И мы возвращаемся, дорогой читатель, ровно туда, где мы были. Да, к Сэмюэлю, который в отчаянии смотрит на тетю Иду и дядю Хенрика, не зная, что у этой сцены есть еще один наблюдатель, стоящий за дверью.
- Все в порядке, - сказал Сэмюэль. - Честно. Все в порядке.
- Это правда, - сказала Марта, торопливо усаживаясь на кровать Сэмюэля так, что ее ноги закрыли лицо Тролль-сына. - Ничего не случилось.
Но тетя Ида чувствовала, что что-то происходит. Она чуяла тайну точно так же, как чуяла капустный запах.
- Итак, дети, я не хочу на вас сердиться… но если вы что-то прячете, вы должны нам рассказать. В этом доме у нас нет секретов. Больше никаких секретов. Секреты начинаются с малого, но потом они растут, и растут, и иногда оборачиваются чем-то чудовищным. Секреты очень похожи на опасных животных. И с ними проще управляться, когда они только что родились.
Сэмюэль кивнул. Он знал, что тетя права. Он и не хотел ничего от нее скрывать, особенно что-то, касающееся леса. И он собирался все ей рассказать. Как только это станет безопасно. Как только Корнелия уедет домой. Ну, так он себе пообещал.
- Ну, я снова спрашиваю вас обоих, есть ли что-то, что вы хотите мне рассказать?
Марта залилась краской.
Сэмюэль избегал тетиного взгляда и молился, чтобы Тролль-сын не чихнул или не сказал что-нибудь.
Но тут он заметил, как что-то происходит с лицом дяди Хенрика. Его глаза расширялись, а рот медленно открывался. И затем Сэмюэль увидел, как он поднял руку и показал пальцем прямо под кровать.
- Что такое, Хенрик? - спросила тетя Ида. - В чем дело?
- Там… под… Там… что-то…
Марта торопливо попыталась переставить ноги, но ей никак не удавалось полностью скрыть Тролль-сына.
- Не валяйте дурака, - сказала она таким неубедительным голосом, что Сэмюэль взмолился про себя, чтобы она замолчала. - Что мы можем прята…?
- Да, - сказала тетя Ида. - Я тоже вижу. Под крофатью что-то есть.
- Нет, - возразил Сэмюэль. - Там ничего нет.
Тетя Ида довольно сурово на него глянула.
- А я думаю, есть, молодой человек. А теперь, Марта, вставай с крофати и позфоль нам с твоим дядей посмотреть, что там.
Нетрудно угадать, что Корнелия, которая все еще подглядывала сквозь щелку в двери, была в этот момент чрезвычайно заинтригована. Что там пряталось под кроватью? Она изо всех сил пыталась разглядеть, но кровать Марты закрывала ей обзор.
Она смотрела на то, как Марта повиновалась тете и встала с кровати, так что тетя Ида с дядей Хенриком смогли взглянуть.
Первым наклонился Хенрик.
- Боже, я никогда… - протянул он.
Затем тетя Ида тоже заглянула под кровать, и сердце Сэмюэля упало, когда он услышал ее возглас.
- Святые небеса!
Научная невозможность
- Он вас не обидит, - сказал Сэмюэль.
- Знаю, - сказал дядя Хенрик. - Он, судя по всему, больше боится нас, чем мы его.
- И как долго ты его держишь здесь? - спросила тетя Ида очень жестко и серьезно.
- Он появился в четверг, - ответил Сэмюэль. - Когда мистер Мюклебуст еще был здесь. Я услышал, как он вошел в дом, но увидел его только позже. Ночью.
Тетя Ида в замешательстве почесала лоб.
- Так почему же, скажи на милость, ты нам сразу об этом не рассказал?
- Я собирался вам сказать позже. Когда Корнелия уйдет.
Тетя Ида кивнула.
- Сэмюэль прав. Корнелия не должна ничего об этом знать. Нет, нет. Из этого не выйдет ничего хорошего.
- Да, - согласился дядя Хенрик. - Если Корнелия узнает, что у нас дома тролль, у нас будут большие неприятности.
Тролль.
Корнелия, наблюдавшая всю сцену сквозь щелочку в двери, не могла поверить своим ушам.
"Но ведь троллей не существует, - сказала она себе. - Они научно невозможны".
Она читала много очень толстых и серьезных книг по зоологии и эволюции и никогда не встречала там никаких упоминаний о троллях. Тролли были для нее чем-то, во что верят только дураки. Такие, как эти безмозглые болваны, которые жили в деревне.
Но прямо сейчас она обнаружила, что хочет поверить в то, во что верили эти безмозглые болваны. Ведь если под кроватью Сэмюэля действительно находится тролль, ее папа будет очень ею доволен. И когда он купит Тенистый лес и устроит там тематический парк, ему не придется нанимать людей и переодевать их троллями. У него будут настоящие тролли. А еще это будет значить, что он сможет причинить Хенрику неприятности. Понимаете, Корнелия знала, что ее папа всей душой ненавидит Хенрика, хотя она и не понимала почему. Не то чтобы она сильно беспокоилась о том, чтобы ее папа почувствовал себя гордым. Ведь он едва ли был лучше всех этих безмозглых болванов. За одним исключением, конечно: у него были деньги. Много, много денег. А она знала, что гордость отца означала подарки для дочери. Если она предоставит ему доказательства существования настоящего тролля, то сможет получить все, что захочет.
Поэтому она повернулась и направилась через лестничную площадку обратно в гостевую спальню.
"Я буду вести себя так, словно ничего не знаю, - тихонько сказала она себе. - И таким образом я смогу узнать все".
- Что это было? - спросила тетя Ида.
- Что? - спросил в ответ Сэмюэль.
- Я что-то слышала. Скрип. Там, на лестничной площадке.
- Я тоже слышала, - подтвердила Марта.
- Пойду взгляну, - сказал дядя Хенрик.
И дядя Хенрик пошел взглянуть, но Корнелия к тому времени уже исчезла в гостевой спальне.
- Нет, - сказал дядя Хенрик, захлопывая дверь. - Там никого нет.
Тетя Ида поманила Тролль-сына, предлагая ему выйти из-под кровати.
- Иди сюда, молодой человек. Тебе нечего бояться, мы тебя не обидим.
И Тролль-сын выполз из-под кровати и встал перед ними.
- У него только один глаз, - сказала Марта, которая с трудом сдерживала свое изумление при виде такого грязного, пахнущего капустой существа с забавными ушами, стоящего прямо перед ней. Не в лесу, а прямо здесь, в ее собственной спальне.
- Я уверена, что ему этого вполне достаточно, - сказала тетя Ида. - Ну, скажи мне, молодой человек, как тебя зовут?
Тролль-сын посмотрел на Сэмюэля.
- Все в порядке, - успокоил он его. - Ты можешь ей сказать.
Тролль-сын нервно моргнул.
- Меня звать… меня звать… Тролль-сын.
Тем временем по другую сторону лестничной площадки Корнелия говорила с папой по мобильнику, украшенному золотыми вставками.
- В чем дело, моя маленькая принцесса? - спросил мистер Мюклебуст.
- Тролль, - прошептала Корнелия.
- Что?
- Тут тролль. В доме. В спальне Марты и Сэмюэля.
- Скажи, принцесса, ты дразнишь своего папочку?
- Я не дразню тебя. Я клянусь своей "Энциклопедией для одаренных девочек", что это правда.
- О, моя дорогая девочка, как я смогу простить это себе? Я ни в коем случае не должен был втягивать тебя во все это… Беги! Беги, спасай свою жизнь! Беги, принцесса, беги!
- Нет. Оно безопасно. Они сейчас с ним разговаривают.
- Оно… не съело их?
- Нет.
- Оно… не откусило им носы?
- Нет.
- И не выжгло их плоть своим дыханием?
- Нет. Оно их боится.
Мистер Мюклебуст замолчал, и в трубке раздавалось его тяжелое дыхание.
- Тролль? Боится? Безобидный тролль? Ох… это… это… невероятно. Хенрик Крог прячет в своем доме тролля. У него будут такие неприятности! Ох… Я наконец отплачу ему за то, что он сделал со мной на горе Мюрдал! - Снова повисла тишина, и снова послышалось взволнованное тяжелое дыхание. Корнелия понятия не имела, что там случилось на горе Мюрдал, но она практически слышала, как скрипит при работе папин мозг. - Что, если все существа похожи на это? Тогда я смогу наконец прибрать лес к рукам, потому что бояться будет нечего… Что, если… что, если там сотни подобных троллей? Мы могли бы посадить их в клетки, чтобы люди имели возможность подойти. Мы даже могли бы заставить их обслуживать аттракционы, если они действительно не опасны! Они даже сами могли бы стать аттракционами! Прокатитесь на спине у тролля! Пообедайте в Таверне троллей! По сотне крон с каждого! По сравнению с моим тематическим парком любые туристические объекты будут просто ничем! Это будет не только самый большой парк в Норвегии, но и самый большой парк в мире! Настоящий живой тролль… Ох, Корнелия, ты просто чудо-дочка. Ты его видела?
- Нет, но я знаю, что он там.
- Ну, хорошо, ты должна убедиться, что он никуда не убежит. А я приеду, как только смогу. Ты не должна никому давать знать, что ты знаешь, что я знаю, или что я знаю, что ты знаешь. Ты меня понимаешь?
- Да, папочка.
- И я должен придумать, как получить доказательства того, что там происходит, без вмешательства Иды и Хенрика и этих надоедливых детей…
Корнелия знала, что ее мозг гораздо умнее и быстрее, чем папин, и поэтому быстро включила его.
- Я знаю! - сказала она. - Позвони мистеру Томассену. И возьми его с собой.
- Э-э… я не знаю, принцесса. Мы не можем тратить время Томаса. Он очень занятой человек…
Голос мистера Мюклебуста был немного взволнованным, и Корнелия понимала почему. Видите ли, мистер Томас Томассен был начальником местной полиции в Фломе, и мистер Мюклебуст предпочитал с ним не ссориться. Ведь если ты самый богатый человек в округе и владеешь многими землями, застроенными домами, отелями, ресторанами и магазинами, очень полезно быть в дружеских отношениях с полицией.
А поскольку во многих деревнях люди жаловались на жуткий шум, который создавало строительство одного из его новейших проектов - международного пятизвездочного отеля для отдыха класса люкс "Спокойствие и умиротворение" и горного курортного комплекса, - он знал, что сейчас ему, как никогда, нужно было иметь мистера Томассена на своей стороне.
- Но ты об этом подумай, - сказала Корнелия. - Когда мистер Томассен выяснит, что они здесь прятали тролля, он поместит его фотографию в газете и станет знаменитостью и местным героем. И он, конечно, не будет обращать внимания на этих тупых людей из деревни и их глупые жалобы.
- Ты права! - воскликнул мистер Мюклебуст, задыхаясь от волнения. - Ты гений. Мы приедем через полчаса… Но ты абсолютно уверена, что в доме тролль?
- Абсолютно.
- Хорошо. Ну, следи, чтобы все оставались дома, принцесса. И запомни: ты ничего не знаешь. О, Хенрик Крог, как много лет я ждал этого дня.
Человек-снежок
Много лет назад… мистер Мюклебуст не всегда был человеком, у которого сбивается дыхание от разговора по телефону. Нет. В восемнадцать лет он был ростом в шесть футов и имел мускулистые ноги толщиной со ствол дерева и светлые волосы, в которые всем девушкам хотелось запустить пальцы.
В те дни он был человеком исключительной силы и каждое утро отжимался по двести раз, после чего бегал вокруг фьорда с козой на плечах. Или, если он чувствовал себя особенно сильным, со свиньей.
Магнус жил на ферме своего отца. Однако ему там не нравилось. Ему там было скучно до смерти. Но больше всего его ужасала мысль, что он может закончить, как его отец, которого, между прочим, тоже звали Магнус Мюклебуст.
И правда, кому хочется превратиться в лысого скупого ожиревшего фермера?
Нет. Юный Магнус Мюклебуст собирался стать совсем другим. Он собирался стать знаменитым, а также объездить весь мир.
У Магнуса был особый талант. Он был блестящим лыжником. Таким блестящим, что верил, что он сможет попасть в Олимпийскую сборную. Каждый день, покончив с дойкой коров и уборкой навоза, он садился в папину машину и ехал на гору Мюрдал потренироваться на ее склонах.
Особенно ему нравились забеги на скорость. Ему нравилось обгонять, быть первым, нравилось, когда его лыжи разбрызгивали снег перед лицом тех, кто был позади него. А самым значительным событием в лыжной жизни Флома было ежегодное большое соревнование, которое проводилось на горе Мюрдал. Однако до сих пор он был слишком молод, чтобы участвовать в нем.
Но в этом году ему наконец исполнилось восемнадцать, и он сделал все, чтобы его имя стояло первым в списке записавшихся. Он не мог позволить себе упустить этот шанс. Это была его единственная возможность произвести впечатление на норвежского олимпийского лыжного тренера, который каждый год приезжал из своего родного Лиллехаммера, чтобы посмотреть на соревнования и отобрать кандидатов в Олимпийскую сборную.
- Подожди, и увидишь, - сказал он своему отцу. - Меня заметят, и мне больше никогда не придется работать на твоей вонючей ферме.
- Главное, чтобы ты был счастлив, - сказал старый Магнус Мюклебуст, который был очень добрым и мягким человеком.
Так что Магнус каждый свободный час проводил на горе Мюрдал, готовясь к соревнованиям. Он сотни раз проезжал в одиночестве по заданному маршруту, стараясь усложнить его всеми возможными способами. Он скатывался по склону сначала на одной лыже, потом с завязанными глазами, потом с козой, перекинутой через плечи.
По ночам он мечтал о том, как выиграет на Олимпийских играх, как поднимется на пьедестал и ему на шею наденут золотую медаль.
- Я сделал это для Норвегии, - бормотал он во сне, и воображаемые толпы ревели вокруг него. - Моей прекрасной страны. Я люблю эту землю. (На самом деле он не испытывал никаких чувств к Норвегии. Он просто знал, как добиться самых больших чествований.)
Однако очень часто он не мог заснуть. Он был слишком взволнован предстоящими соревнованиями, особенно после того, как у него взяли интервью для местной газеты "Хроники Флома".
- Итак, вы фаворит, - сказала репортер, хорошенькая девушка по имени Ингеборг, которая была слегка увлечена Магнусом.
- Да, определенно.
- Я уверена, вы необычайно взволнованы тем, что вам предстоит забег на глазах у самой огромной толпы, которая когда-либо бывала на ежегодном большом слаломе на горе Мюрдал.
- Самой огромной толпы? - переспросил Магнус.
- Да, разве вы не слышали? Хенрик Крог согласился принять участие в соревнованиях.
- Хенрик Крог? Прыгун с трамплина?
- Да.
- Я думал, он отошел от дел, и, кроме того, он не участвует в забегах - он ведь был прыгуном с трамплина.
- Ну, он участвовал в соревнованиях по слалому в свои ранние годы, до того, как сконцентрировался на прыжках, и он согласился поучаствовать в одном забеге, чтобы помочь своей любимой благотворительной организации по сохранению лесов.
- По сохранению лесов? Кому нужно сохранять леса? Но, в любом случае, это хорошие новости. Я с еще большим нетерпением буду ждать соревнований. Это мой шанс победить олимпийского медалиста! Да, я сделаю это для Норвегии. Моей прекрасной страны. Я люблю эту землю.
- Всю, кроме лесов? - сказала Ингеборг, чья влюбленность таяла быстрее снега.
- Э-э… да… - ответил Магнус, играя бицепсами. - Кроме лесов.
Он был очень взволнован.
У него появился шанс состязаться с настоящим олимпийским медалистом! И не просто с олимпийским медалистом - с самим Хенриком Крогом.
Когда Магнусу было двенадцать, Хенрик был его кумиром. Он видел, как тот прыгал с трамплина и проводил в воздухе, казалось, целые минуты. Когда Хенрик попал на Олимпийские игры, Магнус лелеял мечту, что в следующий раз он обязательно выиграет золото.
Однако Хенрик так и не выиграл золото. Если уж на то пошло, он больше ни разу не участвовал в Олимпийских играх. Когда Магнус услышал новости, он не мог поверить своим ушам. Хенрик Крог - Хенрик Крог! - решил переехать в окрестности Флома со своей молодой женой, чтобы стать… стать… фермером и завести коз.
После этого Магнус решил, что он ненавидит все, что касается его бывшего кумира. Как кому-то может прийти в голову по собственной воле выбрать судьбу фермера и упустить шанс выиграть золотую медаль?
Но Магнус с нетерпением ждал больших соревнований, потому что победа над лыжником с серебряной медалью по прыжкам с трамплина - самому опасному и трудному из всех видов лыжного спорта, - без сомнения, привела бы его прямиком в норвежскую сборную.
- И когда я выиграю соревнования, - сказал он однажды своему доброму и тихому папе (который благожелательно и безмолвно готовил Магнусу куриный суп на ужин), - я попаду в Олимпийскую сборную и не сдамся, пока не выиграю золотую медаль. И даже тогда я все равно не стану жить на ферме возле Флома.
- Ох, Магнус, видишь ли, на свете есть вещи и пострашнее, чем работа на ферме.
- Например? Сломать обе ноги?
- Магнус, знаешь, что всегда говорила твоя мама, когда была жива? Она говорила: "Счастье - это не то, что у тебя есть, а то, кто ты есть".
- Да, я знаю, - сказал Магнус. - И я буду золотым медалистом, живущим в солнечной стране. - "А не толстым фермером вроде тебя, живущим в Фломе", - чуть не добавил он. - Но сначала я выиграю в забеге и сделаю себя героем.
Однако Магнус не собирался просто надеяться на удачу. Он знал, что Хенрик - единственный, кто может победить его, потому что Хенрик и снежные горы были неразделимы, как хлеб и джем. И поэтому он знал, что Хенрика нужно остановить.
Так что он пошел к Андерсу, тощему мальчику, который работал на ферме.
- Андерс, ты не хочешь заработать двести крон?
Глаза Андерса расширились до размера двух блюдец. Магнус знал, что он ответит "да", потому что Андерс был беден и ухаживал за своей матерью, умиравшей от болезни с длинным названием, которое Магнус так и не потрудился запомнить.
- Двести крон? Этого хватит на то, чтобы отправить маму в клинику в Осло, - сказал Андерс, и в его глазах заблестела надежда.
- Отлично, - сказал Магнус. - Все, что тебе нужно сделать, это…
Наступил день соревнования. Магнус изо всех сил пытался игнорировать толпу, скандирующую: "Хенрик! Хенрик! Хенрик!"
Хенрик, разумеется, был сильно смущен этими криками и залился яркой краской.
- Через час я вернусь домой к моей Иде, - сказал он Магнусу, когда они стояли на старте, а под ними простирался бескрайний снежный склон.
Магнус ничего не ответил. Что он мог ответить человеку, которого не привлекала толпа, скандирующая его имя? "Я выиграю у тебя, - подумал он. - Я выиграю у тебя и у всех в этом забеге. И тогда толпа будет скандировать мое имя вместо твоего".
Выстрелил стартовый пистолет.
Забег начался.
Магнус и Хенрик шли плечо к плечу, устремляясь вперед, и все остальные лыжники скоро превратились в дрожащие точки у них за спиной. Они неслись все быстрее, быстрее и быстрее. Скользя вниз по склону горы, Магнус тщетно пытался разглядеть в толпе Андерса. Хенрик теперь был слегка впереди. "Это ненадолго, - подумал Магнус. - Это ненадолго".
Хенрик увидел Иду и улыбнулся ей в ответ. Но затем внезапно Ида перестала улыбаться. Она что-то кричала:
- Осторожно!
Она указывала на что-то рукой, и Хенрик, посмотрев в ту сторону, увидел высокого тощего мальчика, выбежавшего на трассу. "Хенрик! Хенрик!" - кричал мальчик, потому что так ему было приказано. Его мама пыталась пробиться сквозь толпу и догнать его, но она не могла этого сделать. Она была слишком слабой и хрупкой.
- Уйди! - кричал Хенрик. - Уйди с дороги, мальчик!