Ванюшка с увлечением стал гонять шары по зеленому нолю. Но Терентий скоро покинул свой дверной косяк и подошел к Ванюшке, чем-то встревоженный.
- Ивашка, - с непонятной таинственностью зашептал он на ухо Ванюшке, - у Михеля в мундштуке папироса торчит. Мне самому неудобно брать. Будь другом, возьми. Покурить хочется. Какой-то дурак оставил.
Ванюшка с удивлением взглянул на маркера и, ни слова не говоря, отправился за папиросой.
"Сам же ее в мундштук всунул, а теперь кого-то ругает", - думал Ванюшка, влезая на стул в малом зале и дотягиваясь до мундштука. Вынув папиросу, он отнес ее Терентию.
- Важнеющая, - бормотал Терентий, - дукатовская, - но курить почему-то не стал, снова устроившись у косяка.
К странностям Терентия Ванюшка уже привык. То казался ему маркер умным и хитрым, то дурашливым и суматошным.
Погоняв шары, Ванюшка отправился на кухню и, снова устроившись за столом у окна, вернулся к своим прежним мечтам.
Довольно ярко он представил себе, как придет в чайную "Огонек" вместе с Фроськой, усадит ее за стол и закажет пару чая с лимоном. Деньги у него есть дома в копилке. Конечно, из кухни будут выглядывать и мать и дедушка. Пускай глядят... Мысленно опорожнив вместе с Фроськой два чайника кипятку и сжевав свою дольку лимона, Ванюшка отправился в гости к Фроське на пятый этаж. "Накормлю я тебя рыбой - треской", - предупредила его Фроська, усаживая за стол.
Ванюшка согласился. Напротив за столом сидели Егор Зубарев и тетка Дарья, наперебой они упрашивали Ванюшку угощаться без стеснения. "Ладно, не упрашивайте, - думал Ванюшка. - Я капризничать за столом не умею". Тут же он счел уместным задобрить родителей Фроськи: "Когда потребуется, если нужно, я могу снова Кольку понянчить... Только, чур!.. - Он строго взглянул на Фроську и предупредил при всех: - Смотри, с Цветком больше не водиться..."
Как дальше развернулись бы события, Ванюшка не успел решить. Шорох за окном прервал его мысли. Обернувшись, он увидел в окне... Катюшку. Поднявшись на цыпочки, она настойчиво пялила глаза и тихим шепотком взывала:
- Ванюша, выйди-ка сюда! Что я тебе скажу...
"Наверно, Фроська послала", - догадался он и опрометью выскочил на двор. Но он горько ошибся.
ТРУДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Катюшка, прислонившись к стене, стояла у подъезда в своем заношенном до дыр пестром ситцевом платьишке, как-то криво опустив одно плечо и подняв другое. Белобровое, с черной родинкой возле носа лицо ее уныло вытянулось, а глаза часто моргали, словно она собиралась пустить слезу.
- Ну-у? Чего тебе? - спросил Ванюшка, неспокойно поглядывая по сторонам в поисках Фроськи.
Катюшка молчала. Собиралась она сказать ему многое, в первый раз в жизни поговорить по душам, но слова почему-то застряли, не шли с языка. Так они стояли с минуту и молчали: он - со все усиливающимся нетерпением ожидая и глядя вопросительно на нее, а Катюшка - потупив глаза, с виновато-убитым видом, тяжело вздыхая. Наконец, когда молчать стало уже нельзя, она подняла глаза, жалобно взглянула на Ванюшку и, собравшись с духом, разом отчаянно выложила:
- Ты Фроське не верь... Фроська Петьку больше уважает, чем тебя!
- Ну и пускай! - рассердился Ванюшка.
- Фроська тебя Чайником обзывает... "Нужен он мне, говорит, как гвоздь в сапоге". Вот лопни мои глаза! - скороговоркой спешила высказаться Катюшка, преданно и по-прежнему жалостливо глядя на Ванюшку своими простодушными, без какой-либо хитринки, бирюзовыми глазами. Очень Катюшке не хотелось, чтобы Фроська окончательно завладела Ванюшкой, о чем теперь во весь голос говорили все девчонки на дворе.
Ванюшку покоробило от такого сравнения его с гвоздем.
Но все же он мужественно выстоял. Он молча слушал, в душе удивляясь, какая сила могла толкнуть Катюшку на черное предательство. По законам Скобского дворца следовало ей дать хорошего подзатыльника: не ябедничай. Но он всегда относился к девчонкам снисходительно.
- Подумаешь, - сурово ответил Ванюшка. - Мне-то ничуточки ни жарко ни холодно.
Снова пытливо взглянув Катюшке в глаза. Ванюшка вдруг все понял и... покраснел.
Ему даже стало жаль Катюшку. Он добродушно глядел на впалое, чуть курносенькое, но все же приятное личико Катюшки, с маленьким ртом и бирюзовыми глазами. Смотрел на ее длинное, до босых пяток, ветхое ситцевое платьишко с какими-то косыми складками на боках, неумело перешитое из старой материнской юбки. Смотрел и думал: как объяснить ей, чтобы она не наговаривала больше на Фроську? Все равно бесполезно. Катюшка тоже ему нравилась, дружить с ней он не отказывался. Но ни в какое сравнение с Фроськой она не могла идти. Даже если бы все девчонки Скобского дворца дружно ста голосами стали бы хаять Фроську, все равно ничего бы у них не получилось.
На счастье, подошел Купчик, и Ванюшка вместе с ним удалился, очень смущенный.
Катюшка осталась одна. Две слезинки выкатились у нее из глаз. Ожидала, что Ванюшка скажет ей: "Пойдем, Катюшка (или, еще лучше, назвал бы Катей), пойдем на улицу", а он даже ласкового слова не оставил.
- Что ты такая кислая? - участливо осведомилась подошедшая к ней подружка Дунечка Пузина.
- Нет... я не кислая, - не созналась Катюшка, стараясь держаться мужественно. Но в душе у нее продолжала бушевать неприязнь к Фроське.
Если бы была у Катюшки сила воли, она незамедлительно перестала бы с Фроськой дружить и при случае сама бы ее так ущипнула и дала такого тумака, что Фроська невзвидела бы света. Но такой силой воли Катюшка еще не обладала.
Ванюшка же отошел с Купчиком от Катюшки, решив немедленно отыскать Фроську. Намеревался он теперь же при всем народе засвидетельствовать ей свою преданность: угостить ее сахаром, несколько кусочков которого он припрятал в кармане, и уже больше не отходить от нее ни на шаг.
- Зятек! Зятек! - завопила мокроносая голопузая мелкота, когда Ванюшка появился среди ребят.
По опыту зная, что лучше в таких случаях и виду не показывать, что обижаешься, Ванюшка притворился глухим.
И тут навстречу попался Царь со своей свитой в полдюжину скобарей. Он даже не взглянул на Ванюшку и проследовал мимо с холодным как камень лицом. На сердце у Ванюшки стало нехорошо. Он понял, что Царь его разжаловал.
- Что это он? - спросил Ванюшка у Купчика.
- Бешеный, - уныло подтвердил Купчик, поглаживая свой затылок.
В этот день Царя не узнавали. Собравшуюся было в закоулке "государственную думу" он разогнал. Многих своих приближенных, подобно Ванюшке, тоже разжаловал. Царь даже поругался с крестовым братом Серегой Копейкой.
Совершенно непонятно вела себя и Фроська. Спустя несколько минут она встретилась Ванюшке, но почему-то не обратила на него никакого внимания, даже не взглянула. Носилась как ветер по всему двору. То там, то тут мелькал ее новый, василькового цвета с белыми полосками сарафан; тормошила она девчонок, лезла с разговорами к ребятам, а к Ванюшке и близко не подходила.
Тогда он сам подошел к ней, намереваясь учинить строгий допрос и больше не отпускать от себя, зная ветреный характер своей подруги.
- Ты чего? - сердито осведомилась она.
Недоуменно пожав плечами, Ванюшка обиделся и хотел отойти. Но к нему подлетел Цветок.
- Чайник, сто да сто, сколько будет? - обратился он к Ванюшке, глубокомысленно наморщив лоб.
- Двести, - сразу же ответил тот, не ожидая подвоха.
- Сиди, дурак, на месте! - победоносно обрезал его Цветок, нахально улыбаясь, и умчался, блеснув своими золотистыми вихрами, дальше искать таких же, как Ванюшка, простаков.
Фроська во все горло захохотала. Засмеялись и остальные. Закусив губу, Ванюшка немедленно удалился.
Теперь все было кончено. Фроська больше для него не существовала. Если бы даже она куда уехала или даже умерла, он и слезинки не пролил бы. Дома он завязал узелок на платке и положил платок на приметное место. Предстояло этому узелку на платке напоминать ежечасно Ванюшке о вероломстве Фроськи.
ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ ПОСТУПОК
Дома Ванюшка долго не усидел и снова вышел на двор. Он уже больше не глядел на Фроську, даже близко не подходил к ней. Разом освободившись от унизительной рабской зависимости, Ванюшка снова почувствовал себя вольным человеком. Но сердце у него все еще щемило, и в кармане лежал припасенный для Фроськи сахар.
Встретившись с Катюшкой, заговорил первый.
- Ты Купчика не видала? - с озабоченным видом осведомился он, хотя только что перед этим расстался с Купчиком. Катюшка отрицательно покачала головой.
- Фефелушка! - ласково пожурил он, одернув на голове Катюшки сбившийся белый ситцевый платочек.
Катюшка зарделась, не зная, что подумать.
- Вечером дождик будет, - сказал Ванюшка, глубокомысленно посмотрев на сгущавшиеся над Финским заливом темно-багровые тучи.
Катюшка сразу охотно согласилась:
- Будет.
Вынув из кармана два куска сахару, один из них он протянул Катюшке:
- Хочешь, бери.
Вспыхнув, Катюшка взяла сахар.
- Спасибочко! - поблагодарила она.
- Ешь, я еще принесу. - Он вынул весь свой запас сахара и точно разделил пополам.
Хотелось ему положить Катюшке руку на плечи и так пройтись с ней по двору. Пускай все глядят. Чтобы больше ни один зловредный голос не смел бы обозвать его зятьком. Они отошли к подъезду и присели у забора на лавочку, продолжая дружелюбно разговаривать.
И тут совершенно неожиданно, заложив за спину руки, подошла к ним Фроська. Очевидно, ей кто-нибудь уже насплетничал. Увидав Фроську, Ванюшка растерялся. Решимость снова стать независимым человеком мигом испарилась под насмешливым взором Фроськи. Он хотел отодвинуться подальше от Катюшки и посредине посадить Фроську, но не тут-то было. Катюшка цепко держала его за рукав.
- Кать! Поди сюда! - повелительно сказала Фроська.
Катюшка сидела неподвижно, не подавая признаков жизни.
- Кать, на минуточку, - уже ласково попросила Фроська.
- Не пойду, - отозвалась Катюшка. Лицо у нее пылало.
У Ванюшки было такое ощущение, что Фроська сейчас же растерзает Катюшку, а ему плюнет в глаза. Но терзать Катюшку Фроська не стала. Больше ничего не сказав, она недовольно вздернула плечами и отошла. В эту минуту Фроська была злая-презлая. Глаза у нее метали огонь и молнии. Видно, отдавать Ванюшку под власть своей тихони подружки она не желала.
Сразу же после ухода Фроськи Ванюшка расстался с Катюшкой. Разговаривать им стало не о чем. Настроение испортилось. Ванюшка одиноко слонялся по двору, испытывая угрызения совести. Как случилось, что он, не поговорив толком с Фроськой, так легкомысленно изменил ей, Ванюшка и сам не понимал.
Подошли Купчик и Жучок, все вместе они направились в глубь двора. И... наткнулись на Фроську. Она стояла с Царем и оживленно беседовала.
Ванюшка насторожился. Со стороны он внимательно осмотрел того и другого и пришел к выводу, что говорит одна Фроська, а Царь только слушает. "Хитрюга, к Царю подлаживается", - подумал он.
Царь глядел особенно мрачно и сурово. Глубокая морщинка лежала у него на лбу, губы были крепко сжаты. Видно, находился Царь в глубоком раздумье. Фроська, мельком взглянув на Ванюшку, села с Царем рядом у забора на лавочку, а по другую сторону от себя положила камень, чтобы Ванюшка не вздумал присоединиться.
И, уже больше не обращая никакого внимания на Ванюшку, Фроська стала заигрывать с Царем. Она шутливо сдернула ему картуз на глаза, потом легонько толкнула в бок. Ванюшка все зорко примечал. Царь впервые за весь день улыбнулся, и глубокая морщина, прорезавшая лоб, стала разглаживаться.
Для Ванюшки стало все ясно. "Хитрюга!" - снова подумал он. Не Цветок его соперник, а сам Царь. По сердцу Ванюшки словно кто скребнул железиной. Так оно заныло. Подобного поворота событий он никак не ожидал. Впервые в жизни он почувствовал себя обездоленным и глубоко несчастным.
"Хитрюга! Ну и хитрюга!.." - повторял он про себя, качая головой.
Не желая быть свидетелем, как они любезничают, Ванюшка в то же время был не в силах и уйти домой. Он вертелся возле подъезда. Несколько раз с деловым, озабоченным видом прошел мимо них, давая ясно понять Фроське, что он не ушел домой. Только бы Фроська перестала любезничать с Царем. Проходили мучительно долгие минуты, но Царь и Фроська все находились вместе.
И тут к убитому горем Ванюшке подошел Копейка, как и обычно белозубо улыбаясь во весь рот.
- Хмырь! Давай сыграем? - предложил он, показывая Ванюшке медный пятак.
- Давай, - уныло согласился Ванюшка, ощупывая в кармане фантики. С Копейкой он неоднократно играл, и всякий раз с большим убытком: Ванюшкины фантики быстро перекочевывали в многочисленные карманы жилетки Сереги. На этот счет Копейка был ловкач из ловкачей.
- Фи! На фантики, - неодобрительно хмыкнул Копейка, тряхнув головой в картузе. - Давай по грошику? Не жадничай.
Ванюшка в нерешительности остановился.
В руках у Копейки снова соблазнительно блеснул пятак, в кармане штанов звякнули медяки. Копейка последнее время торговал на перекрестке вечерними газетами, играл он уже теперь на деньги, а Ванюшке это строго-настрого запрещалось.
- Проиграешь - запишу в долг. Выиграешь - все твои, - идя на уступки, пообещал Копейка, снова звякнув в кармане медной мелочью и белозубо улыбнувшись.
Ванюшка нерешительно оглянулся на сидевшую рядом с Царем Фроську, словно спрашивая совета. Но Фроська, увлеченная беседой с Царем, по-прежнему не замечала Ванюшку.
"Вот назло тебе буду играть на деньги, - подумал Ванюшка и согласился. - Смотри, как я буду играть", - беззвучно приказал он Фроське.
Копейка высоко подбросил свой пятак.
- Решка! - крикнул Ванюшка. Но не угадал.
Копейка снова подбросил свой пятак.
- Орел! - громогласно заказал он. Словно подчиняясь воле хозяина, двуглавый орел, распластав свои медные крылья, покорно лег на землю.
Ванюшка проигрывал.
Начали они играть по грошику, но потом удвоили ставку. Игра продолжалась. А Фроська по-прежнему не обращала на Ванюшку никакого внимания. Проигрывая, Ванюшка все более ожесточался на Фроську, Царя, на всех окружающих. Играли уже по две копейки, по пятачку. Так надеялся Ванюшка быстрее отыграть свой проигрыш, который рос, как снежный ком.
Вскоре, к великому облегчению Ванюшки, возле забора появилась повязанная крест-накрест вязаным платком хилая, сгорбленная тетка Царя Иваниха и, как обычно сердито выговаривая, погнала его домой. Царь безропотно подчинился, расставшись с Фроськой. Иваниха была единственным человеком на свете, которому гордый Царь добровольно подчинялся и даже терпел от нее побои. Почему-то он боялся своей тетки как огня. На дворе об этом все знали и удивлялись.
После ухода Царя Фроська должна была бы обратить внимание на Ванюшку. Но она снова занялась разговором, на этот раз с Цветком, и вскоре ушла. А игра все продолжалась...