Император-механик довольно хмыкнул, но не ответил. Он шел быстро, а на ходу иногда хватал со стоявших повсюду столов какие-то чертежи и приборы - только для того, чтобы бросить их в каком-нибудь другом помещении. Поймав недоуменный взгляд Тео, Эльзевир подмигнул:
- Убираюсь.
- Понятно… - отозвался мальчик, не вдаваясь в подробности.
- Впечатляет?
- Более чем…
Они помолчали.
- А ты довольно неразговорчив для ребенка.
- Я это уже слышал.
И кажется, это было очень давно. Мысль опять заставила нахмуриться. Эльзевир явно заметил это.
- Скажи… какой сейчас век на земле, Тео?
- Двадцатый только что кончился. - Мальчик рад был выбору такой безобидной и не заставляющей думать темы. - А из какого…
- Я, - Эльзевир правильно угадал вопрос, даже не дослушав его до конца, - жил в чудесное время, которое мы звали иногда Ренессансом. Эпоха Возрождения. Самое свободное, самое безумное, самое красивое, время открытий, искусств и поисков.
- Мы до сих пор его так зовем, - улыбнулся Тео. - Но кажется… - тут он задумался, - в ваше время еще не было рельсов, паровозов, механических дверей и лестниц…
Эльзевир тихо засмеялся:
- Увы, не было. И ума, чтобы изобрести их, у меня не хватило. Но зато у меня было воображение. А воображение во все времена и у всех людей одинаково - так я считаю. Ты не согласен?
- Не знаю.
- Не задумывался?
- Я редко думаю о чем-то, что связано со "всеми". Все люди разные. Так считаю я. - Тео выделил последнее слово голосом.
- Что ж… - Эльзевир выставил вперед ладони и толкнул последние двери, почему-то без щелчков, - думаю, это не тот спор, на который стоит тратить время. И у меня последний вопрос к тебе… - Он наклонился немного ниже и быстро указал глазами назад: - Они боятся?
- Да. У них есть что терять. Даже у… - мальчик запнулся, - Якоба.
- Особенно у него, - туманно откликнулся Эльзевир и обернулся: - Мы пришли.
Впереди начинался огромный сад. Пестрый и яркий, он все же не казался приветливым и располагающим, как сад Якоба: дорожки здесь были строго прямыми, растения - аккуратно подстриженными, и даже расположение цветов на клумбах составляло геометрические фигуры - треугольники в кругах, круги в ромбах, квадраты, разбитые изнутри на прямоугольники. Ничего, в чем можно было бы заблудиться или потеряться взглядом.
А далеко за рядами кустов и деревьев виднелось что-то, что сразу привлекло внимание Тео. Ему никто ничего не объяснил, но он догадался сам.
Башня.
Самая Высокая Башня, Башня Коронации, ничем не отличалась от любой средневековой крепости, построенной из серого камня и рассматривавшей мир рядами узких бойниц. Но ее шпиль переходил в двустворчатую раковину из густо-синего перламутра. Сейчас раковина была закрыта.
- Время не пришло… - Эльзевир внимательно следил за взглядом мальчика.
- Кхм… - подал голос Тони. - А почему вам просто не пойти и не разбудить королеву?
- А еще можно покричать в окно… - заметила Ванилла. - В детстве так иногда зовут погулять.
Трудно было понять, шутили они или говорили серьезно. Скорее всего, надеялись, что у шуток есть шанс действительно стать планом - потому что отсутствие плана тревожило этих привыкших все контролировать людей. Но император-механик только покачал головой:
- Увы. Никто не может пересечь порог башни и тем более преодолеть лестницу, пока раковина не раскроется.
- Таким образом… - Людовик проводил глазами порхнувшую мимо бабочку, - вы предлагаете нам только… ждать?
- А вы хотели чего-то еще? - Эльзевир усмехнулся. - Знаете, Людовик, у меня… думаю, как и у вас… есть догадки о том, что и почему будет дальше. Но я предпочту не озвучивать их…
- И по какой же причине?
- …сейчас, - все тем же твердым тоном окончил Эльзевир. - Потому что сейчас я хотел бы заняться другими, более насущными вопросами.
Точно подтверждая правильность сказанных слов, поднялся порыв ветра. Пока он был просто холодным и, кажется, не нес с собой песка. Но небо, как заметил Тео, уже стало темнее. Отяжелело. Это не укрылось и от остальных.
- Что же мы будем делать? - негромко поинтересовался Якоб.
Все вздрогнули, потому что, кажется, забыли о нем. Король кутался в плащ, пряча птицу, и смотрел вверх с хмурым ожиданием. Эльзевир окинул правителя Тирии долгим цепким взором, но ответил не сразу. Наконец - будто взвесив что-то - он произнес:
- Говорить о битве. Если битва будет. И кажется… - мужчина развернул карту, которую держал под мышкой, - ей быть.
Большой плотный лист трепал ветер, норовя вырвать из рук. На карте видно было, как контуры земель и рек из черных и охровых становятся белыми, начиная светиться - будто бумагу заливали молоком. Белело Листолесье. Белели Марцея, Циллиасса и все прочие. Прямо на глазах Тео белизна замкнулась вокруг озера, прорисованного ярко-синими чернилами. Оно теперь было единственным цветным пятном.
- Поздравляю, мы в стеклянном кольце, синьоры и синьорины. - Эльзевир свернул карту и убрал в широкий карман. - Со всех концов мира прямо сюда сейчас движутся пески и… кое-кто еще летит с юго-запада.
- Слушайте, - Тони прищурил глаза, - ну хватит, синьор. Довольно темнить. Если вы желали показать преимущества вашей эпохи и вашего ума перед всеми прочими, мы охотно… - он уколол взглядом Людовика Бродячего, и тот промолчал, - покоримся, черт возьми, и даже можем спеть вам впоследствии гимн. Но мы сейчас ваши союзники, и…
- И вам стоило бы говорить с нами в ином тоне, - все же вмешался принц Страны Брошенных Детей. - Ибо, возможно…
- Я нисколько не ставлю себя выше вас. - Эльзевир улыбнулся. - Но я настаиваю. Мы говорим сейчас не о лидерстве. Мы говорим об оружии. Вы привезли свое… - Он окинул взглядом сумку Тони и то, что было у прочих. - А я хотел бы продемонстрировать вам свое.
Произнеся это, император-механик снова щелкнул пальцами. Ничего не произошло. Тео переглянулся с Альто, потом повернул голову к Эльзевиру. Но отдаленный гул уже подсказал, что он поторопился с выводами. Гул все нарастал, скоро в нем можно было выделить жужжание, стрекотание и какие-то сухие острые щелчки. А затем…
- Фу! - с отвращением завопили хором Ванилла и Бэки.
Полчища насекомых прятались в подстриженной траве, в цветах, в кронах деревьев, а теперь поднялись и воздух - все одновременно. Бабочки, шмели, крупные мухи, жуки с яркими брюшками и спинками, стрекозы зависли в воздухе, будто ожидая чего-то. Тео заметил, как Альто весь передернулся - когда огромная синяя стрекоза, нарушив сумбурный строй, подлетела и опустилась на его плечо.
- Мама… - просипел дракон, но опасливо не притронулся к насекомому. - Почему-то большими и по одной штуке они не так… устрашают.
- Эффектно, дорогой Эльзевир, - вежливо приподняла брови Ванилла, всеми силами стараясь больше не показывать своего омерзения. - Но мы, кажется, собирались говорить об оружии, а не о жуках.
Нисколько не уязвленный, изобретатель плавно повел кистью. На указательный палец с аккуратно отполированным ногтем тут же опустилась пчела. Тео вдруг отчетливо различил крошечные сочленения ее лапок и совсем мелкие винтики там, где крылья соединялись со спинкой. Глаза насекомого мерцали золотом.
- Это… роботы? - Он наклонился, за ним это сделала и Ванилла, единственная из королей, кто понял значение этого слова.
Удовлетворенный эффектом, император-механик подозвал ближе и остальных.
- Живые машины, Божественные машины. Так это зову я. И каждое насекомое моего сада - не просто красивое украшение. Это оружие против абрисов. Ведь именно мне вы, дон Золотой Глаз, продавали в последнее время основную часть янтаря. Красивый сплав… верно?
- Они слишком малы, чтобы действительно что-то сделать, - огорченно отметила Ванилла. - Создали бы кого-то покрупнее, кабанов например.
- Кабаны не летают. А их хватит, чтобы задержать песок. Выиграть время. Дать нам дождаться пробуждения королевы Марджери. Когда она спустится, дюны свернут назад. Мы получим еще несколько лет покоя.
Тео отвел глаза и тут же встретил взгляд Людовика Бродячего. Тот с самого начала разговора выглядел хмурым, насекомыми не впечатлился, а при последних словах правителя Лийи вдруг нехорошо усмехнулся. Мальчик понял, что сейчас на стол наконец выложат все карты. Альто, кажется, тоже это почувствовал: подойдя ближе, опустил руку Тео на плечо, точно опасался большой королевской драки. Людовик заговорил:
- Это хороший способ в очередной раз убежать от проблемы. Но не устали ли вы, император? Нечто… - голос зазвучал жестче, - заставляет пески просыпаться раз за разом. И может быть… кто-то среди нас догадывается, что именно?..
Все молчали. Молчал и тот, к кому, кажется, обращены были эти слова. Король Якоб снял плащ, канарейка в его грудной клетке сидела, спрятав под крыло голову. Она выглядела больной и нахохленной. Мальчик отвел глаза от поблекших желтых перьев и глянул на раковину, венчавшую Башню.
Где-то там спала миссис Ванчи, и, если бы она только знала, как им важно ее пробуждение, она проснулась бы прямо сейчас… но она ничего не знала.
12
Птичьи тени
- Нужно что-то делать. - Альто поднял голову и втянул ноздрями воздух. - Стеклянные смерчи приближаются. Чувствуете ветер? Он меняется и усиливается.
- Готовимся стрелять? - предложил Тони Золотой Глаз, похрустывая суставами пальцев.
- Когда они доберутся до нас, это не поможет, - покачал головой Якоб.
Но рука его уже легла на рукоять меча.
- С чего вы взяли, что мои насекомые не удержат их или даже… - начал Эльзевир, но Тони его уже прервал:
- Мы просто не готовы положиться только на силу вашего, несомненно, гениального изобретения. Все-таки эти жужжалки…
Император-механик закипел:
- Как вы можете называть совершеннейшие во всех мирах механизмы таким пренебрежительным…
- Довольно, - прервала их Ванилла. - Давайте думать как можно быстрее и ничем не пренебрегать! У нас есть насекомые, оружие и…
- И некое пророчество, услышанное великим земным детективом, - прищурился Людовик Бродячий. - Верно, Тео?
Мальчик почувствовал, что все взгляды обратились к нему. В замешательстве замер. И наконец кивнул:
- В Ротонде Низких Облаков я встретил призрака. И призрак сказал, что нужно разгадать тайну страшного преступления, на котором основана одна из девяти ваших стран. Но я не знаю даже, какая это страна. Еще призрак сказал, что иначе… - он осекся, - нам ничего уже не поможет. Я… поверил ему не сразу. Я начинаю верить только теперь.
Он ждал гнева за то, что не рассказал о своей встрече раньше. Но короли подавленно молчали. Правда, молчание не продлилось и десяти секунд.
- А не ты ли провинился, дудочник? - полюбопытствовал Тони. - Зная, что в мире за о тебе болтают, я начинаю подозревать…
- А давай лучше подумаем: если бы не дудочник, где бы ты сейчас был? - холодно улыбнулся в ответ Людовик, убирая с лица растрепанные волосы. - Дети ушли в этот мир со мной добровольно, и я не собираюсь обсуждать это здесь. Но зато я советую послушать дудочникову сомнительную гипотезу: повинен тот из нас, кто больше всех молчит… - Людовик шагнул в сторону безмолвной фигуры правителя Тирии. - А вы как считаете, Якоб? Не связано ли наше таинственное преступление с тем, что Золотая Башня пуста?
Якоб, какой-то постаревший, стоял молча. Может быть, искал слова. Может быть, пытался оправиться от брошенного обвинения и забыть о том, что теперь все глядят только на него. Он разжал руку, плащ упал на камни садовой тропы. Поправил тонкую серебряную корону. Пальцы с длинными когтями дрожали.
- Так что? - настаивал принц.
В тот момент, когда Якоб поднял голову, в небе что-то появилось. Темное и вытянутое, оно приближалось стремительно, седлая ветер. Очень быстро Тео догадался, что это было. Ему насмешливо подсказал вернувшийся страх. Ведь именно после той встречи он осознал: мир миссис Ванчи не так уж добр и приветлив.
Крепкие мачты скрипели, развевался черный флаг с птичьим черепом. Стеклянные смерчи несли Капитана Птиц вперед сами, точно он был их невольным императором. Десятым…
Корабль опустился в нескольких десятках футов от Эльзевира и остальных, смяв клумбы и кусты. Огромный и темный, он напоминал остов древнего чудовища. Короли стояли молча, напряженно ожидая: будут ли выстрелы из пушек или абордаж, только Альто и Тони схватились за свое оружие. Но с галеры спустился капитан, не сопровождаемый более никем.
Сегодня он был без маски, Тео отчетливо видел обезображенную половину лица и повязку на глазу. Юноша шел медленно. Казалось, ветер в любой миг мог сбить его с ног. Меч был в ножнах на поясе, и пират не торопился его доставать. Посмотрев на королей, он продемонстрировал им пустые ладони. Альто опустил винтовку. Тони оставил свой пулемет нацеленным Капитану Птиц чуть ниже колен. Тот лишь скривил губы, никак не среагировав на этот жест недоверия.
Подойдя ближе, пират отвесил насмешливый поклон присутствующим, потом обратил взгляд единственного глаза на правителя Тирии и произнес:
- Ну здравствуй, Якоб. Соскучился?
- Здравствуй… Бэйзил.
- Бэйзил… - тихо повторил Людовик Бродячий, словно пробуя имя на вкус. - А не ты ли - тот самый друг из башни?
Светловолосый юноша поднял руку - на мизинце поблескивал перстень с янтарем. Сейчас Тео отчетливо видел, что кольцо по своей форме и огранке камня точно повторяет то, которое носил Якоб, только у правителя Тирии камень был черный и матовый.
- Ты умнее их, раз догадался хоть о чем-то, - обратился тот, кого назвали Бэйзилом, к принцу. - А может… у тебя даже есть еще какие-нибудь догадки? Озвучь, возможно, я тебя не убью.
Людовик усмехнулся, скрещивая на груди руки:
- Ты можешь попробовать еще раз отправить на тот свет всех нас. Вот только мы и так скоро погибнем… - Он сделал паузу. - Ты тоже. И сам не хочешь этого, иначе бы не прилетел.
- А ты уверен?
- Бэйзил, брось эти шутки… - заговорил Якоб, делая шаг к Капитану Птиц. - Они все ни в чем перед тобой не виноваты. Только я.
- Что здесь творится? - потребовал объяснений Тони. - Мне надоело не понимать ни черта! А ну-ка быстро…
Капитан Птиц наклонил к плечу свою изящную голову. Казалось, ни Тони, ни Бродячий, ни кто-либо другой вовсе не существовали для него. Пылающий глаз не отрывался от правителя Тирии:
- Что ж… первые вихри будут здесь только через десять минут или около того. И может быть, мы с тобой, Якоб, вспомним наше славное прошлое? Вспомним нашу родину… Гутштадт…
- Гутштадт… - эхом отозвался Якоб. - Гутштадт - "добрый город"…
Они - пират и король - стояли рядом. Тео отчетливо видел на песчаной дорожке их длинные глубокие тени. Птичьи тени. И понимал, что историю, которая сейчас будет рассказана, он уже слышал. Вот только… он не знал ее настоящего конца. И не догадывался, что слова, произносимые глубоким голосом короля Тирии, будут звучать вовсе не так, как те же слова из уст миссис Ванчи. В девять лет, у ночного уютного костра.
- Добрый город… так прозвали его люди. И не зря - его стороной обходили войны, эпидемии, неурожаи. И всем жилось здесь счастливо - насколько вообще возможно счастливо жить в Темные Века. Лишь одному человеку все это счастье не давало покоя… старой колдунье с Болот…
Молча, но с бешено стучащим сердцем Тео слушал, как ведьма обратила в человека ворона, как была убита, как захлебнулся в болезни добрый город.
Как, переступив порог Чертовой Крепости, ворон и канарейка приняли всю ведьмину силу и всю ведьмину злость, но эти страшные подарки до поры до времени никак не проявляли себя.
Как они лечили людей, а поздними вечерами подолгу сидели в самой верхней комнате и придумывали истории про волшебную страну, в которой хотели бы жить. Страна эта состояла из лесов, озер и городов с тонкими башенками. И там всегда было тепло, как на родине Бэйзила, которой он почти не помнил. Там никто никогда не болел. А когда надоедало придумывать, Бэйзил учил Якоба петь - у ворона был отвратительный голос, как и у всех представителей его рода, но ему нравилось это занятие. Они были счастливы - эти двое. Они женились бы на принцессах и правили бы справедливо. Таким они видели свое будущее.
Шло время… а темная сила, дремавшая внутри птиц, пробуждалась: ее будило беспросветное отчаяние горожан. Еще неизвестно, кому было тяжелее, но первым не выдержал Якоб. Однажды вечером злость и раздражение совсем застили его глаза. А Бэйзил просто был в это время рядом…