Его левую руку Сакс все еще не могла разглядеть — она была скрыта правой рукой.
— Не отпускайте веревку, сэр, — сказала она. — Держите руки так, чтобы я видела их.
— Я ничего не сделал! — Мужчина дышал как-то уж очень тяжело. Возможно, дело не в физических усилиях — может, у него астма.
Держась в стороне от линии огня, Белл ухватился за подъемник и развернул его к топкому берегу. Когда тело женщины было уже на расстоянии вытянутой руки, он потянул его к себе. Мужчина же ослаблял веревку до тех пор, пока Черил не оказалась на земле. Она лежала на траве, вся обмякшая, кожа ее имела синюшный оттенок. Сняв с ее рта клейкую ленту, детектив разомкнул цепи и приступил к реанимации.
— Прошу вас не подходить близко, — крикнула Сакс собравшимся вокруг зевакам, которых набралось уже не меньше десятка. — Среди вас нет врача?
Никто не откликнулся. Обернувшись к жертве, Сакс увидела, что та зашевелилась… Есть! Они успели вовремя. Через минуту она скажет, кто ее мучитель. И тут, оглядевшись по сторонам, Сакс кое-что заметила. Неподалеку валялась темно-синяя одежда. Амелия рассмотрела «молнию» и рукав. Должно быть, это и есть тот тренировочный костюм, который он снял.
Проследив за ее взглядом, мужчина тоже заметил это.
Отреагировал ли он? Кажется, поморщился, но точно сказать этого Сакс не могла.
— Сэр, — обратилась к нему Сакс, — пока мы тут во всем не разберемся, я надену на вас наручники. Протяните руки…
— Смотрите, леди! — В голосе мужчины слышались панические нотки. — Тот парень в тренировочном костюме — он справа от вас! У него пистолет!
Закричав, люди бросились на землю, а Сакс пригнулась и резко повернулась вправо.
— Роланд, смотри!
Белл тоже бросился на землю рядом с жертвой и, держа пистолет в руке, смотрел в том же направлении, что и Сакс.
Но никого одетого в спортивный костюм там не было видно. Может быть…
О нет, подумала она. Нет! Злясь на себя, Сакс уже понимала, что произошло — эти слова произнес сам Кудесник. Это называется чревовещанием.
Быстро повернувшись назад, она увидела, как из руки подозреваемого вырвался сверкающий шар и повис в воздухе, полностью ослепив ее.
— Амелия! — позвал Белл. — Я ничего не вижу! Где он?
— Я не…
С той стороны, где только что стоял Кудесник, раздалась серия выстрелов. Боясь попасть под огонь, зеваки в панике разбежались. Сакс и Белл пытались разглядеть Кудесника, но к тому времени когда к Амелии вернулось зрение, убийца уже исчез. Она обнаружила, что целится в слабое облачко — дым от очередной петарды.
Через несколько мгновений Сакс, однако, все-таки увидела Кудесника — тот был уже на другой стороне пешеходного мостика. Он бежал прямо по середине улицы, но, заметив несущуюся навстречу патрульную машину с мигалкой и сиреной, прыгнул в сторону, поднялся на крыльцо здания колледжа и скрылся в толпе покупателей ярмарки — словно мокассиновая змея, исчезающая в высокой траве.
Глава 17
Они были повсюду…
Десятки полицейских.
И все они искали именно его.
Задыхаясь от бега — легкие горели, в боку кололо, — Мальэрик прислонился к холодной стене одного из учебных корпусов колледжа.
Прямо перед ним на запруженной народом широкой площади шумела ярмарка. Он оглянулся назад, на запад, — туда, откуда пришел. Полиция уже перекрыла это направление. С северной и южной сторон площади стояли высокие бетонные здания. Окна их были закрыты ставнями, дверей Мальэрик не видел. Единственный путь, оставшийся свободным, лежал на восток — на другую сторону площади размером с футбольное поле, уставленной торговыми палатками и заполненной народом. И он неспешно направился туда. Бежать Мальэрик не смел. Потому что иллюзионисты знают: быстрые движения всегда привлекают внимание.
Двигайся медленно, и станешь невидимым.
Он разглядывал разложенные товары, одобрительно кивал гитаристу, смеялся над клоуном — в общем, делал все то же, что и другие.
Потому что необычное привлекает внимание.
Поступай как все, и ты станешь невидимым.
Постепенно продвигаясь на восток, Мальэрик размышлял о том, каким же образом полиция вычислила его. Конечно, он ожидал, что они уже сегодня найдут тело утонувшей женщины. Но полицейские все же приехали слишком быстро — словно ждали, что он кого-нибудь похитит в этой части города, возможно, даже именно в школе верховой езды. Почему это произошло?
Все дальше на восток.
Мимо палаток, буфетов, джаз-оркестра, выступающего на красно-сине-белом помосте. Впереди был выход — лестница, ведущая с площади на Бродвей. До свободы осталось пятьдесят шагов, затем сорок.
Тридцать…
Но тут Мальэрик заметил мигающие огни. Они показались ему почти такими же яркими, как вспышка, благодаря которой он ускользнул от рыжеволосой женщины-полицейского. Огни сверкали на крышах патрульных машин, остановившихся возле лестницы. Оттуда выскочило пять полицейских в форме; осмотрев лестницу, они остались возле своих машин. В этот момент прибыли еще полицейские, уже в гражданской одежде. Поднявшись по лестнице, они смешались с толпой, внимательно разглядывая тех, кто был на ярмарке.
Окруженный со всех сторон, Мальэрик небрежно развернулся и направился к центру празднества.
Переодетые полицейские медленно продвигались на запад, останавливая всех мужчин лет пятидесяти, гладко выбритых, в светлых рубашках и желто-коричневых брюках. Именно так он и был сейчас одет.
Однако они останавливали и тех пятидесятилетних, кто носил бороды и был одет совсем иначе. Стало быть, они знают о его приемах трансформации.
И тут Мальэрик увидел то, чего больше всего страшился: в западном конце ярмарки появилась рыжеволосая женщина-полицейский со стальным взглядом, пытавшаяся арестовать его возле пруда. Она сразу смешалась с толпой.
Мальэрик повернулся к ней боком, опустил голову и начал разглядывать какую-то отвратительную керамическую скульптуру.
Что же делать? — лихорадочно думал он. Под тем, что сейчас на нем, остался еще один костюм для трансформации. Но больше у него в запасе ничего нет.
Рыжеволосая, заметив какого-то мужчину, который был одет и сложен примерно так же, как и Мальэрик, поспешно направилась к нему и вперила в него взгляд. Затем отвернулась и снова начала разглядывать людей в толпе.
На лестнице появился подтянутый коп с каштановыми волосами — тот самый, который реанимировал Черил Мерстон, и несколько минут они о чем-то совещались. С ним была еще одна женщина, явно не похожая на копа, с красновато-фиолетовыми короткими волосами и довольно худая. Оглядев толпу, она что-то прошептала женщине-полицейскому, и та направилась в сторону площади. Девушка с короткими волосами осталась с мужчиной-копом, и они тоже начали прочесывать толпу.
Мальэрик понимал, что рано или поздно его заметят. Нужно выбраться с ярмарки немедленно, пока не прибыло еще больше копов. Проходя мимо передвижного туалета, он зашел в фибергласовую кабинку и переоделся. Через тридцать секунд Мальэрик вышел наружу, вежливо придержав дверь перед женщиной средних лет. Однако та отошла в сторону — видимо, ей не захотелось пользоваться туалетом после байкера в кепке, с «конским хвостом» и пивным животом, в засаленной хлопчатобумажной рубашке с длинными рукавами и грязных черных джинсах.
Подобрав старую газету, Мальэрик скатал ее трубочкой и сунул туда левую руку, чтобы скрыть покалеченные пальцы. После этого он снова двинулся в восточную часть ярмарки, разглядывая изделия из цветного стекла, кувшины и кубки, игрушки ручной работы, хрусталь и компакт-диски. Один из копов взглянул прямо на него, но тут же отвернулся.
Теперь Мальэрик постепенно приближался к восточной стороне площади.
На Бродвей вела лестница около тридцати метров шириной, и полицейские в форме сейчас полностью перекрыли ее. Останавливая всех идущих от парка взрослых мужчин и женщин, они просили их предъявить документы.
Мальэрик вдруг заметил поблизости мужчину-детектива. Девушка с фиолетовыми волосами что-то шептала ему на ухо. Может, она заметила его?
Мальэрика охватила неудержимая ярость. Он так тщательно спланировал свое представление — каждый номер, каждый трюк был отточен и прекрасно согласовался с завтрашним финалом! В эти выходные Мальэрик собирался представить самую идеальную иллюзию из всех, какие когда-либо показывали. Теперь все это рушилось у него на глазах. Он представил себе разочарование своего наставника, досаду почтеннейшей публики… Посмотрел на свою руку, сжимавшую сейчас небольшую картину с изображением статуи Свободы, — она дрожала.
Вот это уж совершенно неприемлемо! Мальэрик пришел в бешенство.
Положив картину на место, он обернулся…
Вот это уж совершенно неприемлемо! Мальэрик пришел в бешенство.
Положив картину на место, он обернулся…
И тут же застыл на месте.
Всего в каком-то метре от него стояла рыжеволосая. К счастью, она смотрела в сторону. Мальэрик тут же переключил внимание на украшения и с сильным бруклинским акцентом спросил продавца, сколько стоит пара серег.
Краем глаза он видел, как женщина-полицейский смотрит на него, но она быстро отвернулась и заговорила по рации:
— Пять-восемь-восемь-пять. Запрашиваю наземную линию связи с Линкольном Раймом. — И мгновение спустя: — Мы на ярмарке, Райм. Он должен быть здесь… Он не мог ускользнуть до того, как мы перекрыли все выходы. Мы найдем его, даже если придется обыскать всех.
Мальэрик поспешно ретировался. Какие же у него есть варианты?
Отвлечение — кажется, только это он и может сделать. Нужно отвлечь полицию и получить пять секунд на то, чтобы проскользнуть через оцепление и исчезнуть в толпе пешеходов на Бродвее.
Но чем отвлечь их? У него больше нет хлопушек, имитирующих выстрелы. Поджечь палатку? Но это не вызовет нужной ему паники.
Гнев и страх снова охватили его.
Но тут Мальэрик услышал донесшийся до него сквозь годы голос учителя. Тогда он допустил на сцене какую-то ошибку и едва не сорвал номер. После представления наставник отвел его в сторону. Чувствуя, как к глазам подступают слезы, мальчик уставился в пол, а учитель спросил его: «Что такое иллюзия?»
«Наука и логика», — мгновенно ответил Мальэрик (наставник усердно вбивал в него ответы на сотню подобных вопросов).
«Да, наука и логика. Если тебя постигла неудача — по твоей ли вине, по вине твоего ассистента или по воле самого Господа Бога, — ты должен использовать науку и логику, чтобы мгновенно все исправить. Между допущенной ошибкой и твоей реакцией на нее не должно пройти даже секунды. Будь смелым. Владей своей аудиторией. Пусть катастрофа сменится аплодисментами».
Услышав мысленно эти слова, Мальэрик успокоился. Встряхнув головой, он огляделся и прикинул, что можно сделать.
Будь смелым. Владей своей аудиторией.
Пусть катастрофа сменится аплодисментами.
* * *
Сакс снова окинула взглядом стоящих рядом с ней людей: мать и отец с двумя скучающими детьми, пожилая пара, байкер в рубашке с логотипом «Харлей-Дэвидсона», две дамы из Европы, торгующиеся с продавцом из-за каких-то украшений.
На той стороне площади она заметила Белла возле продовольственных рядов. А где же Кара? Молодая женщина должна была находиться рядом с одним из них. Сакс помахала детективу рукой, но тут их разделила группа людей, и она сразу потеряла его из виду. Поглядывая по сторонам, Сакс направилась к Беллу.
Сейчас Амелия ощущала такое же беспокойство, как и в музыкальной школе, хотя небо было ясное, а солнце сияло — никакого мрачного антуража, как это было в первом случае.
Нечистое место…
Она знала, в чем тут проблема. Когда ты работаешь патрульным, то либо имеешь контакт, либо нет. Полицейское выражение «иметь контакт» означало, что вы связаны со своим районом. В этом смысле нужно не просто знать географию своего участка или живущих там людей; нужно понимать, что ими движет, какие типы преступников можно там встретить, насколько они опасны, как они нападают на своих жертв — и как могут напасть на вас.
Если у вас нет контакта со своим районом, вам нечего там делать.
С Кудесником, как теперь понимала Сакс, она не имеет никакого контакта. Он может сейчас ехать в метро по маршруту номер девять или стоять рядом с ней — и она даже не догадается об этом.
Собственно, именно сейчас кто-то подошел к Сакс так близко, что она ощутила на шее его дыхание. Содрогнувшись от страха, Амелия резко обернулась и тут же ухватилась за рукоятку пистолета; она хорошо помнила, как легко Кара отвлекла ее, а сама вытащила из кобуры пистолет.
Поблизости находилось человек пять, но никто из них к ней не приближался.
Или все-таки приближался?
Вот, прихрамывая, от нее удаляется какой-то мужчина. Это не может быть Кудесник.
А почему не может?
Ведь он за считанные секунды способен изменить облик!
Сейчас рядом с ней находятся: пожилая пара, байкер с хвостиком, трое подростков и огромный мужчина в форме почтовой службы. Ее словно бросили одну в море — не верящую в свои силы, не знающую, куда плыть.
Нет контакта…
И тут раздался женский крик:
— Вот! Смотрите! О Боже, кого-то ранили!
Вытащив пистолет, Сакс бросилась к собравшейся неподалеку группе людей.
— Вызовите доктора!
— Что случилось?
— О Боже, не смотри, милая!
Недалеко от буфета, в восточной части площади, уже собралась большая толпа. Все с ужасом разглядывали что-то, распростертое у их ног.
Вызвав по «Мотороле» медиков, Сакс начала протискиваться сквозь толпу.
— Пропустите, пропу… — Не договорив, она ахнула от удивления и ужаса. — Нет, — прошептала Сакс. — Нет, нет…
Перед Амелией Сакс предстала очередная жертва Кудесника.
Кара лежала на земле, кровь заливала ее пурпурную блузку и каменные плиты площади. Голова была запрокинута назад, в лазурное небо неподвижно смотрели мертвые глаза.
Глава 18
Онемев от горя, Сакс невольно поднесла руку ко рту.
О Боже, нет…
Роберт-Удэн показал более эффектные трюки, чем марабуты. Хотя, по-моему, они едва не убили его.
Не беспокойтесь. Я позабочусь о том, чтобы с вами этого не случилось.
И не позаботилась. Сосредоточившись на поисках Кудесника, Сакс совсем забыла о девушке.
Нет, Райм, некоторых мертвых забыть невозможно. Эта трагедия будет с ней всегда.
Впрочем, сейчас не время для скорби, подумала она. Еще будет время для выводов и взаимных упреков. Сейчас надо рассуждать только как коп. Кудесник здесь, неподалеку. И он не должен уйти. Это место преступления, и ты знаешь, что надо делать.
Шаг первый: отрезать пути к бегству.
Шаг второй: изолировать место преступления.
Шаг третий: идентифицировать, защитить и опросить свидетелей.
Сакс повернулась было к двоим патрульным, намереваясь поручить им выполнить кое-что из этого списка, но едва начала говорить, как затрещала ее рация:
— Патрульный четыре-семь ко всем свободным офицерам в районе десять-двести-четыре, что возле реки. Подозреваемый только что прорвал периметр на восточной стороне ярмарки. Сейчас он на Уэст-Энде, приближается к Семьдесят восьмой улице, пешком направляется к северу… На нем джинсы и синяя рубашка с логотипом «Харлей-Дэвидсон». Темные волосы, «конский хвост», черная бейсбольная кепка. Оружия не видно… Я теряю его из виду… Все свободные патрульные, ответьте.
Байкер! Он сбросил одежду бизнесмена и принял новое обличье. Он убил Кару, чтобы отвлечь их внимание, и проскользнул сквозь периметр, когда полицейские бросились к ней.
И Сакс была от него в каком-то метре!
Другие полицейские поспешно присоединялись к погоне, хотя убийца прилично оторвался от них. Сакс заметила Роланда Белла. Он мрачно смотрел на Кару, прижимая к уху «Моторолу» — очевидно, слушал ту же самую передачу. Их взгляды встретились, и Белл кивнул в ту сторону, куда направилась погоня. Сакс тут же велела ближайшему патрульному изолировать место убийства Кары, вызвать судебно-медицинского эксперта и найти свидетелей.
— Но… — возразил молодой лысоватый патрульный, видимо, не слишком довольный тем, что ему отдает приказы равная по званию.
— Никаких «но»! — отрезала Сакс. — Можете потом пожаловаться своему начальнику.
Если он что-то и ответил, она уже не слышала этого. Не обращая внимания на боль в суставах и перепрыгивая через две ступеньки, она вслед за Беллом сбежала по лестнице и бросилась в погоню за тем, кто только что убил ее подругу.
* * *Он бежит быстро.
Но я еще быстрее.
Прослуживший шесть лет патрульным Лоренс Бурке выскочил из парка «Риверсайд» на Уэст-Энд-авеню, отставая лишь на семь метров от бегущего впереди преступника — какого-то гребаного байкера в рубашке «Харлей».
Лавируя между пешеходами, он «гасил поле» — точно так же, как в старших классах школы, когда преследовал принимающего.
И точно так же, как тогда, Быстроногий Ларри постепенно сокращал расстояние.
Он направлялся к Гудзону, чтобы блокировать место преступления, когда услышал сообщение о преследовании и, обернувшись, лицом к лицу столкнулся с преступником — этим грязным байкером.
— Эй, ты! Стоять!
Однако убийца не остановился. Проскользнув мимо Бурке, он продолжал свое паническое бегство, уходя все дальше и дальше на север. И точно так же, как на встрече выпускников школы имени Вудро Уильсона, когда Лоренс пробежал двадцать четыре метра за Крисом Бродериком (ухитрившись длинным броском свалить его на землю всего в полуметре от линии защиты), Быстроногий прибавил скорость и устремился за преступником.