Лекция о семейном бюджете
- Ну, ладно, - сказала мама, - вы еще почаевничайте, а я пойду к Старику-Ключевику… Надо у него денег занять. Ведь в холодильнике у нас хоть шаром покати.
Мама плавно спустилась с потолка на пол и отправилась к соседу. Он встретил ее на пороге своей квартиры, как всегда, в высшей степени элегантный: в черном костюме и белой рубашке с бабочкой и, конечно, с неизменным медным ключом на груди.
- Я не помешаю? - вежливо спросила мама. - Надеюсь, вы не заняты?
- Всегда рад вас видеть, - улыбнулся Старик-Ключевик, - заходите! Я смотрю и слушаю свои телевизоры…
Он сказал "смотрю и слушаю", и это было сказано точно, потому что в кабинете Ключевика работало, как всегда, два телевизора: слепой и немой. Передавали классическую музыку. На экране немого телевизора музыканты беззвучно водили смычками по струнам скрипок, виолончелей и контрабасов, беззвучно дули в трубы, пальцы пианиста беззвучно ударяли по клавишам рояля, а звуки от всего этого шли из слепого телевизора рядом. Мама знала, что сосед - большой поклонник классической музыки.
Когда мама вошла в кабинет, Старик-Ключевик выключил слепой телевизор. Изображение в немом телевизоре он оставил. Стало тихо, и мама опустилась в кресло. Она немного волновалась: не очень это приятно - занимать деньги: а вдруг тебе откажут? Да и вся эта история с роботом не выходила из головы. "Надо бы и о роботе посоветоваться, - мелькнуло у мамы в голове. - Но сперва лучше о деньгах… О роботе потом, а то бедный старик еще испугается. Как-никак, а соседство у него теперь весьма необычное…"
- Надеюсь, у вас все в порядке? - осведомился Старик-Ключевик, садясь на диван. - Я ребят проведывал… Вы, конечно, не против того, что я подарил им испорченный телевизор? Я надеюсь, что отныне вам будет намного спокойнее: у Юры теперь есть чем заняться, когда вас обоих дома нет. Он такой деятельный мальчик.
- Спасибо, - поблагодарила мама. - За телевизор я вам очень благодарна. Это вы хорошо придумали. Ребята в восторге… Все, в общем, хорошо… И все же у нас опять неприятности!
Старик-Ключевик вопросительно взглянул на маму.
- Видите ли, - смущенно начала мама, - у нас не приняли картину! Ее отвергли уже во второй раз! Мы так надеялись получить приличную сумму, и вот опять ничего. До моей зарплаты далеко, а в семье ни копейки… Короче: не могли бы вы нас выручить? Мы вам, правда, и так уже должны, но я надеюсь, что мы скоро разбогатеем, и тогда сразу все отдадим…
Мама глубоко вздохнула.
- Не беспокойтесь, - мягко сказал Старик-Ключевик. - Конечно, выручу… Сколько?
- Ну… ну, рублей пятьдесят…
- Это не составит для меня затруднений, - сказал Старик-Ключевик. - Я вам дам эти деньги…
- Благодарю вас! - обрадовалась мама.
- Я их вам дам, - повторил Старик-Ключевик. - Но… но дело не в деньгах!
Старик-Ключевик посмотрел на маму с каким-то странным блеском в глазах.
- А в чем же? - растерялась мама.
- Дело в семейном бюджете! В организации ваших семейных расходов.
- Не понимаю, - пролепетала мама.
- Разрешите, дорогая соседка, я прочту вам маленькую лекцию. Вы ведь знаете, что лекции - это моя страсть. Я их все время читаю в обществе "Знание", - и, должен признаться, с большим успехом. А сейчас, как мне кажется, именно тот момент, когда и вам полезно будет послушать мою лекцию о семейном бюджете…
"Этого еще не хватало!" - подумала мама.
- Нельзя жить так, как вы живете, - важно начал Старик-Ключевик. - Я говорю это, любя вас. Я вообще не понимаю, как живут сегодняшние молодые люди. От зарплаты до зарплаты денег никому не хватает. Так жить нельзя. Нельзя тратить все, что вы получаете, надо откладывать. Да, да, с каждой получки надо откладывать в сберкассу некую сумму, ну, скажем, процентов десять или двадцать. Сколько бы вы ни получали, надо все время откладывать, чтобы у вас был запас на непредвиденный случай. Тем более это надо делать вам, дорогая соседка, ведь у вас двое детей, и тем более, что ваш муж не имеет твердого постоянного заработка! Никогда не известно, когда и сколько он получит! Ведь так?
- Так, - согласилась мама.
- А вы что делаете? - патетически вопросил Старик-Ключевик. - Как только вы получаете деньги, вы сразу же накупаете разных нужных и ненужных вещей! И подарки! Детям подарки, друг другу подарки, знакомым подарки, мне подарки! Я этому уже давно удивляюсь! Конечно, подарки делать приятно, и получать их приятно - и я лично всегда очень благодарен вам за ваши трогательные любезности, - но… дорогая моя! Подумайте о своем будущем! Рассчитайте семейный бюджет, заведите книгу прихода-расхода, считайте, откладывайте! И тогда у вас никогда не будет никаких затруднений, наоборот! С годами вы будете жить все спокойней и обеспеченней. Вы со мной согласны?
- Согласна, - кивнула мама. - Но, Аполлон Иванович, вы себе не представляете, как трудно откладывать, когда всегда не хватает…
- Я вас понимаю. А вы все равно откладывайте. От любой суммы. Хотя бы от одного рубля! И всегда будете в выигрыше. Я, например, всю жизнь откладываю и всегда в выигрыше. И, сколько я себя помню, у меня всегда все занимали…
- Я уверена, что мы скоро разбогатеем, - сказала мама. - Ведь муж - талантливый человек. И тогда мы тоже будем откладывать.
- Не тогда, а сейчас! - воскликнул Старик-Ключевик. - Вот я вам сейчас дам пятьдесят рублей, а вы из них пять отложите. Пусть это будет началом. Вы со мной согласны?
- Попробую, - сказала мама.
- А что ваш муж - талантливый человек, это мне давно ясно. Я очень люблю его картины. Я просто не понимаю, почему их так часто не принимают… Глупость какая-то! Надеюсь, скоро все это изменится.
- Я тоже надеюсь, - вздохнула мама.
- На этом моя лекция закончена, - сказал Старик-Ключевик. - Вот вам деньги…
- Спасибо, - сказала мама. - Но тут еще один вопрос… Видите ли, только вы, пожалуйста, не пугайтесь! Дело в том, что в нашей семье появилось новое существо… Новый неожиданный член семьи. И это меня очень волнует. Я хотела с вами посоветоваться, как нам быть… Ведь в некотором роде вы, Аполлон Иванович, тоже к этому причастны.
Старик-Ключевик поднял брови.
- Я?
- Да, Аполлон Иванович. - И мама рассказала ему всю удивительную историю с появлением робота.
Едва мама закончила, Старик-Ключевик бодро поднялся с дивана:
- Я всегда говорил, что ваш Юра - будущий гений! - воскликнул он. - И, как видите, результат моего предсказания уже налицо! Пойдемте сейчас же, посмотрим на вашего робота…
Когда они вошли в квартиру-108 и остановились на пороге папиной комнаты, они увидели, что папа сидит за мольбертом и пишет картину, а Катя, Юра и Тарабам возятся на полу с игрушками. "Хорошо хоть, что они не на потолке, - подумала мама. - А то бы Ключевик еще в обморок упал! Он и так ужаснется этому роботу…" Но не тут-то было! Старик-Ключевик спокойно подошел к инопланетному гостю и с минуту смотрел на него с некоторым любопытством.
- Познакомьтесь, - сказала мама Ключевику. - Наш новый друг…
- Как вас зовут? - спросил Старик-Ключевик.
- Тарабам, - отрекомендовался Тарабам.
- Очень приятно, - поклонился ему Старик-Ключевик.
- И он вас не удивляет? - спросила мама. - Ведь он космический! С другой планеты! Инопланетянин!
- Господи, чему тут удивляться? - улыбнулся Старик-Ключевик. - Просто хороший, воспитанный робот… хоть и инопланетянин. Вот, помню, в 1910 году пролетела по небу комета Галлея… такая яркая, с пушистым хвостом. Страшная! Все удивлялись, волновались, предсказывали конец света. А я ни капельки не удивлялся: мало ли что бывает! И видите: никакого конца света не было, и мы живы. И даже такие милые роботы появились.
- Ах, Аполлон Иванович! - вздохнула мама. - С вами легко, вы меня всегда как-то успокаиваете…
- Рад быть полезным, - сказал Старик-Ключевик. - Ну, а теперь разрешите взглянуть на новую картину. Интересно понять, почему ее не принимают.
Надо нарисовать гаечку!
Я уже знал, конечно, о появлении в квартире-108 гостя с планеты УЛИ, ведь у моих друзей никогда нет от меня никаких секретов. Правда, я не был у них недели две, но это не имеет значения: папа сообщает мне обо всех новостях по телефону. И я обещал зайти. Уж очень мне не терпелось взглянуть на чудесного робота.
Я пришел в квартиру-108 в тот момент, когда Старик-Ключевик попросил показать ему новую папину картину, которую отвергли уже во второй раз.
Мама открыла мне дверь. Я сразу заметил ее легкую взволнованность.
- Как хорошо, что вы пришли! - шепнула она мне в коридоре, пока я снимал запорошенную снегом шубу - на улице бушевала метель. - Я вас очень прошу, присмотритесь к этому роботу повнимательней. Я очень волнуюсь… Правда, Старик-Ключевик меня уже немного успокоил, но все-таки…
- Положитесь на меня! - шепнул я в ответ, нервно причесываясь перед зеркалом и сгорая от нетерпения увидеть существо внеземной цивилизации. - Будьте покойны: уж я его прощупаю!
- Проходите! - громко сказала мама и пошла впереди меня по коридору.
Мы вошли в комнату. Перед мольбертом, на котором наклонно закреплен был пейзаж среднего размера, стояли папа, Старик-Ключевик, Катя, Юра и робот Тарабам. Все смотрели на картину и о чем-то спорили. Я же на картину даже не взглянул. Я сразу впился глазами в Тарабама. Мне хотелось хорошенько запомнить и сохранить первое впечатление. Когда я подошел, робот оглянулся и тоже посмотрел на меня. Не знаю почему, но я сразу почувствовал к нему расположение. Его зеленые глаза сияли каким-то добрым, улыбчатым выражением. Это было странно, но я именно увидел на лице робота улыбку. Вместе с тем у него ведь не было губ! Но улыбка была, она разлита была по всей, если так можно выразиться, физиономии странного существа. С момента нашего знакомства прошло уже много времени, но я до сих пор помню эту добрую, как бы невидимую улыбку прямоугольных глаз, обрамленных черной рамкой. В глазах чуть колебались на нулях тонкие вертикальные стрелки. Над высоким лбом робота колыхались, как усы, две тонкие телескопические антенны, по обе стороны головы выдавались полукруглые микрофоны, а проще сказать, уши; под глазами находились два черных квадрата - динамики, из которых шел звук - то есть два неподвижных рта! Очевидно, у него был стереоголос… Вся кубическая небольшая голова робота сидела на короткой шее, как бы составленной из многих блестящих колец; ниже шло мощное прямоугольное туловище, тоже стального цвета, хотя не знаю, сталь это была или какой другой сплав, а на груди красовался белый квадрат с красным знаком посередине, напомнившим мне китайский иероглиф; туловище оканчивалось внизу четырьмя гибкими стальными ногами - да, да, не двумя ногами, а целыми четырьмя! - и эти ноги были как толстые стальные шланги, которые не имели коленей, а сгибались, когда нужно, на всем протяжении; руки у него были такие же гибкие, без локтей, но только две… Тарабам стоял на своих четырех ногах очень устойчиво… Забегая вперед, должен сказать, что передвигался он на них ловко и быстро. Все это я подробно осмыслил уже потом, а в тот первый момент я только видел - или, вернее, чувствовал - теплую улыбку робота, разлитую во всем его облике… Удивительно, не правда ли?
Я сразу же повернулся к маме и шепнул ей на ухо:
- Замечательное существо! И будьте совершенно спокойны! От него веет добром!
Мама благодарно кивнула мне в ответ. В ее глазах я прочел успокоение.
- Рад видеть! - обернулся ко мне папа. - Познакомься…
Я шагнул вперед, робот протянул мне свою гибкую руку с похожими на щипчики пальцами, и я горячо пожал ее. Да, УЛИнянин пришелся мне по душе. Все это длилось одно лишь мгновение, но за моих друзей я уже не беспокоился. И сейчас, когда я спустя долгое время пишу эти строки, я радуюсь, что в тот момент не ошибся. Впрочем, вы это и сами поймете, когда прочтете все до конца…
Когда мы с роботом пожали друг другу руки, папа обратился ко мне:
- Вот мы тут пытаемся разгадать: что в этой картине могло не понравиться? Почему ее опять не приняли?
- Картина как картина, - сказала мама. - Подмосковный вечер… Река… Березы… Что тут не понять?
- Вполне реальный пейзаж, - согласился я. - С настроением…
- Может быть, чуть пестроват? - спросил Старик-Ключевик.
- Да ведь это же осень! - обиделся папа. - Осень всегда пестра.
- Что там хоть говорят-то? - спросил я.
- Говорят, надо еще поработать! Несовершенно. И несовременно.
- Какая же в березах современность? - возмутилась мама. - Березы всегда березы! И сегодня и сто лет назад…
- Не знаю, - хмыкнул папа.
- Просто придираются к тебе, - сказала мама. - Завидуют!
- Да нет, - грустно возразил папа. - Чего-то здесь, видимо, не хватает…
- Брось! - сказала мама.
- Разрешите мне, - вмешался вдруг низким, бархатным голосом Тарабам.
"Действительно стереофонический голос! - подумал я. - И какой приятный!" Все оглянулись на робота. Он смотрел проникновенно-серьезно.
- Да, да, - сказал папа. - Прошу вас…
Тарабам подошел к картине, протянул руку и прикоснулся пальцем к ее правому нижнему углу: здесь на первом плане нарисована была низкорослая зеленая травка; кое-где в ней пестрели цветы.
- Вот здесь, - мягко сказал Тарабам, взглянув на папу. - Вот здесь надо нарисовать гаечку! Медную… или нет, лучше стальную…
- Что-о-о? - удивленно выдохнул папа.
- Маленькую хорошенькую гаечку! - прочувствованно повторил Тарабам.
- То есть как это - гаечку? - растерянно и вместе с тем возмущенно выкрикнул папа. - Какую гаечку? Бред какой-то! Я даже не знаю, что вам ответить!
- Вот вам, пожалуйста, - вздохнула мама. - Этого нам еще не хватало…
"Действительно, - подумал я. - Все-таки робот есть робот!"
Тарабам сразу смутился, втянул голову в плечи и отошел в сторону.
- А что? - воскликнул Юра. - Гаечку нарисовать очень хорошо. Может, ее здесь кто-нибудь обронил!
- Замолчи! - прикрикнула на него мама. - Как тебе не стыдно!
- Да нет! - нервно сказал папа. - Говорите! Обсуждайте! Может, прикажете еще нарисовать здесь пару болтиков? Несколько пружинок? Или моток проволоки?
- Ты только не волнуйся, - обняла его мама. - Мало ли кто что посоветует.
- На Тарабама вы не сердитесь, - вмешался Старик-Ключевик. - Он ведь не художник…
- Действительно, - сказал я. - На робота сердиться грех! И почему ему не высказать свое мнение? Это даже интересно.
- Извините меня за резкость, - подошел папа к Тарабаму. - Я погорячился… Но гаечка в пейзаже - я такого еще не слыхал! И… и… надо будет подумать! Я подумаю, обещаю вам.
- Я только хотел сказать, что с маленькой трогательной гаечкой будет замечательно! - робко, но вместе с тем как-то настойчиво и убежденно проговорил Тарабам. - Знаете, с такой маленькой, всеми забытой, одинокой гаечкой…
- Я подумаю, - вежливо повторил папа и вдруг улыбнулся, как-то странно посмотрев на робота. - А сейчас пошли чай пить…
Так закончилось это обсуждение. Потом мы пили чай и долго еще говорили о всякой всячине. О гаечке больше никто не вспоминал. Тарабам сидел вместе со всеми за столом и молча слушал, задумчиво посвечивая зелеными глазами. В них была какая-то неземная грусть. Он не проронил больше ни слова.
Космический суп
Тарабам стал понемногу помогать маме по дому: он научился стирать, пылесосить, подметать, протирать мебель, мыть на кухне посуду… Он вообще любил бывать на кухне - ему нравилась там близость газовой плиты, холодильника, кухонного комбайна - он мог без конца разбирать их и собирать, начищая до блеска. Он обожал всю кухонную утварь - до самых маленьких ложек и вилок. Тарабам говорил, что кухня - его стихия, тут ему все напоминает о космосе… странный робот! Что может быть общего между кухней и космосом? Хотя - кто знает! - может быть, кухонная обстановка напоминала ему об отсеках космического корабля, на котором он родился? Но оставим это на его совести, ведь сравнивать нам не с чем…
Единственное, что Тарабаму не разрешалось делать на кухне, - это готовить обеды. Он давно об этом мечтал, но мама ему не доверяла. Она доверяла готовку только папе, но он готовил редко. Старик-Ключевик тут, конечно, в расчет не шел - у него была своя жизнь.
Да, с готовкой обедов в квартире-108 дело никак не налаживалось. Главным препятствием было отсутствие времени. Мама по целым дням пропадала в библиотеке. Папа готовил прекрасно, все считали его отличным кулинаром, и это действительно так и было, потому что папа, как всякий талантливый человек, все делал талантливо: и картины, и щи, и пироги, и котлеты, - но картины отнимали у папы все его время. И все его мысли. Он ведь то писал картины, то сдавал их в Союз художников, то обдумывал во сне новые. Картины были его главным призванием, его страстью, кроме того, он зарабатывал ими деньги, и хотя денег все еще не хватало, но когда-то же они будут в достатке… Так что с готовкой обедов дело обстояло плохо. Не могла же мама приготовить обед на целую неделю вперед! Такой обед под конец недели прокис бы, и его нельзя было бы есть, особенно детям. Мама и так часто готовила по ночам, ее можно пожалеть. Ну, а дети еще маленькие, они сами себе готовить не могут…
Тарабам, конечно, видел, как страдают обитатели квартиры-108 от отсутствия повара, свободного от других занятий. Ему-то что: включил свой штепсель в розетку, посидел рядом десять минут - вот и зарядился на целый месяц! Ему каждый день обедать не надо, хотя обед у него всегда под боком… И это стало его мучить: он хотел, чтобы и у его друзей обед тоже всегда под боком был. Тарабам верил, что только он один может этому помочь, и задумал произвести опыт…
Один раз, когда папы и мамы не было дома, Тарабам заговорщицки сказал Кате и Юре:
- Давайте сварим суп!
- Как? - спросили Катя и Юра.
- Очень просто! Пойдем на кухню - и сварим!
- Мама же запретила тебе варить! - сказала Катя. - И Старик-Ключевик может прийти…
- А мы потихоньку от него… Если он придет, мы скажем, что моем посуду!
Юра запрыгал на одной ноге и закричал, хлопая в ладоши:
- Сварим суп! Сварим суп! Сварим суп!
- Тише ты! - зашипел на него Тарабам. - Старик-Ключевик услышит!
Юра испуганно замолчал, и все трое прислушались через стенку: но все было тихо, Старик-Ключевик не давал о себе знать. Утром он, правда, заходил, а сейчас или спал, или смотрел и слушал свои телевизоры.
- Говорить только шепотом! - еле слышно приказал Тарабам. - Я научу вас варить замечательный суп - космический! И это будет подарком для мамы! Ведь супа у вас сегодня нет?
- Нету, - прошептала Катя. - Мама утром сказала: супа нет. Придется вам, бедным, пожить всухомятку…