Хлопцы в беспамятстве вскочили и бросились вслед. Косуля шаталась и спотыкалась, но продолжала бежать: друзья едва поспевали за ней. Вот упала, вскочила, снова побежала. Опять упала…
С какою радостью смотрели хлопцы на первый результат своей "настоящей" охоты!
Косуля лежала на боку, вытянув тонкие ноги.
- Самец! - сказал Виктор. - У самок нет рогов.
Теперь их уже не пугала дальнейшая работа: вот когда пригодился кинжал! Мигом освежевали добычу и торжественно возвратились домой со свежим мясом и отличной шкурой.
Зажили наши герои "по-человечески". Даже пищу могли готовить теперь в жестянке от патронов. Ожили, повеселели. Прошла у Виктора и куриная слепота. И уже не безразлично смотрели они вокруг и думали о своем будущем.
XX
Подготовка к встрече "избавителей". - С угольками в пущу. - "Носорог". - Спасение ценного животного. - Запасной огонь
Наконец подошло время, когда нужно было начинать подготовку к встрече "гостей". Подготовка предстояла серьезная.
Прежде всего следовало придать жилищу точно такой вид, какой оно имело раньше, когда тут были бандиты. Огонь приходилось гасить. Самим нужно было выбрать другое место, где можно сидеть и ждать. Место это должно быть скрытное, но удобное для наблюдения за врагами. Конечно, там нельзя будет разжигать костер. Значит, надо запастись жареным мясом.
По их подсчетам, две недели кончались послезавтра, но это вовсе не значило, что бандиты придут именно в этот день. Они могли явиться и раньше, и позже. Неизвестно, сколько времени придется сидеть и ожидать. А как быть с огнем?
- Пойдем найдем подходящее место, а там посмотрим, что делать, - решили друзья и направились на соседний остров.
Остров был большой. Если остановиться на берегу, будешь видеть только эту часть, а бандиты, возможно, придут совсем с другой стороны. Устраиваться в глубине острова тоже не дело: вовсе ничего не увидишь.
- Нечего надеяться, - рассуждал Мирон, - что мы сразу увидим, откуда они приходят, и убежим, оставив их тут. Скорее может получиться так, что мы заметим их уже здесь, будем следить, как они пойдут назад, и только по их следам выберемся сами. Поэтому предлагаю выбрать место возле бобровых хаток, куда они, безусловно, должны прийти.
- Я уверен, - сказал Виктор, - что они переходят в том месте, где мы заметили жерди в болоте. Только неизвестно, как они это делают. Если там стеречь, можно все понять.
- Но это рискованно, - не соглашался Мирон. - А что, если не там? Тогда они придут сюда и уйдут обратно, а мы ничего не узнаем. Бродить же по лесу опасно: могут раньше заметить нас, чем мы их.
Виктору все казалось, что проход должен быть именно там. Но и рассуждения Мирона были логичны, и Виктор на время согласился с другом.
На том берегу, где стояли бобровые хатки, начиналась высокая сухая гряда. Сначала она была узкой и шла вдоль бобрового ручейка, а дальше расширялась и уходила в глубину острова. На ней рос красивый хвойный бор с редкими стройными соснами, а по бокам - заросли ольхи и орешника. Это место и выбрали.
- Если спрятаться в орешнике, вон за тем холмиком, - говорил Мирон, - мы будем видеть всю гряду. Им не миновать ее на пути к своему складу.
- Место подходящее, - согласился Виктор. - Нам даже лучше будет пробираться за ними по кустарнику, в чистом бору нас могли бы заметить.
Тут и решили устроить наблюдательный пункт. Правда, на земле было влажновато, но ведь у друзей есть две шкуры, можно подстелить.
- Давай-ка проведем репетицию, - предложил Виктор. - Я залягу, а ты пройди по гряде, посмотри, не видно ли.
Виктор опустился на землю, Мирон неторопливо прошел по гряде мимо него.
- Ну, как? - нетерпеливо спросил Виктор.
- Подожди, - ответил Мирон и прошел еще раз. - Если знать или подозревать, что тут кто-то есть, можно, пожалуй, заметить, а так, мне кажется, не обратят внимания. Особенно, если не шевелиться.
- Ну и ладно! Впрочем, пусть сунутся, у нас есть, чем их встретить! - храбро заявил Виктор.
Покончив с этим, отправились в лагерь. Там надо было все привести в прежнее состояние.
- Раньше тут рыба висела, а теперь нету, - заметил Виктор.
- Верно, - задумался Мирон, - да где ее достать? Ты не помнишь, много ли было?
- Штук пять. Но едва ли они пересчитывали их.
- Придется подвесить несколько рыбьих голов с хребтами. Подумают, что птицы поклевали, жуки, черви съели.
И они начали развешивать рыбьи остатки.
- Если б кто-нибудь увидал нашу работу, - смеялся Виктор, - подумал бы, что с ума сошли.
Друзья вспомнили: в будке оставалась еще половина зайца. С ним дело обстояло просто: зайца легко мог прикончить любой хищник.
- Надо немного костей разбросать вокруг.
- И убрать подальше кости медведя и косули, - добавил Мирон.
Расправились с костями. Бросили черепашину возле будки так, как оставил ее тогда бандит. Наконец принялись за костер.
- Кажется, приблизительно было так, - сказал Мирон, раскладывая головешки.
- А я все же узнал бы, что тут кто-то хозяйничал, - заметил Виктор.
- Любой мог бы узнать, если б тогда специально присматривался, - усмехнулся Мирон. - Но для этого нужно было именно присматриваться и все запоминать.
Труднее оказалось с огнем. Погасить костер, конечно, необходимо, но и перенести огонь на свой наблюдательный пункт тоже нельзя. Неужели совсем отказаться от него?
- Нет, не согласен! - решительно заявил Виктор. - Отказаться от огня, потом и кровью добытого, своими руками выращенного, спасшего нам жизнь? Нет, ни за что! Я даже собирался взять его с собою домой, потому что наш, городской, огонь в тысячу раз хуже этого.
- Еще бы, его ведь спичками зажигают: чирк и готово! - согласился Мирон.
После долгого обсуждения решили: найти такой дикий уголок, куда ни одному бандиту не захочется совать нос, такое густое место в лесу, где ни огня, ни дыма нельзя заметить. Там и припрятать огонь. Туда же приходить спать после дневного дежурства.
Взяли горшок, наложили в него горячих углей и пошли. Держались ближе к озеру, учитывая, что в эту сторону бандитам нет смысла идти. Тут находились места, где хлопцы не бывали ни разу. Когда забрались в чащобу, Виктор взял в руки револьвер.
- В этих дебрях можно напороться на какого-нибудь носорога, - сказал он.
И верно: через минуту послышался такой топот, будто действительно шел носорог. Не успели опомниться, как на них налетело огромное рогатое животное. Оно изгибалось, подпрыгивало и, казалось, хотело растоптать.
Мирон бросился в сторону, уронил горшок. Виктор поднял револьвер, но животное зацепило его боком, и парень полетел на землю, выстрелив в воздух. После выстрела что-то мелькнуло над головой и зашуршало в кустах. Топот животного стал равномерным, он постепенно удалялся, и скоро все стихло.
Хлопцы растерянно переглянулись.
- Что ты видел? - спросил Виктор.
- Верблюда.
- Нет, без шуток.
- Видно, какой-то олень или лось, но почему-то с горбом.
- А знаешь ли ты, что мы снова заслужили благодарность от государства?
- За что?
- За то, что спасли от смерти лося.
- Каким образом?
- Видал горб? Это ведь была рысь. Она вскочила лосю на спину и загрызла бы его, если б не мой выстрел. Рысь испугалась и удрала.
- Откуда ты все это знаешь? - недоверчиво спросил Мирон.
- Разве долго взглянуть? Круглая кошачья голова, кисточки на ушах, куцый хвост, - сразу можно узнать.
- Кажется, и тебя зацепило?
- Малость толкнули, но не беда: не каждому удается так близко познакомиться с лосем.
- Вот тебе и носорог! - засмеялся Мирон.
- Лишь немного не хватило! - весело подхватил Виктор. - Я не удивлюсь, если встретим и слона.
- А вот горшок наш - вдребезги, - сказал Мирон, собирая угли.
- Тогда остановимся здесь. Если тут живут такие звери, значит, это самое глухое место.
Под охраной широколапой ели они развели костер и жгли его до тех пор, пока не набралась полная яма дышащих жаром углей.
- Завтра добавим, а сегодня пойдем спать последнюю ночь в нашем родном шалаше.
XXI
Бесконечное ожидание. - На кухне. - Сонные сторожа
Решительный момент приближался. Друзья храбрились и шутили, но чувствовали, как внутри у них что-то дрожит. Придут ли бандиты в этот день? Не просто ли так сказали тогда о своем приходе? А если придут через неделю, через месяц?
- Бывает же такое на свете, что злейших врагов приходится ждать, как отца родного! - сердился Виктор.
- А вдруг их сюда много соберется? Может, у них тут какой-нибудь бандитский съезд назначен? - рассуждал Мирон.
Как бы там ни было, а оставалось только ожидать.
На рассвете побежали в пущу, подложили в свой запасной огонь дров и со шкурами на плечах отправились к гряде.
Позади остались шалаш и угасший костер.
Забрались в орешник, расстелили шкуры, замаскировали ветвями свое убежище и принялись ждать.
Сначала казалось, что бандиты вот-вот появятся, но когда миновало несколько бесконечно долгих часов, друзья начали думать, что те и вовсе не придут.
Около полудня Виктор решительно запротестовал:
- Чего так сидеть? Срок-то завтра.
Мирон тоже думал, что сегодня гостей не дождаться, но время от времени у него мелькала мысль: а вдруг?
- Покараулим еще часа два и тогда уйдем.
С трудом просидели они эти два часа в засаде. Подсознательно оба чувствовали облегчение: бандиты не пришли, отодвинулась неприятная минута встречи. Остаток дня провели на "пастбище", хотя все время чувствовали себя тревожно: а вдруг под вечер явятся?
Собрали грибов и пошли "на кухню", как сказал Виктор. Там поджарили грибы, поужинали и остались ночевать возле костра.
Чуть начал брезжить рассвет, как оба уже были на наблюдательном пункте. Опять началось нудное и напряженное ожидание. Опять проходил час за часом, но никто не появлялся. Однако теперь друзья не отважились покинуть засаду и просидели до вечера.
- Эх, скорей бы перестреляли этих бандитов! - сказал Виктор, выбираясь из укрытия.
- Что ты говоришь? - с шутливым ужасом крикнул Мирон. - Если их теперь расстреляют, нам придется сидеть здесь до зимы.
- Прости, забыл об этом, - засмеялся Виктор. - Так и быть, пусть еще немного поживут. Но такое сидение хуже самой тяжелой работы! Пойдем хоть чаю напьемся. Говорят, из брусничника получается отличная заварка.
- Очень кстати, - согласился Мирон, и оба начали собирать брусничник.
Мирон вдруг остановился и начал внимательно рассматривать растения.
- Слушай, - сказал он, - это не брусничник.
- Почему?
- Видишь, с нижней стороны листа сетка, но не такая, как у брусничника, да и стебель светлее.
- По таким мелким признакам судить нельзя, - недоверчиво произнес Виктор.
- Жаль, что он еще не цветет, по разнице в цветах виднее. А будь ягоды, и совсем не ошиблись бы. Если это мучница, а не брусничник, в середине ее ягод находится как бы мука. Она очень ценная и дает разные лекарства, черную краску, дубильные материалы для обработки шкур.
- Если так, я готов искренно уважать тебя и твою ботанику. Вот бы напились чайку! Пожалуй, и одубеть недолго от такого чая. Давай лучше наломаем малинника. Полезнее.
- Можно найти и настоящий брусничник.
- А ну его! Опять нарвешься на какую-нибудь мучницу. Я лично - за малинник.
Вернулись на свою "кухню", напились чаю, приготовленного в жестянке.
- Хорош чаек! - похвалил Мирон. - Жаль только, меду больше нет.
- Это еще полбеды, - сказал Виктор, - но вот мясо начинает портиться, хоть и жареное. Завтра еще так-сяк, а послезавтра в рот не возьмешь.
- А сушеное?
- В середине все еще сырое.
Опять провели ночь возле костра.
Третий день прошел так же, как и два предыдущие. От усталости оба вскоре уснули как убитые. Крепко проспали до самого вечера.
Первым проснулся Мирон. Встряхнулся, вскочил, сначала даже не понял, где он и что с ним. Рядом громко похрапывал Виктор.
- Эй ты, сторож! - толкнул его под бок Мирон.
- А? Что? - вскочил тот.
- Знаешь ты, что храпишь на весь лес? Наши гости на той стороне болота услышали.
- А ты?
- И я спал. Это же сумасшествие! Нас могли прирезать, как цыплят!
- Боюсь, что они, проклятые, никогда не придут, - позевывая, сказал Виктор.
- И все же рисковать нельзя. В следующий раз будем спать по очереди.
И этот день миновал. И второй. И еще один. И еще…
Хлопцам было теперь очень трудно. Мясо портилось все больше и больше. "Пастись" днем они не могли: приходилось лежать в засаде. Даже когда выползали к бобрам за водой, казалось, что вот-вот их заметят. Одно утешение и спасение от сильно пахнущего мяса - горячий чай по ночам.
С каждым днем напряжение усиливалось: от любого шороха хлопцы вздрагивали, как от электрической искры. Они выбились из сна, стали раздражительными.
Все это, вместе о плохим питанием и сидением на одном месте, обессилило их: часто кружилась голова, темнело в глазах, дрожали ноги. Прошлые дни казались счастливыми в сравнении с нынешними.
То чудилось, что вот уже идут, даже слышны шаги и голоса, то вдруг приходила уверенность, что сидят они напрасно, бандиты и не думают идти сюда.
- А вдруг их уже поймали и посадили в тюрьму? - грустно говорил Виктор.
- Все может быть, - вздыхал Мирон. А через минуту опять:
- Но ведь должен же кто-нибудь прийти сюда за товаром? Не оставят они его тут.
- Могут прийти и зимой, и на следующий год.
А если всех переловили, могут и никогда не прийти…
Послышался хруст. Хлопцы опять напряглись, опять появилась надежда. Но то протискивался сквозь заросли дикий кабан. Из засады было видно, как он спокойно и неторопливо начал возиться в нагретом солнцем болоте.
- Эх, хорошо бы пальнуть в пего! - сверкнул глазами Виктор. - Наверняка попали бы. Вот тебе и свежее мясо.
Зачесались руки и у Мирона. Что будет, если бандиты не придут? Придется голодать еще больше, а между тем они могут запастись мясом. И все же начал доказывать Виктору, что это очень рискованно:
- Можно наверняка сказать, что они не явятся? Нет. Ну, а если придут, мы погибнем. И выстрел могут услышать, и следы не успеем уничтожить.
Кабан тем временем исчез.
Ночью возле костра друзья страшно жалели, что упустили драгоценную добычу. За это время они успели бы разобрать и спрятать кабана, надолго обеспечив себя мясом, а теперь что будет?
Мирон насупился. Он чувствовал, что перемудрил со своей осторожностью. И все же ради защиты перешел в наступление:
- Скажи честно, мог ли ты поручиться, что они сегодня ни в коем случае не явятся?
- Конечно, поручиться никто не может, но…
- Подожди. Значит, можно было предполагать, что враги наши будут сегодня на острове?
- Ну, можно.
- А ты знаешь, чем нам это угрожало?
- Ну, знаю.
- Так вот: маленькая возможность погибнуть серьезнее большой возможности поесть!
- Но ведь у нас есть револьверы! - не сдавался Виктор.
- А если у них будет десять ружей? Револьверы понадобятся, когда у нас не останется другого выхода, Виктор умолк.
XXII
"Слон". - Гнусное убийство. - Бандиты с пленником. - Подозрение бандитов. - Допрос. - Военная операция. - Победа
Так они провели в ожидании четыре дня. И эти дни были самыми долгими и самыми мучительными за все время жизни на острове. Проходили они в бездеятельности, а это и есть наибольшая мука для живого человека. В продолжение дня они, конечно, выходили из засады, но осторожно, крадучись и озираясь, чтобы издали никто не смог заметить.
Такой напряженный перерыв был не лучше неподвижного сидения и ожидания в засаде.
Под вечер шли ночевать в пущу, к костру, где спалось совсем не так хорошо, как в шалаше, а утром опять отправлялись на "службу". И все чаще задавали себе вопросы:
- А что, если бандиты не придут? Или придут через несколько недель? Неужели все это время жить вот так, притаясь? Скоро кончится сушеное мясо, а дальше что?
В таком настроении пришли на пост и на пятое утро. А через полчаса услышали какой-то топот. Шел он с той стороны, откуда должны были появиться "гости". У друзей забились сердца. Топот приближался - тяжелый, глухой; временами слышался громкий треск крупных сучьев под чьими-то ногами. Но кто идет, друзья рассмотреть не могли.
- Или отряд бандитов, или слон, - прошептал Виктор.
Вот уже что-то мелькает среди деревьев, - большое, красноватое. Все отчетливее, отчетливее…
- Зубр?! - крикнул Виктор.
Какое-то торжественное настроение охватило их. Живой зубр, которых в границах Советской Беларуси уже нет!* Перед 1914 годом в Беловежской пуще было еще 400 зубров, но за время войны осталось лишь около двадцати, да и тех немцы вывезли к себе.
* События происходят тогда, когда Западная Беларусь была под властью поляков.
- Каким же образом он попал сюда? - удивился Мирон.
- А ты не помнишь, недавно сообщалось в газетах, что у нас видели одного зубра. Говорят, он перебежал к нам из Польши. Беловежскую пущу польские паны продали англичанам, те рубят и вывозят весь лес. Надо думать, что немцы не успели выловить всех зубров до последнего. Наверно, хоть один остался. И вот теперь, когда начали вырубать его родную пущу, он сбежал в наши леса.
- Я читал об этом, но с тех пор о зубре ничего не было слышно.
- И вот он перед тобой. Не удивительно, что здесь его никто не видел.
Могучий зверь шел как-то тревожно. То остановится, начнет ногами рыть землю, то наклонит голову и сердито сопит. Плечи его казались скалой, за которой скрывается остальное тело. Горб не только не портил, но украшал его. Друзья представили себе, как должен чувствовать себя великан, один, без семьи, без товарищей, вдали от родины.
- Последний зубр! - прошептал Мирон.
- Последний! - отозвался Виктор.
И вдруг раздался выстрел…
Зубр бросился в сторону, поднялся на задние ноги и упал передними на колени. Грянул второй выстрел… Зубр попытался встать, но зашатался и тихо лег на бок, словно огромный подрубленный дуб. В предсмертной агонии он бил ногами землю, острыми рогами проводил по ней глубокие борозды. Наконец затих… Хлопцы словно окаменели. Хоть и не видели еще людей, но отлично знали, кто явился на остров. Однако смерть зубра настолько ошеломила их, что на мгновение совсем забыли о положении, в каком находились сами. Оба переживали это гнусное убийство, как убийство человека.
- Подлецы! - чуть было не вскочил Виктор, но Мирон удержал его на месте. К зубру уже бежал знакомый черный бандит с ружьем в руках.
Неужели один?
Человек взглянул на зубра, повернулся в ту сторону, откуда прибежал, и крикнул:
- Готов!
Через минуту к нему подошел еще один, незнакомый, потом двое. Из них один был тот, младший, а второй тоже незнакомый, но… связанный!