Подписали они договор. Поставил Контоман во дворе деревянную колоду и положил на нее голову. Взял Ша-Измаил саблю, замахнулся и отрубил Змею голову. Но тотчас на ее месте новая голова выросла. Снова ударил Ша-Измаил, снова отрубил голову Контоману, и снова выросла у Змея голова. Девять дней рубил Ша-Измаил Змею головы. На дворе уже куча этих голов собралась, а Контоман все жив и невредим. Говорит Контоман:
– Ну что, прошло девять дней?
– Прошло.
– Жив я?
– Жив.
– Теперь ты голову подставляй.
Положил Ша-Измаил голову на колоду, ударил Контоман своей саблей – и нет головы. Кричит Змей:
– Собирайся, молодая-интересная, нет больше твоего жениха, теперь я буду твоим мужем!
Говорит царица:
– Хорошо, я все видела. Ты убил моего жениха, а я за это девять лет буду носить траур. Я поеду к тебе, но ты будешь девять лет терпеть. Не буду я ни петь, ни плясать, ни гулять. Если согласен на это, то и я согласна.
– Согласен.
– Раз согласен – подписывай договор!
Подписал он договор, что будет девять лет терпеть ее траур. А девушка что делает? Ставит стол в комнате, кладет на стол Ша-Измаила – голова к туловищу – и покрывает его простыней. Сделала она это и уехала, села на фаэтон и уехала в то место, где живет Змей Контоман.
А что делает этот богатырь, с которым подружился Ша-Измаил? Десять дней он на платок не смотрел, а когда вытащил его из кармана – платок весь почернел.
– Ай-яй-яй! Погубили моего друга! Не иначе как этот негодяй Контоман с него голову снял.
Сел на своего коня богатырь и уже через минуту был на месте. Глядит: во дворе валяются головы Змея, а самого Змея нет. Понял богатырь, каким образом Контоман перехитрил Ша-Измаила. Стал он по комнатам ходить. Как увидел Ша-Измаила – заплакал от горя. Вот он плачет и глядит в открытое окно. И вот что он видит: из-под куста выползла змея с мертвым змеенышем в зубах. Положила она змееныша на землю, а сама залезла на вербу, отломила веточку с вершины и назад спустилась. Провела змея палочкой по змеенышу – тот ожил и стал ползать, как будто ничего не произошло. "Фу ты, – думает богатырь, – боже мой, что это такое? Ведь змееныш весь раздавлен был, а она только палочкой провела, и он ожил. А ну-ка, я тоже попробую!"
Полез богатырь на ту же вербу, сломал палку, подошел к Ша-Измаилу, только этой палкой провел – тот встает, протирает глаза и говорит:
– Что такое? А ты откуда здесь?
– Как это откуда? Мы же с тобой платками обменялись. Твой платок почернел, вот я и пришел тебя выручать. Ты хоть помнишь, как тебя убили?
– Да. Я девять дней рубил Змею головы, а на десятый он с одного раза меня зарубил. А где моя невеста?
– Нет ее. Наверно, Контоман увез.
– Так надо ее найти!
– Нет, парень, давай-ка я лучше поженю тебя в каком-нибудь другом царстве-государстве.
– Нет, – говорит Ша-Измаил, – один раз я из-за нее умер, умру еще три раза, но не оставлю ее.
Отговаривал его богатырь, отговаривал, а тот все на своем стоит:
– Еще три раза умру, а все равно она будет моей.
Говорит богатырь:
– Ладно, иди. Вот тебе моя рубашка: наденешь ее и станешь таким же сильным, как я.
Ша-Измаил надел рубашку, а богатырь его не отпускает. Взял он нож и вырезал из той палочки, что парня оживила, дудку. Как стал Ша-Измаил на ней играть, так если раньше богатырь плакал, то теперь у него ноги сами плясать начали. Говорит богатырь:
– Когда приедешь в тот город, где живет Змей, зайди на самый край. Там увидишь дом, где живут девять братьев. Расскажешь им обо всем, они тебе помогут.
Попрощались они и разъехались в разные стороны.
Сколько там ехал Ша-Измаил? Может, месяц, а может, год. Наконец добрался он до этого города. На самом краю нашел он дом, где жили девять братьев. А тут и ночь подошла. Стучится он в двери:
– Здравствуйте, ребята! Пустите переночевать.
– Пожалуйста. А ты кто и откуда?
– Да вот, я такой-то и такой-то. – И он рассказал братьям о своей жизни. Сели они за стол, стали чай пить, лепешки есть, разговаривать. Спрашивает Ша-Измаил:
– А вы-то сами, ребята, откуда родом?
– Да мы из России, как и ты.
– Тогда давайте, как у нас водится, будем ночь коротать, о жизни говорить.
– Давай.
– Ну, скажите, что у вас в городе делается.
– Так у нас в городе поженился Змей Контоман, да только жена его клятву дала девять лет траур держать – не петь, не гулять, не плясать. Змей и так пытается ее развлечь, и эдак, да только молодая ничего слышать не хочет.
– Вот это мне и надо, – обрадовался Ша-Измаил. Вытащил он свою дудку и принялся на ней играть. Невеселы были братья, а тут все разом в пляс пустились. Даже мать их, старуха ста пятидесяти лет, и та не стерпела, на месте не усидела. Говорит старуха:
– Эх, сынок, уже скольких музыкантов прогнал Контоман, но тебя не прогонит. Приходи завтра к его воротам, он тебя на работу примет и золотом наградит.
И братья тоже говорят:
– Правда, приходи, мы тебя проводим.
Вот назавтра приходят они к воротам Змея Контомана. Как только заиграл Ша-Измаил, заплясал весь город. Кричит Змей:
– Что это за музыкант играет? Кто он, откуда пришел? А ну-ка, приведите его ко мне!
Привели Ша-Измаила. Змей спрашивает:
– Ты откуда, музыкант?
Говорит Ша-Измаил:
– Я приехал из-за границы, а теперь хожу к таким людям, которые нуждаются в музыкантах.
– Вот ты мне как раз и нужен. Моя невеста все время в трауре ходила, не пела, не плясала, а как услышала твою музыку, так сразу танцевать пошла. Столько лет не танцевала, а теперь довольна твоей музыкой – твоими вальсами, танго. Сколько тебе дать в месяц?
– Ну, дай сто рублей, я согласен.
– Хорошо, – обрадовался Змей и крикнул слугам: – Эй, рабочие, напротив окна моей невесты поставьте будку для музыканта, чтобы играл он в ней и днем и ночью!
Построили для Ша-Измаила будку. Он играет, а во дворе у Змея гулянка идет, танцы.
Однажды собрался Змей Контоман на охоту, захотелось ему свежей дичины поесть. Всех предупредил и Ша-Измаилу сказал:
– Я ухожу, а ты играй.
И уехал. В двенадцать часов дня эта невеста велела своей служанке принести воды из колодца, А дорожка к колодцу шла как раз мимо будки Ша-Измаила. Взяла служанка кувшин и пошла да водой. Наполнила кувшин и обратно возвращается. Мимо будки идет и удивляется, как же красиво этот музыкант играет. А Ша-Измаил вышел из будки и говорит служанке:
– Девочка, дай мне напиться.
Та подает ему кувшин и просит:
– Пей быстрей, чтобы моя хозяйка не увидала.
Что сделал Ша-Измаил? Водички немножечко отпил и бросил в кувшин свое именное кольцо, да так, что служанка ничего не заметила. Принесла девочка воду. Царица стала пить. Как выпила всю воду, увидала на дне кувшина кольцо. Стала она кольцо рассматривать, а на нем имя написано: "Ша-Измаил". Думает царица: "Что такое? Неужели он жив?" Говорит она служанке:
– Выбирай, что хочешь: или я тебя за двадцать четыре минуты повешу, или скажешь.
– А что сказать?
– Признаешься, кто пил воду из этого кувшина.
– Музыкант чуть-чуть отпил.
– Ладно. Хорошо, что призналась. Теперь так договоримся: никому об этом не говори, если скажешь, то я велю тебя повесить.
– Молчу, молчу…
Позвала царица музыканта.
– Так это ты?
– Я.
– А как ты жив остался?
– Долгая это история, а нам с тобой торопиться надо, скоро Змей с охоты вернется. Вот о чем хочу тебя попросить: узнай у него, где его сила спрятана. Если узнаешь, то скажи мне, а я с ним за все рассчитаюсь. Договорились?
– Договорились. Только ты побольше пой, чтобы он не догадался ни о чем.
– Ладно. А ты танцуй.
Под вечер вернулся с охоты Контоман, принес из лесу уток, куропаток. Сам доволен, спрашивает царицу:
– Ну как, хозяйка, время провела?
А та на него:
– Да чтоб ты провалился со своей охотой! Оставляешь меня одну, а мне скучно…
– А музыкант?
Ша-Измаил услышал и кричит:
– Так я весь день пел!
– Вот и пой.
Короче говоря, дал Змей команду на стол накрывать, ставить выпивку, закуску. Говорит царице:
– Давай веселиться!
– Ты же знаешь, что мне нельзя, что у меня траур. Сегодня я сон видела: мне во сне какая-то старушка сказала, что если ты покажешь, где у тебя сила, чтобы я могла с ней поиграть, позабавиться, то уже через год можно будет свадьбу играть.
Обрадовался Змей:
– Вот это хорошо! Давай гулять, а я тебе потом все расскажу.
– Ну, давай.
– Эй, музыкант, пой песни! Давай-ка танго, фокстрот!
– Есть, хозяин!
Ша-Измаил играет, они танцуют, в общем, погуляли хорошо. На другое утро Змей опять собрался на охоту, а царица его останавливает и говорит:
– Мы же с тобой договаривались, ты обещал сказать мне, где твоя сила.
– Ах, я забыл! Вот где моя сила, она – в той вербе, что растет около будки музыканта.
Контоман ушел, а царица сразу же к Ша-Измаилу побежала.
– Вот, – говорит, – в этой вербе его сила!
– Нет, – говорит Ша-Измаил, – он тебя обманул. Ну, да ладно. Ты вот что сделай, наряди-ка ты эту вербу, как елку на Новый год: банты повесь, игрушки. И полезай наверх, я буду играть, а ты будешь на верхушке вербы сидеть и веселиться.
Так она и сделала: нарядила эту вербу, украсила лентами, бантами, игрушками, сама наверх забралась и веселится, пока Ша-Измаил играет. Возвращается Контоман с охоты, видит такую картину и смеется:
– Фу, ты, дурочка, что ты там делаешь? Слезай!
– Как – что делаю? Ты же сам мне говорил, что здесь твоя сила. Вот я и украсила эту вербу, а сама на ней сижу и забавляюсь. Так и время быстрей проходит.
– Нет, не здесь моя сила, я тебя обманул. Ну, пошли домой, я тебе скажу.
На второй раз Змей сказал, что сила его в двери. Опять царица разукрасила эту дверь шикарными букетами. Контоман идет и смеется:
– Нет, и на этот раз я неправду сказал.
– Так когда же ты мне скажешь? – рассердилась царица.
– Завтра скажу.
На другое утро говорит царица Контоману:
– Опять мне эта старушка приснилась. Она мне сказала, что, как узнаю я, где твоя сила, так через месяц можно будет свадьбу играть.
Говорит Контоман:
– Ладно, слушай. За девятью царствами, за девятью государствами, за девятью горами, за девятью морями живет дикий кабан. В этом кабане сидит заяц, в зайце лежит портсигар, а в портсигаре находятся три червя. В этих червях вся моя сила.
Когда он говорил эти слова, Ша-Измаил сидел у окошка и все записал на бумаге. Царица приходит и говорит:
– Ой, пока он мне рассказывал, я все позабыла, куда надо идти.
– Ничего, – говорит Ша-Измаил, – зато у меня все записано, я через окошко слышал. До свидания, я уезжаю.
– До свидания.
Пошел Ша-Измаил к девятерым братьям, взял свою лошадь, сел и поехал. Ехал он через царства-государства, ехал через моря, через горы, через леса. Наконец, приехал к тому месту, откуда километрах в тридцати жил этот кабан. На том месте стояла богатая деревня, и в этой деревне жил богатый поп. У попа было трое дочерей. Этот поп жил как помещик: была у него и земля, были и стада. Заехал Ша-Измаил на лужок возле деревни, а на том лужке пас поповское стадо один пастушок. Остановился Ша-Измаил, пустил коня траву кушать, а сам подошел к пастушку:
– Здорово, пастушок!
– Здорово, молодой человек!
– Ты чей?
– Да вот, пасу овец, работаю на нашего попа.
– А ты не слыхал, где живет дикий кабан?
– Как не слыхал? Он неподалеку живет, но там человек не пройдет, этот кабан нападает на людей и убивает.
– Скажи, пастух, сколько тебе поп платит за работу?
– Столько-то. Мало дает.
– Так, – снял Ша-Измаил с себя шапку и наполнил ее золотыми десятками. – Возьми эти деньги, мне оставь стадо и свою одежду. Дай мне свой плащ и палку. Теперь я буду пастухом.
Тот парень обрадовался.
– А я, – говорит, – уйду в другую деревню и буду жить там. Того, что ты мне дал, хватит, чтобы десять лет спокойно жить.
Пастух ушел с деньгами, а Ша-Измаил остался с овцами. Он так торопился, что позабыл спросить, куда гнать стадо. Думает: "Ничего, овцы сами найдут дорогу к дому". Дождался вечера. Собрались овцы в стадо и сами идут на поповский двор. Смотрит поп: что-то пастух какой-то другой. А Ша-Измаил кричит:
– Эй, поп, открывай ворота! Твоего пастуха чуть волки не загрызли. Я с трудом его спас и овец защитил. Твой пастух мне плащ оставил.
– Ой, боже мой! – заохал поп. – Давай заходи. Ты сам-то откуда?
– Я из такой-то деревни. Иду к тебе какую-нибудь работу попросить.
А дочери попа смотрят на Ша-Измаила и удивляются, какой он красивый парень. Говорит поп:
– Вот и хорошо, мне работники нужны. Хочешь, я тебя поставлю по снабжению?
– Нет, это не моя профессия, отец.
– Ну а заведующим магазином?
– Нет.
– А инкассатором?
– Да что ты, отец, я неграмотный!
– А что ты хочешь?
– Хочу быть пастухом.
– Ой, что ты говоришь? Мне стыдно такого красивого парня пастухом ставить. Ну ладно. Тот пастух у меня сто рублей получал, а тебе я дам двести в месяц. Завтра утром моя дочка отведет тебя туда, где надо овец пасти. А сам ты можешь в плохое место попасть, потому что по правую сторону есть болото, где живет дикий кабан. Попадешь туда – погибнешь.
– А кто пойдет со мной?
Тут поповские дочери чуть не переругались между собой, кому идти пастуха провожать: и та хочет, и эта.
– Все, все, – кричит поп, – пойдет младшая дочь.
Утром встал Ша-Измаил и погнал овец, а младшая поповская дочь дорогу ему показывает.
– Вот, – говорит, – паси до того места, а дальше не заходи.
– Ну, спасибо, теперь можешь уходить.
Она сделала вид, что пошла домой, сама спряталась в кустах и смотрит: парень-то красивый. А тот что? Он-то не знает, что за ним подсматривают. Взял он и погнал овец туда, где этот дикий кабан живет. Приходит, а там озерцо такое – не пройти его. Поглядел Ша-Измаил: а вместо воды в этом озерце молоко. Что делать? Подогнал он стадо, стали овцы молоко пить и все выпили до дна. Только он за озеро перешел, как выскочил дикий кабан.
– Ты зачем, – кричит, – пригнал овец? Они все молоко выпили. Давай драться!
Стали они бороться. А девочка смотрит за ними. Ша-Измаил говорит:
– Только уговор такой: деремся до шести, а потом мне обратно надо.
Дрались они, дрались – никто победить не может. А гут и время – шесть часов.
– Все, – кричит кабан, – приходи завтра, продолжим!
Как возвращался Ша-Измаил домой, заметил в кустах поповскую дочку.
– Смотри, – говорит, – не проговорись отцу.
– Нет, я ничего не скажу.
На том и договорились.
Вечером заметил поп, что у его овечек молока в три раза больше, чем всегда.
Спрашивает:
– Скажи, пастух, где ты ходил с моими овечками? Где же трава такая растет?
– Я знаю, где ходить, есть у меня такое место.
– Ну, молодец, никогда у меня еще не было столько молока, как сегодня.
На следующий день пастух опять погнал стадо. Снова они боролись с кабаном до шести вечера, но никак никто никого побороть не смог. Чувствует Ша-Измаил, что сильнее кабана, но совсем немного силы у него не хватает.
– Ну что? – говорит. – Давай до завтра отложим.
– Давай.
А эта девочка снова за всем следила. Когда на следующий день Ша-Измаил опять пошел драться с диким кабаном, она, уходя из дому, взяла с собой несколько лепешек.
Снова дерутся они, снова никак друг друга побороть не могут. Кричит Ша-Измаил:
– Эх, хоть бы нашелся такой человек, что дал бы мне три лепешки! Я бы тогда поборол этого кабана, загнал в землю и убил.
И кабан тоже кричит:
– Кто мне даст три лепешки?
Тут подбегает поповская дочь и кричит:
– Вот, пастух, тебе лепешки, бери!
Раз! – кидает ему три лепешки. Съел их Ша-Измаил, прибавились у него силы. Приподнял он дикого кабана, ударил о землю и убил. Взял он саблю, разрезал кабану брюхо, а оттуда заяц выбежал. Схватил Ша-Измаил ружье, выстрелил и убил зайца. В зайце нашел он портсигар, а в портсигаре копошились три червяка. Положил Ша-Измаил этот портсигар в карман и погнал овец к попу.
– Вот что, – говорит Ша-Измаил, – мне тут надо идти в одну деревню, но я приду ночевать.
– Ну, иди.
Ему-то здесь больше делать нечего! Взял он и поехал обратно к этой царице. По дороге вынул одного червя и раздавил. А Змей Контоман кричит:
– Ой, мама, у меня бока болят! Что со мной?
Как стал подходить к тому городу, вынул Ша-Измаил еще одного червя и раздавил его. Контоман уже полуживой. Кричит:
– Мои слуги, мои рабочие, мои заместители, хотите – за границей, хотите – у нас, но найдите мне такого врача, чтобы меня вылечил! А я за это отдам полцарства.
Ну, те разослали телеграммы, развесили объявления – никто ничего поделать не может. Приходят, лечат, но не вылечивают.
А Ша-Измаил остановился в другом городе, зашел в аптеку, взял себе штук двадцать пузырьков, наполнил их простой водичкой, рецепты на пузырьки повесил и разложил по карманам. Доехал он до того города, где Контоман жил. Стал он о себе так говорить:
– Я врач, я приехал из-за границы, могу лечить любого человека, любой приступ, даже от смерти могу спасти.
Ну, все кричат:
– Эй, эй, эй, врач!
– Что?
– Иди сюда, тебя зовут.
Приходит к заместителям Змея. Те спрашивают:
– Ты врач?
– Да. Я могу вылечить вашего хозяина. Но что он мне за это даст?
– Полцарства даст.
– Хм, вот дурак. Полцарства! Зачем мне полцарства?
– А что ты хочешь?
– Пусть отдаст мне жену.
Те как услыхали такое, закричали:
– Вон, вон его отсюда, гнать его!
Ша-Измаил ушел, а потом вытащил третьего червя и слегка придавил его. Тот уже при смерти лежит. Опять зовут Ша-Измаила:
– Врач, врач, иди обратно!
– Нет, – говорит Ша-Измаил, – теперь уже я обратно не пойду!
– Иди, он согласен!
– Ах, согласен! Ну, тогда другое дело.
Пришел он во дворец и говорит:
– Теперь так. Гоните всех, чтобы никого не было в комнате. Я ему буду делать массаж. У меня такой крепкий массаж, что вы его и во дворе услышите. После этого он будет спать три дня.
– Хорошо, хорошо, это ваше дело.
Закрылся Ша-Измаил на замок, подошел к Змею и говорит ему:
– Сейчас я тебе массаж буду делать.
– Давай.
– А ты помнишь меня?
– Бог тебя знает, я не помню.