– Вы верно Мамламбо! – воскликнул Петрушка. Чтобы отвлечь каменное существо, он размахивал руками, тараторил и вертел головой. – Мы так рады, так рады. Только вынужден вас огорчить, на нас ваши чары не действуют. Не тратьте ваш драгоценный огонь.
Мамламбо замер. Он вложил во взгляд весь свой гнев, но странный человечек в красном колпаке продолжал улыбаться во весь рот и размахивать руками. Мамламбо был просто обескуражен. Откуда он мог знать, что Петрушка – всего лишь кукла в руках кукловода, который прячется под одеждами из пальмовых листьев, перьев и дурманных трав.
Пока Петрушка отвлекал монстра, Иван вспомнил рассказ Добхара о том, как появились первые люди. Он подумал, что хорошо было бы получить каменный нож, чтобы сделать из Мамламбы человека.
– Нож у твоих ног, – прошептал нежный голос. Иван схватил его и полоснул по руке каменного монстра.
Мамламбо вздрогнул, уставился на свои пальцы, которые слегка шевельнулись.
– Мамламбо, что там происходит? – раздался грозный окрик.
Мамламбо вздрогнул, повернулся так резко, что задел своим каменным телом один из колоколов. По всем джунглям разнесся испуганный птичий крик: "Ма-м-ла-м-бо!"
Иван поспешил спрятаться за каменную статую.
– А вдруг этот истукан тоже может оживать? – спросил Петрушка, ткнув каменного идола пальцем. Статуя никак не отреагировала на его прикосновение.
– Мамламбо, что здесь происходит? – спросил высокий смуглолицый человек, вышедший из центрального колокола.
– Здесь происходит что-то странное, – отозвался Мамламбо, вытянув вперед руку с шевелящимися пальцами.
– У тебя появились пальцы? – гневно спросил человек и стукнул Мамламбо по руке. – Как это произошло?
– Великий Бинип, – каменный идол склонил голову, – боюсь, что начинает сбываться предсказание Борабудур.
– Перестань нести вздор, – топнул ногой Бинип. – Борабудур – это бред, в который я не верю. А если я во что-то не верю, то это никогда не произойдет! Сегодня праздник Хоппи, а ты решил испортить мне настроение глупыми сказками аборигенов?
– Нет, господин, – ответил Мамламбо и, закрыв глаза, замер. Он теперь ничем не отличался от многочисленных каменных статуй, стоящих вокруг.
Бинип поднял лицо к небу и выкрикнул что-то зловещее. В тот же миг большая птица опустилась на центральный колокол, закрыв своими крыльями солнечный свет.
– Сегодня Марджина выйдет из киваса, – сказал Бинип. – Сегодня откроется дорога в Зитлалу. Следи за всем внимательно, Орас. Мамламбо снова заговорил про Борабудур. Я не хочу, чтобы потомок конкистадоров разрушил мои грандиозные планы.
Птица щелкнула языком, повернула голову сначала вправо, потом влево и взмахнула крыльями. Сильный порыв ветра сорвал с Петрушкиной головы колпачок, покружил его в воздухе и швырнул к ногам Бинипа.
– Что это? – удивился он. Птица защелкала языком и повернула голову туда, где прятался юноша. Бинип прищурился и медленно пошел к статуе…
У подножия пирамиды затрещали трещотки. Толпа причудливо одетых людей начала свое неспешное движение вдоль стены, украшенной барельефом. Люди поднимали ноги, замирали на миг, а потом совершали прыжки вверх. При этом раздавалось мелодичное позвякивание колокольчиков, которыми были украшены ноги, руки и талии людей. В руках мужчины держали трещотки, которые непрестанно трещали, заглушая мелодичный звон колокольчиков.
Во главе процессии двигался колдун, в одежде из листьев, перьев и трав. Лицо его было скрыто черно-белой, уродливой маской. На пальцах рук и ног были надеты длинные острые стебли бамбука, символизирующие когти животных.
За колдуном шли два человека в такой же одежде из перьев, листьев и трав. В руках они держали огромную тыкву.
– Хоппи – дети природы готовы открыть кивас! – сообщил колдун и поклонился. Бинип остановился всего в нескольких шагах от юноши, который уже попрощался с жизнью.
– Готов ли ты, великий Бинип? – голос колдуна звучал громче трещоток.
– Да-а-а-а, – выдохнул Бинип и пошел вниз по ступеням. Его движения были медленными и плавными. Но чем ближе он подходил колдуну, тем сильнее становился похож на монстра, про которого рассказывал Добхар.
Иван с замиранием сердца смотрел на длинный хвост, который волочился по ступеням, на длинную шею, на маленькие крылышки, острые когти и чешуйчатую кожу.
– В кивас! – выкрикнул колдун. Процессия удалилась. Звуки трещоток стихли.
– С таким монстром нам ни за что не справиться, – прошептал Иван и прижал к груди Петрушку.
– Давай попросим помощи у Мамламбо, – предложила кукла.
– Ты думаешь, он захочет нам помогать? – усмехнулся юноша.
– Я не вполне уверен в добропорядочности нашего нового знакомого, но попробовать можно, – ответил Петрушка.
Иван ловко провел каменным ножом по второй руке каменного идола. Потом тронул ноги, провертел ноздри, прорезал рот. Мамламбо застонал, шевельнулся и широко раскрыл глаза. Страшный огненно-красный свет исчез. Теперь глаза каменного идола стали ярко-синими.
– Что прикажете, повелитель? – склонил голову Мамламбо.
– Усыпи птицу, – приказал Петрушка.
Мамламбо резко повернулся, задев колокол, который отозвался звериным рыком. Орас встрепенулся, глянул в глаза Мамламбо, защелкал языком и, сложив гигантские крылья, рухнул на землю.
– Отведи нас туда, куда ушел Бинип, – потребовал Петрушка.
Мамламбо двинулся вперед, задевая на ходу колокола, которые отзывались стонами, криками и странной, пугающей музыкой. Иван последовал за каменным человеком. Они преодолели стену из высоких пальм и оказались на небольшой площадке, в центре которой находился перевернутый колокол, а внутри него горел костер. Женщины и дети сидели на земле вокруг колокола и раскачивались из стороны в сторону. Мужчины трещали трещотками и двигались по кругу, перенося тяжесть тела с одной ноги на другую.
Колдун велел поставить тыкву на землю, снял верхнюю часть, срезанную наподобие крышки и замер. Из тыквы медленно выползла громадная гремучая змея, спину которой покрывал яркий орнамент. Змея затрещала своим хвостом в такт трещоткам людей племени Хоппи и поползла между ног танцующих. Она подползла к Бинипу и замерла. Он быстро нагнулся, поцеловал ее в кончик трясущегося хвоста и тут же приобрел человеческий облик.
Женщины вскочили, подняли каменный колокол, выпуская на волю яркие огненные языки.
– Откройте кивас! – приказал Бинип. – Пришло время выпустить Марджину.
Женщины ловко раскидали горящие угли и подняли каменную плиту, открывая вход в подземный кивас. Туда медленно двинулась гремучая змея. За ней последовал колдун. Через несколько минут он вынес на руках бездыханное тело девушки, в которой Иван узнал ту, ради которой он решился отправиться на край света.
– Марджина, проснись! Проснись, Марджина! – выкрикнул Бинип. Трещотки затрещали сильнее. Но девушка не подавала никаких признаков жизни.
– Марджина, проснись! – ещё громче закричал Бинип. Из киваса выползла гремучая змея и принялась устрашающе трещать своим хвостом. Но и это не возымело никакого действия.
– Мы должны спасти девушку, – прошептал Петрушка.
Мамламбо раздвинул руками ветки и решительно шагнул вперед. Он подхватил бездыханное тело и пошел прочь.
– Стой! – приказал Бинип. – Немедленно остановись, Мамламбо.
Но Мамламбо не услышал его приказ, он уже давно скрылся в темных джунглях.
– Догнать его и уничтожить, – приказал Бинип. Никто из Хоппи не двинулся с места. Все они знали о магической силе Мамламбо и побаивались его.
– Забудь про Марджину, – спокойно проговорил колдун. – Духи отвергли чужестранку. Из-за неё могут погибнуть все Хоппи. Возьми себе в жены Голубую Козу.
– Нет, – рассвирепел Бинип. – Мне нужна Марджина, Марджина, Марджина! Только она может указать путь в Зитлалу.
– Мы Хоппи – дети земли. Наши предки вышли из подземных недр, – напомнил колдун. – Неужели ты мечтаешь подняться к звёздам?
– Да, да, да, мечтаю, – выкрикнул Бинип. – Потому что тогда я смогу овладеть вечностью. Я смогу стать Властелином Вселенной, Властелином душ!
– Возвышающий себя неизменно потерпит поражение. Не стоит…
– Замолчи, жалкое ничтожество, – Бинип с силой толкнул колдуна. – Убирайся прочь. Закройте его в кивасе.
Но никто не двинулся с места. Колдун считался в племени неприкосновенной личностью, вождем, предводителем и учителем.
– Заговор? – завопил Бинип. – Тогда пеняйте на себя. Орас!
Но Орас не отозвался, потому что спал непробудным сном. Зато большая гремучая змея не дремала. Она устрашающе зашипела, тряхнула трещоткой на кончике хвоста и ужалила Бинипа в сердце. На землю упало тело бездыханного чудовища с длинным хвостом, длинной шеей, маленькими крылышками, маленькими рожками, острыми когтями и чешуйчатой кожей.
Гремучая змея медленно поползла назад в кивас, увлекая за собой тело Бинипа. Колдун приказал мужчинам опустить каменную пластину и вернуть на место каменный колокол. Затем он медленно снял с головы чёрно-белую, уродливую маску, провел рукой по светлым волосам, поднял к небу голубые глаза и пропел:
– Борабудур! Свершилось предсказание! Я, Коронадо – сын конкистадоров, отныне полноправный властелин этих мест. Я – вождь племени Хоппи!
– Борабудур!!! – дружно закричали люди и затрещали трещотками…
К исходу третьего дня на пороге чёрной пещеры появился Мамламбо с Марджиной на руках, а за ним следом Иван с Петрушкой. Добхар остолбенел, увидев каменного монстра.
– Мы пришли. Положи девушку на землю, – приказал Петрушка. Мамламбо повиновался. Он аккуратно положил Марджину на землю и, чуть отстранившись, замер.
– Вы сумели приручить его? – вождь не мог поверить своим глазам. – Значит, вы теперь станете неслыханно богатыми людьми. Мамламбо приносит счастье тому, кто сумел его приручить. Он навеки ваш покорный слуга.
– Мы не нуждаемся в слугах, – Петрушка даже поморщился. – Нам нужны друзья. Мамламбо, хочешь стать нашим другом?
Каменный человек замахал руками и, неловко попятившись, рухнул в темный проем пещеры.
– Как вы ловко разделались с каменным идолом! – похвалил их Добхар. Стукнул себя кулаком в грудь, выкрикнул:
– Боробудур! Сбылось предсказание! Боробудур!
Марджина тихонько застонала и открыла глаза.
– Отец! – прошептала она. – Неужели я на свободе? Я думала, что больше никогда не увижу солнца. В подземном кивасе было холодно и мрачно. Гремучие змеи охраняли меня. Время от времени они превращались в людей и обучали меня разным премудростям. Самая старая змея рассказала мне, что меня спасет юноша с голубыми глазами, светлыми волосами и бронзовой кожей.
– Вот твой спаситель, Марджина, – радостно сообщил Добхар, указывая на Ивана. Марджина чуть приподнялась и посмотрела сквозь юношу, словно он был стеклянным. Иван обернулся и увидел высокого обнаженного человека со светлыми волосами, голубыми глазами и бронзовой кожей.
– Мар-джи-на! – выдохнул юноша.
– Мам-лам-бо! – воскликнула она.
– Что? – вскрикнул Добхар.
– Все очень просто, – улыбнулся Петрушка. – Мы выступили в роли богов унгамби, сделав из каменного идола человека.
Добхар молитвенно сложил руки и затянул заунывное: "И-и-и-и-и-вв-вв-вв-а-а-аа-н-н-н-н-ма-м-м-ла-м-м-бо-бо-бо-бо-ии-вв-аа-нн!"
Мамламбо опустился на колени и что-то зашептал Марджине. Она звонко рассмеялась. Иван снял с себя одежду из листьев, перьев и дурманных трав и протянул её голубоглазому юноше со словами:
– Это твой наряд, Мамламбо. Носи его с честью.
Марджина поднялась с земли, тряхнула черными кудрями и запела:
На огромной, белесой скале
Племя древних ацтеков живет.
Странной песней: Еекал Икстик -
Белый ветер на землю зовет.Или желтый – Еекал Костик,
От которого зной и жара,
И испуг в бирюзовых глазах
У ацтеков из Зитлала.Но лишь в бубен ударит шаман -
Дождь польется на белый утёс…
Хочешь знать перевод Зитлала?
Зитлала – место звёзд
И несбывшихся грёз.Я тебя отведу в Зитлалу
Показать, где же ветры живут.
Где ацтеки, забыв обо всём,
Ритуальные песни поют.И на самой вершине скалы
Ты поймешь, что хрупка и мала,
Как песчинка на пляже морском
Мексиканская Зитлала…
Юноша и девушка взялись за руки и принялись кружиться. Это кружение напоминало полет птиц в небе.
– Эх, – огорченно произнес Иван, – мы спасли Мамламбо, а он увел у нас Марджину. – Да, несправедливо как-то всё получилось, – подтвердил Петрушку. – Хотя, может, всё произошло именно так, как должно было произойти. Марджина и Мамламбо из одного мира, а мы с тобой, господин актер, из другого. Они останутся в Зитлале, а мы вернёмся домой. Ой, а как же мы вернёмся домой?
– Я тоже об этом подумал, – сказал Иван и прибавил. – Возможно, мы найдем все ответы, когда поднимемся на самую вершину скалы.
– Тогда, не станем терять времени. Здесь мы уже не нужны. Они и без нас обойдутся, – сказал Петрушка. – Хотя, если быть честным, мне бы хотелось ещё раз взглянуть в бирюзовее глаза Марджины. Мне бы хотелось тронуть её за тонкую руку и почувствовать, как бешено забьется моё сердце…
– По-моему, эти слова должен был сказать я, – усмехнулся Иван.
– Не всё ли равно, кто сказал эти слова, главное, что они прозвучали, – Петрушка подмигнул Ивану и улыбнулся во весь рот. – Вперёд, господин актер. Жаль, что не могу помахать на прощание своим красным колпачком, который безвозвратно утерян в городе тысячи статуй, где живут Хоппи – танцующие со змеями.
– Не грусти, милый Петрушка, – погладил его по голове Иван. – Когда мы вернёмся, а мы обязательно вернемся, я попрошу белошвейку Марью сшить тебе новый наряд.
– Большое спасибо, господин актер, – Петрушка низко поклонился. – Пойдемте покорять горную вершину…
Вблизи скала выглядела ещё неприступнее, а золотой диск казался солнечным двойником, приземлившимся на вершине.
– Подняться на эту скалу так же невозможно, как взлететь без помощи крыльев, – сказал Иван, разглядывая ровную поверхность скалы.
– Давай обойдем её вокруг, – предложил Петрушка. – Вдруг, где-нибудь отыщется подъём?
Но никакого подъема не было. Скала напоминала ледяную глыбу, хорошо отшлифованную со всех сторон. Иван сел на землю, прижался спиной к прохладному камню и грустно вздохнул:
– Не сможем мы с тобой, милый Петрушка, покорить эту скалу.
– Ш-ш-ш-ш, – раздалось странное шипение. Юноша увидел прямо перед собой маленькую ящерицу.
– Ш-ш-ш-шина, вер-ш-ш-шина, не-по-бе-ш-ш-шимая вер-ш-ш-шина мо-ш-ш-шет по-ко-рит-ш-ша тше-бе. Хоч-ш-ш-шеш?
– Покорить непобедимую вершину было бы просто здорово, – ответил Иван. – Но как это сделать?
– До-ш-ш-ди-шь но-ч-ши, – ящерица сверкнула золотой чешуей и легко заскользила вверх по скале.
Иван решил, что до заката ещё далеко, поэтому можно вздремнуть. Он удобно устроился на мягкой траве, прижал к себе куклу и заснул безмятежным сном.
Когда он пробудился, было уже совсем темно. От скалы исходило странное мерцание, словно её подсвечивали изнутри. Золотая ящерица ловко соскользнула со скалы в траву и, прошептав: "Пора!", превратилась в девушку.
– Марджина? – Иван даже потер глаза, столь неожиданным было появление красавицы.
– Ш-ш-ш, – приложила она палец к губам. – Я кое-чему научилась в кивасе, поэтому удивляться не стоит. Следуй за мной и помни, что вершины всегда покоряются тем, кто не пасует перед трудностями и не сворачивает с выбранного пути.
Марджина несколько раз провела рукой по мерцающей скальной породе. Откуда-то появилась отливающая золотом лестница, сплетенная из толстых канатов.
– Неужели нам придется подниматься по веревочной лестнице на вершину? – ужаснулся Иван. Он поднял голову вверх и увидел усыпанное звездами небо, которое опустилось совсем низко. Казалось, протяни руку и достанешь до звёзд. Да и скала не выглядела уже так неприступно, как днём.
– Поторопись, Ивванн, – Марджина тронула его за руку. – Поторопись, если ты действительно хочешь попасть в Зитлалу.
Иван подошел к лестнице, проверил, хорошо ли она закреплена, и медленно начал подниматься вверх. Мимо проскользнула золотая ящерка, прошипев:
– Ш-ш-шко-рей, Ивванн.
Карабкаться вверх по веревочной лестнице было совсем не просто. Чем выше поднимался Иван, тем труднее было дышать, да и ступени становились всё уже и уже, пока наконец не слились в один толстый жгут. Иван замер.
– Шагай сюда, – услышал он голос девушки, а потом увидел её тонкую, загорелую руку.
Преодолев страх, Иван шагнул в темноту и очутился на ровной поверхности, освещенной маленькими мерцающими огоньками.
Марджина пошла вперед. Иван последовал за ней. Они подошли к большому золотому диску, вокруг которого сидели люди в белоснежных одеждах, украшенных по подолу ярким орнаментом. Высокий седовласый старец ударял в бубен и распевал странную песню. Откликаясь на звук его голоса, со всех сторон прилетали ветры: желтый, красный, белый и чёрный. Они кружились, поднимая в воздух людей. Люди запрокидывали головы, закрывали глаза и неспешно взмахивали руками вверх-вниз, вверх-вниз. Совершив несколько кругов вокруг золотого диска, люди возвращались на землю, прижимая к груди мерцающие звёзды.
– Садись в наш круг, – предложила Марджина.
– Но у меня же нет белых одежд, – смутился Иван. – Я не умею летать. Я не понимаю ваш язык. В конце концов, я не достоин…
– Ш-ш-ш, – Марджина приложила палец к губам. – Все, что ты говоришь – это смешные отговорки.
Она пристально посмотрела Ивану в глаза и, улыбнувшись, сказала:
– Ты попросту боишься. Тебя страшит то, что придется расстаться со своей тенью и стать частью света, постигнув прикосновение вечности.
– Нет, я не боюсь, – поспешно ответил Иван. В душе у него был такой переполох, такое смятение, что сердце бешено билось, кровь закипала в жилах, а голова кружилась.
– Дай мне руку, – потребовала Марджина. – Теперь закрой глаза и просто повторяй те звуки, которые издает бубен.
Иван глубоко-глубоко вздохнул, протянул Марджине руку и крепко зажмурился. Налетевший ветер подхватил их, словно сорвавшиеся с веток листья, и закружил, подняв высоко над землей. Иван почувствовал необыкновенную легкость в своём теле. Мысли стали светлыми и радостными. Неуемные желания просто испарились. Осталось только желание продолжать чудесный полет, соприкасаясь с вечностью.
– Внутри каждого из нас заключен свет, – донеслись до Ивана слова седовласого старца. – Но, поддавшись мирским желаниям, зависти, злости, раздражительности, мы губим в себе свет, превращаем его во тьму. Душа – это свет. Плоть – это тьма. Подумайте, надо ли идти за тьмою, выполняя бесконечные желания плоти?
Иван почувствовал под ногами землю и открыл глаза. Они с Марджиной стояли на самой вершине скалы. Её тонкая бронзовая рука мирно покоилась в его чуть тронутой загаром руке. В её бирюзовых глазах светилась вечность. В его голубых глазах отражался золотой диск, подсвеченный лучами яркого солнца.
– Посмотри вокруг, – велела Марджина. Иван огляделся. На горизонте он увидел миниатюрные белые домики, ровные зеленые квадраты пашни, невысокие деревья с раскидистой кроной и разноцветный орнамент цветов, обрамляющий и завершающий чудесную, сказочную картину.