- Не слишком распыляйся. Не забывай, что главное - учёба, - назидательно сказала Антонина Павловна и вышла из комнаты.
Клавдия вздохнула с облегчением. Пронесло. Под конспектами лежала книга "Великие соблазнительницы", которая и впрямь вызвала бы много вопросов. В принципе в ней не было ничего фривольного, обычные очерки про женщин, которые оставили след в истории, начиная от Клеопатры и кончая звёздами прошлого века: Коко Шанель и Марлен Дитрих. Но объяснить маме, почему она выбрала эту книгу, было бы нелегко.
Савва пребывал в отличном настроении. Лёд тронулся. Дикий зверёк по имени Клавдия постепенно приручался. Девушка перестала прятать свои роскошные волосы и старалась ходить без очков. Он не предполагал, что его так увлечёт игра в Пигмалиона. Шаг за шагом он создавал из Клавдии совершенство.
Девушка нравилась ему всё больше. Она обладала отличным чувством юмора. Правда, с ней всегда приходилось быть начеку. Порой она могла обидеться или вспылить по любому надуманному поводу. Но задача в том и состояла, чтобы убрать её комплексы. Именно с Клавдией Савва в тонкостях постигал основной секрет своей профессии: чтобы изменить внешнее, нужно прежде поменять внутреннее.
Сегодня он собирался сделать очередной шаг на долгом пути достижения цели.
Переход на "Китай-городе" возле памятника Ногину по праву считается излюбленным местом встреч и москвичей, и гостей столицы. Разминуться здесь практически невозможно, несмотря на то, что поток пассажиров не иссякает ни днём, ни вечером.
В ожидании Клавдии Савва стоял, прислонившись к стене. Возле эскалатора, ведущего наверх, квартет музыкантов играл Моцарта, неся культуру в массы. Воздушная и светлая музыка великого австрийца звучала чужеродно в душной подземке. Виртуозная игра завораживала. В раскрытом футляре от скрипки лежала мелочь и мятые десятки. В этом было что-то унизительное. Билет на такой концерт в зале филармонии стоил бы совсем другие деньги. Впрочем, музыкантов не смущало, что им приходится играть перед снующей безразличной толпой. Каждый зарабатывает, как может.
Савва внёс свою лепту.
Моцарта сменил Вивальди.
- Привет. Давно ждёшь? - раздался за спиной голос Клавдии. Она кивнула в сторону музыкантов. - Хорошо играют.
- Да. Они здесь бывают часто. Иногда я нарочно выхожу на "Китай-городе", чтобы послушать.
Под звуки скрипок Савва с Клавдией направились к эскалатору. Мелодия становилась всё тише, пока не потерялась в недрах подземки.
- Как несправедливо устроен мир. Талантливые музыканты играют в переходе, а какой-нибудь ноль без палочки имеет всё, - сказала Клавдия.
- Может быть, в этом и есть высшая справедливость, - философски заметил Савва.
- В смысле? - не поняла Клавдия.
- Ты ведь считаешь вполне оправданным, когда одному даётся талант, а другому - ни шиша. Может, обделённые тоже думают, что это несправедливо. А так они получают компенсацию. Не талант, так деньги.
- По-твоему, если и талантливый, и богатый - это верх несправедливости? - с издёвкой спросила девушка.
- Нет, просто, если постоянно преследуют обломы, эта философия помогает не впасть в уныние, - улыбнулся Савва.
- Может быть, - пожала плечами Клавдия. - Хорошо, когда знаешь, чего хочешь. Ты вот себя нашёл, а я учусь просто потому, что так надо.
- Какие твои годы. У меня тётка в полтинник купила вязальную машинку и поняла, что всю жизнь занималась не тем. Сейчас такие авторские работы делает! В элитных бутиках продают.
- А ты хотел бы стать богатым и знаменитым?
- Что значит "хотел бы"? Я им стану. Я ведь ужасно талантлив! - провозгласил Савва.
- Да, от скромности ты не умрёшь, - усмехнулась Клавдия.
- Существует столько способов закончить жизненный путь, что умереть от скромности - это явный перебор.
- Да ну тебя. С тобой невозможно говорить серьёзно.
Они вышли из метро. В воздухе висела морось. Город словно устал от напряжённого дня и прикорнул, прикрывшись серым одеялом дождя.
- Куда мы идём? - запоздало поинтересовалась Клавдия.
- На танцы, - ответил Савва.
- Кроме шуток.
- Я не шучу.
- Ты серьёзно?! - Клавдия даже остановилась.
- Слушай, подруга, - это диагноз. Тебя сегодня заклинило на серьёзности.
- Зато ты из себя корчишь шута горохового. Ты мне можешь нормально ответить?
- Отвечаю нормально: мы идём на танцы, - повторил Савва.
- Я не умею танцевать, - помотала головой Клавдия.
- А тебе и не надо уметь. Мы идём записываться на танцевальный курс хастла.
- Это ещё что?
- Клубный танец. Очень красивый. И главное - несложный, основам можно быстро научиться. В Инете пишут, что всего несколько занятий и будем танцевать.
- Никуда я не пойду. Мне это не нужно, - заупрямилась Клавдия.
- Ты ведь согласилась поменять имидж, - напомнил Савва. - Думаешь, достаточно наложить макияж и всё? Имидж - это состояние души.
Наверное, Савва был прав, но одно слово "танцы" наводило на Клавдию ужас. Она уже предвидела, как все будут потешаться над её неуклюжестью.
- А без танцев нельзя? - спросила она.
- Нет. Ничто так не раскрепощает.
- Ну уж нет! Я не собираюсь раскрепощаться! - выпалила Клавдия.
Она так привыкла к внутреннему рабству, что любое упоминание свободы вызывало в ней сопротивление. Савва почувствовал, что девушка находится на грани срыва. Такое случалось уже не раз. Общаться с ней было всё равно, что идти по минному полю: ничто не предвещает угрозы и вдруг на ровном месте взрыв эмоций.
- Ты когда-нибудь заглядывала в словарь русского языка? - спокойно, чтобы не вызвать бури, спросил он.
- А что? - насторожилась Клавдия.
- А то, что слова "раскрепощение" и "разврат" не являются синонимами. Танцы тебя научат двигаться, а не маршировать.
Некоторое время они шли молча. Клавдия обдумывала сказанное. Несмотря на доводы Саввы, у неё в душе зрел протест. Хорошо ему выставлять её на посмешище. Попробовал бы сам оказаться на её месте.
- А ты что в это время будешь делать? - спросила она.
- Учиться танцевать. Я ведь тоже не умею.
Такой поворот настолько ошеломил Клавдию, что она остановилась и уставилась на Савву.
- Ты будешь танцевать? - с ударением на каждом слове произнесла она.
Чтобы представить Савву в роли танцора, нужно было обладать недюжинным воображением.
- Чего не сделаешь ради любви к искусству? Кроме того, тебе же нужна пара.
"Да, парочка из нас ещё та", - мрачно подумала Клавдия. Однако вся злость на Савву тотчас улетучилась. Теперь ей было нечего возразить.
- Ладно, пойдём. Но, по-моему, это пустая трата времени.
- Лишних знаний не бывает. На дискотеке пригодится, - сказал Савва.
Клавдия скептически хмыкнула:
- Моя бывшая подружка с компанией постоянно ходят на дискотеки, но я не слышала, чтобы хоть кто-то из них брал уроки танцев.
- Они не совершенны, как и всё в этом мире. А из тебя я собираюсь сделать совершенство, - с шутливым пафосом произнёс Савва.
- Ну-ну, глумись, - проворчала Клавдия.
- Ты везде видишь подвох. Насколько было бы проще, если бы ты перестала сопротивляться по каждому поводу, - сказал Савва.
- Я же иду, - возразила Клавдия. - Только учти, если у меня ничего не получится, мы бросим.
- Почему у тебя должно не получиться? Медведей и то учат.
- Спасибо тебе на добром слове.
Группа подобралась разношёрстная: и молодёжь, и люди зрелого возраста. Кто-то пришёл парами, кто-то сам по себе. Оглядев собравшихся, Клавдия с облегчением отметила, что девчонки не походили на фотомоделей. Опасения, что она будет выглядеть огородным пугалом, развеялись.
После разминки все разбились по парам, но скоро оказалось, что партнёров постоянно придётся менять. Клавдия занервничала. Одно дело - танцевать с Саввой, и совсем другое - выглядеть неуклюжей перед незнакомым парнем. Новый партнёр волновался не меньше. Он не мог унять дрожь в руках и то и дело сбивался. Для Клавдии стало откровением, что не только она трясётся от страха. Это открытие помогло ей обрести уверенность. Она сосредоточилась на шагах.
- Расслабься. Что у тебя руки, как деревянные? - услышала она рядом голос Насти.
Чемпионка России по хастлу была миниатюрной и выглядела, как подросток, но умела создать такую удивительную атмосферу доброжелательности, что её замечания никогда не казались грубыми или обидными.
- Не получается думать обо всём сразу, - пожаловалась Клавдия. - Думаю о ногах, забываю про руки.
- А в танцах не надо думать. Надо чувствовать. Расслабься, почувствуй партнёра и доверься ведению.
"Расслабься и доверься ведению..." - То же самое ей говорил Савва. Как будто это легко! Клавдия привыкла безоговорочно подчиняться только маме. В свои девятнадцать она обросла условностями, точно днище корабля ракушками. Она относилась к миру настороженно, лишь Савве удалось пробить брешь в стене недоверия, но и он постоянно натыкался на сопротивление.
В танцах же чувственность и доверие к партнёру были естественными. Тут не было ничего личного. Расслабься и доверься ведению...
Глава 10
Зима запаздывала. Осень не желала сдавать позиций. Под унылым, серым небом город выглядел немытым и зашарпанным. Затяжные дожди, в отличие от летних ливней, не делали улицы свежее и чище.
Ноябрь всегда наводил на Клавдию хандру, но в этом году она не замечала капризов погоды. У неё появилось убежище, маленький мир, где жил Савва, городские улицы и скверы раскрывали свои секреты, в метро обитали динозавры, а люди ходили на танцы.
По обыкновению, забыв зонт дома, Клавдия стояла на автобусной остановке. Дождь разошёлся не на шутку. Девушка туже затянула шнурок на капюшоне куртки, чтобы под него не затекала вода, и отвернулась от ветра. В голове мелькнула мысль: "Хорошо, что я без очков. Стёкла не заливает". Это была ничтожно маленькая радость, но на душе стало веселей. Клавдия улыбнулась.
Автобус подкатил к остановке, обдав стоящих на краю тротуара грязными брызгами. Клавдия вдруг подумала, что прежде оказалась бы в числе бедолаг. Она вошла в салон и, несмотря на давку, удачно устроилась возле окна. Всё чудесным образом налаживалось, как будто подменили сценарий её судьбы. Или это ей только показалось?
Антонина Павловна отметила, что в последнее время дочь изменилась. Прежде осенью Клюшка была подвержена депрессиям, а теперь в ней появилась некая уверенность. Она стала чаще улыбаться. Казалось бы, такая перемена должна радовать любящую мать, но Антонина Павловна не могла избавиться от гложущего чувства тревоги. Она до боли ясно помнила, какой счастливой дурочкой была, когда встретилась с Ильёй. Наверняка у девочки появился парень, но как вывести её на откровенность? Может, спросить в открытую?
За ужином Клавдия неожиданно сказала:
- Ма, я записалась на танцы.
У Антонины Павловны упало сердце. Её подозрения подтверждались. Где танцы, там и ухажёры.
- Почему вдруг? Не знала, что ты любишь танцевать, - сказала Антонина Павловна, стараясь не выказать неодобрения.
- У нас в группе почти все девчонки записались. Могу я хоть раз не отрываться от коллектива?
В последнее время Клавдия научилась лгать с лёгкостью и уже не испытывала угрызений совести. Она бы с удовольствием говорила правду, если бы мама была готова её услышать. Но каждый получал то, что хотел, и всем было спокойно.
- А ваши мальчики? - поинтересовалась Антонина Павловна.
- Их танцы не интересуют. Они предпочитают качалку.
- Но ведь для танцев нужны партнёры, - осторожно прощупывала почву мать.
- Не обязательно. Есть сольные танцы: латина, R&B, танец живота...
- Ты ходишь на танец живота?
- Нет. Это не моё, - на этот раз Клавдия не покривила душой.
- Что же, у вас совсем парней нет? - удивилась Антонина Павловна.
- А зачем? - с подчёркнутым безразличием произнесла девушка.
У Антонины Павловны отлегло от сердца. В общем, она была даже рада, что у Клюшки появилось хобби.
- Мам, мне нужны танцевальные туфли. Их в специализированных магазинах продают. Можно я куплю? - попросила Клавдия.
- Конечно. Наверное, ещё и платье нужно? Кто же ходит на бальные танцы в джинсах!
- Да нет, в джинсах нормально, - отказалась Клавдия.
- Что же, у вас все танцуют в рабочих штанах?
- Нет, некоторые девчонки в платьях.
- Ну вот. И ты подбери себе что-нибудь приличное, - предложила Антонина Павловна и добавила: - Не слишком вызывающее.
- Мам, я же говорю: это ни к чему.
Антонина Павловна успокоилась, решив, что новое увлечение дочери не представляет угрозы. Будь Клавдия влюблена, она наверняка захотела бы принарядиться.
"Расслабься и доверься ведению..." Импульс. Спин-поворот. Клавдия заваливается на партнёра.
Раз, два... спин... Шаги - это легко. Трудно держать равновесие. Нужно помнить про три королевских правила: плечи расправлены, подбородок вверх, живот втянут.
Импульс... спин... Опять неудача. Не страшно.
Импульс... спин... Снова и снова. Спин!
Есть! Я королева!
Если танец - это маленькая жизнь, то, может быть, учиться танцевать означает учиться жить?
Иногда Савва с Клавдией заранее планировали, чем займутся при встрече, но чаще это было для Клавдии сюрпризом. В тот вечер они встретились на Пушкинской. По Тверской в любое время суток шёл нескончаемый поток машин и людей. Дождь, будто забывшись, прекратился, но ночное небо по-прежнему было затянуто тучами линялого, блёкло-серого цвета.
- Что будем делать на этот раз? - поинтересовалась Клавдия.
- Кутить, - загадочно ответил Савва.
- По какому поводу?
- У меня день рождения.
- Правда? А что же ты молчал?
- Вот теперь говорю.
- Всё как-то неожиданно. У меня даже нет подарка, - растерялась Клавдия.
- Давай просто отметим этот день вместе. Это и будет твоим подарком, - предложил Савва.
Они миновали несколько кафе и свернули в арку.
- Куда мы идём? - спросила Клавдия.
- Секрет.
Они оказались во дворе. Изнанка улицы не имела ничего общего с парадным великолепием фасада. Двор выглядел полутёмным и замызганным. Возле мусорных баков валялись пустые коробки и пивные бутылки. Миновав похожую на сейф стальную дверь какого-то офиса, Савва подвёл Клавдию к входу в подъезд и нажал на кнопки кодового замка. Раздался щелчок. По тускло освещённой лестнице они поднялись на второй этаж и остановились перед зашарпанной дверью. Когда-то она была выкрашена в коричневый цвет, а теперь масляная краска отшелушилась и походила на чешую больной рыбы.
- Что здесь? - насторожилась Клавдия.
- Мастерская моего друга. Он художник.
Савва отпер дверь и пригласил Клавдию войти.
Девушка поколебалась, но переступила порог. Вся эта затея ей не нравилась. В чужой квартире в отсутствие хозяина она чувствовала себя не в своей тарелке.
- А твой друг скоро придёт?
- Вообще-то он тут не живёт. У него квартира на "Юго-Западной", хотя иногда он ночует здесь, когда много работы или с женой поругается. Сейчас он на полгода уехал в Германию, а мне предложил переехать сюда. Я здесь своих клиентов принимаю, в общаге не очень-то разбежишься.
- Другим ты тоже имидж создаёшь? - холодно спросила Клавдия.
- Это моя профессия.
- И много у тебя дипломных работ?
- Ты что, ревнуешь? - рассмеялся Савва.
- Вот ещё! Мне всё равно, кого ты там малюешь, - буркнула Клавдия.
Она почувствовала, как заливается краской. Положение - нелепее не придумаешь! Можно подумать, будто она в самом деле ревнует. Но, чтобы ревновать, нужно как минимум влюбиться.
Савва улыбнулся.
- Ты - это совсем иное. На других я просто практикуюсь да и заработать не грех. На стипендию не разживёшься. Да не стой ты посреди комнаты. Располагайся. А я пока на стол соберу.
- Тебе помочь? - предложила Клавдия.
- Нет, я сам справлюсь.
Он ушёл на кухню. Клавдия огляделась.
Просторное помещение выглядело по-холостяцки не ухоженным. В последний раз его ремонтировали при царе Горохе. Кое-где краска с дощатых полов облезла, обнажив фактуру досок. Обстановка была на удивление разношёрстной. Клавдия полагала, что художники уделяют больше внимания стилю своего жилища. Все предметы мебели вопиюще не сочетались друг с другом, создавалось впечатление, будто их свезли сюда на временное хранение. Старинное бюро красного дерева с инкрустацией из слоновой кости соседствовало с ультрасовременным диваном на хромированных ножках. В углу высилось антикварное трюмо, которое смотрелось бы к месту где-нибудь во дворце, а напротив стояло офисное крутящееся кресло и сервировочный столик, уставленный всевозможными флаконами и баночками.
Над всей этой несуразицей доминировали картины. Они были всюду: на стенах и на полу. Среди них несколько абстрактных полотен по большей части в тревожных красно-коричневых тонах. Но основное место в творчестве художника занимала обнажённая натура. Голые женщины лежали, стояли, сидели, бесстыдно выставляя напоказ свои гротескно увеличенные груди.
Клавдия присела на краешек дивана. Она чувствовала себя, как сжатая пружина. Зачем Савва притащил её в чужую квартиру? На грудастых девиц смотреть? Разве нельзя было посидеть в "Шоколаднице"? Может, мама действительно права, и все парни только и думают, как бы затащить девушку в постель?
Савва вернулся с кухни с подносом. Он поставил на журнальный столик бутылку шампанского, фужеры и несколько пластиковых плошек с салатами из кулинарии.
- К чаю будет торт, - объявил он и принялся открывать шампанское.
Пробка вылетела с глухим хлопком. Из горлышка выплыл дымок, как будто вылетел джинн-невидимка. В голову настойчиво лезла мысль, что Савва намеревается её напоить.
- Я не буду ничего пить, - отказалась она.
- Это хорошее итальянское шампанское. Специально покупал, - сказал Савва.
- Можно подумать, от итальянского шампанского не пьянеют. И вообще, зачем ты меня сюда привёл? - с ноткой истерии спросила Клавдия.
Она сидела, ссутулившись и стиснув ладони коленями, в любой момент готовая вскочить и отбиваться. До Саввы внезапно дошло, чего она боится.
- Ты думаешь, я тебя спою, а потом наброшусь и буду насиловать? - рассмеялся он.
Теперь, когда Савва высказал её мысли вслух, они показались нелепыми. Клавдия смутилась и покраснела. Какой стыд! Чего она испугалась? У человека день рождения, а она вообразила невесть что.
- Извини, ты не так понял. Просто я не пью, - пролепетала она в оправдание.
- Ты мне это уже говорила в день нашей первой встречи, - напомнил Савва. - Чего ты боишься?