Некоторых привлекает хваленая американская теория "плавильного котла", которая, кстати, не менее отвергается сегодня в самих США, чем наша историческая общность "советский народ"! В последние годы американские обществоведы все больше стали отходить от концепции "плавильного котла" и говорить об устойчивости и учете этнических характеристик у многих групп иммигрантов. Термин "этничность" ("ethnicity") применяется активно прежде всего на Западе. С. Чешко как настоящий заместитель своего директора заявляет тоже о непознаваемости феномена "этничность" и его "иррациональной" и "сверхсоциальной" субстанции". Да и человек – отдельная социально-культурная единица, – непознаваема. Мы же это не отрицаем, а стараемся познать. А что познаваемо в этом мире абсолютно? Такие подходы – демагогия, а не наука.
Совершенно справедливо пишет В.К. Егоров, что "в многонациональной же стране, какой продолжает оставаться Россия, неприемлемы и опасны и отмеченные изводы и "благие" на первый взгляд, но чрезвычайно ущербные потуги лишат российский народ этнонационального, многонационального культурного наложения". Корни культур и народов переплетены, а не только ветви сверху.
§ 2. Генезис этнического и этнонационального
Люди в процессе социализации, очеловечивания своей первичной природы объединяются в различные общности. Человек – "коллективное животное" и он создает общность: семья, род, племя, этнос-нация, нация-государство, которые, каждая по-своему, характеризуется со свойственной только ей спецификой внутренних зависимостей и связей между людьми в их творческой деятельности.
В результате они совместно обустраивают свою жизнь, материальные и духовные ценности понятных, близких, комплиментарных друг для друга людей данной общности. Одновременно этнос, этнонация – это и совокупность условий жизнедеятельности данной общности.
Родоплеменная, этническая, этнонациональная, социально-политическая общности формируются исторически на основе выработанной системы особенностей этнокультурной деятельности и социальных связей людей данной общности в человеческом сообществе. Этнос, этнонация – это своеобразие групповой социокультурной идентификации. И эти процессы, надо сказать, носят во многом естественно-исторический, объективный характер и развиваются реально во времени и пространстве. Их исследование является одним из главных направлений обществоведческих наук, но этнонациональные общности, как ни одна другая социальная и духовная категория, подвергаются зачастую как гипертрофии, так и ассимиляции и теряют свою социодуховную суть, переходя на рельсы исторической мистификации и мифологизации своей "богоизбранности". Институт самосохранения самобытности и жизнеспособности свойственен для этносов, этнонаций. В познании природы и проявлений этнонационального крайне трудно провести грань между отражением реальных основ, мистификацией и мифологией. Здесь действительно узкая тропинка, где, с одной стороны, высокая стена скальных наростов, накопленных традициями, достижениями и понятиями, а с другой – глубокая пропасть, мифологическая раскрепощенность безответственного духа, который оборачивается жестким догматизмом. Как ни одна другая сфера общества этнонациональное вынуждено пройти по этой тропе, зачастую проваливаясь то в пропасть, то попадая под завалы скал. В этнонациональных проявлениях часто присутствует какой-либо "смутный идеал", целый ворох предрассудков, за которыми действительно трудно докопаться до природы, истинной социальности и духовности этносов, этнонаций.
Да и в исследовании этнонациональных проблем, к сожалению, чаще срабатывает не столько сознание, мышление, сколько подсознание и предрассудок. Это очень хорошо видно в нашей научной и околонаучной литературе, переполненной абстракциями и предрассудками. При диктате мифологий и догматизме, свойственных смутному периоду, важно исследовать реальные процессы, происходящие в сфере этнонациональных отношений. Это не только результат реальных действий, реальных людей, но и их взаимодействия.
Марксизм-ленинизм жестко анализировал объективные начала этнонационального при бесконечной склонности этой сферы к идеализму, мифологии. Можно сказать, что марксизм вернул этнологии предмет исследования, но при этом растерял многие социально-духовные составляющие этнонационального и межнационального развития, сводя однобоко все к социально-классовым проявлениям. Независимо от всяких "измов", по-моему, давно уже должно быть понятно, что этнос, этнонация являются порождением естественного исторического, социально-духовного развития человеческого сообщества (действия и взаимодействия людей, общностей) на различных территориях. Но марксистский догматизм погубил во многом самобытность этнонационального прежде всего в духовной ипостаси. Еще более не оправдана попытка разделить единую этнонациональную общность, формирующуюся веками, на "две нации", как об этом любил говорить В.И. Ленин. Некоторые ученые критикуют мой подход, связанный с утверждением, что Кавказ является локальной цивилизацией. Хотел бы сказать больше: любой этнос, этнонациональная общность как продукт самобытных коллективных связей и взаимосвязей людей данной общности в своих социальных, духовных и иных отношениях формируют из себя "локальную цивилизацию". Вполне возможно даже, что можно было применить именно этот термин вместо "этнонация". Этнонация, по сути, проявление коллективных качеств и есть локальная "этнокультурная цивилизация".
В исследовании этнонаций и этнонациональных отношений надо все-таки совмещать объективистский и цивилизационный подходы. При этом следует отметить, что российские этнонаций в большей степени традиционно привержены к тому, чтобы рассматривать их через призму объективистского, традиционалистского подходов. Если изучить работы Вл. Соловьева и других русских исследователей, то здесь нет дефицита в идеалистических подходах, свойственных, как нас убеждали, в большей степени западной социологии. А далее во многих работах прослеживается диктат объективистских подходов. Достижения и того и другого подходов следует применять в изучении российских этносов-наций. Теория этнонаций позволяет определять специфику данной этнонациональной общности людей, признаки этой общности, исходя из прежде всего исторических реалий духовной и материальной культуры, традиций, языка, территории, ландшафта. Здесь действуют и особые законы самоорганизации и развития. При этом важно, чтобы за признаками общности мы не упускали бы деятельность и творчество самих индивидов, из связей и отношений которых состоят и общности. Не оправдан также подход, когда за индивидуумами не видят их общностей как результата коллективных действий и взаимодействия. Выделить в этом плане этнонациональные признаки общности и легко, и трудно. Легко, если речь идет об общей характеристике этносов-наций. Обычно при этом принято говорить о нациообразующих признаках. Сюда причисляются общность территории, общность языка, общность культуры и общность экономической жизни. Более того, здесь явно не прослеживаются коллективные действия индивидов и их взаимодействие. Следовательно, для конкретных ситуаций и для конкретных этнонаций эти признаки, их соотношение могут проявляться совершенно по-разному. Все они носят достаточно гибкий характер, а не являются раз и навсегда данными (по Сталину). При этом уровень самоутверждения и идентификации для конкретных этнонаций может быть тоже различным, он зависит от специфики самоорганизации общностей. Как пишет В.И. Козлов, "для более устойчивого существования этносы стремятся к созданию своей социально-территориальной организации потестарного (властного) типа в классовом обществе – государстве". Именно этот уровень я и называю этнонациональным. Кроме того, надо иметь в виду, что степень разработки и привязки к объективным реалиям этнонационального развития отдельных признаков этнонаций может быть тоже различной. Наверное, отсюда и позиции различных ученых, которые преувеличивают роль тех или иных факторов, не всегда рассматривая их в гибкой модели внутренних движений и зависимостей друг от друга. Иными словами, не видят многообразия взаимодействия индивидов и общностей в форме субъект-субъектного и субъект-объектного опосредования. Все это важно рассматривать в комплексе, в динамике. Тут можно подчеркнуть, что и в концепции этногенеза Л.Н. Гумилева определяющими становятся факторы природно-биологические, где жизнедеятельность нации-этноса определяется в большей степени не характером социальных и духовных связей, а воздействием на людей космоса, космических волн, лучей и т. д. Эти моменты тоже должны быть учтены, исследованы, изучены. Пока они являются, скорее всего, великими догадками великого ученого, составляющими абстрактно-логическую сущность этноса.
Теория этнонаций, конечно же, не разработана до конца. Здесь предстоит еще огромная работа. Когда-то была теория этноса, потом теория наций, национального вопроса. Параллельно действовали социокультурная и антропологическая концепции этнонациональных общностей, индивидов, национальностей, а также политическая концепция наций. В их разработке в современных условиях прослеживаются несколько подходов. Один из них – идеалистический, который стремится показать этнос-нацию как идеологему, мифологию. Второй – попытка расчленить теорию этноса, теорию национального вопроса и теорию нации как согражданства, как явления, совершенно самостоятельные, независимые друг от друга, хотя взаимосвязь и взаимозависимость тут очевидна. Их взаимодействие – необходимое условие социальности. Следующий подход – это попытка вообще отказаться от этой "немодной" этнонациональной "клеточки социальной субстанции", сводя все к политической нации, к согражданству.
Ю. Бромлей в свое время писал, что "нет и не было ни племени, на народностей, ни наций, ни национальностей, у которых отсутствовало бы самоназвание". Но при этом, конечно, надо иметь в виду, что самоназвание или собственное имя того или иного народа тоже может быть различным: то, как они себя называют; то, как их другие называют; то, как их назвали исторически; то, как они хотели бы, чтобы их называли, и т. д. В переписи 2002 года, например, в России вновь появились скифы и сарматы, хотя и в единичных экземплярах. Этнонациональные процессы и явления, как известно, носят достаточно устойчивый характер по сравнению даже с политическими общностями-образованиями. Изменить этнонациональную принадлежность гораздо труднее, чем изменить многие другие социальные и политические общностные качества людей, ибо здесь исторически чрезвычайно длительный период формируются общие этнонациональные духовные качества, черты характера, психологии, культуры, понятия родины, родной земли, истории своего народа и многое другое. И эти качества составляют социальные и духовные свойства самой этнонации как исторической общности, которая является результатом действия и взаимодействия людей данной общности в контексте всего процесса человеческой социальности. При этом надо иметь в виду, что этнонациональная общность в условиях города и в условиях деревни это разные по своему содержанию понятия. Городская культура менее идентифицирует себя с этнонациональной культурой, тогда как деревенская культура является непосредственным создателем, механизмом культуры (субстанции) этнонациональной. Границы этнонациональной культуры здесь не только глубже. Различные этнонации в различных социальных, экономических, природно-климатических условиях формируют свои и субкультурные общности, связанные со своими родовыми корнями, традициями и культурой. За ними следуют межэтнические или субэтнические общности, на основе которых исторически формировались крупные этнонации или даже нации-государства. Этот процесс исторический и потому реальный.
Специалисты говорят о формировании макроэтнических и субъэтнических общностей, или межнациональных общностей на основе общности социально-экономических, политических и других признаков. Это уже ближе к нации как согражданству, нации-государству. Здесь тоже возможны два варианта: один, когда доминирующая нация явно определяет свои этнонациональные качества нации-государству; другой, когда формируется многонациональная общность как нация-государство. В современных условиях более приемлем второй вариант, хотя исторически чаще реализовывался первый вариант.
Ю.Бромлей писал, что "один и тот же человек может входить в несколько этнических общностей различных уровней, например, может считать себя русским (основное этническое подразделение), донским казакам (субэтнос) и славянином (метаэтническая общность)". Отсюда и несколько уровней идентичности. И это процесс закономерный, ибо действие и взаимодействие индивидов в ходе их социального творчества редко когда ограничиваются рамками исключительно своей общности.
Думаю, что нельзя ограничивать общности людей чисто однопорядковыми и "чисто" этническими признаками. Чем выше уровень самоорганизации и социально-политической организации данной общности, тем большее количество людей и общностей вовлекается в этот процесс. Следовательно, и признаки их соотношения могут меняться. Главное, что в них "наличествуют элементы согласованности, порядка и связанности". На такой основе формируется и этнонациональная общность как более масштабный уровень этнической первичности.
Здесь речь идет о взаимосвязи не только биологических и социальных моментов формирования мощности этнос-нация, но и "социальных, этнических" элементов. Одновременно давно ставится вопрос и о соотношении социального и этнического, этнического и биологического в самой этнонации. Анализируя эти признаки, следует сказать, что нет необходимости гипертрофировать значимость одного из признаков. В связи с этим я достаточно внимательно старался изучить работы Л.Н. Гумилева. Кроме достаточно привлекательного тезиса об определяющей роли биологических факторов, догадок о мутационных изменениях генов, о пассионарности, явных доказательств объективно трудно найти. Скорее всего, мне не удалось подняться до уровня и масштабов познания природы этнического, свойственного великому ученому.
Основополагающую роль в жизнедеятельности человека играют те нормы, привычки, ценности, которые он проявляет систематически в ходе длительного исторического процесса. Это не подвластно одному человеку. Значит речь идет об общностях, которые способны фиксировать "коллективное действие и взаимодействие". Вот почему важно познание природы этнонационального как естественно-исторического результата устойчивых форм жизнедеятельности человека и общности людей, где они переходят от уровня самоорганизации к социально-политической организации. При этом бесспорно формирующее взаимодействие природно-идеологических и социальных факторов, направленное на формирование этнонациональных организмов, которые являются, по сути, социальными формами самоорганизации и организации жизни людей в их общности на определенных территориях, в природно-географической среде. Этнонация – это еще и определенное магнитное и духовное поле как результат рождения и деятельности на определенной территории (ландшафт, климат и т. д.).
Бесспорно влияние биологических, географических, климатических факторов на человека, а значит и на общность людей, в том числе и такой достаточно приближенной к природе общности, как этническая, но наука не может строиться на догадках. Хотя, может быть, это и великие догадки. Наука должна располагать конкретными доказательствами. Развитость логического и абстрактного мышления, хорошее знание истории, высокий уровень общей культуры делают теорию Л.Н. Гумилева привлекательной, но не всегда, к сожалению, доказательной. Следовательно, и много спекуляций вокруг его теории вместо ориентиров.
Человек по природе своей – существо биосоциальное. И общность, формируемая людьми в результате действия и взаимодействия на определенной природно-ландшафтной основе, является частью этой природной сущности. Многие стороны человеческой жизнедеятельности в общности природно-биологически предопределены. Не отрицание одного или другого, а поиск меры соотношения естественно-природного и социально-политического в человеке, в общности людей является методологически верной посылкой при исследовании в том числе и этнонациональных явлений.
Человек в этнонациональной общности находится в контакте с себе подобными как в естественно-природном, так и в социокультурном измерении. В какой-то степени часть этнонациональных в том числе и этнокультурных проявляется в человеческой психологии, имеет характер инстинктов и рефлексов. Здесь вступает в действие подсознание. "Подобных примеров, когда практическое понимание, оценка тех или иных социальных явлений, порядков, обычаев приводит к необходимости определить соотношение природного и социального в поведении людей, – не счесть". Но абсолютизация естественно-природных начал в жизни человека, общества искажает их природу. Кстати, даже абсолютные идеалисты не отрицали "систему отношений", не их рассматривали "вне какой-либо целостности".
Возможности исследования этнонациональных и межнациональных процессов не всегда используются в последние годы для изучения всех сторон (объективных и субъективных) этих процессов, гипертрофируются отдельные проявления. В большей степени такие теории оборачиваются свободой мифотворчества, где "мой народ" – самый великий, с самыми древними корнями, а у остальных была отсталая культура и не было государственности. Это все чисто субъективное отношение отдельного человека или группы людей, а не отражение реалий. А этническое, Этнонациональное – это часть общей социально-духовной реальности человеческого бытия.