Загадочная тень
Забыв запереть дверь, Сэмюэль побежал за непрошеными гостями.
- Подождите, вы…
Но было поздно. Корнелия с папой уже вошли в гостиную и теперь стояли, уставившись на дядю Хенрика, который безуспешно пытался спрятать лицо за веером из карт.
Но мистер Мюклебуст и так прекрасно понимал, кто сидит перед ним. Потому что именно этот человек был причиной, по которой он сюда приехал.
- Хенрик? - воскликнул он, изображая удивление. - О, боже мой, Хенрик, ты ли это? Это ты, правда? Это ты.
Хенрик опустил карты, за которыми старался укрыться, и выдавил из себя слабую улыбку.
- Ты не узнаешь меня, не так ли? Это я. Магнус. Магнус Мюклебуст. Я немного набрал вес с тех пор, как мы в последний раз виделись, - ты помнишь это, правда? Те лыжные соревнования на горе Мюрдал? Когда ты жульничал… да… да… - Он постукивал пальцем по задранному вверх подбородку, словно только сейчас припомнив это.
- Я не жульничал, - тихо сказал дядя Хенрик.
- Но подожди-ка минуточку… Я слышал… Я слышал, что ты пропал… Да, твоя жена Ида рассказала об этом всей деревне. Она сказала, что ты ушел в Тенистый лес и не вернулся… Вот почему все эти десять лет люди так боялись этого места. Говорили, что тебя, должно быть, похитили тролли или убили пикси или еще какая-нибудь ерунда в этом духе. Конечно, я никогда не верил во все эти россказни. - На этом месте он оглушительно захохотал, хотя Сэмюэль понятия не имел, над чем тот смеется, потому что всю свою речь он произнес на норвежском. - Итак, - продолжал мистер Мюклебуст, - скажи мне, Хенрик. Кто живет в этом лесу? Что с тобой произошло?
- Э-э… Я так рад увидеть тебя, правда… но я боюсь, что мне на самом деле почти нечего сказать…
- Ты пропал в лесу почти на десять лет и тебе нечего сказать?! Это звучит весьма странно, Хенрик, мой старый друг. Давай же, тебе должно быть что-то известно.
Дядя Хенрик вздохнул. Ему было чрезвычайно неловко. Видите ли, вранье ему давалось примерно так же тяжело, как игра в блек-джек, и любой секрет, который он пытался удержать при себе в течение долгого времени, заставлял его лицо становиться ярко-красным.
- Да… ну… это длинная история. Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.
Мистер Мюклебуст оглядел комнату. Его крошечные поросячьи глазки пробежались по креслу-качалке, дивану, покрытому разноцветным шерстяным покрывалом, обеденному столу, камину, коврикам, полкам, уставленным стеклянными вазами и старинными книгами, пейзажами с горами и фьордами на стене. Его взгляд задержался на собачьей корзине.
- У вас есть собака? - осведомился он.
Дядя Хенрик помедлил.
- Да… Нет… У нас был пес по имени Ибсен… но он умер.
- И вы оставили корзину?
- Ида его очень любила. Мы оставили корзину по сентиментальным причинам…
- Ох, просто дело в том, что моя маленькая принцесса ненавидит собак. Правда, Корнелия?
- Да, - сказала Корнелия, бросив на собачью корзину такой же презрительный взгляд, которым она раньше наградила Сэмюэля. - Они произошли от волков. И меня от них бросает в дрожь.
- Ну… сейчас-то здесь нет собаки, - сказал дядя Хенрик.
В эту секунду Сэмюэль услышал что-то, или кого-то, в коридоре. И это что-то услышал не только Сэмюэль.
- Что это? - спросил мистер Мюклебуст.
- Что это? - спросил дядя Хенрик, который был слишком увлечен выдумыванием какой-нибудь правдоподобной истории про лес, чтобы что-то заметить.
- Этот шум. Похоже на то, как будто в дверь вошла собака.
- Я ничего не слышал, - сказал дядя Хенрик, положив колоду карт на обеденный стол. И затем на английском обратился к Сэмюэлю: - Я посмотрю в коридоре и проверю, есть ли там кто-то.
- Нет, не беспокойтесь, - сказал Сэмюэль. - Я пойду посмотрю. - Надо признаться, что последнее, чего ему хотелось, это застрять здесь, разговаривая с Корнелией.
Поэтому он оставил их троих говорить на норвежском и вышел в холл. Он поглядел направо, в сторону входной двери, которую он не успел закрыть после того, как в дом вломился мистер Мюклебуст. Никаких явных признаков чьего-нибудь присутствия он не заметил. Затем он посмотрел налево, и на мгновение ему показалось, что он заметил, как мимо промелькнула тень и исчезла наверху лестницы.
"Это, наверное, просто тетя Ида, - подумал он. - Или Марта".
Возможно, они как раз собирались спуститься вниз, когда услышали голос мистера Мюклебуста и решили спрятаться.
Возможно.
Но это казалось весьма маловероятным.
"Возможно, ничего и не было. Мне, наверное, просто померещилось".
Сэмюэль пошел закрыть входную дверь, но, выглянув наружу, в угасающем свете дня заметил что-то на дорожке. Он решил выйти и проверить, что это.
Вечер, полыхающий красками заката, был холодным. Тетя Ида говорила им с Мартой про ветра, которые дуют с востока, охлаждаются, переваливая через горы, и затем набирают скорость, пролетая над фьордом. И этот ветер встретил его сейчас, когда он вышел на дорожку в одних носках. Это было похоже на предупреждение, которое он не мог перевести на свой язык.
Он посмотрел на огромный джип, припаркованный рядом с развалюхой тети и дяди. "Они, должно быть, богатые, - подумал Сэмюэль. - И я готов поспорить, что Корнелия жутко избалована. Могу поклясться, что именно поэтому она такая невыносимая".
Он опустился на корточки и стал изучать дорожку. На ней были грязные пятна. Следы ног. Не следы ботинок, а именно следы ног. Кто-то прошел по дорожке грязными босыми ногами.
- Странно, - пробормотал он.
Приглядевшись к следам, он снова подумал то же самое. Может быть, это были вовсе и не следы ног. По форме они не были похожи на отпечатки ног. Они были шире, короче и более округлые. И на них было слишком мало пальцев.
Сэмюэль взглянул в сторону леса, зная, что вряд ли кто-то мог сбежать оттуда. Ведь лес теперь был раем. Ни одно существо не отважилось бы на риск пойти во Внешний мир.
Он вернулся в дом, закрыл за собой дверь и увидел на полу грязь. "Может быть, это с туфель Корнелии. Возможно, она специально их испачкала". Но что это за капустный запах? Когда он вернулся в гостиную, там уже была Марта, которая болтала и хихикала с Корнелией. Тетя Ида тоже спустилась вниз и с кислой миной на лице разглядывала мистера Мюклебуста.
- О, это прекрасный дом, - говорила Корнелия, словно выступая на соревнованиях по Самой Ужасной Лести в Мире. - Здесь, наверное, так замечательно жить.
- Да, - сказала Марта. - Здесь хорошо. Мне нравится, что из окон видны горы и лес.
Сэмюэль удивлялся, как его сестра может быть настолько глупой. Мало того, что она заговорила про лес, так она еще и пыталась впечатлить Корнелию. Неужели она не видит, насколько высокомерна на самом деле эта девчонка? И опять-таки, почему Корнелия пытается быть милой только тогда, когда Марта рядом?
Мистер Мюклебуст тем временем все еще выведывал информацию.
- Послушай, Хенрик… если ты когда-нибудь захочешь рассказать мне историю - правдивую историю - о том, что скрывается за деревьями, я заплачу тебе за это очень хорошую цену, можешь быть в этом уверен. Очень хорошую цену. На самом деле я заплачу тебе десять тысяч крон прямо сейчас, если ты расскажешь правду об этом месте и о том, что произошло с тобой.
В подтверждение своих слов он достал из кармана свой бумажник и вытащил оттуда объемную пачку хрустящих голубых банкнот.
Дядю Хенрика это мгновенно загипнотизировало.
- Десять тысяч крон? Ого, это очень много денег за историю.
- Хочу спросить тебя, - прервала их тетя Ида. - Почему на самом деле ты здесь?
Мистер Мюклебуст нахмурился и выпятил нижнюю губу, словно всерьез призадумавшись над этим вопросом.
- Я человек, который заботится об этой местности. Именно в этом заключается моя работа. Я хочу, чтобы в окрестностях Флома было как можно больше мест, которыми могли бы наслаждаться посетители и туристы. И поэтому было бы неплохо узнать правду о лесе. Но не это моя главная причина. Видите ли, моя дорогая маленькая принцесса с нетерпением ожидала завтрашнего вечера, когда у нее должна была остаться ее подружка. Но, к сожалению, это не очень уместно. Понимаете, сейчас в доме проводят некоторые очень важные работы… Одна из наших ванн-джакузи сломалась… Поэтому я хотел узнать, может ли вместо этого Корнелия остаться на ночь у вас?
Тетя Ида уставилась на него с нескрываемым подозрением. Она и так только что узнала от Марты о том, что кто-то вообще собирается остаться у кого-то на ночь. Но чтобы Корнелия ночевала здесь, в этом доме? Нет. Это была плохая идея. Она посмотрела на Корнелию, которая изо всех сил старалась выглядеть невинно. И когда тетя Ида взглянула в эти безоблачные глаза, ее воля стала слабеть. Что плохого случится, если она останется на ночь? Было несправедливо наказывать девочку за то, что ей не повезло с папой. А пытаться спрятать Хенрика теперь уже явно поздно.
Потом она повернулась к Марте и вспомнила, в каком ужасном состоянии та была прошлой ночью, когда плакала, проснувшись от кошмара.
- Ох… ладно… да, она может остаться здесь.
Мистер Мюклебуст хлопнул в ладоши.
- Прекрасно, - сказал он, бросив на Хенрика победоносный взгляд, как будто только что выиграл приз, о существовании которого было известно только ему одному. - Завтра я ее к вам завезу.
Да, я знаю, о чем вы думаете.
Если мистер Мюклебуст так волновался из-за леса, то почему он позволил своей единственной дочери остаться в доме, расположенном так близко к лесу?
Это хороший вопрос, и я рад, что вы его задали. Ну что я могу сказать? Мистер Мюклебуст определенно был достаточно жадным, чтобы пойти на этот риск. Если Корнелия вернется от Марты с какой-либо информацией, это будет стоить того. А Корнелии он конечно же заплатит, поэтому она с огромной радостью бросит вызов опасности. И кроме того, она была слишком рассудительна и умна, чтобы верить в такую ерунду, как тролли и пикси. Она знала все, что можно было знать про науку, и поэтому понимала, что таких существ просто-напросто не может быть на свете. Но если ее папа был настолько глуп, что готов был заплатить ей за работу шпиона, то кто она такая, чтобы пытаться ему помешать?
Как раз тогда, когда мистер Мюклебуст и Корнелия уже уходили, Сэмюэль услышал шум на втором этаже. Это был какой-то скребущий звук. "Странно", - подумал он. Он уже собрался было на разведку, когда тетя Ида закрыла входную дверь и попросила их с Мартой помочь ей с ужином.
Предположение Тролль-мамы
- Его тут нету, - сказал Тролль-папа своей жене. - Его нигде нету.
- Ты шебуршивый болван, - ответила она, разрываясь между злостью и отчаянной тревогой. - Ты ушел на много часов, а толку-то?
- Я извиняюсь, Тролль-мама. Я извиняюсь.
- Извиняешься? Ты извиняешься?
Тролль-дочка, которая сидела на полу, укачивая на коленях деревянную куклу, не сказала ничего. Даже ей, казалось, было грустно оттого, что ее брат потерялся.
Затем Тролль-мама вспомнила, что ей сказал Улучшитель.
- Ты знаешь, что надо делать, - торопливо сказала она.
- И что ж надо делать?
- Ты должен рассказать Тролль-мудрейшему. На встрече Совета. Ты туда пойдешь и все им расскажешь.
Тролль-папа нервно кивнул.
- Да. Это хорошая идея. Я пойду. Я пойду прямо сейчас и все им расскажу. - Потом он немного поколебался. - Но ты не будешь шебуршиться о том, что они все о нас подумают?
Тролль-мама на мгновение остановилась, размышляя.
- Нет, - сказала она наконец более мягким, чем обычно, голосом, после чего рявкнула: - Нет! Что я за мать такая, по-твоему?! Отправляйся, Тролль-папа. Ты опоздаешь на Совет!
- Пока, Тролль-мама, - сказал Тролль-папа.
- Найди нашего сына, - сказала она. - Пожалуйста… найди его.
Тролль-папа без дальнейших возражений вышел из дому и направился через деревню к Залу советов, чтобы рассказать новости Тролль-мудрейшему.
Шум под кроватью
Сэмюэль не мог заснуть.
Весь вечер в доме стоял этот странный, легкий капустный запах. Но главная проблема, впрочем, заключалась не в этом. Главная проблема заключалась в том, что завтра Сэмюэлю придется идти в школу. Он лежал без сна в темноте, глядя на силуэт сестры на соседней кровати. Хорошо Марте! Она была вечно поющей болтушкой, которая всегда ухитрялась завести друзей. Раньше, в Англии, у нее, казалось, каждый день были разные лучшие подружки. Она была словно магнитом, притягивающим друзей. Стоило ей появиться в школе - в любой школе - и постоять немного во дворике, и друзья уже летели к ней, как железные опилки.
Почему у него никогда так не получалось? У него, конечно, был один лучший друг в Ноттингеме, но это было другое. Это был человек, с которым у него было что-то общее. Джозеф жил через несколько домов от него и ненавидел девчачьи попсовые песни так же сильно, как Сэмюэль. Иногда после школы они катались по улице на велосипедах. Это было весело, но теперь все это было в прошлом.
Он думал о том, чтобы написать Джозефу письмо, но какой в этом смысл? Теперь, когда он жил в Норвегии, Джозефу он был не нужен. Теперь тот, наверное, катался на велосипеде с кем-то другим.
Нет. Сэмюэлю приходилось смотреть в лицо фактам. Он был просто одиночкой, не имеющим ни одного друга и живущим в чужой стране с тетей и дядей. К тому же одиночкой, носящим шерстяные свитера вроде той огромной мешкообразной хламиды, которую тетя Ида купила ему на днях. Ох, если бы только всего этого не произошло. Если бы только его родители послушали его, когда он просил их остановить…
"Что это было?"
Он что-то услышал.
Он определенно что-то услышал. Сперва он подумал, что это Марта на соседней кровати и ей снова снится кошмар.
- Марта?
Но ответа он не получил. Она всегда быстро засыпала.
Из-под кровати раздался странный скрип. И теперь, когда Сэмюэль сосредоточился, он услышал еще один звук. Это было что-то, похожее на дыхание, и оно становилось все громче.
Да, в этом не было сомнения. Это был чей-то храп.
- Марта? Перестань храпеть.
Но храп раздавался не с той стороны комнаты, где лежала Марта. И Марта к тому же никогда не храпела.
Может быть, это был дядя Хенрик? Да, наверное, это был именно он. Но, заметьте, между спальнями Сэмюэля с Мартой и тети с дядей находилась ванная. Так что таинственный храпун должен был храпеть по-настоящему громко, чтобы храп проник сквозь две закрытые двери. А Сэмюэль не помнил, чтобы дядя когда-либо прежде храпел.
Тогда он попытался не думать об этом. Закрыл глаза и нырнул обратно в кровать, стараясь заснуть. Он начал считать от ста до одного - этому приему его научила мама, когда он был маленьким, чтобы помочь ему быстрее заснуть.
"Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, девяносто шесть, девяносто пять, девяносто четыре…"
Вот, опять.
На этот раз громче. И ближе. Это определенно не был дядя Хенрик. Если только дядя Хенрик не заснул под его кроватью, что было весьма маловероятно, поскольку у него была своя собственная, идеально удобная кровать.
Возможно, это просто мое воображение, сказал себе Сэмюэль. Темнота может шутить с людьми забавные шутки. Так всегда говорила его мама. Например, тогда, когда он был маленьким и был уверен, что в шкафу живет чудовище.
Поэтому он снова попытался заснуть, не обращая внимания на звуки.
"…девяносто три, девяносто два, девяносто один, девяносто, восемьдесят девять…"
Но тут случилось кое-что еще.
- А-а-а-апчхи!
Это уже точно не было просто его воображением. Кто-то только что чихнул. Сэмюэль сел на кровати и посмотрел на Марту, но она по-прежнему спала, и, кроме того, он бы узнал, если бы это чихнула она.
Нет.
Это был кто-то другой. Ни он сам, ни дядя Хенрик. И этот кто-то был очень реален и сейчас лежал под его кроватью.
Глаз в темноте
Сердце Сэмюэля бешено колотилось. Он знал, что не может просто лежать на месте, в то время как кто-то - или что-то - находится под его кроватью. Что, если это был кто-то опасный? Что, если это было что-то, что хотело его убить?
Он уже собрался было разбудить Марту, но потом передумал. Разве он не смог выжить в лесу, полном смертельно опасных существ? Так что теперь он, конечно, справится с тем, что лежит под его кроватью.
Он медленно откинул одеяло и свесил голову с края кровати. Он не увидел ничего рядом с кроватью, поэтому опустил голову еще ниже, пока ему не открылся вид на то, что было под ней. Правда, сначала он не увидел ничего. Там было слишком темно. Но чуть позже, когда он еще некоторое время повисел вниз головой, его глаза начали что-то различать.
Темнота, казалось, имела два оттенка. Там была та же самая пустая темнота, которая заполняла собой всю комнату. Но, кроме того, на переднем плане было что-то более темное и плотное. И это что-то медленно двигалось в такт с храпом.
Сэмюэль еще на секунду завис в том же положении; в голове у него пульсировал страх. Может быть, ему стоит разбудить это что-то, что бы это ни было? Он сунул руку под кровать, протянув пальцы в темноту. Он был уверен, что рука пройдет ее насквозь. Наверняка это было просто его воображение. Но затем его палец коснулся чего-то. Чего-то, что на ощупь было похоже на кожу, но более бугристое и грубое.
Он в изумлении отдернул палец. И как только он это сделал, в темноте что-то появилось. Что-то светлое и круглое, что только что моргнуло, открываясь.
Глаз. И при этом только один глаз.
После чего Сэмюэль начал различать лицо вокруг этого глаза. Лицо уродливое, но странным образом невинное. Лицо тролля. И это лицо показалось ему смутно знакомым.
- Сэмюэль Блинк.
Шепот Тролль-сына изумил Сэмюэля, согнав с него остатки сна, словно ледяная вода, выплеснутая в лицо. Продолжая висеть вниз головой, Сэмюэль зашептал троллю:
- Это… это ты. Мальчик-тролль. Я тебя уже видел. Я… я ужинал у тебя дома. Твои мама с папой накормили меня, когда я искал сестру. Это ты. Да?
- Да, Сэмюэль Блинк, - сказал Тролль-сын дрожащим от волнения голосом. - Это я и есть, Сэмюэль Блинк. Я твой друг, Сэмюэль Блинк.
- Ш-ш-ш-ш! - зашипел Сэмюэль, когда Марта перекатилась на другой бок и забормотала что-то сквозь сон. - Не… не… не разговаривай.
Итак. Он был прав. На дорожке действительно были следы босых ног. И он действительно слышал кого-то на втором этаже.
- Что ты здесь делаешь? - прошептал Сэмюэль еще тише.
Тролль-сын не ответил.
- Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? - Тут Сэмюэль вспомнил, что приказал мальчику-троллю не разговаривать. - Ты можешь мне ответить, но говори тихо.
- Я убежал из леса, Сэмюэль Блинк.
- Ты должен вернуться, тебе опасно оставаться здесь.
Тролль-сын, казалось, запаниковал. Сэмюэль слышал, как участилось его дыхание.
- Нет… нет… здесь… не надо в лес… Я буду здесь, Сэмюэль Блинк.
Конечно, Сэмюэль встречал Тролль-сына прежде. Но то было в лесу. Сидеть же в своей собственной спальне с троллем под кроватью - это совсем другое. Это словно заметить белого медведя в центре пустыни.