.
- Это на редкость скучно - вникать в глупые, никчёмные заботы одиннадцатилетней девочки, - продолжал он. - Но я был терпелив. И писал ей в ответ. Я сочувствовал, я был добр. Джинни полюбила меня. "Никто не понимает меня, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник, -есть кому довериться… ты мой карманный друг..."
Реддль расхохотался. Пронзительный, безжалостный, ледяной смех ему совсем не шёл. От этого смеха у Гарри волосы встали дыбом.
- Прости за нескромность, Гарри, но мне всегда удавалось очаровать кого нужно. Вот и Джинни открыла мне душу, и как раз такая душа мне и требовалась… Я крепнул и крепнул, питаясь самыми тайными её страхами, самыми страшными секретами. Я становился сильнее - гораздо сильнее глупенькой мисс Уизли. Я настолько окреп, что понемногу стал делиться с нею своими тайнами, мало-помалу переливать свою душу в неё…
- Это как? - спросил Гарри. Во рту у него совершенно пересохло.
- А ты ещё не догадался, Гарри Поттер? - вкрадчиво спросил Реддль. - Тайную комнату открыла Джинни Уизли. Это она задушила школьных петухов и накарябала угрозы на стене. Она натравила Слизеринского Змея на четырёх муглокровок и на кошку этого шваха.
- Нет, - прошептал Гарри.
- Да, - равнодушно бросил Реддль. - Разумеется, сначала она не знала, что это делает она. Было очень забавно. Видел бы ты её признания в дневнике… мне стало гораздо интереснее… "Дорогой Том, - начал цитировать Реддль, следя затем, как лицо Гарри искажается ужасом, - кажется, у меня провалы в памяти. У меня форма сплошь в петушиных перьях, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не помню, чем занималась вечером в Хэллоуин, а у нас окаменела кошка, и моя мантия спереди вся в краске. Дорогой Том, Перси твердит, что я очень бледная и сама на себя не похожа. По-моему, он меня подозревает… Сегодня совершено ещё одно преступление, а я опять не знаю, где была. Том, что делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, это я всех заколдовываю, Том!"
Гарри сжимал кулаки; ногти всё глубже вонзались в ладони.
- Глупышка Джинни! Она отнюдь не сразу перестала доверять своему дневнику, - продолжал Реддль. - Но в конце концов что-то заподозрила и попыталась от него избавиться. И тут на сцене появился ты, Гарри. Ты нашёл дневник, чем несказанно меня порадовал. Его мог найти кто угодно - надо же, чтобы это оказался именно ты, с кем я так мечтал встретиться…
- И зачем тебе со мной встречаться? - спросил Гарри. Его сотрясал гнев, и говорить ровно стоило большого труда.
- Видишь ли, Джинни мне всё о тебе рассказала, - ответил Реддль. - Всю твою потрясающую историю. - Его взгляд скользнул по шраму на лбу, и глаза алчно блеснули. - Я понял, что должен узнать о тебе из первых рук, поговорить с тобой, встретиться, если получится. И чтобы заслужить твоё доверие, я показал тебе знаменитую сцену поимки неотёсанной дубины Огрида…
- Огрид - мой друг, - заявил Гарри. Голос его дрожал. - А ты его подставил, так? Я думал, ты просто ошибся, но…
Реддль снова пронзительно рассмеялся.
- Мои показания против показаний Огрида. Сам представь, как это выглядело с точки зрения старого Армандо Диппета. Вот Том Реддль, бедный, но гениальный, сирота, но такой храбрый,староста, образцовый ученик… а вот огромный неуклюжий Огрид, который чуть ли не каждую неделю творит неизвестно что, растит под кроватью детёнышей оборотня, а то сбегает в Запретный лес драться с троллями… Но я согласен, я сам удивился, что мой план так хорошо сработал. Я думал, хоть кто-нибудь догадается, что болван Огрид никак не может быть Наследником Слизерина. Даже я разузнавал о Тайной комнате и искал потайной вход пять лет… А откуда у Огрида на это мозги или могущество?.. Один только преподаватель превращений, Думбльдор, верил, что Огрид невиновен. Он убедил Диппета оставить Огрида при школе и выучить на лесника. Да, наверное, Думбльдор догадывался… никогда не любил меня в отличие от прочих учителей…
- Наверняка он насквозь тебя видел, - процедил Гарри сквозь зубы.
- Ну, когда исключили Огрида, Думбльдор с меня глаз не спускал, это да, - беспечно сказал Реддль. - Очень бесило. Я знал, что небезопасно опять открывать Комнату, пока я ещё здесь учусь. Но я что, зря пять лет её искал? Я решил оставить после себя дневник, который сохранит моё шестнадцатилетнее "я", а в один прекрасный день, если повезёт, по моим стопам пойдёт кто-то другой, и я завершу благородное дело, начатое Салазаром Слизерином.
- И тебе не удалось! - торжествующе выкрикнул Гарри. - На этот раз никто не умер, даже кошка! Через несколько часов будет готов мандрагорный тоник, и все, кто окаменел, выздоровеют…
- А я ещё не сказал? - тихо произнёс Реддль. - Мне уже неинтересно убивать мугродье. Вот уже многие месяцы моя мишень - ты!
Гарри уставился на него.
- Представь, как я разозлился, когда дневник снова открыла Джинни! Понимаешь, она увидела его у тебя и запаниковала. Что, если ты узнаешь, как им пользоваться, а я выдам тебе все её секреты? Или хуже того: что, если я расскажу тебе, кто душит петухов? И вот малолетняя тупица дождалась, пока все уйдут из вашей спальни, и выкрала дневник. Но я уже знал, что мне делать. Я понял, что ты вышел на след. По рассказам Джинни я знал, что ты пойдёшь на всё, лишь бы раскрыть тайну Наследника Слизерина, - особенно если пострадал один из твоих лучших друзей. А ещё Джинни рассказала, что вся школа гудит из-за того, что ты говоришь на серпентарго… И я заставил бедняжку написать на стене свою прощальную записку, привёл сюда и затаился. Она сопротивлялась, плакала и страшно мне надоела. Но в ней теперь маловато жизни… Она слишком много вложила в дневник, в меня. Мне хватило, чтобы наконец покинуть его страницы… С той минуты, как мы с ней очутились здесь, я жду тебя. Ты не обманул моих ожиданий. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер.
- Например? - выплюнул Гарри. Он по-прежнему сжимал кулаки.
- Например, - протянул Реддль, приятно улыбаясь, - как случилось, что ты, худосочный младенец без каких-либо экстраординарных магических дарований, умудрился победить величайшего колдуна всех времён? Как удалось тебе отделаться всего-навсего шрамом, в то время как Лорд Вольдеморт лишился колдовской силы?
В голодных глазах замерцал красный огонь.
- Тебе-то что? - медленно проговорил Гарри. - Вольдеморт был уже после тебя…
- Вольдеморт, - тихо промолвил Реддль, - это моё прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер…
Он вытащил из кармана волшебную палочку Гарри и вывел ею в воздухе светящиеся слова:
ТОМ ЯРВОЛО РЕДДЛЬ
Затем взмахнул палочкой, и буквы перетасовались:
Я ЛОРД ВОЛЬДЕМОРТ
- Дошло? - прошептал он. - Этим именем я пользовался ещё в "Хогварце" - разумеется, его знали только самые близкие друзья. Думаешь, я бы согласился вечно довольствоваться мугловым именем моего отвратительного папаши? Я, кто с материнской стороны унаследовал кровь самого Салазара Слизерина? Чтобы я сохранил имя убогого, грязного мугла, который бросил меня ещё до моего рождения, оттого лишь, что жена его оказалась ведьмой? Нет, Гарри, я создал себе новое имя и знал, что в один прекрасный день его побоятся даже произносить другие колдуны, а сам я стану величайшим магом всего мира!
В мозгу у Гарри произошёл сбой. Он безмолвно глядел на Реддля, мальчика-сироту, который вырос и убил родителей Гарри, а также многих-многих других людей… Наконец он заставил себя заговорить.
- Нет. Ты - нет, - с ненавистью тихо сказал он.
- Что нет? - рявкнул Реддль.
- Ты - не величайший маг всего мира, - объяснил Гарри, учащённо дыша. - Жаль тебя разочаровывать и всё такое, но величайший маг всего мира - Альбус Думбльдор. Все так говорят. Ты не пытался захватить "Хогварц", даже когда был полон сил. Думбльдор видел тебя насквозь, когда ты здесь учился; и ты боишься его сейчас, где бы ни прятался…
Улыбка исчезла с губ Реддля, лицо весьма неприятно исказилось.
- Думбльдора выгнали из замка при одном лишь воспоминании обо мне! - прошипел он.
- Не так уж его и выгнали! - парировал Гарри. Он говорил наобум, пытаясь напугать Реддля, скорее желая, чем веря, что говорит правду…
Реддль открыл было рот, но замер.
Откуда-то полилась музыка. Реддль круто обернулся и вперил взор в пустоту Комнаты. Музыка становилась громче. От таинственных, неземных звуков мороз подирал по коже; у Гарри волосы встали дыбом, а сердце словно расширилось вдвое. Затем, когда тон достиг немыслимой высоты и завибрировал в грудной клетке, из вершины ближайшей колонны вырвались языки пламени.
Прямо из воздуха под сводчатым потолком возникла малиновая птица размером с лебедя. Она старательно выводила странную мелодию. Её роскошный хвост, длинный, как у павлина, отливал золотом, а в сверкающих золотых когтях был зажат драный свёрток.
Птица устремилась прямо к Гарри, уронила свёрток к его ногам, тяжело опустилась ему на плечо и сложила огромные крылья. Гарри покосился на неё и увидел длинный острый клюв и круглый чёрный глаз.
Птица замолчала. Она сидела очень тихо, грея Гарри щёку, и в упор смотрела на Реддля.
- Это феникс… - заметил Реддль, пристально вглядываясь в птицу.
- Янгус? - выдохнул Гарри, и золотые когти дружески пожали ему плечо.
- А это… - продолжал Реддль, рассматривая драную вещь на полу, - старая школьная Шляпа-Распредельница…
И впрямь. Залатанная, потрёпанная и грязная, Шляпа-Распредельница неподвижно лежала у ног Гарри.
Реддль захохотал. Он так зашёлся от смеха, что в тёмном зале задрожали стены, будто смеялся не один Реддль, а целых десять…
- Так вот что Думбльдор прислал своему защитнику! Певчую птичку и старую Шляпочку! Ну как, ты теперь храбрее, Гарри? Ты спасён?
Гарри не ответил. Он не понимал, что пользы от Янгуса или от Шляпы-Распредельницы, но ему больше не было одиноко. Его уверенность росла; он ждал, когда Реддль отсмеётся.
- К делу, Гарри, - сказал наконец тот, всё ещё широко улыбаясь. - Дважды - в твоём прошлом, в моём будущем - мы встречались. И дважды мне не удавалось убить тебя. Как ты выжил? Расскажи мне всё. Чем дольше будешь говорить, - негромко прибавил он, - тем дольше проживёшь.
Гарри лихорадочно взвешивал свои шансы. У Реддля - палочка. У него, у Гарри, - Янгус и Шляпа-Распредельница. Ни то ни другое не очень-то годится для дуэли. Да уж, дело труба… чем дольше Реддль стоит здесь, тем больше жизни вытекает из Джинни… а между тем, заметил Гарри, фигура Реддля всё чётче, сам он всё плотнее… Если уж им суждено сразиться - чем скорее, тем лучше.
- Никто не знает, почему ты потерял колдовские силы, когда пытался убить меня, - резко ответил Гарри. - Я тоже не знаю. Но я знаю, почему ты не смог убить меня. Потому что моя мама отдала за меня свою жизнь. Моя обыкновенная муглорождённая мама, - добавил он, дрожа от гнева. - Она не дала тебе убить меня. А я видел настоящего тебя в прошлом году. Ты никуда не годная развалина. Ты чуть живой. Вот куда привела тебя твоя колдовская гениальность. Ты прячешься неизвестно где. Ты урод, ты какая-то пакость…
Лицо Реддля исказилось. Затем он сложил губы в жуткую улыбку.
- Вот, стало быть, как. Твоя мать отдала за тебя жизнь. Согласен, это сильное контрзаклятие. Теперь ясно… значит, в тебе нет ничего особенного. Видишь ли, я никак не мог понять. Между нами есть нечто до странности общее. Да ты, верно, и сам заметил. Оба полукровки, сироты, воспитаны у муглов. Оба змееусты - возможно, единственные в "Хогварце" после великого Слизерина. Мы даже внешне похожи… но, как выясняется, ты спасся благодаря лишь счастливой случайности. Это всё, что я хотел знать.
Сжавшись, Гарри ждал, когда Реддль взмахнёт палочкой. Но кривая улыбка Реддля снова стала шире.
- Вот что, Гарри. Я хочу преподать тебе небольшой урок. Давай-ка померяемся силами: Лорд Вольдеморт, Наследник Салазара Слизерина, против знаменитого Гарри Поттера и того оружия, которым у Думбльдора хватило ума его снабдить…