А что - Сашенька? Проглотил обиду и поплёлся в класс.
Саша Лагутина вбегает в класс и спрашивает:
- Где Воронин? Воронина не видели? Маша! Гриша! Серёжа! Женька Воронин пришёл? Не пришёл?
А Женька вот он, как раз в дверях появился. Косится на неё.
- Чего тебе, Лагутина?
Саша схватила его за плечи и давай трясти.
- Ну, Воронин! Ты настоящий парень! Всё тебе прощаю! На всю жизнь!
А Женька Воронин?
Женька удивлённо таращится. Он выкручивается из Сашиных рук. Новости у этой Лагутиной каждый день. С ней не соскучишься, с этой Лагутиной.
- Отвяжись ты от меня, Лагутина. Чего орёшь-то? А ты чего тут стоишь? - Это он, конечно, на Сашеньку.
Сашенька-то в чём виноват? А ни в чём. Бессловесный и безобидный вечно виноват, когда начинается какая-нибудь заваруха. На нём все зло срывают.
Или борись за правду, или терпи, Сашенька.
Тут Смородина, которая всегда всё знает, сказала:
- Воронин, это разве не ты афишу нарисовал? Там, внизу, висит. Ты или не ты?
- Какую ещё афишу? Буду я ей афиши рисовать! Нашла дурачка! Я и не видел вашей афиши, и отстаньте от меня лучше.
Саша Лагутина отходит от Женьки. Брови у неё удивлённо подняты, но под нависшей чёлкой никто их не видит.
- Не ты? А кто же?
Никто не знал, откуда взялась эта афиша. Ни директор Алла Васильевна, ни вожатая Галя. Даже Смородина, которая всё всегда знает, тоже на этот раз не знала. И Саша Лагутина тоже не знала. Но всем, кроме Саши, это было не так уж интересно. Не всё ли равно, кто повесил афишу? Висит, и хорошо. А вот Саше очень хотелось бы узнать - кто. Потому что тот, кто это сделал, очень хорошо относится к ней, к Саше. А какой девчонке не хотелось бы узнать, кто для неё постарался? Кто сделал ей подарок? Любая хотела бы найти этого человека, и Саша тоже хочет найти его. Потому что он выручил её, и теперь Сашу никто не ругает, а, наоборот, хвалят.
Но как узнать - кто, если ни один человек во всей огромной школе не знает. У кого спросить? Не у кого спрашивать, когда никто не может ответить. Впрочем, как же так - никто? Хотя бы один во всём мире всё-таки знает? Тот, кто это сделал. Ну разумеется, был же кто-то, кто сидел весь вечер, рисовал, старался. Потом принёс эту красоту в школу. Тихо, молча, скромно. Ни слова не сказал, не похвалился. Выбрал место на стене, самое подходящее, рядом с витриной "Ими гордится вся школа". Достал кнопки из коробочки, приколол лист ровно, аккуратно, с душой. И - молчит. Кто же он, этот скромный человек?
Ты, читатель, наверное, догадываешься - кто. Но пока ещё ты не совсем уверен. Не беспокойся, ты всё узнаешь. И Саша - тоже. В следующей главе. Или - через одну. В крайнем случае - через несколько глав. Или - так тоже может случиться - в конце книги. Да, да, и так может быть. А ты что, недоволен? Разве самое главное - поскорее всё узнать? Куда торопиться? Следи за отношениями людей, за их характерами. Это очень непросто, тут надо все подробности замечать, анализировать, размышлять. Психология, сам понимаешь. Но в нужный момент всё выяснится, обязательно. Это я тебе обещаю и прошу мне верить.
Тебе будет неинтересно
А в школьном зале начинается генеральная репетиция. Самая главная репетиция - последняя, завтра спектакль.
Вожатая Галя, конечно, мечется. Многое зависит от генеральной репетиции. Почти всё от неё зависит. Будет спектакль удачным или впереди провал и слёзы, позор и крах?
В зале собрались артисты и гримёры, осветители и декораторы, а ещё все, кому хочется здесь побыть просто так. И конечно, Саша Лагутина. Самое интересное - генеральная репетиция, её никак нельзя пропустить.
В зале, конечно, шум и суматоха. Где много ребят, там всегда шумно.
Мальчишки толкаются и возятся. А как же без толканий и без возни? Мальчишки без этого не могут. Девочки болтают и смеются. Разве могут девочки без болтовни и без смеха? А Рая Белкина из шестого класса сразу уселась за пианино и громко играет собачий вальс. А как не сыграть собачий вальс, если ничего другого ты играть не умеешь, а пианино - вот оно, и клавиши - вот они, белые и чёрные. Пальцы сами тянутся, чтобы немедленно сыграть чижика-пыжика или собачий вальс.
Да и вообще, как не шуметь и не дурачиться, когда собрались все вместе, и зал не заперт, и завтра спектакль, а сегодня генеральная репетиция. Все от этого взвинчены, а как же иначе?
Вожатая Галя стоит на сцене и хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание ребят. Но сегодня это непросто - тут надо не в ладоши хлопать, а в трубы трубить, чтобы пробиться сквозь шум и гам.
Вожатая Галя кричит изо всех сил:
- Тише, ребята! Прошу внимания! Отнеситесь ответственно!
Но никто, даже те, кто совсем близко, не слышит её. Что случилось? Галин голос всегда слышно в любой точке школы. Самый громкий голос у вожатой Гали, это всем известно. Всегда - громкий, а сегодня - нет. Случилось несчастье - у Гали совсем пропал голос, бедная вожатая только шипит, и ни одного звука не слышно. Ну почему так случилось? Может быть, на нервной почве? А может быть, оттого, что в последние дни Гале пришлось много говорить, иногда очень громко? А раза два ей пришлось даже кричать - с вожатыми, даже самыми сдержанными и терпеливыми, это иногда случается. Особенно перед спектаклем. Или - перед походом. Или - перед смотром отрядной песни. Или - перед выставкой мягкой игрушки. Или - перед конкурсом "Умелые руки". Словом, перед всяким серьёзным делом, в котором участвует много людей, а отвечает за всё один человек - старшая вожатая. Такая уж работа у вожатых. И потому они так часто срывают свои голоса и говорят хрипло, а то и совсем шепчут.
И вот Галя стоит на сцене и говорит:
- В театре нет мелочей. Театр начинается с вешалки! Так учил великий режиссёр Станиславский!
А ребята видят, что вожатая раскрывает рот, и не слышат ни одного звука. Ну что делать бедной Гале? Она чуть не плачет. Лицо у неё становится красным, глаза жалобными. Ну почему, почему это должно было случиться именно с ней? И самое нелепое - именно сегодня! Положение просто безвыходное. Как провести генеральную репетицию без голоса?
Вот так всегда. В школе полно людей, самых разных. Есть учителя, есть завуч Марина Ивановна, есть директор Алла Васильевна. А провести репетицию может только один человек - главный режиссёр, который готовил спектакль, который знает всё до тонкостей. Ну что теперь будет?
Саша уселась во втором ряду. Подошла Ксения.
- А ты, Лагутина, зачем пришла? Тебя сюда не звали. Ты в спектакле не участвуешь. Уходи, Лагутина.
- Не командуй. - Саша уселась поудобнее. - Командует ещё.
- Уходи, и всё. Тебе будет неинтересно завтра, поняла?
- Зато мне сегодня интересно. Отстань.
- Грубая какая. Ну прямо как мальчишка. - Отошла Ксения от Саши, губы презрительно скривила.
А Саша улыбается, глаза из-под чёлки горят. Не привыкла, красавица писаная, чтобы с тобой так разговаривали? А сама виновата - нечего из себя ставить. Ох, не любит Саша тех, кто ставит из себя.
И вдруг вожатая Галя со сцены поманила Сашу пальцем. Иди, иди сюда. "Сейчас выгонит, - подумала Саша, - нечестно выгонять. Сама хвалила за афишу, а сама с генеральной выставляет". Не сразу встала Саша, ещё по сторонам посмотрела - может быть, не её зовёт Галя? Нет, её. Прямо на Сашу смотрит и головой мотает - иди, мол, сюда. Значит, выгонит. Ну и пускай, если совесть позволяет. А только несправедливо. И Саша не смолчит, так и скажет - несправедливо и нечестно выгонять. Афиша повешена вовремя. Да, Саша пока не выяснила, кто её повесил. Но Галя-то ничего не знает, Галя-то думает, что в этом Сашина заслуга. А заслуженных людей выгонять нечестно.
Саша медленно, нехотя направилась к Гале. На Сашином лице было написано: нет справедливости в мире, но вина в этом не моя, а ваша. Она не стала обходить вокруг, по лесенке, а прямо из зала впрыгнула на сцену. Галя по-прежнему беззвучно шевелила губами, а лицо у неё было такое, как будто она громко кричала.
Галя наклонилась к самому Сашиному уху, и тут Саша услышала её шёпот:
- Наконец-то. Будешь всё время рядом со мной. Я буду говорить тихо, а ты будешь переводить громко. Поняла?
Ну до чего хорошо Галя придумала. Конечно, Саша поняла. И Саше очень понравилось, что она, Саша, которой не дали никакой роли в спектакле, теперь почти самый главный человек на этой самой главной, генеральной репетиции. Они все без Гали шагу не сделают, а Галя без Саши Лагутиной не может обойтись. Вот как бывает в жизни.
- Внимание, - шепчет Галя, - актёры - за кулисы. Все по местам. Посторонним - покинуть зал.
- Посторонним - покинуть зал, - громко, с удовольствием повторяет Саша. А к тебе, Воронин, это не относится? Тебе что, сто раз повторять? Покидай, покидай зал! Быстро!
Воронин говорит: "Подумаешь, цаца". И никогда бы не стал Женька Воронин слушаться эту Лагутину. Но рядом с ней стоит Галя и грозит ему пальцем. Вожатая без голоса - всё равно вожатая, приходится Женьке уйти. Не больно-то ему нужна эта их репетиция, он просто так зашёл, всё равно делать нечего.
И тут вдруг Саша видит, что в зал входит Курбатов Константин. Он подбрасывает в руке ракетку, он пружинисто шагает по проходу, он ищет кого-то глазами. Ну кого? Конечно, Сашу. Вот он увидел её. Она на сцене, вот она, почти самая главная, после Гали - второй человек. И как замечательно, что Курбатов это видит. Всё-таки есть, есть справедливость на свете.
И тут Сашу, как молния, озаряет догадка. Да ведь это Курбатов повесил афишу! Ох, как же она сразу не догадалась! Конечно, он! Взрослый шестиклассник, Курбатов Константин! Он слышал, как вожатая Галя ругала Сашу в спортзале. Он пришёл Саше на выручку. И молчит. Не похвалился. Ничего не сказал. Скромно, тихо помог человеку - и всё. Всё! На всю жизнь!
Галя что-то шепчет Саше в ухо, но Саша не слушает. Она поняла такую важную вещь! Вот это да! Теперь всё!
А он, Курбатов, нарочно напустил на себя скучающий вид, сидит, в окно поглядывает. Это он нарочно! Саша-то теперь знает. Это он из скромности. От благородства.
Что это шепчет вожатая Галя? Саша наконец очнулась.
- Гони Курбатова. Он посторонний.
Разве может Саша прогнать Курбатова? Нет, конечно. Не каждого человека можно прогнать, даже если он посторонний. Сказать Гале про афишу? Или не надо? А вдруг он не хочет, чтобы об этом знали? Сделал - и всё. Ради Саши. И нечего об этом вопить на всю школу.
Он сидит в первом ряду, безразлично смотрит в окно, потом на потолок, потом, так же равнодушно, - на Сашу. Нет, никогда она не сможет сказать ему: "Уходи отсюда, ты - посторонний".
И вдруг он сам поднимается и медленно, с достоинством, идёт к двери. Наскучило ему тут сидеть? А может, сам понял, что посторонним надо покинуть зал? Он ушёл. А Саша наконец пришла в себя и стала переводить для всех Галин шёпот:
- Начали первую сцену, - тихо говорит Галя.
- Начали первую сцену! - громко повторяет Саша и ещё добавляет от своего имени: - Только не строить из себя великих артисток. Ты, Ксенька, не Людмила Гурченко, и ты из себя не строй.
Высокая Надя говорит Ксении:
- Милая моя дочка Красная Шапочка! Пойди, навести бабушку, отнеси ей гостинцы - пирожки с капустой и с мясом, яблочный торт и бутылку молока.
А Ксенька отвечает притворным тоненьким голоском:
- Хорошо, я пойду. Где моя корзиночка?
А сама нарочно качает головой, чтобы волосы рассыпались дождём. Саша все эти хитрости насквозь видит, прямо терпеть Саша этого не может. И говорит хмуро:
- Красная Шапочка не должна трясти головой, а должна идти к своей бедной больной бабушке. И побыстрей собираться.
Ксенька поджимает обиженно губы, кладёт в корзиночку бутылку кефира с зелёной крышкой, пирожки из школьного буфета и отправляется в лес.
А лес нарисован на больших листах обоев, совсем как настоящая тайга.
И сейчас Красная Шапочка войдёт в этот тёмный страшный лес и встретит волка. Но Ксенька не спешит входить в тёмный страшный лес, она всё вертится посреди сцены. Потом наконец спрашивает и изящно перевешивает корзиночку с одного локтя на другой.
- Это ничего, Галя, если у меня вместо красной шапки будет голубенькая? Мне голубенькая больше идёт. Можно, Галя?
Вожатая отчаянно трясёт головой - конечно, нельзя. Какая же Красная Шапочка может ходить не в красной шапочке, а в голубой. Нельзя, нельзя.
Саша переводит по-своему:
- Не выдумывай всякие глупости, Ксенька! Надевай шапку, которую полагается, а то дублёршу позову! Смотри! Считаю до трёх. Раз! Два! Два с половиной!
Ксения достаёт из кармана симпатичный красный берет и натягивает на свои роскошные волосы, которые струятся по её плечам. Ей, этой Ксеньке, и красная шапка к лицу, красивым всё идёт.
- А почему кефир вместо молока? - строго спрашивает Саша Лагутина. - Нельзя разве по-человечески? В сказке же ясно сказано - бутылка молока. А ты что тащишь к своей бабушке?
- Молоко было только в пакетах, - отвечает Ксения. - Галя, скажи ей, ну чего она придирается? Кто она такая вообще?
- Я переводчица, - говорит ей Саша, - у меня, между прочим, дублёров нет, как у некоторых.
- Продолжаем репетицию, шипит вожатая, - не придирайся, Саша.
- Ладно, продолжаем репетицию, - переводит Саша, - и прошу не пререкаться.
Красная Шапочка бредёт по лесу, собирает колокольчики, поёт свою песенку. И все любуются Красной Шапочкой, даже суфлёр Серёжка высунулся из-за кулисы и загляделся на Ксеньку. Движения у Ксении плавные, походка лёгкая. Ну как не заглядеться на такую девочку? Даже Саша Лагутина про себя признаёт - красивая, да.
И только один человек на весь зал нисколько не восхищается. Он тихо сидит в уголке и думает: "Подумаешь, красавица. Наплевать сто раз на эту красоту". Кто он, этот человек? Ну конечно, Сашенька Черенков. Он искал Сашу после уроков, тихонечко проскользнул в зал, притаился в уголке и смотрит. Не на Ксению, нет. Только на Сашу Лагутину, только на неё. Потому что основные черты Александра Черенкова - верность и преданность. Это прекрасные качества. А та, которая этого не ценит, всё равно со временем поймёт и оценит.
Золотые кенгуру
Сегодня утром Саша услышала такой разговор.
Мама сказала папе:
- Завтра твой день рождения. Я испеку твой любимый торт.
- Ну что ты, честное слово, - отозвался папа, не переставая жужжать электрической бритвой, - тоже мне радость - день рождения. Стал ещё на год старше не испытываю никакого восторга. Не будем отмечать.
Саша не вытерпела, высунулась из кухни:
- Пап, ты что! Ты только подумай - день рождения! Замечательный праздник - пироги, подарки, гости! Самый весёлый праздник - день рождения, пап. И ещё Новый год. И Первое мая, конечно. Седьмое ноября тоже. И ещё Восьмое марта, хотя в этот раз наши мальчишки нам ничего не подарили. И конец учебного года я больше всего люблю, если хочешь знать. А в лагере я люблю праздник открытия лагеря - раз! Праздник Нептуна это когда все водой друг друга обливают - смеху! И ещё люблю закрытие лагеря. А больше всего люблю, конечно, родительский день! Я вообще все праздники люблю! А у нас в школе будет спектакль!
Папа обнял Сашу, поцеловал её румяную весёлую щёку:
- Ты маленькая и ничего не понимаешь. И ты сегодня опоздаешь в школу, потому что заболталась.
- Ну какая я маленькая, пап? Мне десять лет и четыре с половиной месяца. Я всё решительно понимаю.
- Ну-ну, - грустно почему-то сказал папа и стал есть яичницу.
- Она многое понимает, - сказала мама, тоже почему-то грустно, и налила папе чай.
Грустят ни к селу ни к городу, - подумала Саша, надевая куртку. - Взрослых иногда и в самом деле не поймёшь. Ни с того ни с сего на них вдруг находит необъяснимая печаль. Вот у Саши необъяснимой печали сроду никогда не бывает. Ещё не хватало. Человек должен быть весёлым и смелым, и тогда жить ему будет хорошо. Так считает Саша.
Уже открывая дверь, она слышала, как мама сказала:
- Или пироги с мясом. Что тебе больше хочется?
- Ничего не надо. И Терёшкиных не надо. И Жанну свою не приглашай, пожалуйста, сделай мне такое одолжение.
…После уроков Саша заходит в магазин "Галантерея".
Самый красивый магазин, конечно, этот. Ленты голубые, и красные, и зелёные. И разноцветные бусы. Варежки в звёздочку и носки в полоску. И пуговицы, маленькие и большие. А если такую большую пуговицу нацепить на толстую нитку, можно сделать такую роскошную жужжалку, что все в классе рты поразевают. Но сегодня Саше не до жужжалки. Надо выбрать подарок для папы. Глаза разбегаются. Шарфики, галстуки, толстые свитеры. Расчёски и портсигары. Вот! Саша сразу увидела эти запонки и сразу поняла - это та самая вещь, которая ей нужна. Ничего красивее этих запонок не было во всём магазине.
В золотых кружочках стояли на задних лапах золотые кенгуру. Конечно, эти запонки стоили дорого - два тридцать семь. Но денег хватало, мама вчера дала три рубля. Ещё и на мороженое оставалось.
Продавщица положила запонки в маленькую картонную коробочку и отдала Саше. Саша положила коробочку в портфель и побежала домой. Как хорошо, что она купила такие хорошенькие запонки. У папы, правда, есть какие-то другие, в них вставлены жёлтенькие прозрачные камушки, называются янтарь. Но там нет никаких кенгуру. А на новых - есть. Он будет надевать их в гости или в театр и вспоминать, что это подарила ему его дочь Саша на день рождения. И радоваться. А грустить не будет. Чего грустить-то?
Сашенька Черенков идёт позади Саши и думает, что Саша его не видит. Но Саша его прекрасно видит и думает: "Тоже ещё разведчик нашёлся. Крадётся, думает, не видно. И никакого самолюбия".
У подъезда Саша остановилась.
Сашенька видит, как она достаёт из портфеля маленькую коробочку, бросает портфель, как всегда, на землю, а коробочку открывает и, склонив голову набок, любуется чем-то блестящим. Потом вытащила это блестящее, подышала, рукавом протёрла и ещё посмотрела. А Сашенька далеко стоит, ему никак не разглядеть, что там у Саши. От любопытства у Сашеньки ладони горят и пятки почему-то чешутся. Конечно, любопытство - не мужская черта характера. Но иногда бывает, что мужчины имеют чисто женские недостатки.