Но мальчик не двигался. Он бы позволил Хенрику врезаться в него, если бы это было необходимо. Ведь ему были очень нужны деньги, которые ему пообещал Магнус.
- Хенрик! Хенрик! Хенрик! - продолжал кричать он, но его голос был полон страха, когда он стоял на пути у Хенрика, зажмурившись от ужаса.
- Уйди! Уйди! Уйди! - орал Хенрик, и морозный ветер подгонял его в спину.
- Стой, стой, стой! - шептал Магнус, который наконец заметил Андерса.
Все шло точно по плану. Хенрик должен был свернуть в сторону, чтобы не врезаться в кого-нибудь из лыжников. Да, именно это он, казалось, и делал прямо сейчас.
Но потом что-то случилось.
Больная мать Андерса наконец пробилась сквозь толпу и теперь была на трассе, спеша к своему сыну.
- Андерс, - прохрипела она. - Андерс, мальчик мой, уйди с трассы.
И Андерс, открыв глаза, увидел свою маму, бегущую к нему, и испугался за нее. Ведь если бы в нее врезался лыжник, несущийся на скорости восемьдесят миль в час, дни ее были бы сочтены.
- Мама, нет! Нет, мама! Остановись!
Он бросился к ней, и Хенрик понял, что ему надо изменить траекторию, чтобы не врезаться в них. Поэтому, вместо того, чтобы свернуть к барьеру, ему пришлось выбрать другой путь. И именно тогда он зацепил лыжи Магнуса.
- Эй! - закричал Магнус, неожиданно потеряв равновесие. - Ты должен был свернуть в другую стооооооооооох!
Хенрик попытался помочь Магнусу не упасть, но было слишком поздно. При падении Магнус выронил обе лыжные палки и покатился вниз по склону.
Толпа затаила дыхание.
- Аа-а-а-а-а-а-а! - кричал Магнус, слыша, как ломаются его кости.
Видите ли, к несчастью для Магнуса, Андерс выбежал на трассу на самом крутом ее участке, поэтому когда Магнус начал катиться вниз, его уже ничто не могло остановить.
- За всю свою жизнь, - сказал Хенрик Андерсу и его маме, стоявшим рядом с ним, - я никогда не видел ничего подобного.
И действительно, еще никто никогда не видел ничего подобного. Магнус катился по дальней стороне трассы, где снег был особенно глубоким. И он не просто катился по снегу: он забирал его с собой.
Он катился все дальше и дальше, и теперь снег покрывал все его тело, превратив его в подобие огромного снежка. Человека-снежка.
- А-а-а-а-а-а-а! - продолжал вопить он, но никто не мог ничем ему помочь.
Снежный ком, внутри которого, как сосиска в тесте, находился Магнус, становился все больше и катился все быстрее, так что теперь его невозможно было остановить.
На рекордной скорости он пронесся через финишную черту. Но даже несмотря на то, что голова его вертелась быстрее, чем центрифуга, Магнус смог осознать тот горький факт, что он только что удовлетворил свои амбиции. Он добрался до финишной прямой за самое короткое время за всю историю лыжных соревнований. Он побил все существующие рекорды. Но Магнус, человек-снежок, не мог остановиться и после финишной черты.
Он подкатился к гребню горы и взлетел вверх так высоко и так стремительно, как даже Хенрик не взлетал в свои олимпийские дни.
Огромный снежок летел по небу, и Магнусу открылась прекрасная панорама - панорама, вертевшаяся на такой бешеной скорости, что его начало тошнить. Перед его глазами фьорд менялся местами с облачным небом несколько раз в секунду. А прямо за фьордом он видел белый бревенчатый домик, в котором жил Хенрик, и травянистый склон, идущий к лесу.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а!
Снежный ком с головой Магнуса, торчащей из него, снова приземлился и покатился вниз по горе Мюрдал.
К тому времени, когда снежок с плеском упал в воды фьорда, у Магнуса так кружилась голова, он был таким продрогшим и ошеломленным, что уже не понимал, кто он такой.
- Кто ты? - спросил какой-то рыбак, подплывший, чтобы вытащить его.
- Я… бррр… я… бррр… я король Норвегии.
- Король Норвегиии? - перепросил другой рыбак, усатый мужчина с крысиным лицом, который сидел, уставившись на снежного человека, в то время как тот медленно таял в его лодке. - Тогда я царица Савская.
Они отвезли Магнуса в больницу, где врач сказал ему, что хотя через некоторое время он снова будет ходить, он никогда не сможет вернуться в лыжный спорт.
Магнус часто просыпался посреди ночи от собственного крика: "Хенрик Крог, ты заплатишь за это! Ты заплатишь! Я тебе отомщу!"
Но как раз в то время, когда Магнус лежал в больнице, Хенрик вдруг пропал. Об этом было написано в "Хрониках Флома": ХЕНРИК, ЗНАМЕНИТЫЙ ЛЫЖНИК, ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ. По всей видимости, Хенрик уверился в том, что его коз утаскивают в лес тролли, поэтому он отправился на разведку, но так и не вернулся.
- Теперь я никогда не смогу ему отомстить, - ворчал Магнус, лежа в кровати и глядя на свои ноги, которые уже несколько месяцев были в гипсе. - Он запомнился всем героем, а я стал посмешищем. Теперь все называют меня "человек-снежок". Я никогда не выиграю золотую медаль, и это все его вина. О, я его ненавижу. Надеюсь, тролли сварили его мозги в котле!
Вот так Магнус стал очень несчастным человеком. Человеком, решившим во что бы то ни стало заставить людей, называвших его человеком-снежком, снова его уважать. Он решил, что он станет богатым. И он стал им. Он стал богатым, но остался несчастным. Люди по-прежнему называли его человеком-снежком. И действительно, с годами он все больше превращался в снежок, становясь все бледнее, лысее и толще - потому что поглощал все больше и больше еды, чтобы утешиться. Он строил дома и отели, покупал магазины и нажил целое состояние в стране, которую так ненавидел. Он женился, у него родилась хорошенькая дочка, но в глубине души он знал, что никто никогда не будет уважать его так, как уважали Хенрика.
- Он разрушил всю мою жизнь, - говорил он своей жене, которая, впрочем, никогда его не слушала. - Ох, я надеюсь, он все еще жив. Я надеюсь, что он вернется из этого леса, и тогда я смогу разрушить всю его жизнь!
Но, конечно, он никогда по-настоящему не верил в то, что у него действительно будет такая восхитительная возможность.
Не верил, пока не наступил сегодняшний день.
И одно было точно: он не собирался упускать эту возможность.
Простой план
Для Улучшителя и Тролль-папы путешествие по лесу оказалось очень длинным. В отличие от Тролль-сына, их ход замедляло множество препятствий. Даже в отсутствие усталых ног Тролль-мудрейшего у них по-прежнему была проблема слепоты Тролль-папы и еще одно небольшое осложнение: они не знали точной дороги.
Тролль-папа знал южную часть леса гораздо лучше, чем Улучшитель, но без глаза он мог передвигаться только со скоростью вдвое меньшей, чем та, которую мог развить его сын. Однако по дороге они встретили двух других существ и попросили указать им путь. Первым был правдивый пикси, который правдиво сказал им, что не знает дороги и никогда даже не выходил из леса. Вторым был томте, который выходил из леса, но смог указать им дорогу только в виде песенки:
Лес огромен, и тропинки
Сплетены, как паутинки.
Верный путь найти непросто,
Но, дойдя до перекрестка,
Поверните там налево
И потом идите смело
В сторону, где лес светлей.
Там найдете вы людей.
Они шли вперед, не останавливаясь, лизали время от времени корень лертвика, который помогал им бодрствовать, и глотали наполнители желудка, помогавшие им не чувствовать голод. Когда они подошли к краю леса, Улучшитель остановился.
- Почему мы стоим? - спросил Тролль-папа.
- Мы пойдем дальше ночью. Останемся здесь, пока не стемнеет. Мы не можем позволить людям увидеть нас прежде, чем мы увидим их.
- Но там, снаружи, Тролль-сын. Он уходит все дальше.
Улучшитель посмотрел на траву под деревьями и увидел маленькие глубокие отпечатки ног с тремя пальцами, которые вели к белому бревенчатому домику с серой покатой крышей.
- Нет, - сказал он. - Он уже никуда не уходит.
План был прост.
Сэмюэль должен был ждать в своей спальне вместе с Тролль-сыном, пока не уйдет Корнелия. Корнелия говорила, что ее папа заедет за ней в десять утра.
До этого момента оставалось еще почти три часа. И хотя эти три часа, в течение которых Сэмюэлю приходилось развлекать беседой Тролль-сына, не вызвали у него особого восторга, это было лучше, чем слушать за завтраком, как Корнелия рассказывает о том, какая она богатая, умная и красивая.
Тетя Ида принесла для Сэмюэля и Тролль-сына хлебцы и сыр "Гейтост", а также апельсиновый сок, потому что она знала, что Сэмюэль его любит больше, чем морошковый сок. Он напоминал ему о доме.
- Ну, молодой человек, - сказала она, ставя поднос на комод. - Помни, о чем мы говорили: ты должен постараться вести себя как можно тише, пока не уедет подруга Марты. Ты понимаешь?
Тролль-сын кивнул.
- Я понимаю.
- Отлично. А потом, после этого, мы придумаем, что с тобой делать.
- Я не хочу идти домой. Я хочу остаться здесь с Сэмюэлем Блинком.
- Ну, мы обсудим это позже, - сказала тетя Ида. - Ладно, я пойду посмотрю, что там делают девочки, пока Корнелия что-нибудь не заподозрила.
После того как она вышла из комнаты, Сэмюэль улегся на кровать. Он не был голоден. Но почему же тролль ничего не ел, хотя в его желудке так ужасно бурчало?
- Ты можешь поесть вообще-то, - сказал Сэмюэль. - Это еда.
Тролль-сын явно нервничал и почесывал свою бугристую щеку.
- Сэмюэль Блинк ест, и Тролль-сын ест.
- Я не голоден, - сказал Сэмюэль.
Но Сэмюэль понимал, что если Тролль-сын в ближайшее время не поест, бурчащий желудок его выдаст. Поэтому он снова сел на кровати, положил кусочек сыра на хлебец и закинул его в рот. Тролль-сын очень внимательно посмотрел на то, как он это делает, и затем сделал то же самое. Но вкус показался ему отвратительным. Однако худшее открытие его ждало, когда он, повторяя за Сэмюэлем, отхлебнул апельсинового сока. Его лицо скривилось, и он выплюнул сок обратно в стакан.
- Фу! Фу! - повторял он и скреб пальцами язык, пытаясь избавиться от ужасного вкуса.
- Чшш! - прошипел Сэмюэль. - В чем дело? Это просто апельсиновый сок.
- Это ядовитое?
- Нет. Это апельсиновый сок. Из апельсинов.
- Апельсинов, - повторил Тролль-сын. И затвердил: - Апельсинов, апельсинов, апельсинов…
- Это фрукты, - сказал Сэмюэль, всерьез начиная сердиться.
- Это хуже, чем черви, Сэмюэль Блинк.
Теперь пришла очередь Сэмюэля удивляться.
- Ты ешь червей?
Тролль-сын кивнул и потупился. Он был совершенно сконфужен.
- Я ем червей и траву.
Внезапно странная норвежская еда, которую приходилось есть Сэмюэлю, показалась ему не такой уж ужасной.
- Но как насчет кроликов?
- У нас закончились…
Сэмюэль жестом попросил Тролль-сына замолчать. Он услышал шум подъезжающей машины и, подойдя к окну, заметил красный джип, который видел вчера. Это был мистер Мюклебуст, который на полной скорости ехал по направлению к дому. На три часа раньше. И кроме того, в машине был не только мистер Мюклебуст. С ним был кто-то еще. Мужчина, разглядел Сэмюэль, хотя толком рассмотреть его он не мог.
Он быстро задернул шторы.
- Назад под кровать! - скомандовал он Тролль-сыну. - И оставайся там. Лежи тихо!
Как только Тролль-сын разместился в своем убежище, Сэмюэль вышел на лестничную площадку. Он слышал голоса тети, дяди и девочек, раздававшиеся с кухни.
- Нет, - услышал он голос Корнелии. - Давай не пойдем гулять у фьорда. Давай останемся здесь. Мы можем поболтать в твоей комнате, пока не приедет мой папа.
Потом раздался стук в дверь: три тяжелых твердых удара.
- Кого это принесло в такое время? - сказала тетя Ида.
- Это, должно быть, почтальон, - предположил дядя Хенрик. - Да, это, скорее всего, Йоханнес. Я пойду извинюсь перед ним за мой забавный припадок на днях.
Сэмюэль, стоя на лестничной площадке, слушал, как дядя идет открывать входную дверь. Через деревянные перекладины перил он тихонько посмотрел вниз.
Это был мистер Мюклебуст, а рядом с ним стоял полицейский.
Визит полицейского
- Магнус, - сказал дядя Хенрик мистеру Мюклебусту, - мы не ждали тебя так рано. Мы как раз завтракаем.
- Ну, Хенрик, боюсь, я уже тут. А это мой очень хороший друг, мистер Томассен, начальник полиции.
Болтовня и стук столовых приборов внезапно смолкли.
- Хенрик? - позвала тетя Ида. - Что-то не так?
- Нет, - ответил Хенрик. - Я уверен, что все в порядке. Итак, мистер Томассен, чем я могу вам помочь?
Мистер Томассен был довольно старым, и у него был такой сморщенный и недовольный рот, словно он постоянно жевал лимоны. Его усталое, изможденное лицо составляло странный контраст с опрятной, идеально выглаженной формой.
- У меня есть ордер на обыск этого дома, мистер Крог, - сказал он, снимая фуражку.
- Для чего это? - возмутилась тетя Ида, выходя в холл.
- Ах, да, - сказал мистер Мюклебуст, - я должен был предупредить тебя, Томас. Они очень хорошо умеют хранить тайны.
- Да как вы смеете! - воскликнула тетя Ида.
- Ну, ну, Ида, - сказал дядя Хенрик. - Я уверен, что здесь просто какое-то недоразумение.
Мистер Томассен без приглашения вошел в дом; у него была такая сердитая и кислая мина, что никто не осмелился возразить. Он прошел в гостиную и, прищурившись, начал оглядываться, сканируя взглядом вазы, картины, стол, кресло-качалку, пустую собачью корзину и двух девочек.
- Мне жаль, Хенрик, - сказал мистер Мюклебуст, сдерживая улыбку, - но я не мог подвергать мою дочь опасности. Мне совсем не хотелось привлекать полицию, но поскольку я заботливый родитель, у меня не было выбора.
- Заботливый родитель? О чем ты вообще? И, мистер Томассен, почему вы открываете все наши шкафы? - сказала тетя Ида.
- В этой стране есть множество древних законов, - сказал мистер Томассен медленно и осторожно. - Множество законов, созданных в менее просвещенные времена и с тех пор никогда не менявшихся.
- Я не понимаю, - сказал дядя Хенрик.
- Существует закон, например, против укрывания нелегальных существ.
- Нелегальных существ?
- Да, нелегальных существ.
Мистер Мюклебуст решил помочь.
- Пикси… томте… хюльдр… троллей…
Мистер Томассен, повернувшись, смерил его суровым взглядом. Видите ли, как и большинство людей его возраста, живших во Фломе, мистер Томассен никогда не любил мистера Мюклебуста. Мистер Мюклебуст действительно навсегда запомнился всем как "человек-снежок" - и именно таким его до сих пор видел мистер Томассен: человеком, который перекатывался через всех, кто вставал у него на пути, становясь все больше и сильнее и не заботясь о том, кого или что он сокрушил по дороге. Но тем не менее, если мистер Мюклебуст был прав и Ида с Хенриком действительно скрывали потенциально опасное существо, он должен был что-то сделать.
- И если кого-то поймают за укрыванием подобных существ в их владениях, их ждет очень серьезное наказание, - отчеканил мистер Томассен.
- Пожизненное заключение, - уточнил мистер Мюклебуст.
Дядя Хенрик и тетя Ида одновременно побледнели и переглянулись.
- Да, спасибо, Магнус. Думаю, я должен изложить им факты, - сказал мистер Томассен.
Тетя Ида попыталась сделать вид, что все это кажется ей смешным, но ее смех прозвучал совершенно неубедительно:
- Ну, я не понимаю, как мы можем прятать существо, которого не существует!
- Отличная попытка, - сказал мистер Мюклебуст. - Но моя дочь никогда не врет.
Мистер Томассен посмотрел на Корнелию.
- Для ее же блага надеюсь, что это так.
Корнелия ответила на холодный взгляд начальника полиции не менее ледяным взглядом.
- Я не вру. Тролль наверху. В спальне, которая выходит окнами на север. Он прячется под кроватью.
Марта была в замешательстве. Поскольку она не знала ни слова по-норвежски, она не могла следить за разговором. Но она понимала, что полицейский обыск в доме не был нормальным событием во время завтрака.
- Что происходит? - спросила она, поворачиваясь к Корнелии.
Тетя Ида сделала шаг назад и сказала громким голосом, надеясь, что ее слова долетят на второй этаж и достигнут ушей Сэмюэля:
- Понимаешь, Марта, они думают, что мы ПРЯЧЕМ ТРОЛЛЯ. Дело в том, что челофека, который ПРЯЧЕТ ТРОЛЛЯ, могут посадить в тюрьму.
Корнелия играла прядями своих длинных светлых волос, изучая их кончики, и вела себя как ни в чем не бывало.
- Я думаю, твои тетя с дядей подвергали нас опасности, - сказала она, пока тетя Ида и дядя Хенрик продолжали разговаривать с мужчинами.
Марта затрясла головой, отбрасывая от себя слова Корнелии, словно это были капли дождя.
- Они бы никогда этого не сделали.
Корнелия перестала изучать свои волосы.
- Ну, - прошептала она, - очевидно, тролль здесь… в доме.
- Что? Кто им это сказал?
Корнелия пожала плечами и сделала невинные глаза.
- Понятия не имею. А что? Ты знала, что здесь есть тролль?
- Нет, - ответила Марта. - Нет… здесь нет тро…
И тут она все поняла.
- Это ты.
Корнелия сделала вид, что ее сейчас стошнит.
- Я? Я не тролль, уж извините.
- Нет, это была ты, не так ли? Ты сказала им.
Взгляд Корнелии стал жестким.
- Так значит, тут есть тролль.
- Я думала, мы друзья.
Корнелия нахмурилась, словно Марта была исторической датой, которую она пыталась запомнить.
- Друзья? Правда? Но с чего же мне дружить с тобой? Это со мной обычно все хотят дружить. А ты… я хочу сказать, посмотри на себя. Ты такая… обычная. И ты живешь здесь, с твоей странной тетей и дядей и твоим жалким братом. Что у нас общего?
- Сэмюэль был прав насчет тебя, - сказала Марта.
- Что ж, это хорошо. Потому что, когда твоих тетю с дядей посадят в тюрьму, у тебя не останется никого, кроме него. А ты знаешь, что в Норвегии братьям и сестрам очень редко разрешают жить в одном и том же детском доме?
Марта поверить не могла, что девочка, которую она всего минуту назад считала своей лучшей подругой, оказалась такой жестокой. На этот раз ей было абсолютно нечего сказать.
- О, посмотри, - сказала Корнелия, указывая на взрослых, которые выходили из комнаты, направляясь наверх. - Это старый норвежский обычай - охота на троллей.
Марта в ужасе смотрела на то, как тетя Ида и дядя Хенрик беспомощно идут за папой Корнелии и начальником полиции. "О нет, - подумала она. - Я снова это сделала. Я снова все испортила". Но тут, ровно в эту секунду, у нее появилась идея. И эта идея была хорошая.