Робин согласился. Он уселся за стол и, несмотря на то что не чувствовал никакого аппетита, начал есть. Сысой задумчиво смотрел на него, но сам не притрагивался к пище. Еда была вкусной, но Робин жевал безо всякой охоты. После двух чашек крепкого чая он окончательно проснулся. То, что он не чувствовал особого трепета накануне такого важного события, удивляло беглеца. Вместо вполне естественного сейчас страха перед неизвестностью его занимали сейчас совсем иные мысли.
Робин понимал, что если ему удастся пройти Испытание, он станет жителем Грота и хранителем Священного огня. А это значит, что в его жизни появится очень ясная и определённая цель. Кроме того, если в конце концов Робин станет жителем Грота, он, видимо, сможет увидеть тех самых Мудрых, о которых так много читал в последнее время и чьи труды изучал. Возможно, он сможет даже общаться с Мудрыми, и, может быть, благодаря такому общению ему и самому удастся со временем стать мудрее. Но это были пока только надежды и предположения.
Робину очень хотелось успешно пройти Испытание, и всё же заманчивый мир Грота казался ему незнакомым, чужим. А к местным жителям Робин уже привык, более того - он успел не только привязаться к Деревне, но и полюбить её. Он знал, что если ему не удастся пройти Испытание, ему придётся вернуться обратно, и тогда он будет, как и прежде, жить в Деревне. Но ведь Грот нуждается в пополнении сил!..
Робину не хотелось думать о возможном провале на Испытании, но и не думать об этом у него не получалось. Беглец полностью отдавал себе отчёт в том, какие большие надежды возложили на него Наставники - люди, которых он уважал, которым был обязан жизнью, и друзья, которых он искренне любил.
Так или иначе, но сегодня утром Робин был почти спокоен. Он даже сам удивлялся своему спокойствию.
Сысой точно так же немногословен, как и в любой другой день. Похоже, он не собирался ни говорить ничего нового, ни давать важные "последние советы". Видимо, старик пришёл только затем чтобы сопроводить Кандидата до стоящего на улице вертолёта да ещё, пожалуй, затем чтобы приготовить Робину яичницу.
Уже выходя вместе с Наставником на улицу, Робин спросил:
- Ты не знаешь, Сысой, хотя бы сколько их будет, этих Испытаний?
- Не знаю, - ответил Сысой. - А если бы знал, то, наверное, не удержался и предупредил бы тебя. Видимо поэтому Наставников и не искушают подобным знанием. Мне неизвестно, ни какие это Испытания, ни сколько их будет. Может, три или больше, а может быть, и всего одно. Надеюсь, Робин, ты хорошо помнишь Правила для Кандидата?
- Да, вчера весь вечер повторял. Знаю их наизусть, - заверил юноша.
Сысой и Робин неторопливо подходили к притихшему на время вертолёту. Похоже, никому не хотелось расставаться. Оба некоторое время молчали. Наконец Сысой первым нарушил молчание:
- Лоиз передаёт тебе привет. Он тоже переживает за тебя. Мы оба… и я лично… - Сысой смущённо кашлянул, - я от всей души желаю тебе успеха, дружище!
Потом, видимо, собравшись с силами, Наставник твёрдо добавил:
- Я верю в тебя, Робин, и надеюсь, что ты сумеешь выдержать Испытание.
Кандидат благодарно кивнул в ответ. Они подошли к вертолёту. Дверь машины автоматически открылась.
- Я лечу один? - уже зная ответ, на всякий случай спросил Робин.
- Да, - ответил старик.
Садясь в кабину вертолёта, Робин спросил:
- Сысой, вспомните, пожалуйста, - может быть, есть что-нибудь особенно важное, что мне нужно знать для успешного прохождения Испытания?
- Рассуждение, Робин! При любых обстоятельствах старайся быть рассудительным!
- Рассуждение… - задумчиво повторил беглец.
Дверь самоуправляемого вертолёта закрылась. Сысой, отойдя на несколько шагов, ещё некоторое время стоял на взлётной площадке. Как только Наставник помахал Робину рукой, вертолёт плавно и очень быстро поднялся в небо, а через несколько секунд и вовсе исчез из поля зрения Сысоя.
Едва лишь двери "умной машины" захлопнулись за Робином, вертолёт без пилота тут же взмыл в воздух. Пассажир не успел даже по-настоящему испугаться или удивиться. Как только вертолёт прибыл на место, дверь автоматически открылась, Робин покинул кабину, и вертолёт тут же начал подниматься в воздух, а вскоре вовсе скрылся из глаз.
Кандидат растерянно стоял в незнакомой местности и смотрел вслед быстро удалявшейся машине. Было бы намного лучше и спокойнее, если бы вертолёт остался на месте посадки, на всякий случай поджидая пассажира. Но теперь последняя надежда на отступление исчезла. "Он больше не вернётся", - понял Робин и начал осматриваться.
Перед ним лежала с виду совсем обыкновенная, покрытая зелёной травой поляна. Вдалеке темнели деревья. "Опять лес, - только и успел подумать Робин. - Всегда одно и то же - лес…"
Но тут в ушах у него зазвенело, мысли спутались, а тело охватила внезапная слабость, и он упал на землю.
Неизвестно сколько времени Робин пролежал на поляне. Воздух той местности, в которую он попал, резко отличался от привычного воздуха Деревни. Казалось, что здесь приходится дышать чистым кислородом, возможно, поэтому-то Робина и свалило на траву, как сноп.
Проснулся беглец так же внезапно, как и уснул. В тонком сне ему впервые после побега из Пещеры привиделся кошмар: снилось, что жители Пещеры отщепенцев с диким улюлюканьем и свистом преследуют его. Зубы их щёлкают, глаза горят безумным огнём, а безобразные длинные зелёные руки тянутся к нему. Отщепенцы подходят всё ближе и ближе, вот они чуть было не схватили его, но в этот самый момент Робин проснулся. Беглец несказанно обрадовался, поняв, что этот ужас был только сном.
Но понял Робин и другое: на этой чужой земле, в этом незнакомом лесу, он не защищён от тех кошмаров, что случаются наяву. Следующим его ощущением после пробуждения было острое чувство голода и жажды. Такого мучительного голода он, наверное, не испытывал, и живя в Пещере отщепенцев. Это было какое-то животное, неконтролируемое чувство: он, казалось, готов был съесть всё, что угодно. При этой мысли Робина прошиб холодный пот: "Неужели я снова превращаюсь в отщепенца?.. Неужели?" Он вытянул руки и стал внимательно рассматривать их. Цвет кожи остался прежним, бело-розовым как у людей, а не зеленоватым как у отщепенцев. Робин начал понемногу успокаиваться.
Впереди за поляной виднелся редкий лес, казалось, ему не было конца и края.
- Что же дальше? - недоумевал Робин. - Должен ли я ждать начала Испытания, оставаясь на поляне, или мне следует идти вперёд?
Он ещё немного посидел, а потом, тяжело вздохнув, решил отправиться вперёд. Дорого бы он сейчас заплатил, лишь бы не оставаться в неизвестности, лишь бы не испытывать этот жуткий животный голод, лишь бы понимать, куда и зачем он идёт.
Размышляя таким образом, Робин шёл и шёл по редкому сосновому лесу. Чтобы утолить жажду, он срывал с земли листочки той травы, которую впервые увидел в Деревне, там её называли кислицей. Кислицы вокруг было так много, что ею можно было заглушить и голод, хотя бы отчасти. Чем дальше Робин углублялся в лес, тем больше этот поход казался ему пустым и ненужным. Беглец чувствовал, что его восприятие жизни неуловимо изменилось, как только он очутился на этой земле: он, кажется, начал утрачивать былую ясность мысли.
Робину начало казаться, что мир, в который он попал, живёт по своим собственным законам, неведомым деревенским жителям, что понять эти законы невозможно, и вообще, что вся Вселенная и существование в ней каждого человека, каждой живой твари - случайно и бессмысленно. А что это значит? Это значит, что для людей здесь не может быть никаких важных миссий хотя бы потому, что и само существование человека - бесцельно, случайно. В мире нет ничего важного, ничего значительного: всё на свете одинаково бесполезно. Человек - лишь безвольная игрушка в руках обстоятельств: со злыми он поневоле становиться зол, с добрыми - добр, вот и всё.
Подобные мысли никогда не осаждали Робина в Деревне. Почти всё там, в кургу друзей, казалось ему ясным и осмысленным. А здесь, в этом спокойном и как будто совсем не страшном лесу, Робин начал забывать не только облик своих близких, но и саму Деревню.
Главными цветами в этом прохладном лесу были коричневый и чёрный. Беглец начал привыкать к окружающему: оно уже не казалось ему чужим или диким. Лес окутывал Робина уютным прохладным покоем, мысли заполонила непрошеная прохладная лень. И в какой-то момент путник почувствовал, что ему хочется остаться здесь навсегда. Если бы только знать, что пищи тут хватит… Почему бы и в самом деле…
Теперь всё, что он помнил о Деревне, казалось ему ненужным, пустым и даже глупым. Все эти уроки истории, зубрёжки, работа в мерзко пахнущем навозом коровнике, тупые ручные олени, попугаи какие-то…
Беглец думал о когда-то так любимой им Деревне с глухим раздражением. Ему казалось, что все его друзья - и Луша, и Женя, и Крот, и Хомяк, в лучшем случае, - пустые мечтатели. "Идеалисты!.. Они верят в свои глупые идеалы и всё мечтают жить не просто так, а обязательно с какой-нибудь высокой целью!.. А ведь нет на самом деле никакой высокой цели. Просто нет и всё! Вот если бы им удалось попасть в этот умиротворяющий лес, они бы тоже это постигли. Поняли бы: не нужно ни к чему стремиться, а нужно просто жить - день за днём… Они глупцы!.." - без жалости, а даже с какой-то неприязнью подумал Робин о своих друзьях, с которыми ему ещё недавно так не хотелось расстаться. О своих так называемых Наставниках, которые сообщаются с каким-то неведомым Гротом, Робин вспомнил лишь мельком и тут же забыл: о них сейчас и вовсе думать не хотелось.
И тут шишка средних размеров, похожая на кедровую, сорвалась с ветки и с глухим стуком ударилась о голову Робина.
Беглец вздрогнул и почесал ушибленное место. Бессмысленно переводя взгляд с ветки на упавшую шишку, Робин со смутным удивлением, без радости, но и без сожаления подумал: "Кажется, я изменился… Я стал другим…"
ЛЕСНИК
После долгого блуждания по редкому лесу Робин наконец уселся на землю рядом с небольшим кустом, чтобы отдохнуть и перевести дух, и тут же почувствовал, что по его ноге что-то ползёт. Это оказалась скользкая жирная гусеница. Она медленно и спокойно передвигалась по его телу. Но едва Робин смахнул непрошеную гостью, как за этой гусеницей появилась ещё одна, потом другая, третья…
Путник не успевал стряхивать ползучих тварей. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Не обращая никакого внимания на сопротивление, гусеницы настойчиво продолжали атаковать беглеца. Судя по всему мерзкие создания наползали из небольшого куста, возле которого Робина угораздило остановиться для отдыха.
Путешественик уже давно вскочил на ноги и теперь словно ошпаренный вертелся и скакал на одном месте, пытаясь стряхнуть гусениц. И вдруг он очень отчётливо услышал рядом с собой властный мужской голос, а потом заметил и самого говорящего.
- С ними надо не так! А вот как надо!
Незнакомец громко протяжно свистнул, и гусеницы, точно повинуясь его приказу, тотчас поползли прочь. Быстро образуя стройные ряды, они двигались обратно к кусту - послушно и быстро. Похоже, свист незнакомца загипнотизировал их. От множества гусениц земля под кустом стала жёлтого цвета. Наконец рядом с Робином не осталось ни одной твари.
- Они вас боятся! - с благодарностью сказал Робин, обращаясь к незнакомцу.
- Ещё бы! - без тени усмешки подтвердил тот.
Перед Робином стоял не молодой, но и не старый человек в защитного цвета униформе. Ему было что-то около сорока-пятидесяти лет. "Местный житель, - догадался Робин. - Видимо, поблизости есть какое-то поселение".
- Спасибо, - от всей души поблагодарил незнакомца путник. - Если бы не вы, эти гусеницы, пожалуй, совсем свели бы меня с ума. Кажется, они до смерти боятся вашего свиста!
За то долгое время, что Робин прожил в Деревне, он уже научился смело и непринуждённо разговаривать с незнакомыми людьми.
- Не за что, - скромно ответил незнакомец, - это для меня сущие пустяки! Поживёшь здесь с моё, ещё и не такому обучишься. Я здешний Лесник, - представился он.
В целом незнакомец выглядел благообразно. Фигура у него была крепкая, пропорциональная, взгляд ясный, глаза светло-серые, лицо круглое, уши и нос аккуратные, небольшие. Вот только костюм Лесника сидел на нём, пожалуй, несколько мешковато. Коричнево-зелёные брюки казались слишком длинными и широкими, а такого же цвета лёгкая куртка была велика ему размера на два.
- Я Робин, - представился беглец. - Я прибыл сюда из Деревни.
- Ах, из Деревни! - радостно выдохнул Лесник. - Как же, как же, знаю: это великолепное место!
- Вы там бывали? - спросил Робин.
- Ну, лично ещё не бывал, но наслышан! Наслышан, знаете ли, от друзей. Великолепное место! - видимо, желая польстить гостю, повторил Лесник очень приятным тоном.
- Возможно, вы и правы, - задумчиво сказал Робин. - Во всяком случае, когда-то я тоже так думал.
- Да неужели же что-то могло разочаровать вас в Деревне? - несказанно изумился Лесник. В его голосе чувствовалось искреннее участие. - Ну, а наш Лес? Он, видимо, очень понравился вам? Не так ли?
- Да, - охотно кивнул Робин. - Лес какой-то необычный… Я и сам не пойму, в чём тут дело. Вроде и деревья, и кустарники самые обыкновенные, а всё равно - всё здесь не так, всё по-другому.
- Ну да ведь не даром же наш Лес называют Заповедником! -оживился Лесник. - А дело-то всё в особенностях места, уважаемый, иными словами, в микроклимате. Видите ли, микроклимат здесь особенный, целительный. Он очень благотворно действует не только на физическое состояние, но и вообще… - незнакомец на секунду запнулся, видимо, пытаясь подобрать нужные слова. -Способен оказывать положительное влияние на душу! Надеюсь, существование души вы, дорогой друг, не станете отрицать?
При этих словах Лесник широко и открыто улыбнулся. Но улыбка вышла довольно странной: улыбался один рот, а глаза при этом оставались неподвижны - они совсем не улыбались.
- Не стану отрицать, - серьёзно ответил Робин и добавил задумчиво: - Это очень интересно, что вы заметили про микроклимат… Видимо, в нём-то всё и дело…
- Несомненно! - кивнул незнакомец и медленно, с расстановкой произнёс: - Так, значит, нашего уважаемого гостя из Деревни зовут Робин?
Робин кивнул.
- Какое благозвучное имя! - восхитился Лесник. - А вы знаете, что по-английски "robin" означает "малиновка". Это птичка такая, небольшая.
- Не знал такого!.. - удивился путник.
"Надо же, Лесник, а такой образованный… - подумал он. - Впрочем, ничего удивительного: вот Женя же тоже убирается в коровнике, а при этом столько всего умеет, столько знает…" Смутный образ Жени на секунду промелькнул в сознании Робина и тут же погас. Деревня, друзья - всё это вновь показалось путешественику слишком далёким и уже ненужным.
- Ой, простите. Я, кажется, совсем забыл спросить, как вас зовут? - поспешно спросил он нового знакомого.
- Джукс, - охотно и даже с какой-то гордостью представился Лесник.
- Джукс?.. - удивлённо переспросил Робин.
- Да. А что вас так удивляет?
- Не знаю… Имя у вас какое-то особенное - звучное…
- Вполне с вами согласен, имя у меня лаконичное и в то же время красивое, - не без некоторого самодовольства заявил Джукс. - Честно говоря, мне оно и самому нравится. Однако, надеюсь, не имя красит меня, а я имя!
- Конечно, - поддержал шутку Робин. - В этом нет сомнений.
И тут же подумал: "Но, в конце концов, разве это важно, как зовут первого встреченного мною здесь человека? Важно то, что здесь, в чужой местности, я теперь не один. Так всё-таки намного легче".
К тому же новый знакомый Робину нравился. С ним беглец сразу почувствовал себя спокойнее и намного надёжнее. Настолько надёжно, что на какое-то время у путника совсем вылетело из головы не только то, зачем он, собственно, очутился в этом лесу, но и как он здесь очутился. Ах да, кажется, его привёз сюда вертолёт? Но, не изменяет ли ему память? Было ли это на самом деле или только приснилось ему?
Очевидным было только одно: в необычной атмосфере этого леса память начала подводить Робина. А может быть, наоборот, она защищала беглеца от воспоминаний, по какой-то причине ненужных сейчас.
- Так, значит, Джукс, вы здесь лесником работаете? - нарушил недолгое молчание Робин. - За сохранностью местной природы наблюдаете?
Под словом "природа" Робин имел в виду только деревья и кустарники, потому что никакой живности, кроме гусениц, в лесу что-то не было видно.
- Да, наблюдаю… Такая уж работа, - ответил Джукс.
Внезапно Робин с новой силой почувствовал угасший было голод.
- Вы случайно не подскажете, Джукс, растёт здесь ещё что-нибудь съедобное, кроме кислицы? - поинтересовался он.
- Проголодались? - сочувственно спросил Лесник. - Так пойдём ко мне! Для вас наверняка найдутся и свежий чай, и кофе, а кроме того, у меня сейчас уйма свободного времени. И, признаться, я очень рад нашей встрече.
- Я тоже, - искренне сказал Робин. Похоже, он и в самом деле, совершенно забыл, что прибыл сюда для какого-то там Испытания. - А идти далеко?
Как будто ему было не всё равно куда и зачем идти!
- Да нет же, оглянуться не успеете, как дойдём! - пообещал Джукс и призывно махнул рукой.
Так Робин и Джукс направились к сторожке.
По дороге Лесник живо и интересно рассказывал гостю о мелких обитателях леса: гусеницах, лесных клопах и прочих насекомых. Судя по всему Джукс как и Робин, не любил подобную ползучую и летающую живность.
Сторожка оказалась небольшим, аккуратным, не слишком приметным деревянным домиком.
"А вот и животные…" - подумал Робин. На ступеньках сторожки сидел небольшой, очень худой медведь, с виду совсем не страшный.
Кажется, медведь был ручным, да к тому же ещё и дрессированным. Завидев идущего Джукса, он тот час же поднялся со ступенек, прихрамывая, почтительно отошёл в сторону, а потом в знак приветствия низко пригнул шею и голову, да так и стоял в этой позе до тех пор, пока хозяин и гость не прошли в дом.