Сэмюэль услышал, как его тетя задохнулась, и затем увидел почему. Из темноты выросли две странные фигуры и встали за спиной мистера Мюклебуста. Тролли. Один был высоким, ростом с дверь. Его лицо казалось очень жестоким, а одет он был в элегантное длинное пальто. У него была грубая кожа и большой нос, как и у всех троллей, но его волосы были причесаны на прямой пробор и аккуратно приглажены. У этого тролля было два глаза, располагавшихся приблизительно в нужном месте, - в отличие от второго тролля, у которого была только пустая глазница без глаза.
Этот безглазый тролль был чуть пониже ростом, и лицо у него было гораздо добрее. Сэмюэль немедленно его узнал. Он встречался с ним в лесу. Спасаясь от хюльдр, он нашел убежище в его доме.
- Тролль-папа, - прошептал он.
- О, здравствуйте, - сказала тетя Ида, совершенно обескураженная тем, что мистер Мюклебуст появился на ее пороге в компании двух троллей. - А кто вы?
- Им нужно… нужно… увидеть… Сэмюэля, - сказал мистер Мюклебуст.
- Сэмюэля? Зачем?
- Мы ищем мальчика-тролля, - многозначительно и тихо произнес высокий тролль.
Тетя Ида вгляделась в лицо мистера Мюклебуста, раздумывая, имеет ли еще смысл хранить тайну.
- Мальчика-тролля? Мы не фидели мальчика-тролля. Нет, я вас уверяю, что если бы мы уфидели мальчика-тролля, мы бы это заметили.
В этот момент взгляд высокого тролля остановился на Сэмюэле.
- Ты, - сказал он. - Ты - Сэмюэль Блинк?
Сэмюэль вышел в холл, но ничего не ответил.
И тогда, пока длилось молчание, Улучшитель вытащил тонкий деревянный прутик, загнутый в виде вопросительного знака, и ткнул им в отвислый бок мистера Мюклебуста. Улучшающий прут немедленно начал расти и туго обвиваться вокруг его необъятного живота, заставляя задыхаться. Тролль втолкнул мистера Мюклебуста в дом, прежде чем тетя Ида успела захлопнуть дверь. Секундой позже оба тролля вместе с их пленником тоже оказались в холле.
- О, святые небеса, да кто же вы такие? - воскликнула тетя Ида.
- Я снова тебя спрашиваю, дорогой мальчик. Ты - мистер Сэмюэль Блинк?
Сэмюэль сглотнул и увидел, как напутана его тетя. Ему снова придется это сделать, понял он. Ему придется вести себя как герой, несмотря на то что он не чувствовал в себе совершенно ничего героического. Но он все-таки заставил себя сказать это.
- Да, - сказал он. - Я - Сэмюэль Блинк.
Улучшитель заставляет Тролль-папу вспомнить кое-что, о чем тот давно забыл
- Стоп, - приказал Улучшитель, и Улучшающий прут, повиновавшись, раскрутил кольца, обвитые вокруг тела мистера Мюклебуста. Затем Улучшитель ткнул прутиком в сторону Сэмюэля. - Ну, может быть, ты можешь сказать нам, где Тролль-сын?
Сэмюэль взглянул на тетю Иду, чьи нахмуренные брови явно советовали ему сказать правду.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказал он.
- О, очень хорошо, - сказал Улучшитель. Потом он посмотрел на Тролль-папу, которого явно очень смущало все происходящее. - Смотри, Тролль-папа. Смотри очень внимательно. Ох, чуть не забыл: ты ведь не можешь. Ну, тогда слушай. Потому что здесь мы имеем дело с истинным человеческим умением лгать. Ни трепета в голосе. Ни сомнений во взгляде. И тем не менее мы знаем, что он врет.
Тролль-папа нахмурился.
- Сэмюэль Блинк - хороший мальчик, мистер Улучшитель, сэр. Мы не хотим никаких проблем.
- Проблем, Тролль-папа? Проблем? Разве я какой-то презренный головорез? Я здесь, чтобы найти твоего сына, вот и все. Я здесь, чтобы улучшить его, чтобы он никогда больше не сделал ничего подобного.
Тролль-папа поморщился:
- Ну, мистер Улучшитель, сэр, я раздумываю о том, что, сдается мне, возможно, Тролль-сыну не так уж надо быть улучшенным… не сейчас…
- Не нужно быть улучшенным? - Улучшителя эта идея явно шокировала. Отвлекшись, он не заметил, как мистер Мюклебуст бочком отошел от входной двери и пропал из виду.
Тогда Улучшитель прижал кончик Улучшающего прута к животу Тролль-папы и легким движением запястья снова оживил его. Пустая глазница Тролль-папы широко распахнулась от ужаса, когда он почувствовал, как вокруг него обвивается какой-то деревянный предмет.
- Что происходит? - твердил он. - Что происходит? Что происходит?
- Оставьте его в покое, - сказал Сэмюэль.
- Да, оставь его в покое, - повторила тетя Ида, на лице которой была видна смесь злости и испуга.
Именно в этот момент из прачечной появился дядя Хенрик. Он осторожно прикрыл за собой дверь, убедившись, что Тролль-сын все еще внутри.
Он взял нож с кухонной полки, но Улучшитель уже увидел его из холла.
- Если ты хочешь, чтобы твоя жена и этот мальчик остались живы, я советую тебе отложить нож, - сказал он, все еще сжимая тело Тролль-папы Улучшающим прутом.
Дядя Хенрик положил нож и вышел в холл, подняв руки над головой.
- Пожалуйста, - сказал он. - Мы можем поговорить об этом. Почему бы нам не вести себя по-джентльменски?
Слово "джентльмен" оказало какое-то странное воздействие на Улучшителя: он выглядел так, словно проглотил слишком много горчицы.
- Ты высокомерный человек, - сказал он. - Ты видишь мой тролличий нос и кожу и делаешь вывод, что я не джентльмен. Ты думаешь, я не понимаю, что это значит: иметь благородный ум?
- Нет, - ответил дядя Хенрик, подходя к нему. - Я не это имел в виду.
- Тихо! Стоять!
Дядя Хенрик почувствовал себя несколько странно, услышав команду, но он понимал, что сейчас не время для забавного припадка. "Я не собака", - сказал он себе, и только неимоверным усилием воли ему удалось преодолеть сильный позыв встать на четвереньки.
Улучшающий прут тоже, казалось, повиновался команде Улучшителя. Но несмотря на это, он оставался обернутым вокруг тела Тролль-папы. Сэмюэль взглянул на дядю Хенрика, пытаясь понять, есть ли у того хоть какой-нибудь план, но по его лицу было незаметно, чтобы у него он был. Лицо это сейчас было зловеще бледным.
Итак, все они были там. Тетя Ида и Сэмюэль, стоящие рядышком в холле, и дядя Хенрик, которому пришлось остаться на кухне, - все трое смотрели на Улучшителя и его безглазого заложника, обвитого прутом поперек тела.
- О, Тролль-сын! - громко позвал Улучшитель, и его голос разнесся по всем уголкам дома. - О, Тролль-сын! Выходи, выходи, где бы ты ни был! Пришло время твоего первого урока… Давай назовем его Верность семье. Твой отец у меня в руках. Его жизнь в моих руках… Мне нужно только отдать команду, и Улучшающий прут навсегда заберет его у тебя. А если кто-нибудь еще, включая тебя, Тролль-папа, сделает хоть одно движение, то все будет кончено.
- Я не понимаю, - сказал Тролль-папа, задыхаясь, потому что ветка до сих пор сжимала его желудок и грудь. - Я не… понимаю… Почему вы это делаете? Вы ж хотите мне помочь, потому-то вы и тут.
Улучшитель захохотал так громко, что Сэмюэль подпрыгнул на месте.
- Помочь тебе? Это просто смешно, Тролль-папа. Для такого идиота, как ты, у тебя просто замечательное чувство юмора. Или, возможно, ты имеешь в виду, что я должен помочь тебе так же, как ты когда-то помог мне, преподав урок мучительной и жестокой правды жизни?
- Я не понимаю… Я не преподаю ничего. Я никогда не преподавал…
- О, так ты не помнишь? Не помнишь о том уроке, который ты мне преподал возле озера?
Сэмюэль посмотрел на тетю Иду, затем на дядю Хенрика. Ясно было, что никто из них понятия не имел, о чем говорит Улучшитель. А Тролль-папа, судя по всему, понимал не больше, чем они.
- Возле озера? Я не… - проговорил он и снова задохнулся, безуспешно пытаясь избавиться от прута.
- Да, возле озера. Это был очень ценный урок, который один тролль преподал другому. "Посмотри на свое лицо, - сказал ты. - Ты не человек. Ты тролль". О, и какое имеет значение, что этот урок принес ученику только бесконечную боль? Ведь что такое боль, если не правда? А правда - это всегда самая важная часть урока, не так ли?
Рот Тролль-папы открылся, глазница распахнулась от изумления: он внезапно вспомнил тот день в своем далеком детстве, когда он встретил необычного мальчика-тролля, верившего, что он человек.
- Это… ты.
Автор снова грубо прерывает повествование
Да, да, знаю. Прерывать - это грубо. Особенно когда вы приближаетесь к концу книги. Поэтому вы, не стесняясь, можете пропустить эту главу и сразу перейти к следующей, чтобы узнать, что же Улучшитель сделал потом. Обещаю, что не буду обижаться. А даже если бы я и обижался, что с того? Ведь я не могу стереть оставшуюся часть книги, чтобы заставить вас прочитать этот кусочек. К тому же этот кусочек и правда не так уже важен для всей истории. Я имею в виду, если вы не прочитаете его, вы все равно будете понимать, что происходит. Потому что все, что я хочу, - это рассказать вам о том, что вспомнил Тролль-папа, когда его обвивал Улучшающий прут.
Ну, ладно, на тот случай, если вы действительно продолжаете это читать, я тоже вынужден продолжать рассказывать. Даже если вы бросили это читать, слова отсюда уже никуда не денутся. А может быть, и денутся. Может быть, когда вы закрываете книгу, все слова исчезают и возвращаются только тогда, когда вы снова ее открываете. Но, в любом случае, сейчас они здесь и собираются поведать вам о том, что вспомнил Тролль-папа. Смотрите.
Много, много лет назад, когда Тролль-папа был маленьким мальчиком и его называли - как и большинство других маленьких троллей - Тролль-сыном, он часто ходил рыбачить на волшебное соленое озеро в Тенистом лесу. Это было его самое любимое занятие на свете. Он сидел на краю Безмолвного озера и пытался поймать рыбу-хоботуна. Конечно, он не смог бы приготовить и съесть эту рыбу. Эти рыбы такие ядовитые, что всего один кусочек, положенный в рот, убил бы его прежде, чем он успел бы его проглотить. Нет, каждый раз, когда ему попадалась рыба-хоботун, он отпускал ее обратно в воду. И кроме того, у него всегда получалось поймать еще одну. Удовольствие было в том, чтобы сидеть одному, без родителей, которые дома вечно к нему придирались.
Он почти никогда никого не встречал. Обычно там был только он, спокойная вода и рыбы-хоботуны. Но однажды он кого-то увидел. Другого тролля, примерно одного с ним возраста. Только этот тролль шел не из Троллхельма, а с другой стороны. Еще одно обстоятельство, поразившее молодого Тролль-папу, заключалось в том, как он был одет. Никогда в своей жизни он не видел такого элегантного тролля.
Мальчик-тролль подошел поболтать. И некоторое время они наслаждались дружеской беседой о рыбах-хоботунах. Тролль-папа (которого тогда звали Тролль-сын) сказал мальчику, что рыбы-хоботуны такие медленные и вялые из-за того, что вода в озере соленая.
- Она делает их сонными, - заявил он.
- Сонными? Значит, я могу взять чашку с водой и позволить ей испариться, так что вся соль останется на дне, - сказал элегантно одетый мальчик. - И тогда я смогу заснуть, просто понюхав ее.
- Испариться? Я не понимаю этого слова.
- Это потому, что ты тролль.
- Как и ты.
- Нет, - засмеялся элегантный мальчик. - Я человек. Меня зовут Мартин. Тролль! Честное слово, это ужасно смешно.
Тролль-папа-которого-тогда-звали-Тролль-сыном показал пальцем на воду:
- Ты не человек, раз у тебя такое лицо. Ты - тролль. В Тенистом лесу нет человеков. Глянь туда, в воду. У тебя не один глаз, как у меня, но лицо у тебя такое же бугристое, как и мое. И глянь на свой огромный нос. Это тролличий нос, вот.
Элегантный мальчик молчал, казалось, целую вечность. Потом он наклонился над озером и посмотрел на свое отражение в гладкой поверхности.
- Ты в порядке? - спросил Тролль-папа-которого-тогда-звали-Тролль-сыном.
Элегантный мальчик наконец ответил самым печальным и тихим голосом, который только можно себе представить:
- Я… я… я… я… тролль.
Он посмотрел на Тролль-папу-которого-тогда-звали-Тролль-сыном.
- Я тебя ненавижу, я тебя ненавижу, я тебя ненавижу, - сказал он ему. - Ты мерзкий, отвратительный тролль!
Следующее, что помнил Тролль-папа, - это как мальчик убежал прочь, исчезнув в лесу на северной стороне озера. Он никогда больше его не видел - по крайней мере, так он думал.
Ну вот, так все и было. Разве от этого бедственное положение Тролль-папы не окрашивается новыми трагическими красками? Разве это не дает глубокое психологическое объяснение феномену жестокости Улучшителя?
Ох, да кому это интересно? Все, я пошел.
Пока.
Урок рыбалки
Улучшитель приказал Улучшающему пруту еще туже обвить тело Тролль-папы и снова позвал:
- Тролль-сын! Пока что ты не выполняешь своего урока… Думаю, нам придется прибегнуть к некоторым жестким мерам. Назначить крайний срок, можно назвать это так. Я буду считать от десяти до нуля. Когда я досчитаю до нуля, твой отец будет мертв, если ты не выйдешь из своего укрытия. Десять… девять… восемь…
- Пожалуйста, - прохрипел Тролль-папа, чье лицо стало пепельно-серым. - Не делай это.
- …семь… шесть… пять…
- Мы уже говорили вам, - вмешался Сэмюэль. - Мы не знаем, где он. Ты правда можешь с таким же успехом пойти домой.
- Сэмюэль, - прошипела тетя Ида уголком рта. - Чш-ш.
- …четыре… три…
- Мы не можем просто поговорить об этом? - предложил дядя Хенрик. - Человек с… э-э… троллем? Давайте не делать ничего второпях.
- …два. Один… Очень хорошо, Тролль-сын, - сказал Улучшитель. - Твой отец должен…
- Нет, - воскликнул Сэмюэль. - Подождите!
Ровно в этот момент дверь прачечной скрипнула, и оттуда выскользнул Тролль-сын.
Улучшитель качнул запястьем, и Улучшающий прут замер.
- Папа, - проговорил Тролль-сын, изумленно моргая при виде всей сцены.
- Тролль-сын? Тролль-сын? - голос Тролль-папы был слабым, но в нем отразилось множество эмоций, когда он слепо повернулся по направлению к мягким шагам сына.
Улучшитель отступил назад, милостиво разрешив папе воссоединиться с сыном. Он смотрел, как Тролль-папа, с обернутым вокруг тела прутом, крепко обнимает своего сына, жадно вдыхая его запах.
- Я извиняюсь, - говорил Тролль-папа, задыхаясь. - Я извиняюсь…
Сэмюэль думал о том, что теперь случится с Тролль-сыном. Что с ним собирается сделать Улучшитель? Он не мог себе этого представить.
- Конечно, - сказал Улучшитель, - как бывший рыбак Тролль-папа знает, что обычно происходит с наживкой… Ее помещают на крючок и используют по назначению, а затем выкидывают. Сжимайся, прут, сжимайся…
Улучшитель еще раз тряхнул тем концом прута, который был у него в руке, и он сжался вокруг тела Тролль-папы. Не прошло и пары секунд, как лицо его стало совершенно серым.
- Нет! - закричал Тролль-сын. - Нет! Папа!
Тролль-папа задохнулся и вцепился в прут, а затем обрушился на пол. Сэмюэль побежал к Улучшителю:
- Прекратите! Отпустите его!
- Сэмюэль! Нет! - одновременно закричали тетя Ида и дядя Хенрик.
Но было уже поздно. Пришла очередь Сэмюэля оказаться в заложниках.
Однако на этот раз Улучшитель потянулся к карману за чем-то новым. За бутылкой с темной зеленоватой жидкостью.
Он открыл бутылку своими кривыми зубами и затем перевернул ее, в результате чего на полу образовалась большая зеленая лужа, отделившая двух троллей и Сэмюэля от тети Иды и дяди Хенрика.
А Тролль-сын тем временем сидел, склонившись над умирающим телом своего папы, и в отчаянии глядел на то, как его плоть становится все более серой, постепенно превращаясь в камень.
- Я тоже извиняюсь, - сказал Тролль-сын.
- Заботься о своей маме… Она хотела тебе добра… я… - слова Тролль-папы замерли на губах, а лицо затвердело, превратившись в камень.
- Нет! - закричал Сэмюэль.
Тут Тролль-сын тихо заговорил.
- Да, я сделаю это, - сказал он своему мертвому отцу. Из его глаза упала слеза и покатилась к носу. - Я буду заботиться о маме.
Улучшитель понял, что теперь он может убрать прут с тела Тролль-папы и положить его обратно в карман. Потом он подтащил к себе Сэмюэля и прижал к плачущему лицу Тролль-сына носовой платочек. Платочек был пропитан смесью из сотни сильных снотворных солей.
- Кажется, тебе это не помешает.
Сэмюэль увидел, как Тролль-сын рухнул на пол и мгновенно заснул. Сэмюэль попытался сопротивляться, когда у его лица оказался тот же платочек:
- Нет, отстань! Нет, от…
Но потом его разум провалился во тьму, и он не смог прогнать ее, точно так же, как день не может прогнать ночь. Его тело покачнулось и упало на Улучшителя, который теперь держал на себе оба тела, по одному на каждом плече.
Дядя Хенрик и тетя Ида бросились вперед, чтобы попытаться спасти Сэмюэля, но после того, как они вступили в темную зеленую лужу, они больше не смогли сделать ни шага.
- Сок хвать-травы, - любезно пояснил Улучшитель. - Мой собственный рецепт. Не волнуйтесь: вы простоите тут всего денек. Спустя некоторое время его эффект ослабевает.
Дядя Хенрик попытался вытащить носки из лужи или хотя бы ноги из носков, но ничего не получалось. Ни ему, ни тете Иде никак не удавалось высвободиться. Поэтому им ничего не оставалось, кроме как стоять и смотреть на Улучшителя, тащившего Тролль-сына и Сэмюэля к выходу из дома. Они не могли сделать ровным счетом ничего, и Улучшитель ушел в лес, а каменное тело Тролль-папы осталось лежать на полу, словно упавшая статуя.
Возвращение мистера Мюклебуста
Марта была на лестничной площадке и все слышала. Осознав, что Улучшитель ушел, она спустилась вниз и обнаружила совершенно невероятную сцену.
Мало того, что ее тетя с дядей приросли к полу посреди зеленой лужи, так еще и на полу перед ними лежало каменное тело тролля. Коврик у двери и ряд ботинок были на своем месте, так же как и пальто, висевшие на плечиках. На кухонном столе лежали упакованные сэндвичи с сыром "Гейтост", которые тетя Ида приготовила для дяди Хенрика и Сэмюэля. А в гостиной стоял собранный рюкзак.
Все эти обычные предметы, казалось, делали эту сцену только страшнее, подобно тому, как свет помогает предметам отбрасывать темную тень.
- Марта, не подходи ближе, - сказала тетя Ида. - Если ты наступишь на эту жидкость, прилипнешь к полу, как мы.
- Где Сэмюэль? - спросила Марта.
- Думаю, Улучшитель забрал его в лес. Он использовал какое-то снотворное и унес его и Тролль-сына, - ответил дядя Хенрик.
Услышав это, Марта почувствовала, как у нее подгибаются колени, и покрепче ухватилась за перила. Она не чувствовала себя настолько испуганной - или настолько одинокой - с того самого дня, когда погибли ее родители.
- Подожди, - сказала тетя Ида. - Кто-то идет.