Мама принесла из кухни большой термос с какао и тут же стала наполнять чашки.
- А разве мы не будем ждать Карлссона? - осторожно спросил Малыш.
Мама покачала головой:
- Знаешь, я думаю, теперь нам твой Карлссон ни к чему. Я думаю, он больше к нам не явится, я почти уверена в этом. Ведь теперь у нас есть Бимбо.
Да, теперь у него был Бимбо… но из-за этого Малышу даже еще больше хотелось, чтобы Карлссон был с ними на празднике!
Гунилла и Кристер сели за стол, и мама стала угощать их бутербродами. Малыш положил Бимбо в корзинку и тоже уселся за стол. А мама ушла и оставила детей одних.
Тут Буссе сунул голову в комнату и крикнул:
- Оставь нам с Беттан по кусочку торта!
- Ладно, оставлю, - пообещал Малыш, - хотя вообще-то это несправедливо, ведь вы уплетали торт целых семь-восемь лет еще до того, как я родился.
- Нечего болтать, я желаю съесть большой кусок, - ответил Буссе и закрыл дверь.
Едва дверь за ним закрылась, как послышалось знакомое жужжание и в комнату влетел Карлссон.
- Никак уже начали? Сколько вы успели съесть?
Малыш успокоил его, сказав, что они еще не успели ничего съесть.
- Отлично, - обрадовался Карлссон.
- А ты не хочешь сказать: "Имею честь поздравить…"? - спросила Карлссона Гунилла.
- Да, хочу, имею честь, - пробубнил Карлссон, - где я буду сидеть?
Для Карлссона на столе не было чашки. Заметив это, он насупился и выпятил нижнюю губу.
- Раз такая несправедливость, я не играю. Почему мне не поставили чашку?
Малыш поспешил отдать ему свою чашку. Потом он осторожно, на цыпочках, пошел на кухню и принес оттуда еще одну чашку.
- Карлссон, у меня теперь есть собака, - сообщил, вернувшись, Малыш. - Ее зовут Бимбо.
И он показал на спящего в корзине Бимбо.
- Вот как, очень приятно, - ответил Карлссон, - передай-ка мне вон тот бутерброд… и тот… и этот!
- Да, я принес тебе подарок на день рождения. Ведь я же самый добрый на свете, это уж точно.
Он вынул из кармана брюк свисток и протянул его Малышу:
- Этим свистком ты можешь подзывать своего Бимбо. Я тоже подаю сигналы свистком своим собакам, хотя всех моих собак зовут Альберг и они умеют летать.
- Каждую из них зовут Альберг? - удивился Кристер.
- Да, так зовут всю тысячу моих собак. А когда мы начнем резать торт?
- Спасибо, дорогой Карлссон, за свисток, - сказал Малыш. - Вот здорово будет подзывать свистком Бимбо!
- Впрочем, я буду его иногда одалживать у тебя, может, даже часто-часто. А тянучки у тебя есть? - с беспокойством спросил Карлссон.
- Ясное дело, есть. Гунилла с Кристером подарили.
- Они пойдут прямиком на благотворительные цели, - заявил Карлссон. Он схватил мешочек, сунул его в карман и набросился на бутерброды.
Гунилла, Кристер и Малыш поспешили съесть что-нибудь. Хорошо еще, что мама наготовила всего так много.
Мама, папа, Буссе и Беттан сидели в гостиной.
- Слышите, как они там веселятся! - сказала мама. - Ах, как я рада, что у Малыша есть теперь собака. Правда, хлопот с ней не оберешься, но уж тут ничего не поделаешь.
- Теперь он забудет свои глупые фантазии о Карлссоне, который живет на крыше, я уверен, - решил папа.
Из комнаты Малыша доносились смех и болтовня, и мама сказала:
- Давайте пойдем и поглядим на них, они такие хорошенькие, эти малыши!
- Да, пошли взглянем на них, - подхватила Беттан.
И все они - мама, папа, Буссе и Беттан - отправились в комнату к Малышу посмотреть, как пируют гости на его дне рождения.
Дверь открыл папа, но первой вскрикнула мама. Потому что она раньше всех увидела маленького толстенького дяденьку, сидевшего рядом с Малышом.
Маленького толстенького дяденьку, до ушей измазанного кремом.
- Нет, я сейчас упаду в обморок, - объявила мама.
Папа, Буссе и Беттан стояли молча, вытаращив глаза.
- Видишь, мама, Карлссон все-таки прилетел, - сказал Малыш. - Ах, какой у меня сегодня хороший день рождения!
Маленький толстенький дяденька смахнул крем с физиономии и помахал папе, маме, Буссе и Беттан пухленькой ручкой, так что взбитые сливки брызнули во все стороны.
- Хейсан-хоппсан! - крикнул он. - Вы, понятно, раньше не имели чести знать меня?.. Меня зовут Карлссон, который живет на крыше… Ой, ой, Гунилла, не увлекайся тортом, оставь мне кусочек!
Он схватил Гуниллу за руку, и девочке пришлось отложить лопаточку для торта.
- Никогда еще не встречал такой жадной маленькой девочки, - сказал он и положил себе большущий кусок.
- Карлссон, который живет на крыше, - лучший в мире поедатель торта, - заявил он и солнечно улыбнулся.
- Пошли отсюда! - шепнула мама.
- Да, лучше не мешать мне, - согласился Карлссон.
- Обещайте мне, - сказал папа, когда они закрыли за собой дверь, - обещайте мне вы все, ты, Буссе, и ты, Беттан, тоже, не говорить об этом никому, абсолютно никому!
- А почему? - спросил Буссе.
- Да потому, что никто вам не поверит, - ответил папа. - А если поверят, то нас до конца жизни не оставят ни на минуту в покое.
Папа, мама, Буссе и Беттан пообещали никому не рассказывать о странном приятеле Малыша.
И они выполнили обещание. Никто не услышал от них ни слова о Карлссоне. И потому Карлссон продолжает жить в своем маленьком домике, о котором никто не знает, хотя он стоит на обыкновенной крыше обыкновенного дома на самой обыкновенной стокгольмской улице. Карлссон может преспокойно летать где захочет и озорничать сколько угодно, именно этим он и занимается. Ведь он лучший в мире озорник.
Когда все бутерброды, все печенье и весь торт были съедены, когда Гунилла и Кристер ушли домой, а Бимбо уснул, Малыш попрощался с Карлссоном. Карлссон сидел на жестком козырьке подоконника, готовый взлететь. Занавески медленно колыхались, на улице было тепло, стояло лето.
- Милый, милый Карлссон, это точно, что ты будешь жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? - спросил Малыш.
- Спокойно, только без паники! - ответил Карлссон. - Буду, конечно, если только бабушка отпустит меня. Но в этом я не уверен. Ведь она считает меня лучшим в мире внуком.
- И ты тоже так думаешь?
- Ясное дело, а кто же, по-твоему, лучший в мире внук? Ты знаешь другого такого? - спросил Карлссон.
Тут он нажал кнопку у себя на животе. Мотор зажужжал.
- Ох, и поедим мы тортов, когда я вернусь! - крикнул Карлссон. - Ведь от них не толстеют! Хейсан-хоппсан, Малыш!
- Хейсан-хоппсан! - прокричал ему в ответ Малыш.
И Карлссон исчез.
А Бимбо лежал в корзиночке рядом с кроватью Малыша и спал. Малыш склонился над ним. Понюхал его. Погладил медленно маленькой шершавой рукой голову щенка.
- Бимбо, завтра мы поедем к бабушке, - сказал Малыш. - Спокойной ночи, Бимбо! Спи крепко, Бимбо!
КАРЛССОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, ПРИЛЕТАЕТ ВНОВЬ
Lindgren Astrid. Karlsson på taket flyger igen. Stockholm, Rabén-Sjögren, 1962
КАРЛССОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, ПРИЛЕТАЕТ ВНОВЬ
Мир так велик, и на свете так много домов. Есть дома большие и маленькие, красивые и уродливые, старые и новые. А еще есть на свете маленький-премаленький домик Карлссона, который живет на крыше. Сам Карлссон думает, что это самый лучший домик на свете и что он как раз впору самому лучшему на свете Карлссону. Точно так же думает Малыш. Малыш - это тот, который живет с мамой и папой, с Буссе и с Беттан в совершенно обыкновенном доме на совершенно обыкновенной улице в Стокгольме. А наверху, на крыше этого дома, как раз за дымовой трубой, - да-да, именно там примостился совсем маленький домик Карлссона, а на табличке у двери написано:
КАРЛССОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, -
самый лучший в мире Карлссон.
Может, кому-нибудь покажется удивительным, что кто-то живет на крыше, но только не Малышу.
- А что в этом удивительного?! - говорит он. - Каждый должен жить там, где хочется.
Мама и папа тоже считают, что каждый должен жить там, где хочется. Но прежде, в самом начале, они не верили, что Карлссон вообще есть на свете. Не верили в это и Буссе и Беттан. Они не желали верить, будто там, наверху, живет маленький толстый дяденька, у которого на спине - пропеллер и который умеет летать.
- Врешь ты все, Малыш, - говорили Буссе и Беттан. - Карлссон - это просто твоя выдумка.
Чтобы проверить, правду ли они говорят, Малыш спросил как-то Карлссона - не выдумка ли он, на что Карлссон ответил:
- Сами они - выдумка.
Мама с папой думали, что Карлссон - что-то вроде мифической личности, ну, такой, какую многие дети создают в своем воображении, когда чувствуют себя одинокими.
- Бедный Малыш, - говорила мама. - Ведь Буссе и Беттан намного старше его и играть ему не с кем. Вот он и придумал этого Карлссона.
- Да, подарить бы ему хотя бы собаку, - говорил папа. - Ведь он так давно мечтал о ней. И стоит появиться собаке, как он тут же забудет Карлссона.
Вот так и получилось, что малышу подарили Бимбо. Ему подарили Бимбо, который стал только его собственной и больше ничьей собакой. Это произошло в тот самый день, когда Малышу исполнилось восемь лет.
Как раз в тот самый день мама, папа, Буссе и Беттан увидели наконец-то Карлссона. Да, они и вправду его увидели! А произошло это так.
У Малыша в комнате был пир в честь дня его рождения. И он пригласил в гости Кристера с Гуниллой. Они учились в том же классе, что и он. А когда до папы с мамой и до Буссе с Беттан донеслись смех и болтовня из комнаты Малыша, мама сказала:
- Пошли поглядим на них! Они ведь такие хорошенькие!
- Да, конечно, - согласился папа.
И что же увидели папа и мама, Буссе и Беттан, когда заглянули в комнату Малыша!? Кто сидел там за праздничным столом с измазанной сливками физиономией и ел торт так, что чуть не подавился?! Кто, как не маленький толстенький дяденька, который орал во все горло:
- Хейсан-хоппсан, меня зовут Карлссон, который живет на крыше!.. Вы, понятно, раньше не имели чести знать меня?!
Тут мама чуть не упала в обморок, а папа страшно разнервничался.
- Никому об этом не говорите, - сказал он. - Абсолютно никому!
- Почему же? - спросил Буссе.
И папа объяснил почему:
- Подумайте только, что начнется здесь, в этом доме, если люди узнают про Карлссона!.. Вам-то понятно, что он тут же появится на экране телевизора. На всех лестницах нашего дома мы будем натыкаться на телевизионные установки и фотокамеры, а каждые полчаса здесь начнут появляться по одному фотокорреспонденты, умирающие от желания запечатлеть Карлссона и Малыша. А бедный Малыш превратится в "Мальчика, обнаружившего Карлссона, который живет на крыше"; у нас же никогда не будет больше ни одной свободной минутки.
И мама, и Буссе, и Беттан прекрасно поняли все, что сказал папа, и потому приняли решение никогда никому не рассказывать о Карлссоне.
Случилось так, что Малыш на другой же день должен был уехать к бабушке за город и остаться там на все лето. Он очень этому радовался, но вместе с тем страшно беспокоился за Карлссона.
Ведь за это время Карлссону могло что угодно взбрести в голову. А если он улетит и исчезнет навсегда?
- Милый, добрый Карлссон, ты ведь по-прежнему будешь жить здесь на крыше, когда я вернусь домой от бабушки?! - сказал Малыш.
- Кто его знает, - ответил Карлссон. - Я тоже поеду к своей бабушке. Вот у меня бабушка так бабушка, куда настоящее, чем твоя, а послушать ее, так я - лучший в мире внук. Так что, кто ее знает… надо быть вовсе чокнутой, чтобы отпустить от себя самого лучшего в мире внука, или как по-твоему?
- А где живет твоя бабушка? - спросил Малыш.
- Понятно, в доме, - ответил Карлссон. - А ты думал, будто она бегает по улице все ночи напролет?
Больше Малышу ничего не удалось узнать. А на другой день он уехал к бабушке. Бимбо он взял с собой. До чего же весело было за городом! Малыш целыми днями играл и не так уж часто думал о Карлссоне. Но когда летние каникулы кончились и Малыш вернулся обратно в Стокгольм, он, не успев переступить порог, спросил:
- Мама, а ты случайно не видела Карлссона? Мама покачала головой:
- Нет, не видела. Наверное, он куда-нибудь переехал.
- Не говори так, - попросил Малыш. - Хочу, чтобы он по-прежнему жил на крыше, он обязательно должен вернуться.
- Но ведь у тебя есть Бимбо, - попыталась утешить сына мама.
Она-то думала: как прекрасно было бы навсегда отделаться от Карлссона. Малыш погладил Бимбо:
- Да, конечно. И он такой славный! Но у него нет пропеллера, и он не может летать, да и с Карлссоном играть гораздо лучше.
Малыш побежал в свою комнату и открыл окно.
- Карлссон, ты там, наверху? - как можно громче закричал он.
Но ответа так и не получил. А назавтра Малыш снова пошел в школу. Теперь он ходил уже во второй класс. Потом, каждый день после обеда, он, сидя у себя в комнате, готовил уроки. Окно держал открытым, чтобы услышать, не раздастся ли жужжание какого-нибудь моторчика, вроде жужжания пропеллера Карлссона. Но единственный шум, который он слышал, был шум автомобилей внизу на улице, а иногда - гудение какого-нибудь аэроплана, пролетавшего над крышей дома. Но ни разу не раздалось жужжание пропеллера Карлссона.
- Да, видно, он переехал, - печально сказал самому себе Малыш. - И, наверное, никогда не вернется назад.
Ложась по вечерам спать, он думал о Карлссоне, а порой тихонько плакал под одеялом, оттого что Карлссон улетел. Так проходили дни: школа, уроки, и никакого Карлссона.
Однажды после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился с почтовыми марками. Их у него в альбоме для марок - кляссере - была уже целая коллекция. Но несколько марок ждали своей очереди, чтобы попасть туда. Малыш приклеивал марки, и дело уже близилось к концу. У него оставалась всего одна марка, самая хорошая, которую он приберег напоследок. Марка была немецкая, и изображены были на ней Красная Шапочка и Серый Волк. "Какая красивая марка", - подумал Малыш, положив ее перед собой на стол. В тот же миг он услышал за окном жужжание. Жужжание, напоминавшее… да, в самом деле, напоминавшее жужжание пропеллера Карлссона! Но это и был сам Карлссон. Вломившись с шумом прямо в окно, он закричал:
- Хейсан-хоппсан, Малыш!
- Хейсан-хоппсан, Карлссон! - закричал в ответ Малыш.
Вскочив из-за стола, невероятно счастливый, Малыш смотрел, как Карлссон несколько раз облетел лампу на потолке, прежде чем с негромким "бац" приземлился возле Малыша. Как только Карлссон выключил моторчик - он делал это, нажимая маленькую кнопку у себя на животе, - да, как только он это сделал, Малыш хотел кинуться к нему и обнять его. Но Карлссон оттолкнул его своей маленькой пухлой ручонкой и сказал:
- Без паники! Только без паники! Найдется у тебя какая-нибудь еда? Мясные фрикадельки или что-нибудь в этом роде? А может, кусочек торта со взбитыми сливками?
- Не-а, мама не готовила сегодня мясные фрикадельки. А торт со взбитыми сливками бывает у нас только в день рождения.
Карлссон фыркнул:
- И это называется "семья"? "Только в день рождения…" Ну, а если является дорогой старый друг, которого много месяцев не видели? Одного этого, как ни верти, вполне достаточно, чтобы подстегнуть твою маму.
- Да, но мы не знали… - начал было Малыш.
- Не знали! - возмутился Карлссон. - Вы могли бы надеяться! Вы могли бы надеяться, что я прилечу сегодня, и этого было бы достаточно для того, чтобы твоя мама тут же начала одной рукой лепить мясные фрикадельки, а другой - сбивать сливки.
- На обед мы сегодня ели фалунскую колбасу, - пристыженно сказал Малыш. - Может, ты хочешь…
- Фалунская колбаса, когда является дорогой старый друг, которого не видели несколько месяцев!
Карлссон снова фыркнул:
- Ну ладно, раз уж приходится бывать в этом доме, придется привыкать к чему угодно… Тащи сюда фалунскую колбасу!
Малыш со всех ног кинулся на кухню. Мамы дома не было, она пошла к врачу, так что спросить у нее разрешения он не мог. Но он был уверен, что ему разрешили бы угостить Карлссона фалунской колбасой. На тарелке лежало пять оставшихся ломтиков, и он захватил их для Карлссона, который ястребом кинулся на них. Он набил рот колбасой, и вид у него был вполне довольный.
- Ну вот, - сказал он. - Для колбасы вкус у нее совсем недурной. Ясное дело, не такой, как у мясных фрикаделек, но что можно требовать от некоторых…
Малыш понял, что под словом "некоторых" подразумевается он сам, и поспешил перевести разговор на другую тему.
- Весело было у бабушки? - спросил Малыш.
- Да, так весело, что не стоит даже говорить, - ответил Карлссон. - Поэтому я вообще не собираюсь говорить об этом.
И он с голодным видом вонзил зубы в колбасу.
- Мне тоже было очень весело, - сказал Малыш.
И он начал рассказывать Карлссону обо всем, делал у бабушки.
- Она такая добрая, моя бабушка, такая добрая, - вспоминал Малыш. - И ты даже представить себе не можешь, как она мне обрадовалась. Она обняла меня изо всех сил.
- А зачем? - спросил Карлссон.
- Потому что она меня любит, понятно тебе? - спросил Малыш.
Карлссон перестал жевать.