- Я всегда за настоящее дело, - кричал он в трубку. - Всегда - за! Докажите мне, что вы занимаетесь делом, и я вас поддержу!
- Садись, Олег, - приказал он, не отрываясь от трубки. - Стаскивай свою куртку. Сейчас принесут кофе, бутерброды.
Олег начал стаскивать курточку и только тут понял, что его назвали по имени. Значит, его знают? Вот так фокус! А он-то дурака валял. "Сын энергетика"!..
Хозяин кабинета, по-видимому, ответил на все вопросы, и красные сигналы погасли. Он тоже снял плащ, убрал его в стенной шкаф, нажал какую-то кнопку на столе. Почти сразу в кабинет вошла приветливая женщина и принесла термос и бутерброды.
- Спасибо! - Хозяин налил в стаканы дымящийся коричневый кофе, подвинул на край стола бутерброды.
- Давай!
- Благодарю, - буркнул Олег.
- У меня на обед осталось десять минут. Прошу не капризничать. Олег взял стакан, взял и бутерброд с ветчиной. Есть-то он уже давненько хотел. Пока все шло хорошо. Чем все это кончится?
- Вы меня знаете? - осторожно задал вопрос Олег.
- Первый раз вижу.
- Папу знаете?
- Энергетика?
Почему он улыбается? В чем дело?
- Я же не сказал тебе, как меня зовут! Твое имя мне известно, а мое - Виктор Викторович.
Надо немедленно встать и признаться, что он вовсе не сын энергетика, но встал не Олег, а Виктор Викторович.
Встал, подошел к окну и, прихлебывая из стакана кофе, произнес очень важные для Олега слова:
- Иди полюбуйся! Какой залив сегодня - серый-серый. Сердитый! Да и небо не лучше. Но этот вид я ни на что не поменяю! Четверть века... все эти корпуса при мне построены, от первого камушка. Да иди же сюда, Олег!
За окном раскинулся серый простор залива, с которого ветер то и дело срывал белые платки бурунов, а еще Олег увидел растянувшиеся по берегу корпуса из стекла и бетона.
- Ничего этого не было. Камни и железо. И больше сотни неразорвавшихся авиабомб... - Виктор Викторович покосился на Олега. - Был тут тогда один лишь цех...
- Этого цеха уже нет? - вырвалось у Олега. - Его перестроили? Или снесли? Здесь только новые постройки...
- Вон он, левей смотри. У самого берега.
У самого берега темнело продолговатое одноэтажное здание. На фоне новых корпусов оно выглядело совсем незаметно. Неужели это оно продержалось всю войну и в нем доктор Волков дрался за жизнь каждого рабочего?!
"...Стены построены на совесть, под бомбами качаются, но не падают. От скольких налетов мы убереглись за ними. Только крыша сгорела..." Неожиданно загудел зуммер. Виктор Викторович нахмурился:
- Ну, все, Олег. Время. Может, тебе хочется побывать там? - Он кивком головы показал на одноэтажное здание.
- А можно? - Олег даже привстал.
- Там склад. Но я выпишу пропуск. И позвоню в проходную, чтобы тебя потом выпустили.
- Спасибо вам. Спасибо!
Виктор Викторович взял со стола блокнот, вырвал страницу и что-то написал на ней.
- Вот. Покажешь на складе. До встречи!
- До свидания, Виктор Викторович.
- Позвони мне как-нибудь... сын энергетика!
- Виктор Викторович, да я...
- Ладно, ладно, иди. Телефон мой здесь сверху. - Виктор Викторович показал на записку.
Зажав записку в кулаке, Олег вышел из кабинета, еле сдерживаясь чтобы не пуститься в пляс. Бегом он спустился по лестнице и побежал к заливу. Подбегая к нужному зданию, он заглянул в записку и сразу увидел сверху напечатанные типографской краской буквы: "Комякин В. В. Главный энергетик"...
Глава II
ТО САМОЕ ЗДАНИЕ
В каменный, скользкий от нефти и грязи причал била мутно-зеленая волна, на которой среди щепок и корья крутились белые клочки записки Виктора Викторовича.
Понуро стоял на берегу Олег, раздосадованный, недовольный собой. Ничего себе разведочка получалась! Ну и ну! Сперва этому шоферу на глаза попался, но это еще ладно. А потом... И нужно же было болтать в прокатке, никто же за язык не тянул! Все Строганову выложил и по-глупому стал назад пятиться, да только Строганов не поверил, взял да и позвонил этому Виктору Викторовичу, главному энергетику. Это уж точно. Иначе б Виктор Викторович не стал ни с того ни с сего кормить бутербродами.
Вообще-то Виктор Викторович, видно, человек стоящий. Времени не пожалел, рассказывал, записку написал. Пойди, мол, посмотри, да и беги домой, мальчик! Как все просто. А поиск доктора Волкова?
Залив остро пах рыбой и каким-то лекарством. Дождь прекратился. Солнце как-то нехотя осветило пирсы и горбатые краны на них.
- Эй, Маруся! - весело сказал кто-то сзади Олега. - Слез бы ты лучше отсюда! А, Маруся! Посмотри, на чем стоишь!
Обернувшись, Олег увидел низкорослого паренька с телефонной трубкой в одной руке и каким-то приборчиком в другой.
- Взгромоздился тут, как адмирал Крузенштерн на набережной! А на чем стоишь, тебе до феньки?
- Ну, на чем я стою... - проворчал Олег недовольно. - Сам ты Маруся!
- Ну уж нет, - затряс головой паренек. - Маруся - ты! Иначе б на аппарате не стоял!
- В этом паршивом ящике аппарат? - Олег спрыгнул на землю. - Где ж он?
- Здесь! - Паренек каким-то крючком подцепил стенку ящика, заглянул в него и, приладив внутрь провод телефонной трубки, закричал: - Алле-е, Скамейкин говорит! Спишь там, Маруся? Пиши: пятый пост в порядке. Как на крыше? Сейчас проверю и позвоню. Жди.
Оставив трубку, Скамейкин куда-то убежал. Прошло несколько минут, в трубке что-то проговорили, и загудел зуммер отбоя.
Олег взял тяжелую трубку, на ней был диск с номерами и кнопка. Нажав на кнопку и услышав ровный гудок, он оглянулся и быстро набрал свой номер.
- Квартира Кислицыных, - как всегда, ответила мама.
- А это я, - спокойным голосом сказал Олег. - Дежурю по лагерю. У нас здесь телефон. Только долго нельзя говорить.
Футбольная команда уехала из лагеря еще вчера. Они выиграли матч у старшеклассников из Сиверской. Олегу снова удалось забить решающий мяч. Потом команда поехала назад, а Олега пригласил начальник лагеря переночевать у него в Ленинграде, а утром вернуться в лагерь на мотоцикле. Но сегодня Олег отпросился у начальника лагеря до вечера, сказав, что приедет сам. И вот, перед тем как забраться в кузов грузовика, Олег столкнулся на улице с Андреем Горикиным, который зачем-то приперся из лагеря в город. Олег поспешно отвернулся, но Горикин, кажется, успел заметить его. Олег специально сейчас звонил домой, чтобы узнать, не выдал ли его Андрей.
- Как ты там? - спросила мама. - Потерпи последние дни. Потом уж в Шпаньково поедем.
Из-за этого он и поспешил проникнуть на завод. Из Шпанькова уж его никто не отпустит! После того как отец положил ему в стол дневник Волкова, сколько планов построил Олег, гадая, как попасть на завод и как выбраться из лагеря, не делая шума.
- Ты меня слышишь, Олег? Куда пропал? Значит, дежуришь?
- Дежурю, - голос ее показался Олегу странным. Помолчав, она продолжала тем же странным голосом:
- Нина Эдгаровна у меня была. Она уже уехала. Зайдет к тебе в обед. Я тебе немного фруктов послала.
Вот это авария! Уж лучше бы не звонил, тогда бы можно было что-нибудь соврать, почему его не было, а теперь...
- Твои любимые конфеты тоже послала.
- Это кто тебе разрешил, Маруся, брать трубку?! - закричал связист Скамейкин, и мама, конечно же, услыхала там его голос. - А ну-ка дай! Здесь завод, а не...
Хорошо, хоть Олег догадался нажать кнопку и разъединиться!
- Чего кричишь? Две копейки отдать?
- Цыц, Маруся! - прикрикнул Скамейкин. - Вот ваша экскурсия идет. Давай к ним, мне некогда. Только зачем их ведут к этому старому сараю? Там же склад.
Подняв голову, Олег увидел возле одноэтажного здания мальчишек и девчонок. Они глядели на залив, где сновали "Метеоры" и яхты, разглядывать неказистое здание им было вовсе неинтересно.
Издалека доносился голос молоденькой женщины-экскурсовода. Объясняя, она ухитрялась грызть яблоко.
- Это последнее старое помещение на нашем передовом предприятии. На его фоне особенно разительно видно, как вырос наш завод. А ведь еще тридцать лет назад все здания были именно такими. Любопытно, что только оно одно сохранилось в войну, хотя, конечно, было тоже повреждено, - закончила она и откусила яблоко. - Вопросы есть?
- Завод в войну работал? - спросил конопатый мальчишка, швыряя в залив камень. - Пушки тут мастерили, да? Минометы?
- Завод был эвакуирован, мальчик. Я уже говорила.
- Значит, не работал? А я-то думал.
- Работал, работал, но не здесь. Оборудование было вывезено в тыл. У кого еще есть вопросы? Нет? Экскурсия окончена.
- Постойте! - не выдержал Олег! - А почему вы не рассказываете о Корсакове, Помогай-Бо, дяде Володе? И про подвиг? Почему вы забыли доктора Волкова? А про военное задание вы тоже забыли? А еще экскурсовод! - В голосе Олега было столько упрека, что молоденькая женщина поспешила признаться, что она вовсе не экскурсовод, а техник отдела главного механика. Водить группы ей надоело, потому что никто не слушает, а здесь, на заливе, особенно. Никаких Волковых она не знает, потому что работает тут только второй год.
- Не знаете! В этом здании такое было, а вы...
- Не груби! - Она повернулась и повела группу к проходной.
- Люди тут подвиг совершили, а вы даже не интересуетесь! - крикнул ей в спину Олег. Она что-то сказала про него. Он расслышал только "фантазер" и "начитался".
- Маруся, - сказал сзади Скамейкин, - ты про войну говорил? Мне даже интересно стало. Я очень люблю, когда про войну рассказывают. Ну-ка...
- Пошли сперва туда, - Олег показал на склад. - Потом расскажу.
- Туда? - Скамейкин поскреб затылок. - Пропуск нужен.
- У меня был пропуск, честное слово, - Олег поглядел на воду, - он утонул.
- Пропуск в воду бросил? Чудак какой-то! Заливаешь, Маруся, про войну?
- Нет, - как можно убедительнее проговорил Олег. - Честное слово! Здесь такое было... Только я еще не все знаю. Вот побываю там, тогда... Как туда попасть?
Не хотел Олег никому ничего рассказывать. Он по-прежнему любил все делать сам. В одиночку. Но сегодня у него все время получалось так, что он должен разбалтывать свою тайну. Что поделать?.. Дневник оборвался на самом интересном месте. Неизвестно, выполнили ли они важное задание и удалось ли Волкову устроить Жаворонкова в госпиталь. Неизвестно, что стало с Волковым и почему Айболит не советует искать его. Отец увез с собой письма. "Письма нас с тобой не касаются..." Волков писал их какой-то Белочке, она училась с ним в одном классе. Белочка - это, конечно, прозвище, в классе ей дали. Может, Белкина была, или Белова. Отец никогда не станет читать чужие письма. Будет хранить их сколько угодно, но не тронет: "Нас с тобой не касаются". Зря это он. Может, в них и нашли бы разгадку.
- Могу, пожалуй, провести тебя... Только ведь я там долго буду, Маруся. Мне там кабель проверить надо. Бегать с тобой туда-сюда мне некогда.
- Часа два, да?
- Побольше.
Нина Эдгаровна скоро появится в лагере. И сразу пойдет на почту звонить маме. Но иного выхода нет. Надо попасть в склад.
- Можно, я еще разок позвоню?
- Валяй быстрей. Я на работе. Да зачем тебе этот склад? Там ящики да барабаны с кабелем, больше ничего.
Олег быстро набрал номер Горикина. Ему повезло, трубку поднял Андрей.
- Алло, - произнес он важным голосом. - Вас слушают. - Он что-то там жевал, как всегда.
- Тихо, - сказал ему Олег. - Ты меня не видел, понял? Попробуй только выдать! Тогда в лагере не появляйся!
- Я уже туда не поеду, - заявил Андрей. - Я в Крым уезжаю... Ты мне поздно позвонил. Понимаешь... я твою маму... Сейчас в лифте увидел...
- Ну? - сурово сказал Олег. - И что? Увидел в лифте - и что?
- Ну, увидел в лифте и... - Он поперхнулся там.
- Болтун! - прошипел Олег. - Находка для шпиона! Маруся!
- Прости... ну, прости...
- Никогда! - Олег разъединился.
- Идешь? - спросил Скамейкин. - Мне некогда.
- А?.. Конечно иду!
- Тогда бери трубку и провода. Ты из ПТУ, на практике, понял! Наконец-то Олег попал сюда!
Значит, это было здесь? Но узнать помещение по описанию Волкова довольно трудно. Тогда здесь был ремонтный цех и стояли станки, а теперь все забито ящиками, контейнерами и барабанами. Тогда были окна, а теперь гладкие стены под самую крышу. Тогда крыша была стеклянная, выкрашенная черной краской для маскировки, а теперь на деревянных шпангоутах лежит глухой ребристый шифер.
Но Олег не видел ни контейнеров, ни шифера. Быстро пробрался он в дальний угол цеха, туда, где когда-то был вход в "санаторий". Вот! Вот и железная дверь в полу! Олег чуть не закричал от радости.
На двери был замок. И табличка с оскаленным черепом, пробитым насквозь зигзагом-молнией: "Не трогать - смертельно".
Да... Вот это преграда!
Этого уж никак нельзя было предполагать. Подошел Скамейкин.
- Как дела? Ты чего, а? Не туда тебя привел, что ли?
- Туда, - невесело усмехнулся Олег. - Да вот, - он дотронулся ногой до таблички, - зубы показывает!
- Так это я приладил. Вот Маруся! "Зубы показывает"... чудила! Тут у нас колодец, а эти, - Скамейкин показал на кран, ездящий по рельсам под самой крышей, - крановщики всегда норовят контейнер на дверь навалить. А теперь боятся!
- Здесь ваш колодец? Здесь?
- Ну да. Сейчас я туда полезу. Тут раньше, говорят, каменная лестница была, а теперь вот люк сделали. Я тут каждый день бываю. Только тайны тут никакой нет. Подвал, и все. Хочешь, полезли.
"Вот это повезло так повезло. Ну и здорово же повезло..." - думал Олег, от радости не попадая ногой на железные ступеньки колодца.
- Не загреми мне на голову, Маруся! Сейчас, я свет зажгу...
Неужели все это было здесь?.. Здесь стояли топчаны и дымила печь-времянка? Здесь чадили коптилки? Здесь где-то у стены стоял сундук доктора Волкова? И здесь стонал на своем топчане раненый Жаворонков?
С разочарованием ходил Олег по чисто выбеленному подвалу, стараясь не задеть гирлянды проводов и кабелей, укрепленных вдоль стен и свисающих с потолка.
- Я тут пайки проверять должен. Пока я проверю, ты мне рассказывай, как обещал. Что же тут было?
Олег еще раз прошелся по всему подвалу, оглядывая свободные участки стены. Он-то думал, что и здесь, как в Брестской крепости, есть надписи на стенах. Он-то надеялся хоть что-нибудь еще узнать... Надписей не было.
Возможно, их забелили? Присев на корточки у стены и вздохнув, он начал рассказ. Можно все поведать Скамейкину. Пусть слушает, раз любит про войну.
- Это помещение называлось "санаторий". Его толстые стены не мог пробить ни один снаряд. Семь самых лучших мастеров получили срочное военное задание...
Глава III
ЗАДАНИЕ БЫЛО ВЫПОЛНЕНО
- Ну а потом... потом что?! - вскипел Скамейкин, когда Олег умолк. Но рассказывать больше было нечего. Он выложил все, что знал. Не выдумывать же, чего не было.
- Нет, ты постой, Маруся... Ты уж давай до конца! Ну?
Во время рассказа Скамейкин то и дело отрывался от работы и, пожимая плечами, с изумлением обводил взглядом подвал. Раз он даже вскочил с места и принялся рукавом стирать карандашную надпись на стене: "Маруся, гони три рубля!"
- Я весь дневник на память знаю. Дальше нет ни слова. Все.
- Может, их завалило? Погибли? Как думаешь? - стал сыпать вопросами темпераментный Скамейкин. - Ай, ай... а мы тут в "козла" забиваем в обед. Пирожки едим. Слушай, а это правда? Ты не насвистел мне?
- Уж будь уверен! Только я не знаю, что было потом,
- Не знаешь, значит... Ах ты, четыре в печень, пятый в голову!
- Что, что?
- Да это я боксом занимаюсь. Такая серия есть: четыре удара в печень, пятый в голову... Значит, больше ничего в дневнике?
- Ничего... Я сказал!
- Ни словечка?
- Ни словечка.
Что-то бормоча себе под нос, Скамейкин принялся за работу.
- Мне пора, - поднялся Олег, не зная, куда ему пора: то ли в лагерь, то ли домой, успокаивать маму. Ох, этот Горикин!..
- Волков, значит, спас твоего батьку. А чего ж тогда твой батька не стал его разыскивать?
- Он его, знаешь, как искал! Через столько лет нашел дневник. Слушай, вот если они тут были, да? И если не было току, а они все ждали, никуда не ушли, да? И если они не успели задание выполнить, их разбомбило или от голода погибли...
- Ну, ну? Не тяни!
- Тогда они герои или нет? - этот вопрос все еще мучил Олега.
- Хм... ты даешь, Маруся! Герои, наверное. Только... не до конца, раз задание не выполнили. Выполнили бы задание, тогда уж... да не знаю я! Сразу не разберешься. А ты-то как думаешь?
- Не знаю, - пожал плечами Олег.
- Я бы тоже никуда не ушел! - закричал Скамейкин. - Я бы... эх, что бы сделал! Им бы снарядов на меня не хватило!
- Я пошел, - заявил Олег, стараясь удержать улыбку. Уж слишком воинственно произнес Скамейкин "я бы!".
Вместе они вышли из склада и, не сговариваясь, свернули к заливу. Недалеко от берега качалась на якоре лодка. Двое рыбаков сгорбились над удочками.
- Здесь он Жаворонкова нашел.
- Ага... Неужели никто у нас на заводе этого не помнит? Слушай, давай обратимся в газету. В нашу заводскую. Они напечатают, и кто-нибудь вспомнит, вот увидишь! Ты против? Почему?
- Не знаю... - покачал головой Олег.
- Чего ты испугался, Маруся? Так ведь все делают. Помещают портреты и кто-нибудь узнает его. Ну, не хочешь... Дай мне твой телефон, а? Я теперь тоже буду искать. Позвоню, если что...
"Площадь Ленина!"
Очень глубокое метро в Ленинграде! Пока Олег доехал на эскалаторе до выхода, он успел сообразить, что спешить ему сейчас надо не в лагерь, а домой. Сперва-то он хотел позвонить маме с вокзала и все ей рассказать по телефону, но после того, как он соврал ей уже по телефону сегодня, еще раз звонить не стоит. Мама кинет трубку.
Надо приехать, извиниться и честно рассказать, где был, чем занимался. Заодно можно и у мамы что-нибудь узнать. Отец ей когда-нибудь да рассказывал о Волкове. Он от нее ничего не скрывает.
Снова кинув пятачок в щелку автомата, Олег забежал на эскалатор и пошел перебирать ногами ступеньки. Скорей! Еще скорей!
- Гражданин! Гражданин, кому говорят, не бегите!
- Я все знаю, - заявила мама, открывая дверь. - Можешь ничего мне не врать! Я все знаю! Все! - В руках у нее была газета, она потрясла ею, будто вычитала оттуда.
- Я и не хотел ничего... придумывать. Ничего и не было такого...
- Стоп! Не будем тратить время! - Она зажгла свет в ванной и протянула ему полотенце. - Мыться и есть, живо! Лирика потом. Потом! - Она прошла на кухню. - Он мне звонит, будто он в лагере, а через пять минут я встречаю честного Андрейку...
- Я ему! Четыре в печень, пятый в голову!
- Марш мыться! Целый день проторчал в этом грязном подвале!
- А... а откуда ты это знаешь?