5
Идти оказалось недалеко. Они два раза пересекли улицу, свернули во двор около большого ювелирного магазина с зелеными витринами, вошли в последний подъезд кирпичной пятиэтажки и, миновав семь лестничных маршей, оказались в крошечной прихожей.
Настя-Анастасия быстро разулась и убежала на кухню. Макс пошел вслед за ней. На столе почему-то уже стояли тарелки и две чашки на блюдцах. Настя-Анастасия доставала из маленького холодильника прозрачные коробочки.
- Я сейчас мигом все разогрею, - она замахала на Макса руками. - А ты, наверное, пока хочешь сходить в душ.
Она вытолкала его из кухни и раскрыла дверь ванной.
- Вот, пожалуйста. Здесь, правда, лампочка не работает, но я в туалете включу, тебе все будет видно. Вот полотенце и чистая одежда, - она подала ему стопку вещей, тоже как будто бы приготовленную заранее.
Макс автоматически взял эти вещи.
- Ты если переживаешь, то не надо. Здесь все постиранное и поглаженное, - она зачем-то погладила его по руке. - Ну, иди, - и она закрыла за Максом дверь.
Чистые вещи оказались великоваты. Синие джинсы висели мешком, рукава клетчатой рубашки были длинными, воротник широким. Но. Дареному танку в ствол не заглядывают. Макс полез в карман грязных штанов и вытащил деньги. В слабом свете, проникавшем через квадратную дыру под потолком, пересчитал их. Получилось неплохо. Прямо очень и очень неплохо. С приятным теплым чувством убрал деньги в карман.
После очень сытного завтрака, чтобы хоть чем-то заполнить образовавшуюся тишину, Макс спросил:
- Вы, наверное, хотите узнать, как я попал в театр и почему они меня бросили?
- Нет, не хочу, - Настя-Анастасия повертела чашку на блюдечке. - Но если хочешь рассказать, пожалуйста, я с удовольствием послушаю.
- Наверное, лучше не надо, - Макс взял из расписанной под хохлому вазочки еще одно печенье, подержал в руке и положил обратно.
Повисла долгая неприятная пауза. Однако хозяйку это, похоже, совсем не смущало. Макс подождал еще немного. Посмотрел по сторонам. Заметил, что рядом на стене висит несколько фотографий. Спросил, кто это? Настя-Анастасия без особого восторга ответила, что ее дети. А где они сейчас? Ушли. Она как-то по-особенному произнесла это слово. Будто это был просто выдох, похожее на звук движение воздуха. Вернутся? Нет. Старший живет с отцом, приезжает очень редко. А младший совсем ушел. Поэтому и фотография только четырехлетнего. Она покачала ложечкой в пустой чашке. Как будто маленький колокольчик. Макс замолчал. Начиналось что-то совсем мрачное. Он для приличия подождал еще немного, потом встал, задвинул за собой стул. Пора было уходить.
- А ты ведь зачем-то хотел попасть в библиотеку? - неожиданно вспомнила Настя-Анастасия.
- Ээ… - он не был уверен, стоил ли оставаться.
- Так что же? Может быть, мы и здесь это можем найти? - она тоже поднялась и смотрела ему прямо в глаза.
- Вообще-то в интернете хотел кое-что посмотреть.
- А, так у меня этого добра хватает, - она натянуто рассмеялась. - Проходи в комнату.
В комнате стоял узкий диван, журнальный столик, стеклянный шкаф с книгами и посудой и какой-то странный торшер, похожий на сбесившийся моток проволоки.
- Вот сюда, - Настя-Анастасия закрыла дверь, за ней обнаружился стол, на котором были раскрытая тетрадка, 17-дюймовый монитор, клавиатура и мышка. Рядом и вровень со столом стояли две колонки. Настя-Анастасия наклонилась и нажала кнопку на системном блоке. Загудели кулеры.
- Прошу, - она выдвинула для Макса стул. - Ты занимайся тут, а я пойду обед готовить. Ведь ты же все равно до обеда свои дела не закончишь?
Она забрала тетрадку и вышла на кухню. Макс сел за стол, залогинился и начал искать. Однако ничего не находилось. И вообще у него было такое неприятное чувство, что он здесь лишний и надо поскорее уходить, и ведь денег у него достаточно, можно просто сесть на автобус или на электричку и поехать куда угодно. А вместо этого он сидит в комнате у этой странной женщины. В чужой одежде. Ищет неизвестно что. Макс отвернулся от монитора. Встал, походил по комнате. Надо что-то изменить. Надо. Что-то. Изменить. Где-то заклинило маленькую деталь и поэтому все не работает. Но где заклинило?
Он вышел на кухню. Настя-Анастасия возилась со сковородкой. Спросил, не надо ли помочь. Нет-нет, она прекрасно со всем справляется. Но Максу не хотелось уходить из кухни. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил ему, в чем секрет. Почему ему здесь так рады, почему о нем так заботятся? И почему вчера автобус ухал без него? Почему пухлая продавщица не хотела ничего продавать? Ведь это же ее работа. Почему, почему, почему. Целые горы этих почему, и нет никакого ответа. Нет никаких причин, из-за которых все это случается. Продавщица хамит сама по себе. Автобус уезжает сам по себе. Приора вылетает из темноты сама по себе. Ее никто не посылал, никто специально не ждал того момента, когда он выбежит на дорогу. Все случилось само. Нет причины. Нет ответа. Все плохо.
Макс обхватил себя руками, уперся лбом в дверной косяк. Твердый деревянный угол больно впивался в кожу, и в этом было хоть что-то настоящее. Настя-Анастасия оглянулась на него, но ничего не сказала. Макс сел на стул. Взять печенье из вазочки. Попытался вспомнить хоть что-нибудь, что можно было бы рассказать, и от этого вокруг стало бы не так пусто.
Вспомнилась бабушка, торговавшая на дороге. Которая дала ему два пакета пирожков. И сказала, пусть и о ее ребенке кто-нибудь также позаботится. Настя-Анастасия пожала плечами:
- Каждая мать так думает.
- Но ведь так не бывает, - Макс толкал по столу матерчатую салфетку и старался больше ни на что не смотреть. - Где здесь причины?
- Причина в том, что ты о ком-то заботишься.
- И этого достаточно?
- Я думаю - да. И та бабушка тоже так думает, - Настя-Анастасия зашла Максу за спину и положила руки ему на плечи. Наклонилась к самому уху. - Но мне кажется, тебя тревожит что-то гораздо большее.
- Наверное, - Макс прижался подбородком к ее пальцам.
- Увы, с этим сможешь справиться только ты сам, - свободной рукой она погладила его по голове. - У людей все так устроено. Самые страшные вещи можно победить только в одиночку.
Макс промолчал. И это легкое, волшебное молчание продолжалось бы очень долго, если бы со сковородки не повалил черный дым. Настя-Анастасия тут же отскочила к плите и швырнула сковородку в раковину. Дым сменился белым паром.
Макс вернулся в комнату. Постоял там немного, пошел на кухню.
- Как думаете, а в обратную сторону работает?
- Что? - Настя-Анастасия безуспешно пыталась оттереть сковородку.
- Ну, эта бабушкина штука. То, что кто-то там позаботится о моем ребенке.
- А как это "в обратную сторону"? - она вытерла руки о полотенце и сняла фартук.
- Что кто-то там позаботится о моей маме.
Настя-Анастасия молча посмотрела на него. Потом отвернулась и закрыла лицо руками. Прошла целая эпоха, прежде чем она ответила:
- Не знаю. Наверное.
6
Теперь Макс точно знал, где эта неисправность. Теперь все было просто.
Он спустился по лестнице. Вышел во двор. Свернул за угол. Прошел мимо лысого охранника и толкнул дверь ювелирного.
- Что можно купить на эти деньги? - он высыпал банкноты стекло витрины.
Две продавщицы в белых блузках переглянулись между собой. Потом одна, которая пониже, вышла вперед.
- А тебе для кого, малыш?
- Предположим, для мамы. И для вас я не "малыш", а "господин покупатель".
- Ого, - продавщица хохотнула. - И что бы хотел господин покупатель? Кольца, серьги, цепочки, браслеты?
Через пятнадцать минут Макс вышел с черной коробочкой в руках. Хозяин приоры подарил практически точно ту сумму, которая требовалась. Не намного больше. И это было еще одни доказательство того, что теперь все работает как надо.
Макс прошел мимо лысого охранника (тот вежливо придержал дверь), свернул за угол, пересек двор, обошел серебристый опель, припаркованный прямо перед подъездом, и позвонил в домофон.
Настя-Анастасия встретила его на площадке. Даже на лестнице по пути на площадку. Схватила за руки и стала что-то говорить, говорить, говорить. И смотрела на него влажными безумными глазами. Макс ничего не понимал. А когда из открытой двери показалась голова парня лет двадцати, того самого, чья фотография была на кухне, тут объяснять ничего не понадобилось. Конечно. Родной ребенок. Чего уж тут.
Дззззиинь! Шестеренка выскочила со своего места. Все опять сломалось.
- Я сейчас вынесу твою одежду, - она отерла ладонью заплаканное лицо.
- Не надо. Я потом как-нибудь заберу, - Макс отвернулся и спустился на пару ступенек. - Ах да, еще вот что, - он поднялся обратно, протянул черную коробочку. - Пусть кто-то там позаботится.
7
Ситуация получалась хуже некуда. Ни денег, ни снаряги. Хорошо хоть догадался куртку накинуть, когда в магазин ходил. Но о том, чтобы ехать домой стопом, не могло быть и речи. А с другой стороны - на билет тоже нужны деньги. Еще раз пересчитал оставшуюся мелочь. Решил, что должно хватить на пригородный автобус, а там будь как будет.
На остановке спросил, как доехать до автовокзала. Это вам не библиотека, все знают. На месте поговорил с таксистами: до какого поселка, поста или развязки лучше доехать. Вместе определились с маршрутом. Заботливые таксисты поначалу предлагали не мучить себя и путешествовать на частном авто, с комфортом. Но Макс при них вывернул карманы, они поцокали языками и согласились, что испытания закаляют мужчину.
Кассирша, видимо, придерживалась того же мнения, и попросила за билет на пятьдесят шесть рублей больше, чем у Макса было. Он сгреб мелочь и отошел в сторону. Посмотрел в окно. Там таксисты резались в нарды, положив доску на багажник черной волги. Там жизнь продолжалась.
Макс подождал еще немного и пошел в другой зал. Здесь была кафешка с круглыми высокими столиками, за которыми едет стоя. Народу немного. Вообще никого. Только в углу двое приятелей шепчутся, склонив головы так, что почти касаются лбами.
Макс сел на металлическое кресло. Внимательно осмотрел пол в зале, заглянул под сиденье. Вдруг кто-то обронил деньги. Безрезультатно.
Наверное, он задремал в этом кресле и проснулся от удара. Один из шептавшихся приятелей шел через зал и споткнулся об его ногу. Макс посмотрел на него. Тот тоже уставился на Макса. Обвел его мутным взглядом, ухмыльнулся, погрозил указательным пальцем и пошел себе дальше. На ходу крикнул своему дружку:
- Корешок, ты расплатись там. Я свою долю на столе оставил.
Макс поднялся. Он узнал этого человека. Вован. Вован, который любит громкую музыку, танцы и ругается с бабкой из тринадцатой квартиры. И как очутился в этом городе? Хотя какая разница. Макс обернулся. Человек за высоким столом, похоже, спал, опустив голову на руки. Перед ним на столе лежала кучка монет и банкнот. Макс подошел ближе. На билет там точно хватит.
Так. Давайте теперь разберемся. Из-за Вована Макс попал в полицию. Потом Вован сам говорил, что если будут проблемы, обращайся, всегда помогу, даже не спрашивай. Сейчас как раз такой случай. Проблемы. И нужна помощь. И она вот она - лежит на столе. И лучше не спрашивать.
Макс подошел еще ближе. Это было бы так просто. Взять одну бумажку и уйти. Никто ничего не заметит. Он подошел еще ближе. Поднял руку. Потряс спящего за локоть. Потом еще.
- А? Чего? Мы еще не уходим, - человек поднял голову.
- Простите, - Макс отошел в сторону, чтобы его было лучше видно. - Простите.
- А? - человек попробовал сфокусировать взгляд. - Пионер? Чего хочешь?
- Вы не могли бы, - Макс сбился, подбирая нужное слово, - не могли бы одолжить мне денег на билет.
- У ты какой прыткий, - человек снова опустил голову на руки. Помолчал и спросил, не поднимая головы, глухо и неразборчиво. - Сколько ты хочешь?
- Мне надо пятьдесят шесть рублей, - отбарабанил Макс.
Человек со вздохом поднял голову, посмотрел на кучку денег на столе, выбрал оттуда сторублевку, помахал ей, но не отдал. Нашел банкноту в пятьдесят рублей, положил на нее три монетки и все это, как крупье, подтолкнул согнутой сторублевкой на край стола. Тяжело вздохнул, положил лишнюю банкноту обратно в кучу и опустил голову на руки.
Макс забрал деньги:
- Спасибо!
Человек промычал что-то неразборчивое.
Приложение четвертое: Как Лина разрушала замки и угоняла галеоны в открытое море
Зеленая винная бутылка. Пустая бутылка, которую Вольдемар Нилович использовал в качестве реквизита. Если воткнуть в горлышко свечку, получается отличный светильник для пиратской каюты или разбойничьего логова.
Свечка и сейчас там. Но теперь это всего лишь пробка, она не позволяет вывалиться тому, что внутри бутылки. А еще к горлышку привязан оранжевый шнурок с пушистыми кисточками на концах. Шнурок определенно отпороли с костюма королевского охотника. Из него получилась неплохая ручка, за которую бутылку можно переносить. Во всяком случае, у Аки это прекрасно получилось. Он держал оранжевую петлю зубами и тыкался мокрым носом Графу в ладонь.
Граф выдернул свечку. Вытряхнул лист бумаги, свернутый в трубочку. Бумагу эту он потом сжег. Но если бы попытался вспомнить слова, которые там были написаны, то получилось бы примерно следующее.
"Милый дорогой Граф.
А, как звучит? Прямо роман Пушкина. Жаль, я не умею стихами.
В общем, дружище, пришло время нам расстаться. (Рыдаю.)
С тобой было весело, честно. Да со всеми вами было весело и круто, хотя вы придурки, продажные уроды, ненавижу вас и не хочу больше видеть. (Шучу.) Но, знаешь, пора двигаться дальше.
И дело даже не в тебе и не в Вилыче. Хочется перемен. Весна, дорогой друг!
Так поднимем же черные паруса над нашим корытом! Йо-хо-хо!
Надеюсь, Аки принесет эту записку тебе, а не бомжу, который собирает бутылки. Было б очень обидно. Знаешь, не хочется уходить вот так вот, ничего не сказав. Ты классный. Ты почему-то не хочешь этого показывать (и я даже знаю почему), но все равно классный. И я многому у тебя научилась за это время. Ну, потому что ты старше, опытнее… И вообще ты молодец (на этот раз прямо совсем правда).
Но я больше так не могу. Нужно что-то другое. А вы найдете себе новых девочек и мальчиков, и все у вас и дальше будет хорошо. Вилыч крутой. Он справится. Не знаю, зачем тебе этот театр нужен, но, если захочешь, то всегда найдешь что-то еще. Я в тебя верю.
И ты ведь не будешь меня искать, правда? Если нам еще суждено встретиться, то мы встретимся и так. А специально не надо. Давай будем самостоятельными, ОК?
Обнимаю тебя сто тысяч раз"
Эпизод седьмой - Необходимые дополнения
1
Из автобуса Макс - по совету таксистов - вышел на небольшой развилке. Тут сходились три дороги. По одной он только что приехал, другая вела в поселок, третья к дому. В месте их пересечения стояла большая заправка с широким навесом над бензоколонками, кафешкой и магазином. Начинался дождь. Макс перебежал через дорогу, постоял немного на обочине и зашел под навес заправки. Вода над головой монотонно шуршала.
Машин не было. Две заправщицы в синих комбинезонах хмуро посмотрели на него и пошли в помещение. Дождь все шел и шел. Зверски хотелось есть. Чтобы согреться, Макс ходил от одного края навеса до другого и размахивал руками. Прямо перед собой, в стороны, вверх-вниз, прямо перед собой, в стороны. Откуда-то появилась мокрая черная псина. Бегала за Максом, виляя хвостом и разбрасывая брызги во все стороны.
Подъехала белая калина с двумя пенсионерами. Пока дедушка ходил в кассу, Макс спросил у бабушки, не подвезут ли они его. Нет, не подвезут. Когда калина уехала, одна из заправщиц вынесла квадратную пластиковую коробку и поставила ее около двери. Причмокиваниями подозвала собаку. Та подбежала и, поскуливая, начала есть. Это потому что своя, родная, подумал Макс с завистью.
Когда заправщица вынесла что-то еще, он подошел к ней и спросил, нельзя от них позвонить. Она ответила, что здесь неоткуда. Он спросил, можно ли взять сотовый. Нет, нельзя. И заправщица скрылась за дверью.
Наверное, так было даже лучше. Ведь если бы он сейчас дозвонился до мамы, что бы он ей сказал? И кому от этого было бы легче? Нет, лучше уже приехать домой и там разбираться. И с ней. И с Филом, может быть. Куда же его девать.
Заправщицам, видимо, его вопросы не понравились. Потому что, когда под навес лихо влетел серебристый опель, а из опеля бодро выскочил крепкий седой мужик, одна из них вышла и показала рукой на Макса. Мужик пошел прямо к нему.
- Ты че тут шатаешься, а?
- Ничего, - Макс развел руками.
- Раз ничего, то давай, пошел вон отсюда, - мужик схватил его за руку и потащил к краю навеса.
- Эй, вы чего делаете? - Макс безуспешно попытался вырваться.
- У меня тут спецтехника заправляется, мне на заправке всякие уроды не нужны! - мужик покраснел от злости и напряжения.
- Дайте мне дождь переждать!
- Пошел отсюда, говорят тебе, - мужик вытолкнул его из-под навеса. - Чего смотришь? Вали.
- Да чего я вам сделал-то? - холодная вода заливала Максу глаза и затекала за широкий воротник рубашки.
- Не, ты по-хорошему не понимаешь?! - мужик нервно скакал на границе между сухим и мокрым асфальтом. - Я тебе сейчас покажу, я тебе покажу!
Он вернулся к своей машине, открыл пассажирскую дверь, что-то достал и взял в правую руку. Макс натянул капюшон и стоял не двигаясь. Мужик снова подошел к нему, вскинул руку и наставил четырехствольный травмат прямо в лицо.
- Ну? Чего? - он покачал пистолет из стороны в сторону. - На дорогу. Пшел на дорогу! И бегом отсюда!
Макс попятился. Мужик сделал шаг вперед. Макс еще отступил, но мужик не отставал. Четыре коротких ствола по-прежнему покачивались перед самым носом. Макс осторожно, так, чтобы видеть мужика краем глаза, повернулся. Вышел на дорогу. Медленно пошел прочь от заправки.
- "Бегом" была команда, - закричал мужик у него за спиной. - Бегом!
С ватным хлопком грохнул один, а потом и другой выстрел. Макс побежал.