- У меня нет папы. Я живу с мамой и старшей сестрой.
- Тогда это твоя сестра курила.
- Она тоже не курит. К тому же она сейчас в Японии.
- Ну значит, к твоей матери приходила подружка.
Девочка покачала головой:
- Я знаю всех маминых подруг. Они все некурящие.
Егор поерзал на стуле:
- Че-то я не врубаюсь.
- Сейчас врубишься, - заверила его Ася. - Слушай дальше... Кроме сигаретного дыма, мама всегда терпеть не могла пива. А тут вдруг начала пить его в огромных количествах. Буквально каждый день выпивает по нескольку бутылок. Но зато совсем перестала есть свои любимые овощные салаты. И это еще не все. Раньше мама не могла уснуть без снотворного. Постоянно покупала в аптеке то бутамидол, то аделоин. А сейчас к снотворному даже не притрагивается. Спит как убитая. Да к тому же храпит.
- А раньше не храпела?
- Нет, не храпела. Но и это еще не все. Вчера поздно вечером я случайно услышала, как мама разговаривала с кем-то по телефону... - Ася помолчала.
- Ну и что? - спросил Егор.
- Она говорила... мужским голосом, - многозначительно произнесла девочка.
- Мужским?
- Да, мужским. Такой грубый голос с хрипотцой. Как только я его услышала, так сразу и поняла: эта женщина... не мама.
Егор изумленно уставился на Асю:
- А кто же она?
- Не знаю. Но точно не мама. Хотя на первый взгляд - вылитая мама.
Егор пытался въехать во все то, что ему сейчас сообщила Ася. Но как-то не въезжалось.
- И знаешь, что я думаю? - продолжала Ася, переходя почему-то на шепот.
- Что? - тоже невольно шепотом ответил Егор.
- Мне кажется, дело здесь в черных перчатках. Под ними скрывается какая-то тайна.
- Под перчатками?
- Да. Вот бы незаметно их снять.
- А как ты их незаметно снимешь?
- Никак, - вздохнула Ася.
Егор на миг задумался. И тут же придумал, как можно снять перчатки.
- У вас снотворное осталось? - деловито осведомился он.
- Да, осталось.
- Тащи.
- Зачем?
- Тащи. Увидишь.
Девочка принесла упаковку бутамидола.
- А открытая бутылка пива есть? Ася заглянула в холодильник:
- Есть. Только не бутылка, а банка.
- Потянет. Давай сюда.
- Держи. Но я не пони... Егор перебил:
- Сейчас поймешь!
Он кинул в банку две таблетки снотворного. Зашипев, таблетки полностью растворились в пиве.
Егора распирало от гордости.
- Клево, да? - хвастливо сказал он. - Она выпьет пиво и отрубится. А ты снимешь с нее перчатки.
В глазах у девочки зажглись сердитые огоньки:
- Да ты с ума сошел!
- А что такого? - искренне удивился Егор.
- Чтобы я своей маме подсовывала пиво со снотворным? Да никогда в жизни!..
Егор даже рассердился. Ну девчонки, блин! Никакой логики у них нет.
- Ты же сама сказала: "Это не моя мама!"
- Я сказала: кажется, не моя.
- Ты не говорила "кажется".
- Нет, говорила.
- Нет, не говорила.
- Говорила!
- Не говорила!
Неизвестно, как долго бы продолжался их спор, если б в прихожей не хлопнула дверь.
- Ой, мама пришла... - Ася повысила голос: - Мам, это ты?!
- Да, я, доченька.
- У нас гости.
На кухне появилась коренастая и широкоплечая женщина.
- Здрасте, - поздоровался с ней Егор.
- Познакомься, мама, - сказала Ася. - Это Никита.
-Очень приятно. А меня зовут Галина Сергеевна. - Женщина взглянула на Асю. - Ты кормила своего гостя?
- Да, мы ели ананас.
- Молодцы. - Женщина вдруг страдальчески сморщилась, поднеся руки к вискам. - Голова прямо раскалывается. Пойду, пожалуй, прилягу. - И, ненароком прихватив со стола банку с пивом, Галина Сергеевна ушла.
- Вот видишь, что ты наделал, - накинулась на Егора Ася. - Сейчас она выпьет пиво и уснет.
- Ну и пускай поспит. Голова болеть перестанет.
Некоторое время спустя из комнаты донесся храп.
Егор поднялся со стула:
- Идем.
- Куда?
- Снимем с нее перчатки.
- Ой, нет, - испугалась Ася. - Не надо.
- Надо. - Егор решительно вышел из кухни.
За ним нерешительно вышла Ася. Они осторожно заглянули в комнату. Галина Сергеевна спала, лежа на диване.
- Мама, - позвала Ася.
- Хр-р-р...
Ребята на цыпочках подкрались к дивану.
- Снимай перчатки, - распорядился Егор.
Ася начала стягивать перчатки с материных рук. Ее собственные руки дрожали... Когда дело было сделано, девочка потрясенно ахнула.
Ожогов на руках у Галины Сергеевны не было и в помине. Зато была ярко-синяя татуировка на левом запястье: "Боря + Надя = дружба".
- Это не моя мама, - прошептала Ася, глядя широко раскрытыми глазами на грубые, явно мужские руки.
- Совершенно верно, дорогая, - вдруг ответила "мама" мужским голосом. - Я не твоя мама.
Глава XVII. ЖУРНАЛИСТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
- Кто вы такой?! - Егор сжал кулаки. Он был готов к драке. Незнакомец же был настроен вполне миролюбиво.
- Борис Алексеевич Врунский, - спокойно представился он. - Журналист.
- А где моя мама? - дрожащим голосом спросила Ася. - Вы ее убили?!
Врунский рассмеялся:
- Да почему убил? С ней все в порядке. Она в тюрьме.
Голос у Аси задрожал еще сильнее:
- В к-какой т-тюрьме?
- В спецтюрьме под Вологдой. Сейчас я вам все объясню, ребята. Только сначала приведу себя в порядок.
Врунский сходил в ванную, смыл с лица грим, снял парик и накладные ресницы. И через минуту перед Асей и Егором предстал самый настоящий мужчина с лысой, как бильярдный шар, головой.
Закурив папиросу, он сказал Егору:
- С пивом это ты ловко придумал. Молоток. Если б я не слышал весь разговор из прихожей, то, пожалуй, попался бы на твою удочку.
Егор настороженно молчал.
- Ладненько, приступим к объяснениям. - Врунский посмотрел на Асю. - Как ты думаешь, Ася, почему мы с твоей матерью так похожи?
- Не знаю, - напряженно ответила девочка.
- Да потому, что Галя моя сестра. Разве она тебе ничего не рассказывала про своего брата-близнеца?
Вид Аси мгновенно изменился. От ее напряженности не осталось и следа.
- Ой, - всплеснула она руками. - Вы - дядя Боря?!
- Он самый!
Ася засияла, словно елочная игрушка.
- А мама вас так искала! Так искала! Она во все архивы запросы посылала. - Ася повернулась к Егору: - Никита, представляешь - это мой дядя Боря! Они с мамой воспитывались в детском доме. А потом судьба их разлучила. - Ася вновь взглянула на Врунского. - Дядя Боря, а почему в архивах о вас нет никаких сведений?
- Сведения есть. Просто после усыновления я получил фамилию приемных родителей. Отсюда и путаница. Кстати говоря, я тоже посылал запросы в разные архивы, пытаясь найти Галю. Но безуспешно.
- Потому что мама три раза замуж выходила, - пояснила девочка. - И все три раза меняла фамилию.
- Ясненько... Ну что ж, теперь, думаю, надо объяснить, почему я здесь, а Галина - в тюрьме.
- Да, дядь Борь, объясните, пожалуйста, - попросила Ася.
Врунский стал объяснять:
- Все началось с того, что я поступил в Московский государственный университет. На факультет журналистики. С отличием окончил его и пошел работать в газету. Но вскоре понял, что мне не хочется писать ни о политике, ни о культуре, ни об экономике. А тянет заниматься исключительно криминальными темами. И я перешел в отдел уголовной хроники. Но и этого мне показалось мало. Я начал сам проводить расследования. Стал журналистом-детективом...
- Дядя Боря, вы обещали про маму рассказать, - робко напомнила Ася.
- Минуту терпения. Дойдем и до мамы... И вот однажды мне в руки случайно попали секретные материалы. Они касались высших должностных лиц нашего государства. Не сегодняшних, а вчерашних. Тех, кто управлял нашей страной в недавнем прошлом. Вы, ребята, конечно, не помните этих людей. Вас в те времена еще и на свете не было. А они уже были дряхлыми стариками. И оказывается, по их распоряжению проводились сверхсекретные исследования с целью получения "эликсира молодости". Видимо, старичкам очень хотелось помолодеть...
Егор тут же вспомнил Евгения Поцелуева, который тоже хотел получить "эликсир молодости".
Журналист, покуривая папиросу, продолжал:
- Признаться, я поначалу думал, что эти документы - фальшивка. Но в один прекрасный день я обнаружил за собой слежку. А в другой прекрасный день кто-то перевернул мою квартиру вверх дном и выкрал папку с документами. И я понял: материалы - не фальшивка. И еще я понял: кому-то очень не хочется, чтобы история с "эликсиром молодости" получила огласку. Тогда я спросил себя: кто в те далекие годы мог заниматься подобными делами? И сам себе ответил: КГБ.
- КГБ? - повторила Ася. - А что это такое?
- Комитет государственной безопасности, - объяснил Врунский. - Так раньше называлась Федеральная служба безопасности, а короче, ФСБ. В общем, я решил провести журналистское расследование. Но не успел даже начать это расследование, как мне позвонил неизвестный и предложил купить у него сведения о проведении испытаний "эликсира молодости" на человеке. Я, разумеется, согласился.
- Но это же могла быть ловушка! - воскликнул Егор.
- Вот именно! - подхватила Ася. - Как вы об этом не подумали, дядя Боря?!
- Об этом я в первую очередь подумал. Но есть, ребята, такой термин - "профессиональный риск". Пожарные, рискуя жизнью, тушат пожары, а мы, журналисты, рискуем жизнью, добывая сенсационную информацию. К тому же я надеялся, что это все-таки не ловушка. Просто человек, узнав, что я собираю сведения об "эликсире", захотел подзаработать. Короче, встретился я с этим типом, передал ему деньги, а он отдал мне кейс. Но как только кейс оказался у меня, так сразу же со всех сторон налетели крепкие парни, заломили мне руки за спину и впихнули в машину. Я и глазом не успел моргнуть, как очутился в тюремной камере. - Врунский прищурился сквозь папиросный дым. - И как вы думаете, что было в кейсе?
- Наркотики, - предположил Егор.
- Оружие, - предположила Ася.
- Не угадали. Там действительно лежали документы. Но они относились не к испытаниям "эликсира молодости", а к испытаниям летающей подводной лодки. То есть меня подставили. Мне предъявили обвинение по "тридцать шестой" статье - шпионаж и измена Родине - и приговорили к расстрелу.
- К расстрелу! - ахнули ребята.
- Так точно, друзья. - Врунский щелчком послал окурок в форточку. - К счастью, у нас в стране пока еще действует мораторий на смертную казнь, и расстрел мне заменили пожизненным заключением. И вот вам ирония судьбы. Не успели меня посадить, как на мое имя пришла официальная бумага из архива, куда я посылал запрос относительно Гали. В бумаге сообщалось, что моя сестра проживает в Москве по такому-то адресу. Я, конечно, сразу написал Галине письмо. Она приехала...
- Значит, мама ездила не в командировку, а к вам, - догадалась Ася.
- Совершенно верно. Я ей все рассказал. И Галя предложила мне поменяться местами. Мы же с ней близнецы. Она сказала, что посидит вместо меня в тюрьме, а я доведу до конца журналистское расследование, узнаю, кто меня подставил, и тем самым докажу свою невиновность. Мы разработали с Галей план моего побега. Он, как видите, удался. И вот теперь я на свободе, а Галина - в камере.
- Но дядя Боря, - с тревогой сказала Ася, - в камере же полным-полно уголовников.
- Успокойся, девочка. Это спецтюрьма. В ней сидят только шпионы. И у каждого шпиона там отдельная камера со всеми удобствами. Ясненько?
Ася облегченно вздохнула:
- Ясненько, дядя Боря. Но вы все равно постарайтесь скорее закончить свое журналистское расследование.
- Да я стараюсь. - Врунский закурил вторую папиросу. - Мне уже удалось узнать фамилию человека, который испытывал на себе "эликсир". Правда, во время последнего испытания он погиб. Его посмертно наградили орденом и похоронили на Ваганьковском кладбище.
- А как его фамилия? - спросил Егор.
- Поцелуев.
Егор чуть со стула не упал.
- Поцелуев?! - вскричал он. - Евгений?!
- Да, Евгений, - подтвердил Врунский. - А ты откуда знаешь?
Егор замялся.
Журналист пристально посмотрел ему в лицо:
- Тебе что-то известно, Никита. Расскажи - что?
Егор молчал. В душе у него шла напряженная борьба. Рассказать?.. Не рассказать?..
- Расскажи, - мягко настаивал Врунский.
Егор колебался...
- Никита, расскажи, - поддержала своего дядю Ася.
И Егор рассказал.
Глава XVIII. ПОТАЙНАЯ ДВЕРЬ
Егор рассказал о генерале Облеухове, о черных магах, о капитане Беловой, о двух Кощеевых, о детском садике № 13, о следователе Тимохине, о бандите по кличке Капуста...
- Секундочку, - перебил его в этом месте Врунский. - Повтори еще разок, что сказал Поцелуев, когда Капуста открыл крышку гроба.
- Он сказал: "Здорово, приятель. Ловко мы провели этого Цоллера".
- Цоллер, Цоллер,.. - задумчиво произнес журналист. - Был такой знаменитый немецкий ученый - Карл Цоллер. Он погиб в автокатастрофе в сороковом году... Ладненько. Продолжай.
Егор продолжил.
И рассказал о могиле Беловой на Ваганьковском кладбище, о следователе Глюкине, о колдуне Вороне, о голове, вызванной с того света, о магазине "Дальняя дорога", о Никите, который залез в гроб и исчез вместе с этим гробом...
Здесь Егора перебила Ася:
- Значит, ты не Никита, а Егор?!
- Да, - кивнул Егор. - Я Егор.
- А вдруг Никита погиб? - с тревогой сказала девочка.
Егор только вздохнул в ответ. Ему самому эта мысль не давала покоя.
- А ты не помнишь, какие колдун говорил заклинания, когда вызывал Белову с того света? - спросил Врунский.
- Помню. - Егор нараспев произнес: - Ал-магель... Он-тиум... Гут-талакс...
Ася и Врунский засмеялись.
- Да-а, парень, - покачал головой журналист, - здорово вас этот Ворон разыграл.
- Разыграл?
- Конечно.
- А почему вы так решили?
- Да потому что альмагель - это желудочное лекарство. А онтиум - ушные капли.
- А гутталакс, - прибавила Ася, - слабительное.
Егор растерялся:
- А как же голова?.. Зеленый луч?..
- Все эти фокусы делаются с помощью водяной пыли. Ее распыляют в темной комнате, а после на нее, как на экран, проецируют лазерное изображение.
- Но голова была будто живая!
- Правильно, - кивнул Врунский. - Потому что это объемное изображение.
Егору все еще не верилось:
- Ну а яркие вспышки откуда?
- Это и вовсе элементарно. В комнате распыляется пыль, но уже не водяная, а обыкновенная. И включается кварцевая лампа. Знаю я все эти штучки.
- А откуда вы их знаете, дядь Борь? - поинтересовалась Ася.
- А я как-то проводил расследование, связанное с махинациями группы экстрасенсов. Эти аферисты тоже пользовались кварцевыми лампами, лазерными лучами и прочими прибамбасами, чтобы обманывать доверчивых людей.
- Так вы считаете, что Ворон - аферист? - спросил Егор.
- Э нет, брат. Тут дело посерьезнее... - Журналист закурил третью папиросу. - Расскажи-ка все с самого начала. Но помедленнее.
Егор рассказал. Помедленнее.
Пока он рассказывал, Врунский выкурил третью папиросу и закурил четвертую.
- Значит, вы с Никитой позвонили по "ноль два" и вас соединили с отделом убийств?
- Да, с отделом убийств.
- Странно. Насколько я знаю, дежурная на пульте сама передает полученную информацию опергруппам. И те выезжают на место происшествия.
- А к нам приехал один Глюкин.
- Очень странно. Похоже, что и тут вас, ребята, накололи.
- А кто наколол?
- Да Глюкин с Беловой... Кто ж еще.
После этих слов Егору оставалось только почесать затылок. Что он и сделал.
Журналист выпустил изо рта колечко дыма:
- Егор, а на могиле Беловой ты ничего подозрительного не заметил?
- Ничего. Могила как могила. Крест, фотка, год рождения, год смерти.
- А какой год смерти указан?
- Пятьдесят первый.
- Ясненько. - Врунский пружинисто поднялся с дивана. - Едем на Ваганьковское!
На Ваганьковском кладбище журналист пристально всмотрелся в фото Кощеева-Поцелуева.
- Это не Поцелуев, - уверенно заявил он.
Затем Врунский так же пристально всмотрелся в фото Беловой.
- И здесь туфта чистейшей воды.
- Почему туфта? - спросил Егор.
- А ты посмотри, какие у нее часы на руке. Егор посмотрел. Ася тоже посмотрела.
- Обыкновенные электронные часики, - пожала плечами девочка.
- Вот именно - электронные, - подчеркнул Врунский. - А в пятьдесят первом году электронных часов не было. Их тогда еще не выпускали.
- Но как Белова могла узнать, что мы с Ником пойдем на кладбище? - недоумевал Егор.
- Элементарно. Она подслушивала все ваши разговоры.
И тут до Егора дошло.
- Точно! - вскричал он и сорвал с груди цепочку с талисманом. - Это - "жучок"!
- Молоток, соображаешь, - похвалил Егора Врунский. - Да, это обыкновенный "жучок", с помощью которого прослушивали все ваши с Никитой разговоры.
- Наверно, и сейчас прослушивают! - Егор с силой бросил талисман на землю и ударил по нему каблуком.
"ТРИК-ТРАК" - раздалось из-под каблука. И от "жучка" ничего не осталось.
Егор никак не мог успокоиться.
- Ни фига себе заявочки! Ну Белова! Дурачила нас, как хотела!.. Но зачем?! С какой целью?!
- Возможно, ответ на этот вопрос мы найдем на Тверской-Ямской, - сказал журналист. - Едем!
И вот они уже приехали на 1-ю Тверскую-Ямскую.
Ася с видом знатока оглядела квартиру.
- Нет продуманного дизайна, - отметила девочка. - Этот шкаф, к примеру, здесь совершенно не на месте, - показала она на встроенный шкаф.
- Не на месте, говоришь? - Врунский открыл дверцу шкафа. - Та-ак, - пробормотал он себе под нос. - Ясненько.
И... скрылся в шкафу.
Ася и Егор удивленно переглянулись.
- Ребята, лезьте сюда... - позвал их журналист.
Егор и Ася тоже полезли в шкаф и увидели, что задняя стенка - вовсе не стенка, а замаскированная под стенку дверь, ведущая в соседнюю квартиру.
- Я сразу понял, что здесь где-то должен быть потайной ход, - сказал Врунский, когда все вышли из встроенного шкафа в квартире Беловой. - А иначе каким образом свет в ванной сам собой загорелся и телевизор сам собой включился?..
- Вы считаете, это дело рук Беловой?
- Несомненно.
- Но зачем, зачем ей все это было надо?! - не мог понять Егор. - Как вы думаете, Борис Алексеич?..
Вместо ответа журналист нырнул обратно в шкаф.
- Дядя Боря! - крикнула ему вслед Ася. - Вы куда?!
- Я сейчас вернусь... Хочу кое-что проверить.
Через минуту зазвонил телефон. Егор снял трубку.
- Алло?