Лучше бы он кричал. Невыносимо было слышать такое разочарование. Почему-то Гарри не смог смотреть Думбльдору в глаза и заговорил, обращаясь к его коленям. Он рассказал абсолютно всё, кроме того, что заколдованной машиной владеет мистер Уизли, и получилось так, будто они с Роном случайно наткнулись на припаркованную недалеко от вокзала летающую машину. Он понимал, что Думбльдор обо всём догадается, но про машину тот не задал ни единого вопроса. Когда Гарри закончил свой рассказ, Думбльдор продолжал пристально смотреть на него сквозь очки.
- Ну, мы пойдём за вещами, - безнадёжно сказал Рон.
- О чём вы, Уизли? - рявкнула профессор Макгонаголл.
- Вы же нас исключаете? - пробормотал Рон.
Гарри глянул на Думбльдора.
- Не сегодня, мистер Уизли, - сказал тот. - Но я обязан донести до вас всю серьёзность вашего проступка. Мне придётся написать вашим родным. Также должен предупредить, что, если нечто подобное повторится, у меня не останется иного выбора, кроме как исключить вас.
У Злея был такой вид, будто он узнал, что Рождество отменяется навсегда. Он прочистил горло и заговорил:
- Профессор Думбльдор, эти двое нарушили Декрет о рациональных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, нанесли серьёзные повреждения древнему и ценному растению - вне сомнения, подобные деяния…
- Предоставим профессору Макгонаголл решать, какое наказание следует назначить этим учащимся, Злотеус, - спокойно ответил Думбльдор. - Они из её колледжа, и решение за ней. - Он повернулся к профессору Макгонаголл: - Я возвращаюсь на праздник, Минерва, мне нужно сделать кое-какие объявления. Пойдёмте, Злотеус, я заметил на столе аппетитные кремовые тарталетки - успеть бы попробовать…
Злей позволил увести себя из кабинета, напоследок метнув на Гарри и Рона взгляд, полный неприкрытой ненависти. Мальчики остались наедине с профессором Макгонаголл. Та всё ещё сильно напоминала разъярённого орла.
- Отправляйтесь в лазарет, Уизли, у вас кровь идёт.
- Не сильно. - Рон поспешно промокнул рукавом порез над бровью. - Профессор, я так хотел посмотреть Распределение, там моя сестра…
- Церемония Распределения уже закончилась, - сказала профессор Макгонаголл. - Ваша сестра тоже зачислена в "Гриффиндор".
- Отлично, - обрадовался Рон.
- Кстати, к вопросу о "Гриффиндоре"... - резко начала профессор Макгонаголл, но Гарри её перебил:
- Профессор, мы взяли машину, когда семестр ещё не начался, поэтому… "Гриффиндор" же не должен… терять из-за этого баллы, правда? Ведь не должен? - И он обеспокоенно заглянул ей в лицо.
Профессор Макгонаголл ответила пронзительным взглядом, но Гарри поклясться бы мог, что в глубине её глаз таилась улыбка. Да и губы она уже не сжимала так плотно.
- Я не буду снимать баллы с "Гриффиндора", - сказала она, и у Гарри изрядно посветлело на душе. - Но вы оба понесёте наказание.
Всё складывалось куда лучше, чем Гарри предполагал. А что касается письма родным, это уж и вовсе ерунда. Ясно ведь: Дурслеи лишь пожалеют, что Дракучая ива не сделала из него котлету.
Профессор Макгонаголл указала волшебной палочкой на письменный стол. С еле слышным "чпок" на столе появилось большое блюдо бутербродов, два серебряных кубка и кувшин охлаждённого тыквенного сока.
- Поешьте здесь и отправляйтесь в спальню, - велела она. - Мне тоже нужно вернуться на праздник.
Когда дверь за ней закрылась, Рон тихо, протяжно присвистнул.
- А я думал, нам конец, - признался он, хватая бутерброд.
- И я, - согласился Гарри и последовал его примеру.
- Но подумай только, как нам везёт! - невнятно продолжал Рон, жуя курицу с ветчиной. - Фред с Джорджем летали на машине раз пять или шесть, и их ни один мугл не заметил. - Он проглотил и тут же откусил ещё один здоровый кусок. - И почему же мы не смогли пройти сквозь барьер?
Гарри пожал плечами.
- Главное, теперь надо поосторожнее, - сказал он, с наслаждением отхлёбывая тыквенного сока. - Жалко, нельзя пойти на пир…
- Она не хотела, чтоб мы явились как герои, - проницательно заметил Рон. - Типа это так круто - на машине прилетать…
Наевшись до отвала (блюдо само собой пополнялось новыми бутербродами), они вышли из кабинета и знакомой дорогой зашагали в гриффиндорскую башню. В замке было тихо - пир, судя по всему, закончился. Мальчики шли мимо бормочущих себе под нос портретов и скрипящих рыцарских доспехов, карабкались по узким маршам каменных лестниц, пока наконец не добрались до секретного перехода, где за старым портретом весьма дородной дамы в розовых шелках прятался вход в гриффиндорскую башню.
- Пароль? - спросила дама.
- Э-э-э… - протянул Гарри.
Поскольку они ещё не виделись со старостой "Гриффиндора", новый пароль был им неизвестен, но помощь не замедлила прийти; позади они услышали торопливые шаги, обернулись и увидели Гермиону.
- Вот вы где! Куда это вы пропали? Ходят нелепейшие слухи - кто-то сказал, вас исключили за то, что вы разбили летающую машину…
- Исключить-то нас не исключили, - успокоил её Гарри.
- Ты хочешь сказать, вы и вправду сюда прилетели? - воскликнула Гермиона тоном профессора Макгонаголл.
- Давай ты обойдёшься без нотаций, - нетерпеливо заявил Рон, - и скажешь пароль.
- Пароль "скворец новозеландский", - отмахнулась Гермиона, - но не в этом дело…
Речь её, однако, была прервана, потому что портрет Толстой Тёти открылся, как люк, и раздался гром аплодисментов. Оказалось, никто в "Гриффиндоре" ещё не спал. Народ столпился в круглой гостиной, даже забрался на кривобокие столики и на мягкие кресла, чтобы лучше видеть героев дня. Чьи-то руки втащили Гарри с Роном в дыру за портретом. Гермионе пришлось карабкаться самой.
- Ве-ли-ко-леп-но! - орал Ли Джордан. - Классно! Какой полёт! Приземление на Дракучую иву! Об этом будут вспоминать потомки!..
- Молодец, - сказал Гарри какой-то пятиклассник, с которым он никогда раньше не разговаривал; кто-то одобрительно хлопал Гарри по спине, будто он только что выиграл марафон.
Фред с Джорджем протиснулись сквозь толпу и хором спросили:
- Что ж мы-то не полетели на машине?
Рон, заалев лицом, смущённо улыбался. Однако Гарри заметил одного человека, который совершенно не радовался вместе со всеми. Перси возвышался над возбуждённой стайкой первоклассников и, похоже, собирался подойти и как следует отругать Рона и Гарри. Гарри ткнул Рона под рёбра и кивнул на Перси. Рон тут же всё понял.
- Мы наверх - очень устали, - сказал он, и оба героя стали пробираться к боковой двери, что вела к винтовой лестнице в спальни.
- Пока! - крикнул Гарри Гермионе. Та хмурилась не меньше Перси.
Обоих вовсю хлопали по спине, пока им не удалось добраться до двери и обрести покой на лестнице. Взбежав на самый верх, они оказались перед своей прошлогодней спальней - табличка теперь гласила "ВТОРОЙ КЛАСС". В знакомой круглой комнате с высокими узкими окнами стояли пять кроватей под балдахинами красного бархата. Сундуки уже принесли и поставили у изножья кроватей.
Рон виновато улыбнулся:
- Я знаю, что не должен гордиться и всё такое…
Дверь распахнулась, и вбежали ещё трое второклассников "Гриффиндора": Шеймас Финниган, Дин Томас и Невилл Лонгботтом.
- Невероятно! - просиял Шеймас.
- Клёво, - сказал Дин.
- Потрясающе, - благоговейно прошептал Невилл.
Гарри ничего не мог с собой поделать. Он тоже расплылся в широченной улыбке.
Глава шестая. Сверкароль Чаруальд
Однако на следующий день Гарри особо улыбаться не пришлось. Дела стремительно покатились под гору уже за завтраком в Большом зале. Четыре длинных стола под зачарованным потолком (сегодня скучным и серым), как всегда, были уставлены чанами с овсянкой, блюдами с копчёной рыбой, горами бутербродов, яичницей с беконом на больших тарелках. Гарри с Роном сели за гриффиндорский стол к Гермионе - та читала "Вояж с вампиром", прислонив книжку к кувшину с молоком. "Доброе утро" Гермиона произнесла несколько напряжённо - видимо, по-прежнему сердилась на них за вчерашнюю эскападу. Зато Невилл Лонгботтом приветствовал их радостно. Невилл был круглолицый мальчик с редкой способностью попадать в неприятности и феноменально дырявой памятью.
- Вот-вот придёт почта - надеюсь, Ба пришлёт всё, что я забыл.
Едва Гарри приступил к овсяной каше, над головой раздался шорох крыльев - совы потоком устремились в окна и закружили под потолком, сбрасывая письма и посылки на галдящих детей. Большой бесформенный свёрток упал Невиллу на голову, а ещё через секунду нечто серое плюхнулось в кувшин, служивший Гермионе книжной подставкой, и забрызгало всех молоком с перьями.
- Эррол! - вскричал Рон, вытаскивая слипшегося филина за хвост. Тот без чувств повалился на стол лапами вверх, держа в клюве влажный красный конверт.
- Ой нет… - прошептал Рон.
- Всё нормально, он жив, - успокоила Гермиона, легонько потыкав Эррола пальцем.
- Да не в том дело - вот!
Рон показывал на красный конверт. Вроде ничего особенного, подумал Гарри, однако Рон и Невилл смотрели с таким ужасом, будто ждали, что конверт вот-вот взорвётся.
- В чём дело? - спросил Гарри.
- Она… она прислала вопиллер, - слабым голосом ответил Рон.
- Лучше открой, - посоветовал Невилл смущённым шёпотом. - Если не открыть, хуже будет. Я однажды тоже получил, от бабушки, и не открыл и… - он судорожно сглотнул, - …короче, ужас.
Гарри перевёл взгляд с окаменевших лиц приятелей на красный конверт.
- Что такое вопиллер? - спросил он.
Но внимание Рона было приковано к письму, которое уже задымилось по краям.
- Открой, - настойчиво сказал Невилл, - и через несколько минут всё кончится…
Рон трясущейся рукой высвободил конверт из клюва Эррола и разорвал. Невилл заткнул уши пальцами. Спустя долю секунды Гарри понял зачем. Сначала он решил, что письмо и впрямь взорвалось; огромный зал до краёв заполнился таким громом, что пыль посыпалась с потолка.
- КРАСТЬ МАШИНЫ!.. ДА НА ИХ МЕСТЕ Я БЫ ТЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО ИСКЛЮЧИЛА! ВОТ ПОГОДИ, Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ! ТЕБЕ НЕ ПРИШЛО В ГОЛОВУ, ЧТО МЫ С ОТЦОМ ПЕРЕЖИЛИ, КОГДА УВИДЕЛИ, ЧТО МАШИНЫ НЕТ?..
От стократно усиленных воплей миссис Уизли дрожали тарелки и ложки на столе. Крики оглушительным эхом отражались от каменных стен. Народ оборачивался посмотреть, кому это прислали вопиллер, и Рон насколько мог вжался в скамью - над столом виднелся один лишь багровый лоб.
- ПОЛУЧИЛИ ВЕЧЕРОМ ПИСЬМО ОТ ДУМБЛЬДОРА. Я БОЯЛАСЬ, ОТЕЦ УМРЁТ СО СТЫДА! РАЗВЕ МЫ ТАК ТЕБЯ ВОСПИТЫВАЛИ? ВЫ С ГАРРИ МОГЛИ ПОГИБНУТЬ!..
Ну вот и до меня добрались, подумал Гарри. Он изо всех сил делал вид, будто не слышит этого голоса, от которого пульсировали барабанные перепонки.
- ЭТО УЖАСНО - ОТЦА НА РАБОТЕ ЖДЁТ СЛУЖЕБНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ, ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ЕЩЁ РАЗ ЧТО-НИБУДЬ ВЫТВОРИШЬ, И МЫ ЗАБЕРЁМ ТЕБЯ ИЗ ШКОЛЫ, ЯСНО?
Воцарилась звенящая тишина. Красный конверт, давно выпавший у Рона из рук, занялся язычками яркого пламени и быстро превратился в пепел. Рон и Гарри сидели ошарашенные, будто их только что накрыло приливной волной. Кое-кто засмеялся, но вскоре за столами вновь зажурчали разговоры.
Гермиона захлопнула "Вояж с вампиром" и посмотрела на макушку Рона.
- Не знаю, чего ты ожидал, Рон, но ты…
- Только не говори, что я это заслужил, - огрызнулся Рон.
Гарри отодвинул кашу. Внутри всё горело; совесть грызла. Мистера Уизли ждёт служебное расследование - после всего, что родители Рона сделали для Гарри…
Но размышлять об этом не было времени: профессор Макгонаголл подошла к гриффиндорскому столу раздать новое расписание. Гарри взял листок и увидел, что у них с хуффльпуффцами сейчас гербология.
Гарри, Рон и Гермиона вместе вышли из замка и через огород направились к теплицам с волшебными растениями. От вопиллера была одна польза: Гермиона, похоже, решила, что ребята достаточно наказаны, и снова подобрела.
Весь класс уже собрался у дверей в ожидании профессора Спарж. Не успели Гарри, Рон и Гермиона к ним присоединиться, как учительница появилась в поле зрения - она шагала по газону в сопровождении Сверкароля Чаруальда. Профессор Спарж несла гору бинтов, и Гарри, ощутив очередной укор совести, поглядел на Дракучую иву вдалеке - на некоторые ветви ей наложили шины.
Профессор Спарж была невысокой кряжистой ведьмой. Свои непослушные волосы она прикрывала залатанной шляпой; на одежде и под ногтями земля - тётя Петуния в обморок бы грохнулась. Сверкароль Чаруальд, напротив, был безупречен в элегантно развевающейся бирюзовой мантии; золотые волосы сияли под идеально заломленной бирюзовой шляпой с золотым кантом.
- О, здравствуйте! - радостно вскричал Чаруальд, лучезарно улыбаясь собравшимся. - А я вот показывал профессору Спарж, как правильно лечить Дракучие ивы! Но мне бы не хотелось, чтобы у вас создалось впечатление, будто я лучше её разбираюсь в гербологии! Просто в путешествиях мне не раз доводилось встречаться с этими экзотическими деревьями…
- Сегодня теплица номер три, мальчики-девочки! - сказала профессор Спарж. Обычно весёлая и незлобивая, она была явно раздражена.
Раздались заинтересованные шепотки. Первоклассники работали только в теплице номер один, а в третьей содержались растения куда любопытнее и опасней. Профессор Спарж сняла с пояса большой ключ и отперла дверь. До Гарри донёсся запах влажной земли и удобрений, смешанный с тяжёлым ароматом огромных, размером с зонтик, цветов, свисавших с потолка. Гарри шагнул было за Роном и Гермионой внутрь, но тут его настигла рука Чаруальда.
- Гарри! Хотел с тобой поговорить… Вы ведь не возражаете, если он на пару минут опоздает, милая Спарж?
Судя по недовольной гримасе, профессор Спарж возражала, да ещё как, но Чаруальд сказал:
- Вот и славно, - и захлопнул дверь теплицы прямо ей в лицо. - Гарри, - произнёс он затем и покачал головой, а его большие белые зубы засверкали в солнечном свете. - Гарри, Гарри, Гарри.
Даже не пытаясь ничего понять, Гарри молчал.
- Когда я узнал… да что говорить, всё это целиком моя вина. Готов был сам себе дать пинка.
Гарри не имел ни малейшего представления, о чём речь, и уже собрался признать это вслух, но Чаруальд продолжил:
- Я был в шоке, в натуральнейшем шоке! Прилететь в "Хогварц" на машине! Разумеется, я сразу понял, отчего ты так поступил. Так наивно, так очевидно. Гарри, Гарри, Гарри.
Поразительно, как ему удавалось даже молча демонстрировать все свои великолепные зубы.
- Это ведь из-за меня ты тоже возжаждал славы? - сказал Чаруальд. - Я тебя заразил. Из-за меня ты попал на первую полосу - и захотел попасть туда снова.
- Да нет, профессор, просто…
- Гарри, Гарри, Гарри, - перебил Чаруальд, ухватив его за плечо, - я всё понимаю. Совершенно естественно, вкусив однажды, желать ещё, - и я виню себя в том, что, образно говоря, поднёс тебе первый глоток. Слава ударила тебе в голову - но, видишь ли, мальчик, нельзя же летать на машинах ради того, чтобы тебя заметили. Успокойся, приди в себя, хорошо? У тебя впереди уйма времени. Да, да, знаю, о чём ты думаешь! "Хорошо ему говорить, он сам давно уже всемирно известный колдун!" Но в двенадцать лет я тоже был никто, ничто и звать никем - как ты сейчас. Даже хуже - о тебе хоть кто-то что-то слышал, про эти твои дела с Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут! - Он бросил взгляд она шрам-молнию у Гарри на лбу. - Понятно, понятно, это тебе не премия журнала "Ведьмополитен" за самую обаятельную улыбку пять раз подряд, как в моём случае, но ведь это только начало, Гарри, только начало.
Он заговорщицки подмигнул и элегантно удалился. Гарри постоял, остолбенев, но затем вспомнил, что у него урок, открыл дверь и проскользнул в теплицу.
Профессор Спарж стояла в центре теплицы перед кóзлами. На них лежало пар двадцать разноцветных пушистых наушников. Когда Гарри встал между Роном и Гермионой, профессор Спарж сказала:
- Сегодня мы пересаживаем мандрагору. Кто-нибудь знает об этом растении?
Никто не удивился, когда рука Гермионы первой взметнулась вверх..
- Мандрагора - это сильнейшее восстанавливающее средство, - начала Гермиона в своей обычной манере - так, будто проглотила учебник. - Им возвращают в нормальное состояние людей, которые были во что-то превращены или прокляты.
- Отлично, - похвалила профессор Спарж. - Десять баллов "Гриффиндрру". Мандрагора - неотъемлемый ингредиент большинства антидотов. Однако это растение очень опасно. Кто ответит почему?
На сей раз, взметнувшись, рука Гермионы чуть не сшибла с Гарри очки.
- Плач мандрагоры смертелен для всякого, кто его услышит, - выпалила она.
- Совершенно верно. Ещё десять баллов, - сказала профессор Спарж. - Теперь обратимся к нашим мандрагорам. Они ещё очень маленькие.
С этими словами она указала на глубокие поддоны, и все подошли ближе, чтобы лучше разглядеть. В поддонах рядками росло около сотни взъерошенных пурпурно-зелёных кустиков. Ничего примечательного, на взгляд Гарри, который совершенно не понял, о каком "плаче" мандрагоры говорила Гермиона.
- Берите наушники, - велела профессор Спарж.
Возле козел образовалась толкотня - все хватали наушники, старательно избегая розовой пушистой пары.
- Когда я скажу надеть наушники, закройте ими уши полностью, - предупредила профессор Спарж. - А когда будет безопасно их снять, я покажу: порядок. Ну что же, приступим - надеть наушники!
Гарри прижал наушники к ушам, и все звуки пропали. Профессор Спарж надела свою пару - розовую пушистую, - закатала рукава мантии, крепко ухватила взъерошенный кустик и с силой потянула вверх.
Гарри удивлённо ахнул, чего никто, разумеется, не услышал.
Вместо корней на свет явился маленький, грязный и на редкость безобразный младенец. Листья росли у него прямо из макушки. Кожа была бледно-зелёная и пятнистая. Без всякого сомнения, младенец орал изо всей мочи.
Профессор Спарж вытащила из-под стола большой цветочный горшок и стала зарывать мандрагошку в чёрный влажный компост по самый зелёный хохолок. Затем профессор отряхнула руки, показала два больших пальца и сняла наушники.
- Поскольку наши мандрагошки ещё ростки, их плач никого не убьёт, - сказала она спокойно, будто не сделала ничего особо удивительного - ну максимум полила бегонию. - Тем не менее сознания лишит на несколько часов, поэтому, если не хотите пропустить первый учебный день, перед работой удостоверьтесь, что наушники надеты прочно. Я подам знак, когда придёт время заканчивать урок. По четыре человека на поддон - горшков полно вот здесь, компост в мешках вон там - и осторожнее со щупалицей ядовитой, у неё зубки режутся.
И она звонко шлёпнула ползучее тёмно-красное растение по щупальцам, которые воровато тянулись ей через плечо; щупальца отпрянули.
К Гарри, Рону и Гермионе присоединился кудрявый, как барашек, хуффльпуффец - Гарри знал его в лицо, но ни разу с ним не общался.