Почти целый час атаковали лучницы авангард имперской армии. Лишь когда у них закончились стрелы, Элемнестра скомандовала возвращаться в город. Лошади фыркали и ржали от изнеможения. Защитникам удалось первыми обагрить поле вражеской кровью, но Сципион Беллорум всегда давал противнику порадоваться имперским потерям, а потом наносил сокрушительный удар. Солдаты на оборонительных рубежах приветствовали гиполитанок криками, но едва отряд скрылся за стенами, защитники удрученно умолкли. Все понимали, что радоваться пока рано. Они воочию увидели неодолимую мощь Полипонта, рядом с которой любые их попытки отстоять свой клочок земли казались обреченными на провал.
А высоко на городской стене Фиррина погрузилась в тяжкие раздумья. Такова война с империей, и никуда тут не денешься. Полипонт может жертвовать в бою тысячами солдат, потому что у него всегда есть кем их заменить. Вся дружина Айсмарка была лишь вчетверо больше, чем полегло имперцев от стрел Элемнестры и ее лучниц, но им не удалось нанести сколько-нибудь серьезный урон даже передовым отрядам врага. Королева молча смотрела, как имперцы поднимают свой штандарт на южных холмах. Их инженеры уже копали рвы и сколачивали лафеты для пушек.
- Завтра нас ждет испытание, - тихо произнесла Фиррина.
- Завтра нам, возможно, придется тяжелее всего, - согласился Тараман-тар. - Предположим, они поведут себя так же, как ледяные тролли. Тогда завтра они бросят в атаку все силы, рассчитывая закончить войну одним мощным ударом. Если мы выстоим, они отступят и станут действовать более осторожно, а у нас появится надежда продержаться до прихода союзников.
"А если вервольфы и вампиры так и не придут?" - испуганно пропищал внутренний голос Фиррины, но она не стала говорить барсу о своих сомнениях, а вместо этого подозвала штабного офицера.
- Передайте всадникам приказ спешиться, - сказала Фиррина. - Они будут сражаться на внешних укреплениях.
Офицер отсалютовал и умчался прочь.
- Предлагаю немного передохнуть, - сказал Тараман. - Кто знает, когда нам теперь удастся спокойно поспать…
- У старости одно преимущество: сна требуется не так уж много, - отозвался Магги, стоявший неподалеку. - Спущусь-ка я в конюшни и попробую разговорить кого-нибудь из юных воительниц. Для исторической достоверности нет ничего лучше, чем рассказ из первых уст.
- Как хочешь. - Фиррина махнула Оскану, и они втроем с Тараманом отправились в королевские покои.
Глава 26
Сципион Беллорум прибыл на следующее утро. К тому времени лагерь был уже разбит: холмы покрылись ровными рядами палаток, и каждый полк разместился в отведенном ему месте. Где бы ни воевала армия Полипонта, лагерь строился совершенно одинаково. Порядок был давно отработан до мелочей: сначала приходила половина армии, чтобы укрепить позиции и пресечь попытки противника этому помешать. На случай если враг окажется настолько безумным, чтобы атаковать лагерь, отдельные отряды назначались в охранение. Остальные же, начистив до блеска доспехи, выходили на торжественный парад в честь полководца, когда тот приезжал в полностью подготовленный лагерь.
Итак, Беллорум, как обычно, въехал в лагерь во главе оставшейся части армии. Даже среди других командиров его было видно издалека - он один не носил шлема с плюмажем, и его коротко стриженные седые волосы отливали сталью в лучах весеннего солнца. Позолоченные доспехи Беллорума украшала тонкая гравировка: листья папоротника и летящие птицы, но сапоги он носил простые, солдатские. Он вообще отличался привычкой смешивать лучшее и заурядное.
Солдаты, выстроившись на центральной "улице" лагеря, с искренним восторгом приветствовали своего военачальника. Ведь благодаря его военному гению миллионы воинов Полипонта выжили в боях, когда могли бы погибнуть. Каждый имперский солдат самозабвенно чтил полководца, делающего его жизнь проще и безопаснее. А кроме того, не выразить должного почтения перед лицом высочайшего командира было попросту неразумно. От его острых глаз ничего не укроется. За небрежно начищенные доспехи или сапоги полагается двадцать плетей. А отряды, что недостаточно восторженно приветствовали великого человека, командиры потом отправят в безнадежную атаку.
К тому же все знали, что у главнокомандующего прекрасная память. Однажды, во время тяжелой кампании в жарких землях на южных рубежах империи, какой-то солдат недостаточно расторопно отдал честь, когда военачальник проезжал мимо. Сражение закончилось победой, война с триумфом завершилась, и Беллорум затребовал к себе этого солдата - он запомнил его полк, звание и личный номер. Полководец спросил, много ли войн пережил солдат, и тот признался, что порядком. Тогда Беллорум велел высечь его перед строем, понизить в звании и назначить в другой полк.
Слава Беллорума бежала впереди него. Все знали, что он требует от своих воинов строжайшего подчинения, зато ведет их к великим победам. Его так же любили, как и боялись, однако у страха есть предел. Солдаты были готовы на все ради своего командира… может быть, потому, что просто не смели его ослушаться, что бы он ни приказал.
Проведя смотр войск, Беллорум приказал выпороть двух нерадивых солдат, а трех других повысил за отвагу, проявленную в зимней кампании. На этом он закончил парад, спешился и медленно направился к своему шатру, который, как обычно, поставили на краю лагеря там, откуда открывался хороший вид на позиции противника. Следом за ним, как напуганные дети, засеменили штабные офицеры. Особенно встревоженным выглядел командир Тит Аврелий.
Беллорум вошел в шатер, сел за стол посреди устланного коврами пола и повелительным жестом ткнул пальцем перед собой. В тот же миг полотняную стену, выходящую на равнину, подняли, и офицеры получили возможность полюбоваться нынешней целью полипонтийской армии.
- Итак, перед нами столица Айсмарка, господа. Когда она падет, земля будет нашей, - произнес полководец почти весело. - Командир Аврелий, я слышал, вы встретили сопротивление при установке лагеря?
- Да, господин. Конные лучники, женщины. Чертовски меткие.
- Потери?
- Три тысячи. Две тысячи мушкетеров, тысяча копейщиков. Да, и еще музыканты.
- Ай-яй-яй, как нехорошо. Придется сделать все, чтобы это больше не повторилось.
- Да, господин.
- А какие у них потери?
- Э… никаких, господин.
- Никаких?
- Так точно.
Над верхней губой Аврелия заблестели капельки пота.
- Ясно. И что вы предприняли?
- Мушкетеры открыли огонь, но противник успел отступить, и выстрелы его не достали.
- А потом вернулся и убил еще солдат?
- Да, господин.
- И вы не послали конницу в погоню?
- Я не хотел рисковать без необходимости, эти лучницы чрезвычайно метко и быстро стреляют.
- Это похвально, командир Аврелий. Тогда почему они в конце концов отступили?
- Гм… Кажется, у них закончились стрелы.
- Вы хотите сказать, что недостаток боеприпасов сделал больше, чем все наши превосходно обученные солдаты? Так, командир?
Аврелий готов был сквозь землю провалиться.
- Если бы мы успели занять оборонительные позиции, эти лучницы не осмелились бы атаковать нас. Они воспользовались преимуществом внезапности.
- Так-так… Надо же, какое открытие в военном деле: оказывается, враг может воспользоваться нашей слабостью. И что дальше? А вдруг они попытаются нас уничтожить? Что мы тогда станем делать?
Полководец говорил негромко, как бы шутя, но офицеры вокруг стола затаили дыхание, боясь привлечь внимание разгневанного военачальника. Уж лучше пускай разделывается с Титом Аврелием, а то ведь у каждого хватает промахов…
Беллорум встал, жестом разрешив офицерам сидеть, вышел вперед и окинул взором Фростмаррис, подобный огромному каменному кораблю в море ярких цветов.
- Возможно, я отчасти несправедлив, Аврелий. Мы все знаем, что этот народец несгибаемый, как задубевшая шкура. Никогда еще мы не теряли столько людей из-за непогоды, никогда еще осады не длились так долго. А здесь перед нами не недоученное ополчение, а королевская армия Линденшильдов. О, эти воины будут достойны пополнить ряды имперских войск… после того, как мы прикончим их королеву, конечно.
Аврелий расслабился, решив, что полководец простил ему вчерашние потери.
- По моему требованию из Полипонта вскоре прибудут еще четыре полноценных легиона, - сказал Беллорум.
Среди офицеров послышался удивленный шепот, и полководец с улыбкой обернулся к ним.
- О да, я знаю. Для завоевания сколь угодно большой территории обычно достаточно трех имперских легионов. Однако, боюсь, этот жалкий клочок земли оказался не так прост, как мы думали. Поэтому смотрите и учитесь. Хороший полководец всегда готов признать силу противника. Наши стратеги недооценили Айсмарк, но я это исправлю.
Он вернулся к столу и сел.
- Поэтому я намерен открыть полномасштабные боевые действия завтра же. Основной удар нанесет Красный легион, Черный легион прикроет его с тыла. - Беллорум умолк, дожидаясь, пока утихнут разговоры. - Я знаю, что это нетрадиционный ход. Обычно в первом сражении мы задействовали Белый и Синий легионы, предоставляя им возможность набраться опыта. Но, как я уже сказал, здешний народец оказался на редкость крепок и убедил меня, что недооценивать его не стоит. Чтобы противостоять такой силе, как раз подойдет Красный. И зарубите себе на носу: к завтрашнему вечеру мы должны прорвать внешнюю оборону, а к ночи взять Фростмаррис штурмом. А вы, командир Аврелий, возглавите первую атаку.
Командир торопливо отсалютовал.
- Почту за честь!
- Очень рад, - величественно кивнул Беллорум. - А теперь перейдем к докладам. Что вам известно о размещении войск?
На столе мигом появились карты и схемы. Аврелий встал, чтобы описать детали.
- Противник сосредоточил свои орудия в нескольких батареях на внешних рубежах. Это всего лишь примитивные баллисты и камнеметы. Отряды дружинников и ополченцев равномерно распределены вдоль заграждений. Но есть одна странность. Наши разведчики доложили, что видели среди противника гигантских леопардов. Должно быть, это ручные звери, потому что они разгуливают, где вздумается, а самый большой следует по пятам за молодой королевой.
- Гигантские леопарды? Ну, в бою от них точно никакого прока. Когда захватим город, отправим их в имперский зоопарк. - Беллорум улыбнулся, и его офицеры угодливо рассмеялись.
На рассвете Фиррина и Тараман-тар вывели барсов и спешенных всадников из королевской гвардии на внешние заграждения. На улицах Фростмарриса кипела суматоха: отовсюду слышались приказы, топот, звон оружия и доспехов. Дружинники возбужденно смеялись и шутили, как будто отправлялись в увлекательное путешествие. Но Фиррину едва не тошнило от страха, и она старалась говорить тихо, чтобы никто не заметил, как дрожит ее голос.
Оскана и Маггиора они с Тараманом оставили в замковом дворе, и она даже не позволила себе обнять друзей на прощанье, спрятавшись за маской непоколебимой решимости. Оскан почтительно поцеловал ее руку, но отпустил не сразу, и девочка едва сдержалась, чтобы не отдернуть ее прямо на виду у солдат. Когда наконец с прощанием было покончено, она решительно покинула замок и зашагала прочь по улицам.
Тараман почувствовал ее волнение и тихо сказал:
- Ты не смотри, что воины так радуются. Им надоели безделье и ожидание, только и всего. Но оно и к лучшему: если они хоть ненадолго задумаются о том, что нас ждет, их охватит ужас.
Фиррина только кивнула в ответ и погладила густую шерсть барса.
- Думаю, они спасаются старым испытанным способом: вспоминают, чему они научились за время тренировок и как звучат условные сигналы в бою. Меня это всегда успокаивало, - добавил тар.
- А ты боялся? - удивилась девочка.
- Конечно. Тот, кто идет в битву без страха, - или болван-пустослов, или пьян, как тролль.
Фиррина через силу улыбнулась.
- А сейчас ты тоже вспоминаешь муштру?
- Сомкнуть ряды… приготовиться к атаке… напра-аво… нале-ево… вперед… Стоять… Отступление. Помню наизусть.
- Ах ты, старый плут! - засмеялась королева.
Ее звонкий смех заструился по улицам, взлетел над крышами, и Фиррина вдруг обнаружила, что тревога полностью покинула ее, растворившись в этом звуке.
Воины, слышавшие ее, решили, что это - добрый знак, и дружно ударили топорами о щиты, а барсы и спешившиеся конники поддержали королеву радостными криками.
Выйдя за городские стены, Фиррина и Тараман повели свой полк к той части внешних укреплений, куда, как они предполагали, имперцы должны были нанести первый удар. Там их уже ожидали белые вервольфы с громадной волчицей во главе, они приветствовали королеву нестройным, режущим ухо воем. Фиррина благодарно улыбнулась им и посмотрела на имперский лагерь. Там определенно что-то затевалось: то и дело слышалось резкое пение горнов, туда-сюда маршировали отряды - со стороны их мельтешение казалось совершенно беспорядочным, но королева знала, что у имперцев все продумано до мелочей.
Спустя несколько минут от вражеской армии отделилась небольшая группа всадников с белым флагом. Защитники молча следили за их приближением. Темная форма имперцев поблескивала на солнце, и всадники походили на капли крови на цветущем поле. Они остановились достаточно близко от заграждений, чтобы их было слышно, и один из всадников подъехал чуть ближе. Два горниста сыграли фанфары, и, когда они умолкли, раздался громкий голос посланца Полипонта:
- Именем императора Триста Ангеллия Ликурна из рода Цицерона! Слушайте условия капитуляции, выдвинутые полководцем имперской армии Сципионом Беллорумом. Вы сложите оружие и подчинитесь воле империи Полипонт, передав в наши руки Фиррину Линденшильдскую, именуемую королевой вашей жалкой страны. Рабство вашей независимости окончено, и начинается свобода на службе империи. Примите этот жребий, и вашим воинам выпадет честь сражаться в грядущих войнах империи, ваши люди станут гражданами Полипонта в новых его границах. Если же вы откажетесь, то умрете. Мы сровняем ваше королевство с землей, людей угоним в рабство, и Айсмарк навсегда исчезнет из памяти поколений.
Посланец умолк и надменно выпрямился в седле, дожидаясь ответа. Фиррина оглядела своих воинов и нашла взглядом совсем маленького и чумазого мальчонку-барабанщика. Она подманила его, тот встал по стойке "смирно", и королева, наклонившись, шепнула что-то ему на ухо.
Мальчишка отсалютовал и обратился к посланцу:
- Моя королева говорит, что много чести вам будет, чтобы она сама отвечала вам, и попросила меня. Вот…
Помолчав немного для пущей важности, барабанщик зажал нос и издал такой звук, будто выпустил газы. Получилось у него очень громко.
Посланник с каменным лицом кивнул, всадники развернулись и рысью двинулись обратно. С формальностями покончено, теперь-то все и начнется…
Всякое движение во вражеском лагере прекратилось, полки замерли в ожидании приказов. Потом один из конных отрядов с места в карьер рванул к городу. Битва за Фростмаррис началась.
Фиррина глубоко вздохнула. Все ждали с суровыми лицами. Когда враг подошел ближе, стало ясно, что всадники тащат за собой пушки. Фиррина немедленно отдала приказ остановить их - нельзя было допустить, чтобы имперцы установили поблизости орудия. Баллисты немедленно открыли огонь огромными стальными стрелами, целясь по пушкарям. За ними ударили камнеметы: угловатые камни взлетали высоко в воздух и обрушивались вниз, разнося в щепки деревянные лафеты. Минут через десять капитаны, командовавшие орудийными расчетами Айсмарка, скомандовали прекратить огонь. Все пушки удалось уничтожить до того, как они успели сделать хоть один выстрел. Защитники Фростмарриса разразились торжествующими криками.
Но их ликование длилось недолго. Повинуясь приказу Сципиона Беллорума, в бой вступил многоопытный Красный легион. Бесчисленные колонны стрелков, копейщиков и щитоносцев двинулись на Фростмаррис под резкое пение дудок и гром барабанов. Когда враг приблизился к внешнему валу на четыреста ярдов, его встретили лучники Восточной марки. Стрелы дальнобойных больших луков рушились на врага прямо с неба, словно ястребы. Имперцы падали сотнями, но продолжали наступать. Даже баллисты и камнеметы не смогли остановить марш Красного легиона - барабаны гремели, отбивая резкий ритм, дудки воинственно пищали. Шедший во главе войска офицер в шлеме с огромным плюмажем вскинул меч, и колонна мушкетеров остановилась: они уже подошли достаточно близко, чтобы можно было открыть огонь. Вражеские стрелки дали залп, круглые свинцовые пули пролили первую кровь защитников Фростмарриса, но лучники не дали имперцам закрепить успех, обрушив на мушкетеров дождь стрел.
Тогда имперский офицер снова поднял меч, и наступление продолжилось. Копейщики опустили длинные копья, положив их на плечи впереди идущих, колонна ощетинилась иглами полированных наконечников. Командир имперцев запрокинул голову и громко крикнул, солдаты что-то гаркнули в ответ и бросились в атаку.
Фиррина в ответ тоже возвысила голос, перекрыв шум и грохот. Мальчики и девочки, расставленные вдоль оборонительных заграждений, ударили в барабаны, передавая ее приказ. Тараман-тар взревел, поднявшись на задние лапы, и его воины ответили своему командиру, обрушив на врага стену дикого звериного рыка. А потом Айсмарк сошелся с Полипонтом врукопашную.
На краткий миг ряды имперцев дрогнули, когда вражеские солдаты поняли, что против них, плечом к плечу с людьми, сражаются гигантские белые кошки. Но имперские командиры вскинули мечи и без колебаний повели отряды на врага. Имперцам и раньше приходилось сражаться с огромными хищниками, вооруженными клыками и когтями. Снежные барсы были для них всего лишь еще одним шансом набраться боевого опыта.
Дружинники сомкнули щиты, и равнину затопил нарастающий грохот схватки. Фиррина шагнула вперед, ее клинок затанцевал в воздухе, выписывая смертельные пируэты. Тар полосовал имперцев когтями, лучницы Элемнестры стреляли без промаха, а пехота под командованием Олемемнона тем временем кромсала вражескую фалангу топорами. Самые отчаянные смельчаки прорубались сквозь колючую стену копий, чтобы добраться до врага.
Около получаса Айсмарк держался, но и Полипонт не отступал. Однако имперцев было намного больше, и в конце концов им все-таки удалось оттеснить защитников Фростмарриса - сначала к первому оборонительному рву, затем на склон второй насыпи. Второй вал воины Айсмарка удерживали целый час, а потом им пришлось отступить и оттуда, хоть они и сражались за каждую пядь земли. Фиррина отчаянно кричала своим воинам, чтобы они держались, однако ничего не могла поделать: враг наступал, сея смерть.
Тогда девочка порывисто вцепилась в густой мех Тарамана, вскочила ему на плечи и, взмахнув мечом, издала воинственный клич рода Линденшильда Крепкая Рука:
- Кровь! Смерть! Пламя! - кричала она пронзительно и хищно, точно свирепый ястреб. - Кровь! Смерть! Пламя! Держите их, воины Айсмарка! Держите, гиполитанские воители! Держите их, барсы Ледового царства и белые вервольфы короля Гришмака! Кровь! Смерть! Пламя!