- Нет! - Тримэйн с ужасом посмотрел на него. - Господи, я не знал! - Несгибаемый боец, казалось, вот-вот упадет в обморок.
- Связь установлена, - сообщил Тоби.
Через мгновение зазвонил телефон, и Поттер схватил трубку.
- Лу?
"Ну и наворотил же ты, Арт, делов. А я считал тебя своим другом".
- Да, Арт, совсем ты скурвился. Хреновый из тебя друг.
- Я ничего не мог поделать. - Поттер поднял глаза на Тримэйна. - У нас тут объявился один вояка, который решил на свой страх и риск пострелять.
- У этих ребят хорошая экипировка. Теперь у нас есть гранаты и автомат.
Переговорщик дал знак Лебоу. Тот отвел капитана спецназовцев в сторону и стал расспрашивать, какое вооружение было у взятого в плен бойца.
В дверях появилась Анжи. Переговорщик махнул ей рукой, приглашая войти.
- Лу, - сказал он в телефон, - я приношу извинение за то, что произошло. Ничего подобного больше не случится. Даю тебе слово. Ты получил от меня важную тактическую информацию и должен понимать, что не я был инициатором операции.
- Девчонки у вас? Мелкие?
- У нас, Лу.
- Этот федеральный прокурор… Бадд… это он навел на нас спецназ?
Переговорщик выдержал паузу.
- Ничего не знаю на этот счет.
И подумал: он будет благоразумен.
Или окончательно чокнется.
- А ты прикольщик, Арт. Ну хорошо, я тебе поверю по поводу этого дня Д. Будем считать, что нашелся коп, который сделал то, что ему не полагалось. Но ты-то должен лучше следить за ситуацией. Только так и может функционировать закон. Ты ведь отвечаешь за людей, которые на тебя работают.
Анжи нахмурилась.
- Что такое? - забеспокоился Бадд, видя, какое у нее стало безнадежное выражение лица. Такое же, как у Поттера.
- В чем дело? - шепотом спросила Фрэнсис Уитинг.
Переговорщик схватил бинокль, вытер с линз жирную копоть, посмотрел на бойню и в отчаянии произнес:
- Господи, нет! Лу, это была ошибка.
- Вы стреляли в Шепа, это была ошибка. Ты не пригнал мне вовремя вертолет, и это тоже не твоя вина. Арт, неужели ты еще недостаточно меня узнал?
Слишком хорошо.
Поттер положил бинокль, отвернулся от окна, посмотрел на фотографии над планом здания. И стал гадать: кого он выберет?
Эмили?
Донну Харстрон?
Беверли?
И вдруг понял - Мелани. Фрэнсис прочитала его мысли и закричала:
- Нет, только не это! Сделайте же что-нибудь!
- Сделать ничего нельзя, - ответила ей шепотом Анжи.
Несчастный Тримэйн подался вперед и прилип к окну. А фургон заполнил голос Хэнди. Он звучал здраво, разумно.
- Ты во многом очень похож на меня, Арт. Ты верный. Вот что я думаю. Верен тем, кто делает то, что им положено, а на тех, кто этого не делает, у тебя нет времени. - Хэнди помолчал. - Ты понимаешь, о чем я говорю, Арт? Я оставлю тело снаружи. Можете прийти и забрать его. Парламентерский флаг.
- Лу, неужели ничего нельзя изменить? - Поттер уловил в своем голосе нотки отчаяния, разозлился, но не мог совладать с собой.
Кто окажется жертвой?
Анжи отвернулась.
Бадд горестно покачал головой. Даже громкоголосый Роланд Маркс не нашел что сказать.
- Тоби, - тихо попросил Поттер, - приглуши звук.
Техник выполнил просьбу, но все вздрогнули, когда резкий щелчок выстрела прокатился по командному пункту как огромный железный обруч.
Бредя к зданию бойни, где в свете галогенных прожекторов белело тело, Тримэйн снял на ходу и бросил на землю бронежилет. Шлема у него на голове тоже не было.
При виде распростертого, словно тряпичная кукла, окровавленного тела капитан спецназовцев не сдержал слез.
Одолев гребень холма, он краем глаза заметил, как поднялись из-за укрытия бойцы и во все глаза смотрят на него. Они понимали: в том, что произошло, виноват он. Виноват в этой непоправимой трагедии. И теперь Тримэйн шел на свою Голгофу.
Из окна бойни ружье Лу Хэнди было нацелено прямо ему в грудь. Но зачем? Капитан больше не представлял угрозы. Он сбросил свой боевой пояс со служебным "глоком" и теперь спотыкался и чуть не падал, но все же сохранял равновесие, как пьяный, в котором заложен непобедимый инстинкт самосохранения. Отчаяние Тримэйна только усилилось, когда он посмотрел в лицо Лу Хэнди, с острым подбородком и суточной щетиной, в его глубоко сидящие под выступающими надбровными дугами покрасневшие глаза. Глядя на скорбное лицо полицейского, бандит улыбался - беззлобно, заинтересованно. Проверял на прочность, изучал.
Тримэйн не сводил взгляда с лежащего впереди тела. До него оставалось пятьдесят футов, сорок, тридцать.
"Я схожу с ума", - подумал капитан, продолжая идти и не сводя взгляда с черного глазка бандитского ружья.
Двадцать футов. Кровь такая красная, а кожа такая бледная.
Губы Хэнди шевелились, но капитан не слышал, что тот говорил. "Может, по воле Господней я оглох, как те бедные девочки?"
Десять футов, пять. Он замедлил шаг.
Теперь бойцы стояли в полный рост - все как один - и смотрели на него. Хэнди мог снять любого из них, как и они его. Но стрельбы не будет. Словно в сочельник во время Первой мировой войны, когда враги вместе распевали песни и делились едой.
- Что я наделал? - пробормотал капитан и, опустившись на колени, коснулся холодеющей руки.
Подавив слезы, взял тело бойца на руки - это был Джоуи Уилсон, его разведчик номер два. Тримэйн легко поднял его, не сводя взгляда с окна. Хэнди больше не улыбался - на его лице появилось странное выражение любопытства. Тримэйну показалось, что он стал похож на лиса - глаза холодные, кончик языка упирается в нижнюю губу. Их разделяло лишь несколько футов.
Капитан повернулся и направился к линии полицейского кордона. В голове возникла и бесцельно закружилась мелодия. Сначала он не узнал мотив, но когда вступила хорошо узнаваемая волынка, из далекого прошлого всплыли воспоминания и он понял, что это "Изумительная благодать" - гимн, который всегда исполняют на похоронах погибших полицейских.
20:45
Артур Поттер размышлял о природе тишины.
Он сидел в медицинской палатке и глядел в пол, пока врачи обрабатывали ожоги на его руках.
Дни и недели тишины. Такое молчание дерева, бесконечной тишины. Наверное, в таком мире и ведет свою повседневную жизнь Мелани.
Поттер и сам изведал ничем не нарушаемое безмолвие. Воскресные утра, наполненные лишь негромким жужжанием бытовых моторов и насосов. Спокойные летние вечера, которые он проводит в одиночестве на веранде. Но Поттер жил в состоянии ожидания, и для него тишина, по крайней мере в удачные дни, была предвкушением нового начала жизни - когда он встретит кого-то похожего на Мариан и не похожего на всех этих преступников, террористов и психов, с которыми ему приходится делиться мыслями.
"Кого-нибудь вроде Мелани?" - подумал он.
Нет, разумеется, нет.
Поттер почувствовал холодок на обожженной руке - врач приложил какое-то маслянистое средство, и от него сразу стихла жалящая боль.
Артур вспомнил фотографию Мелани, живо увидел, как она висит над планом здания бойни в фургоне командного пункта. Задумался о своей реакции, когда несколько минут назад понял, что Хэнди вот-вот убьет еще одного заложника. Именно Мелани пришла ему в голову, когда он стал прикидывать, кто станет следующей жертвой.
Поттер потянулся. Что-то тихо хрустнуло в спине, и он предостерег себя: хватит валять дурака. Но в другом уголке его свободного сознания - сознания человека, серьезно занимавшегося английской литературой, возникла мысль: "Уж если нам суждено делать глупости, то пусть это будут глупости в любви. Не на работе, где на чаше весов лежат жизни людей, не в отношениях с богами, не в стремлении к красоте и познанию. Не с детьми, такими страждущими и неуверенными. А в любви. Потому что любовь не что иное, как чистое безрассудство, и мы погружаемся в нее, чтобы ощутить пыл страсти и потерять голову. В сердечных делах мир всегда великодушен к человеку и многое прощает ему".
Поттер рассмеялся про себя - к нему вернулось ощущение реальности, а вместе с ним тупая боль в обожженных руках. "Ей двадцать пять, больше чем наполовину моложе тебя. Глухая - причем в ее случае это можно писать и с заглавной, и со строчной буквы. И еще: не забывай - сегодня годовщина твоей свадьбы. Двадцать три года. Ты не пропустил ни одной такой даты. Хватит глупостей. Возвращайся на командный пункт и приступай к работе".
Врач похлопал его по плечу. Переговорщик удивленно поднял голову.
- Ну вот, сэр, все в порядке.
- Спасибо. - Поттер поднялся и неуверенной походкой направился к фургону.
В дверях появился Питер Хендерсон.
- Не пострадали? - спросил старший специальный агент.
Переговорщик помотал головой. Тримэйн во всей этой истории был, конечно, главным, но Поттер не пожалел бы поставить месячную зарплату за то, что и Хендерсон приложил руку к попытке штурма. Что им двигало? Амбиции? Желание вернуться в Бюро, которое предало его? Но доказать это будет еще труднее, чем то, что в генератор заложили зажигательную бомбу. Приговору сердца всегда не хватает определенности. Старший специальный агент оглядел ожоги на руках Поттера.
- Считайте, что медаль у вас в кармане.
- Мои первые боевые раны, - улыбнулся Поттер.
- Артур, я хотел извиниться за то, что тогда сорвался. Здесь так тоскливо. Я надеялся, что у меня появится возможность действовать. Вам знакомо такое чувство?
- Конечно, Пит.
- Очень скучаю по прежним дням.
Переговорщик пожал протянутую руку. Они поговорили о Джо Силберте и его коллегах журналистах. Можно было бы передать дело федеральному прокурору, но они заключили, что задерживать репортеров нет смысла. Бесполезно обвинять людей в том, что они препятствовали осуществлению правосудия. Судьи, занятые текущими уголовными делами, в этом вопросе часто придерживаются Первой поправки. Поттер удовлетворился тем, что с угрожающим видом подошел к Силберту. Журналист стоял в кругу полицейских - невозмутимый, как взятый в плен предводитель революционеров. Переговорщик заявил ему, что всеми способами будет помогать вдове погибшего спецназовца, которая, без сомнений, предъявит и телестанции, и им с Биггинсом многомиллионный иск за неправомерные действия, повлекшие за собой смерть ее мужа.
- Я выступлю в суде свидетелем истицы, - сказал он. От самонадеянности Силберта не осталось и следа. Перед Поттером стоял человек среднего возраста, с сомнительными способностями и мелочным характером.
Вернувшись в фургон и устроившись на стуле, Поттер посмотрел сквозь желтоватое окно на здание бойни.
- Сколько минут до следующего срока ультиматума?
- Сорок пять.
Переговорщик вздохнул.
- Трудная задача. Надо серьезно подумать. Хэнди злится. По большому счету он потерял контроль над ситуацией.
- И что еще хуже, - кивнула Анжи, - ты помог ему этот контроль вернуть. Что само по себе является формой потери контроля.
- Поэтому он обиделся на всех и на все, а на меня в особенности.
- Хотя скорее всего этого не сознает, - заключила психолог.
- В итоге все в проигрыше. - Поттер остановил взгляд на Бадде, который мрачно смотрел на здание бойни.
Зазвонил телефон, Тоби поднял трубку, сдул с нее копоть и ответил:
- Да? - И через мгновение добавил. - Хорошо, я передам ему. Чарли, звонил Роланд Маркс. Спрашивал, не сможешь ли ты сейчас к нему подойти. С ним товарищ. Просит тебя встретиться с ним. Он сказал, что это очень важно.
Капитан обвел глазами поле сражения.
- Где он?
- В тыловой зоне.
- Так… Артур, можно мне с вами минуту поговорить?
- Разумеется.
- Не здесь.
- Хотите пойти понарошку покурить? - спросил Поттер.
- Артур открыл целое направление в виртуальной игре "Специальные операции", - хмыкнул Тоби. - А Генри увлекается воображаемым сексом.
- Тоби! - гаркнул Лебоу, не переставая печатать.
- Я не критикую, - добавил молодой агент. - Сам собираюсь вступить в воображаемую организацию "Анонимные алкоголики".
Бадд через силу улыбнулся, и они с Поттером вышли из фургона. Температура упала на десять градусов, и переговорщику показалось, что ветер усилился.
- В чем дело, Чарли?
Они остановились и посмотрели на закопченный фургон и выгоревшее вокруг поле - последствия недавнего пожара.
- Артур, я должен вам кое-что сказать. - Капитан полез в карман, вытащил маленький магнитофон и повертел его в руках.
- О, так вы об этом? - Поттер показал миниатюрную кассету.
Бадд нахмурился, открыл диктофон - кассета оказалась внутри.
- Та чистая, - объяснил переговорщик. - На ней запись невозможна.
Капитан нажал на клавишу, из динамика раздалось шипение и потрескивание.
- Я все знал, Чарли.
- Но…
- У Тоби есть всякие волшебные палочки. Они засекли звукозаписывающее оборудование. Мы всегда проверяем место на наличие "жучков". Он сказал мне, что у кого-то в кармане магнитофон. Потом вычислил, что это вы.
- Так вы знали? - Бадд потрясенно посмотрел на агента ФБР и покачал головой, чувствуя отвращение к себе. Мало того что он считал недостойным это дело, так его еще и перехитрили!
- Кто вам поручил это? Маркс? Или губернатор?
- Маркс. Он в самом деле сильно беспокоится о девочках. Готов дать Хэнди все, что тот ни попросит. Только бы отпустил их. А затем собирается выследить его при помощи устройства, которое спрячут в вертолете.
Поттер кивнул капитану.
- Я предполагал нечто в этом роде. Тот, кто готов пожертвовать собой, пожертвует и другими.
- Но как вам удалось подменить кассету? - спросил Бадд.
В дверях фургона показалась Анжи Скапелло, направилась к мужчинам и, проходя мимо капитана, легко коснулась его руки.
- Привет, Чарли.
- Привет, Анжи. - Полицейский не улыбнулся.
- Который час? - спросила психолог.
Он посмотрел на левое запястье.
- Черт! Часы исчезли. Эти часы подарила мне Мег на день рождения.
Анжи протянула ему "пульсар".
- Ясно. - Капитан понурился еще сильнее. - О Господи!
- В полицейском управлении Балтимора я веду курс распознавания воров-карманников, - объяснила Анжи. - Позаимствовала у вас диктофон, когда мы прогуливались по оврагу и рассуждали о верности. А затем подменила кассету.
Бадд жалко улыбнулся.
- Признаю, вы свое дело знаете. А я облажался на все сто. И теперь не знаю, что и сказать. Я подставил вас.
- Вы признались, и ничего страшного не произошло.
- Так это был Маркс? - спросила Анжи.
- Да, - вздохнул полицейский. - Сначала я считал, как и он, что мы должны пойти на все, чтобы спасти девочек. Утром прожужжал Артуру об этом все уши. Но вы были правы: жизнь - она и есть жизнь. Не важно чья - девочки или полицейского. На этом и остановимся.
- Я ценю благородные мотивы Маркса, - заметил Поттер. - Но мы обязаны вести дело определенным образом. Помните: допустимые потери?
Бадд закрыл глаза.
- Господи, я чуть не погубил вашу карьеру!
Переговорщик рассмеялся.
- И близко к этому не подошли. Поверьте, капитан: рисковали только вы. Стоило вам передать кому-нибудь эту пленку, и ваша служба в правоохранительных органах немедленно закончилась бы.
Бадд явно разволновался. Наконец он протянул руку, и Поттер тепло ответил на рукопожатие, хотя оно получилось совсем не крепким - может быть, оттого, что капитана мучила совесть или он боялся задеть тампоны на ожогах переговорщика. Поттер посмотрел на небо, и все замолчали.
- Что у нас со сроком ультиматума?
Бадд снова взглянул на запястье - сначала рассеянно, но затем понял, что держит свои часы в правой руке.
- Осталось сорок минут. Вас что-то беспокоит? - Капитан поднял глаза на желтоватое облако, которое рассматривал переговорщик.
- У меня на этот раз нехорошее предчувствие. Может плохо обернуться.
- Почему вы так думаете?
- Чувствую - и все.
- Интуиция, - объяснила Анжи. - Верьте ему, Чарли. Обычно он оказывается прав.
Бадд заметил, что Поттер смотрит на него.
- Извините, Артур. У меня все в голове перепуталось.
Переговорщик скользил взглядом потраве, потемневшей после пожара.
- Вертолет, - вдруг пробормотал он.
- Что?
Поттера охватило острое нетерпение.
- Достаньте мне вертолет.
- Но я думал, что мы не дадим ему вертушку.
- Мне нужно только показать. Большой вертолет - шестиместный или восьмиместный, если сумеете такой раздобыть.
- Если сумею раздобыть? - растерянно повторил капитан. - Где? Как?
"Аэропорт, - вдруг вспомнил Поттер. - Поблизости есть аэропорт". Он пытался понять, как это всплыло в его мозгу. Наверное, кто-нибудь сказал. Он не проезжал мимо аэропорта. Бадд не говорил ему. Старший специальный агент Хендерсон - тоже. Так откуда у него эти сведения?
Лу Хэнди - вот кто сказал. Преступник упомянул об аэропорте как о возможном месте, где можно достать вертолет. Видимо, проезжал мимо по пути сюда. Поттер поделился своими мыслями с Баддом.
- Знаю этот аэропорт, - отозвался капитан. - У них есть пара вертушек. Но не уверен, найдется ли хоть один человек, умеющий летать на них. Если бы доставить пилота из Уичито, он быстро пригнал бы сюда машину. Но, черт возьми, на то, чтобы его найти, уйдет больше сорока минут.
- Сорок минут, Чарли, - это все, что у нас есть. Так что действуйте и поторапливайтесь.