Я не успел договорить, а господин Белло уже позвонил в звонок и долго не отпускал кнопку. Из дома слышался пронзительный дребезжащий звук.
Мы ждали. Ничего не происходило. Теперь кнопку нажал я, опять раздался звонок. И опять в доме ничто не шевельнулось. Ни звука, ни шороха, и дверь не открывали. Мы попытали счастья в третий раз - с тем же успехом. Точнее сказать, с тем же провалом.
- Похоже, его нет дома, - сказал я господину Белло. Но господин Белло не слушал, он уже куда-то смылся - наверное, решил обойти вокруг дома.
Я тоже завернул за угол и там увидел его: он уже открывал железную дверь в задней стене дома.
- Открыто! - сообщил он и скрылся за дверью.
- Эй, господин Белло, нельзя же везде входить просто так! - крикнул я.
Но господин Белло уже вошёл и останавливаться не собирался. За дверью оказались ступеньки, круто уходящие вниз.
- Пресенью пахнет, - отметил господин Белло и двинулся по лестнице.
- Стой, господин Белло! - закричал я.
Но господин Белло и не думал слушаться. Он сказал, что хочет просто посмотреть, что там внизу, и продолжал спускаться. Что тут оставалось делать? Я пошёл за ним.
Я спустился, наверно, уже до середины лестницы, как вдруг стало темно. Железная дверь тихонько щёлкнув, захлопнулась - скорее всего, от ветра. Я побежал её открывать, но, как я ни толкал и ни тряс, дверь не поддавалась. Я медленно спустился обратно. Теперь, когда глаза немного привыкли к темноте, я увидел, что в верхней части стены имелось маленькое окошко с решёткой, пропускавшее в наше подземелье немного серого света.
Здесь было сыро и холодно. Пахло тоже неприятно: давно не проветривали. На потолке собирались крупные капли воды и шлёпались на каменный пол.
- А всё из-за твоего любопытства, - сказал я господину Белло. - Теперь будем тут сидеть неизвестно сколько.
- Господин Белло тут не сидит, а стоит, - поправил он меня. Наверное, ему понравилось, что и он иногда может меня поправить - для разнообразия.
Я посмотрел вверх, на потолок. Полукруглый свод, каменная кладка - из крупных камней. Рядом с нами из стены торчало несколько ржавых железных крюков. На такие крюки раньше вешали фонари. Но сейчас-то фонарей не было, тем более горящих. Тут по-прежнему царила почти полная темнота.
- Всё выглядит прямо как в фильме ужасов, - сказал я.
- В фильме ужасов, правда? - переспросил господин Белло.
Кажется, он решил, что это специальное выражение, которым называют душные, сырые подвалы с паутиной, свисающей с потолка. Конечно, откуда он мог знать это слово, он же ещё ни разу не был в кино.
Он посмотрел по сторонам, задрал нос, повертел головой и принюхался. А потом сказал:
- Тут ужасы пахнут пресенью, а там ужасы пахнут сухо, - и показал в самую тёмную часть подвала, до которой не доходил свет.
- Тогда давай перейдём в сухую половину, - предложил я. Сухая часть длинного подвала находилась чуть выше, чем зал со сводчатым потолком, и там оказалось ещё темнее. Мы поднялись по трём широким ступенькам и дальше двигались медленно, на ощупь. Пол, кажется, был гладкий. В зале он был грубым, каменным. А здесь я не чувствовал под ногами ни одной неровности. Я вытянул руки вперёд и так и шёл, пока не наткнулся на препятствие - противоположную стену.
Господин Белло, наверно, тоже дошёл до стены, потому что рядом послышалось громкое "ой-ой-ой!".
Я провёл по стенке пальцем: в этом месте она оказалась не такая шершавая и была сделана как будто из целой доски, а не сложена из камней.
- Как глупо, что мы не прихватили фонарь, - посетовал я, продвигаясь вдоль стены.
- Да, глу-у-упо, - подтвердил в темноте совсем рядом господин Белло.
Я услышал, как он засопел: должно быть, опять принюхивался.
- Там воздух хороший! - огласил он результат своей нюхательной работы.
- Там - это где? - спросил я.
- Вон там! - ответил он. Наверное, показывал рукой в нужную сторону и не мог понять, что в темноте мне не видно. Потом сообразил, схватил меня за руку и потянул влево.
Теперь и я почувствовал свежий воздух: он шёл из узкой вертикальной щели в гладкой стенке. Ещё через несколько секунд я понял, что, скорее всего, это приоткрытая дверь. Так вот чем была гладкая стенка! Я радостно начал ощупывать её и действительно нашёл ручку. Нажал - и дверь открылась!
- Ого! - выдохнул позади меня господин Белло.
Перед нами оказалась узкая деревянная лестница, ведущая наверх. И белые стены по бокам. А рядом с дверью я даже нашёл выключатель. Но свет включать не понадобилось, потому что хватало света с верхнего конца лестницы.
- Значит, в подвал можно попасть не только снаружи, но и изнутри, из дома. В домах обычно так и бывает, - шепнул я господину Белло. - Слушай. Сейчас мы тихо поднимемся и выйдем на улицу через входную дверь.
Лестница выходила в большой квадратный холл. В нём были двери с трёх сторон: две внутренние вели в комнаты, а третья - прямо напротив нас - на улицу. С четвёртой стороны холла широкая лестница поднималась на второй этаж.
Мы как можно быстрее прокрались к входной двери. К моему ужасу, она не открывалась. Заперта. Ключ торчал в замке, и я попробовал его повернуть. Но замок, наверное, был старый, не смазанный. Ключ поворачивался с трудом, пришлось крутить двумя руками и со всей силы. И только я повернул его, как сзади раздался голос:
- Стоять! Ни с места! Вы кто такие и как сюда вошли?
Я обернулся. Сзади из комнаты вышел человек и грозно замахнулся на нас тросточкой. Говорил он с лёгким французским акцентом. Например, его "вы кто такие" больше походило на "викто такий". Сомнений не оставалось: это мой двоюродный дед. За огромными тёмными очками я не видел его глаз. А волосы у него оказались длинные, прямые и совершенно чёрные, ни следа седины, и они как-то не подходили к морщинистому лицу.
- Мы просто хотели тебя н-навестить… ну то есть вас, - заикаясь, пробормотал я. - Меня зовут Макс.
- Как вы вообще попали в дом? - Опросил он.
- Через фильм ужасов, - объяснил господин Белло, показывая на лестницу в подвал.
- Кто вы? - спросил он господина Белло. - Из полиции?
- Нет, - ответил я.
- Да, - одновременно со мной ответил господин Белло.
- Так всё-таки да или нет? - не унимался дядя Астор.
- Да, потому что господин Белло ходил в полицию, - признался господин Белло. От смущения у него горели уши. - Потому что господин Белло немножко прихватил чужую курицу.
- Ах вот что ты имеешь в виду, - сказал я. И объяснил дяде Астору: - Однажды он украл курицу, и пришлось нам с папой выручать его из полиции.
- Украл курицу? - дядя Астор подмигнул господину Белло. - Уважаю! - он больше не грозил нам тросточкой и уже выглядел не так страшно. Потом он обратился ко мне: - А кто твой отец?
Я задумался. Папа мне сто раз повторил, что нельзя говорить, кто я такой. Но теперь, когда напротив меня стоял двоюродный дед, мне показалось, что это как-то неправильно. И я сказал:
- Моего папу зовут Пипин Штернхайм, он провизор и владелец "Аптеки Штернхайма" в Львином переулке.
- Штернхайм? - переспросил он. - Твой отец Пипин Штернхайм?! Значит, мне ты приходишься… ты мой…
Конечно, я мог бы ему помочь и подсказать "внучатый племянник", но эти слова больше похожи на какой-то научный термин. Так что я сказал:
- Ну просто ты мой дядя. Дядя Астор!
- Твой дядя, - повторил он. - Невероятно! Ну тогда проходи, и пойдём в большую комнату. Твой похититель кур пусть тоже заходит.
Дневник прадедушки
В гостиной мы устроились друг напротив друга в старинных уютных креслах, и дядя Астор сказал:
- Твой отец говорил мне, что у него есть сын Макс. Так что я давно собирался с тобой познакомиться. Да всё не получалось. Я же не выхожу из дому. Но теперь вот ты сам пожаловал, хотя и необычным путём. И в сопровождении господина, про которого я так и не понял, кто он и зачем полез с тобой в мой подвал.
Я не бросился сразу же объяснять, кто такой господин Белло, - хотел немного обождать. Вместо этого сам спросил:
- А почему ты не выходишь из дому?
Дядя Астор одним движением обрил чёрную шевелюру - во всяком случае, так мне показалось в первый момент. Потом я понял, что он просто снял парик. Чёрную причёску он отложил в сторону и задумчиво почесал гладкий лысый череп. Я повторил вопрос:
- Дядя Астор, почему ты не выходишь из дому?
- Ну-у… было дело, поступил легкомысленно, повздорил с законом. Грехи молодости, так сказать, - ответил он. - Пришлось скрываться, жить под чужим именем… Папа тебе, наверное, рассказывал. В общем, в полиции не должны знать, что господин Гастон Провервиль на самом деле Астор Штернхайм.
- Да ничего подобного, дядя! - воскликнул я. - Это всё было двадцать лет назад, даже больше, уже прошёл срок давности.
- Твой отец тоже так говорил, - сказал дядя Астор. - Но мне не верится.
- Ты зря так боишься, - продолжил я. - В полиции уже нет никого, кто расследовал твоё дело. Они все на пенсии и всё такое. Полицейским до тебя дела нет.
- Если подумать, может быть, ты и прав, - сказал он. - В моём воображении все полицейские такие же молодые и шустрые, как и тогда. Но ведь состарился не я один.
Он снял тёмные очки и положил на стол рядом с париком. Теперь я увидел, что у него такие же серо-зелёные глаза, как у папы.
- Живу один, окопался как крот. Может, все эти годы я нарочно зарывался глубже и глубже… Когда совесть нечиста, понимаешь? Я не открываю, когда звонят в дверь. Из дома выхожу только в темноте - подышать. Забыл уже, как солнце выглядит, вижу только луну.
- Самое время изменить это, дядя Астор, - сказал я. - Пошли прямо сейчас к папе с нами, вот будет здорово! Он страшно обрадуется.
Господин Белло, до сих пор спокойно слушавший разговор, занервничал, наклонился ко мне и зашептал:
- Не прямо сейчас к папе Штернхайму! Ведь Макс и Белло собирались на чердак - поискать бумаги прудедушки Эдмунда!
- Чего он хочет? - спросил дядя Астор.
Видимо, наступила пора рассказать, зачем мы пришли.
- Дядя, я пришёл не только познакомиться. Мы собирались поискать кое-что в твоём доме, кое-что очень важное для господина Белло, - сказал я.
- Для господина Белло? В моём доме? - переспросил дядя Астор. А потом обратился к господину Белло: - Разрешите поинтересоваться, вы вообще кто?
- Давай я расскажу, - попросил я господина Белло. - В двух словах: господин Белло - моя бывшая собака. Мне его папа подарил. А теперь он мой друг.
Господин Белло кивнул и подтвердил:
- Господин Белло - друг Макса.
Дядя Астор непонимающе смотрел то на меня, то на господина Белло.
- Что-что? - переспросил он. - Это такая шутка?
- Нет, честное слово нет, - сказал я и рассказал всё с начала: про голубой эликсир, превращение Белло, про вредную выходку Адриенны и про голубое мясо (индейку с печёнкой), которое слопал господин Белло. - И вот теперь господин Белло скоро опять превратится в собаку, если мы не найдём прадедушкин рецепт голубого эликсира. Можно мы пороемся у тебя на чердаке?
Дядя Астор слушал молча, мой рассказ захватывал его всё больше и больше.
- Значит, Бьянка забрала остатки сока и с Белло приключилось то же самое, что и с ней, - пробормотал дядя Астор. - Хотя прошло столько лет. Трудно поверить!
- Бьянка? Мы прочли это имя у неё на дверной табличке! Откуда ты знаешь, как звали старушку? - спросил я.
Дядя Астор вскочил, подошёл к расписному лакированному шкафчику и вернулся, держа какую-то книжку. Она была похожа на ежедневник - в толстой картонной обложке, серой в мелкий рисунок и с изящной овальной наклейкой спереди.
- Вам даже не придётся лезть на чердак, - сказал дядюшка. - Вот дневник моего отца. Я его нашёл у него в столе несколько лет назад. Конечно, тут же всё прочитал.
- Там написано что-нибудь про голубой сок? - с надеждой и волнением спросил я. - Там есть рецепт?
- Ты прочитал рррецепт? - не отставал от меня господин Белло, волнуясь не меньше моего.
- Да, там что-то сказано про голубой эликсир для превращений, - сказал дядя Астор. Потом он протянул мне дневник: - Если хочешь, можешь всё прочесть. Но, к сожалению, господину Белло это ничем не поможет. И мне очень жаль, правда.
Я жадно открыл книжку: она была плотно исписана. Я попробовал разобрать почерк и уставился в синие, немного выцветшие чернильные строчки. Но не сумел прочитать ничего, кроме нескольких цифр.
И разочарованно вернул книгу дяде Астору.
- Ты имеешь в виду, нам она не поможет, потому что невозможно разобрать прадедушкин почерк? - не сдавался я.
- Это старый немецкий шрифт, зютгерлин, - пояснил дядя Астор. - Так раньше в школе учили писать. Могу прочитать вам, что тут написано. Только записки моего отца вам всё равно не помогут.
- Почему это не помогут? Там же написано про голубой сок? - спросил я.
- Сейчас узнаете. Всё неважное буду пропускать. Слушайте! Он полистал книжку.
- Вот с этого места начинается интересное, - сказал он. - До этого он пишет про одних собак. Отец был такой собачник! У нас было шесть собак, и он ими интересовался больше, чем собственными детьми.
- Дети время от времени бывают тоже интересные, не хуже собак, - встрял господин Белло.
- Значит, в этом вопросе у тебя с моим отцом мнения не совпадают, - сказал дядя Астор. - У него в дневнике почти всё только о собаках и о том, как он их дрессирует. У него был любимый пёс, Аксель. Я вам почитаю:
18 марта. Аксель - самый умный пёс из шестерых…
Господин Белло перебил дядю Астора и заявил:
- Господин Белло тоже умный!
- Да знаем мы, знаем, - сказал я. - Сиди тихо и слушай спокойно!
Дядя Астор продолжил чтение:
Бьянка - самая привязчивая из всех, не отстаёт от меня ни на шаг, иногда даже надоедает. Похоже, что новый состав, который я приготовил, превосходно повлиял на сообразительность Акселя: он стал выполнять команды быстрее и точнее. Буду работать в этом направлении, надо продолжить серию опытов. Цель - развить у Акселя способность издавать примитивные речевые звуки. Вероятно, надо привлечь ассистента, который помогал бы с работой в Львином переулке, так как мне нужно больше времени на опыты.
26 марта. Случайно познакомился с очень способным юношей по имени Мельхиор. Уверяет, что ему уже есть восемнадцать. Верится с трудом: на вид совсем мальчишка, по-видимому, лет шестнадцати или семнадцати. Согласен стать моим учеником.
- Мельхиор? Вот чудное имя, - не удержался я. - Кажется, так зовут одного из рождественских волхвов?
Дядя Астор кивнул.
- Да, так и есть. Редкое имя, но какое красивое! Припоминаю, что Мельхиор им гордился, он говорил, что его имя означает "царь света". Если бы у меня был сын, думаю, я бы тоже его так назвал.
Он пролистнул ещё несколько страниц и сказал:
- Вот здесь снова есть кое-что интересное. Слушайте:
30 апреля. Постепенно выясняется, что Мельхиор - гениальный ученик, к тому же разрабатывает собственные гипотезы (очень убедительно). Поэтому взял его в напарники в серии экспериментов с собаками. Он подал идею испробовать сочетание голубого аконита и меркуриальной воды, в результате действие моего состава, бесспорно, усилилось. Лай Акселя теперь немного напоминает лепетанье моего младшего сына Бернарда.
Дядя Астор остановился.
- Бернард - это мой брат, - пояснил он.
- Знаю, - ответил я, - тебе он брат, а мне дедушка!
- И он в Норвегии, где лоси, - добавил господин Белло. Дядя Астор кивнул и продолжил чтение:
21 мая. Запретил Мельхиору проводить эксперименты в лаборатории без меня. Но студиозус не слушается. Очень честолюбив, весьма одержим идеей (моей) об искусственном развитии интеллекта у собак. Сегодня Мельхиор составил новое средство и поил им Бьянку. Заметных результатов, впрочем, не добился. Лучше бы дал микстуру Акселю. Однако Мельхиор считает, что самки более сообразительны.
- Ха-ха! - отозвался господин Белло. - Самки куда менее сообразительные!
- Вот и мой отец тоже считал, как ты, - засмеялся дядя Астор. - Потому что дальше он пишет: "Однако ассистент ошибается".
Я попросил дядю:
- Ты не мог бы сократить это всё и сразу читать с того места, где он пишет про превращение?
- Посмотрим, - ответил дядя Астор и полистал книжку. Через несколько страниц он остановился и сказал: - Вот что важно, вот что надо знать. Слушайте:
24 июня. В аптеке дежурим с Мельхиором по очереди, так что в Львиный переулок я хожу на полдня. Ещё полдня остаётся на эксперименты - и у меня, и у него. Мельхиор работает как зверь, вчера ночевал в лаборатории, всю ночь готовил любопытную тинктуру. Исходный рецепт у него - из Изумрудной скрижали. Какие компоненты использует, не знаю. Почему жидкость лазурного оттенка? То ли от купороса, то ли от мандрагоры. Малахит? Или просто ляпис-лазурь тонкого помола? Надо спросить. В первую очередь испробуем действие на Акселе.
Вечер 24 июня. В поведении Акселя перемен не наблюдается. По-прежнему лай, свойственный собакам. Мельхиор расстроен, хочет испробовать новые компоненты.
- Извини, можно спросить кое-что? - перебил я дядю Астора. - А в какой лаборатории они проводили опыты? Не у нас же в аптеке…
- Нет. Собачьи вольеры были здесь, прямо за домом, поэтому тут же находилась и отцовская лаборатория. В сарае в саду. Да вы его, наверное, видели - небольшой каменный домик.
- Не обратил внимания, - сказал я. - Я шёл за Белло.
- Да и неважно, - ответил дядя Астор. - Послушайте, сейчас будет самое важное место во всём дневнике.