- Ничего… - сказал Кит вместо "так точно".
- Душегрейкой-то тебя обеспечим, это есть, - с непонятным смешком добродушно пообещал Штатский-В-Кепке.
Тут впереди послышалось и стало живо приближаться частое шарканье. Штатский-В-Кепке подал луч еще на три шага вперед, и строгом военном свете появились сначала ноги в черных штанах и черных ботинках, так начищенных, что сверкнули в ответ своими закругленными носками.
Штатский-В-Кепке сначала остановился и сильной рукой завел Кита себе за спину, будто оберегал его от сглаза Человека-В-Черных-Ботинках… Потом он поднял луч, и Кит, выглянув-таки из-за мощной спины, увидел седоусого человека в железнодорожной форме и фуражке с красным верхом.
- Товарищ Беленец! - со звонкой хрипотцой, похожей на хрипотцу Китова прапрадеда, - обратился он к Штатскому-В-Кепке, и эхо было такое, будто докладывал весь вокзал. - Литерный военно-санитарный поезд триста шестьдесят три бис готов к отправлению с первого пути.
- Хорошо, - в голос, но почему-то без всякого эха, будто неслышно для пространства вокзала, ответил Штатский-В-Кепке, он же Беленец. - Предупредите там еще раз, чтобы не высовывались… - Он повернул голову и обратился через Кита к военному: - Кравцов, проследи тоже, помоги дорожным.
- Есть! - с откатом эха принял команду военный, он же капитан госбезопасности Кравцов.
И они вместе с железнодорожником поспешили выполнять приказ.
- А мы, как больно важные пассажиры, пройдемся не спеша, - сказал Беленец.
Он вывел Кита из-за спины и двинулся вперед, несильно, но крепко держа его за плечо.
- Не сбегу, - буркнул Кит.
- Знаю, - не сердито ответил Беленец. - Просто мне за тебя немного подержаться хочется, чтобы поверить, что ты такой есть на свете… Слыхал о тебе давно, директиву получал… а верить, не верил. Столько всего у тебя узнать хочется про будущее, да знаю, что нельзя, запрещено по законам особой физики. Узнаешь, когда-нибудь, потом невольно что-нибудь сделаешь на основе этого знания, и можешь все в будущем испортить… Так ведь?
- Вроде того, - ответил Кит.
- Вот мы и предупреждены, - задумчиво проговорил Беленец.
- Кем? - тут же встрял в его мысли Кит.
Рука на его плече сжалась сильнее.
- А этот закон и тебя касается, - словно узнав из вопроса Кита что-то очень важное, удовлетворенно сказал Беленец. - Тебе про будущее, которое ох как нескоро после тебя начнется, тоже знать нельзя. Да и что за азарт - сидеть на стадионе, зная, когда, кто и с чьего паса все голы позабивает… Или вот, скажем, тихонько подойти в самом начале матча к вратарю команды, что победит, и нашептать ему окончательный счет. Он и стараться не станет, начнет у стойки баклуши бить… так и проиграют, глядишь, несмотря на все радостные известия из будущего, пустят его, будущее, в сторону и наперекосяк… А?
- Как нечего делать, - на полном серьёзе согласился Кит.
- То-то и оно, - мрачно вздохнул Беленец.
Вышли из здания на перрон. Пахнуло углем и прочими парами, дымами, смазками и всякими креозотами старой железной дороги. Перрон был прилежно вымершим, поезд тоже прикинулся заснувшим с первого по последний вагон. Беленец пошмыгал носом и повертел головою, будто нюхом определял, все ли пассажиры военно-санитарного состава залегли и накрылись одеялами с головою, как было приказано… Справа, вдали, послышалось шипение, оба - и Беленец, и Кит - повернули головы туда. Все движение в пространстве, смутно видное в той стороне, было движением дымов и паров одного бодрствовавшего в ночи паровоза.
- Ясно, - сказал Беленец и подтолкнул Никиту в другую сторону, в хвост состава.
Между двумя вагонами Кит заметил открытую платформу с зачехленным орудием на ней и невольно притормозил поглазеть.
- Заметь, не на каждый санпоезд счетверенную пулеметную установку ставят, - подсказал Беленец, продолжая подталкивать Кита вперед, мол, не надо задерживаться. - Угадай, ради защиты какого особо ценного груза она тут…
- Угадал, - сказал, не раздумывая, Кит.
- А вот и наш вагончик на курорт, - тут же, у следующего вагона, и тормознул Беленец Кита.
Наверху, в дверях, их уже ожидал капитан Кравцов. И уже тянул руку вниз. Беленец, не говоря ни слова, аккуратно, как ребенка, приподнял Кита под мышки и подал Кравцову… хотя Кит мог без всякого труда сам вспорхнуть в вагон.
- Уж извиняй, Особо-Ценный-Груз, - весело проговорил ему в спину Беленец.
По вагону, в живом движении луча ручного фонарика шли в обратном порядке: впереди капитан Кравцов, которому Кит сразу наступил на пятку и извинился, Беленец в арьергарде.
Капитан, пройдя полдюжины шагов, вдруг резко развернулся боком и остановился, так что Кит налетел на него. Шаркнула в сторону дверь.
Купе было как купе, обычное, с запахом старой, отсиженной мягкой мебели. Капитан положил свой фонарик на столик, лучом в ближний угол - так чтобы в глаза не светил, но отраженным светом открывал пространство для обозрения. На столике Кит увидел знакомый натюрморт: пару консервных банок, уже порезанный темный хлеб на тарелке, на ней же несколько кусочков сахара, чайник и три стакана в подстаканниках, с ложечками.
- Как генералы в штабе, барствуем! - удовлетворенно оценил обстановку Беленец…
…и протолкнул Кита в неосвещенный уголок, где для него уже был распахнут теплый ватник:
- Располагайся, сейчас поужинаем - и по койкам.
Кит с удовольствием запахнулся в ватник. Ему впервые, как попал в это время, стало уютно и очень захотелось поглядеть в окошко. Но оно было плотно зашторено, и Кит не решился отодвинуть уголок шторки.
Капитан стал быстро орудовать большим перочинным ножом, запахло мясом, и Кит вспомнил свою изжогу. Беленец посмотрел на него сбоку и повторил упрёк Петра Андреевича в том, что в будущем, после войны, народ заестся и будет смотреть на консервы вот так - как сытая кошка на дохлую мышь. Кит пожал плечами и сказал, что поест с удовольствием. Беленец на это похвалил его и тоже, как прапрадед, посоветовал наестся впрок. А потом оба - и он, и капитан Кравцов - почему-то положили руки на колени и как будто стали чего-то ждать, со значением глядя друг на друга. Кит подумал было, что ждут, пока он начнёт первым, но медлил, смущаясь… И тут капитан Кравцов встряхнулся, снял с пояса фляжку в матерчатом чехле, отвинтил крышечку и быстро наполнил два стакана на треть. Запах мяса был раздвинут, как шторы, резким запахом спирта.
- А тебе рано, - по-учительски бросил Беленец и повторил еще один совет прапрадеда, будто гэбэ их вправду подслушивало: - И потом совсем не надо при твоих способностях. Разнесешь Землю-матушку невзначай. Вот и конец света выйдет, как попы грозили…
- Знаю, - беззлобно огрызнулся Кит.
- …а мы конец света обязаны отменить, раз Бога отменили и светлое будущее построим, когда фашистов победим, да? - добавил назидательно Беленец и так посмотрел на Кита, будто хотел по его реакции определить, действительно ли отменится конец света в будущем и построится ли светлое будущее.
- Типа того, - политкорректно ответил Кит и пожал плечами.
- Энтузиазма не слышу, это плохо, так будущего никакого совсем не построишь, - отвернувшись, констатировал Беленец и поднял стакан из подстаканника.
Взрослые выпили за победу, а уж закусили все трое. В консервах оказалась не тушенка, а вполне себе приличная ветчина. Кит поел, запил чаем и резко захотел спать.
Беленец сразу приметил, что у Кита стали слипаться глаза.
- Всё. Тебе, Демидов Никита, боец неизвестного звания и рода войск, но особо важного задания, - немедленный отбой. Завтра утром - твоя часть пойдет в наступление, уяснил?
- Так точно, - ответил Кит.
- Спи. А мы тебя охранять будем по часам. У тебя офицерский караул будет, цени свое значение для страны, - полушутливым тоном, но с металлическими нотами суровой правды сказал Беленец, помолчал чуть-чуть и осторожно спросил: - Подсадить?
- Не надо, - твердо попросил Кит и, не вылезая из-за столика, стал снимать под ним свои кроссовки, чтоб они не бросались в глаза.
Но все равно Беленец и Кравцов, чуть откинувшись вбок, поглазели на них и многозначительно переглянулись.
- Только вагон не разрушь невзначай, - усмехнулся Беленец уже вдогонку Киту, когда он полез наверх, и добавил уже со всей серьезностью: - И не раздевайся там. Так теплее… И подъем может быть по тревоге, времени искать штанину не будет, ты ж не выучен.
Он поднялся на ноги, оценил, как устроился на верхней полке Кит, заботливо, но подчеркнуто небрежно накинул ему на ноги жесткое одеяло, пожелал спокойной ночи, а потом выключил фонарик на столе.
Кит удивительно быстро заснул в новой и тревожной обстановке. "Умаялся пацан", - наверно, сказал бы его прапрадед. Засыпая, Кит снова услышал, как тихонько и коротко полился спирт в стаканы, и успел очень ясно и с искренней жалостью подумать про капитана Кравцова и неизвестного, секретного звания Беленца: как им, наверно, мучительно смотреть на него, Никиту Демидова, подозревать по одному его виду, даже, может, по одним его белым китайским кроссовкам, что у великой страны, которая фашистов-то, конечно, победит, со светлым будущим как-то, мягко говоря, не совсем заладится, и при этом запрещать себе любые вопросы… Кит даже успел подумать - что для него это будущее, о котором не спрашивают взрослые, то есть настоящее, пока вполне себе ничего, а проблемы у него самого тоже с будущим, которое его, Никиту Демидова, тревожит, возможно, даже сильнее, чем этих взрослых далекого военного времени. Им еще хоть великая победа впереди высоким маяком светит, а что светит Киту и не только ему, но и Думу, Ленке Пономаревой?.. Хорошо, классно жить, когда светит в будущем какая-то великая, общая победа… Тут, на мысли о Лене Пономаревой Кит и заснул.
И увидел Никита Демидов во сне совсем не Лену Пономареву, а… кого? Кого-кого! Конечно же, княжну Елизавету Януариевну Веледницкую…
Она, отважный пилот допотопного самолета-биплана, протягивала ему руку помощи… А он… где был и что делал он?.. Он полз вперед - к ее руке, полз по жутко длинному - длиной в настоящий современный лайнер - корпусу биплана к мерцавшей на нем точке… к звездочке, от которой до руки княжны было уже рукой подать.
Там, во сне, Кит уже знал, что если он не доползет, противоборствуя встречному потоку воздуха, и не погасит эту опасную искру, старый биплан обязательно упадет… Он полз, но мерцающая звездочка не приближалась, а удалялась, будто корпус разрастался-растягивался… Он уже выбился из сил… И вдруг заскользил с покатой поверхности вниз - в жидкие и зыбкие облачка. Княжна чудесным образом оказалась рядом. Он успел было схватить ее за руку, но… промахнулся и камнем полетел вниз. Там, внизу открывалось жерло вулкана, и в нем попыхивала магма… Кит уже ощущал ее испепеляющее дыхание.
Огнедышащая бездна клокотала и гудела все ближе… и донесся из нее, из самой преисподней, таинственный глас:
- Пять сорок три! Пять сорок три! Почему раньше началось?!
Отдельно от самого Кита, от его мозга - от всех его нейронов-крокозябр - вулканической лавой вспучилась раскаленная мысль: "Конец света - в пять сорок три! Почему началось раньше?!"
Он всё падал в магматическую бездну, но до преисподней не долетел - новые невидимые спасительные руки поймали его, и тот же глас, что возвестил о времени конца света, происшедшего раньше положенного, крикнул прямо в ухо:
- Стоять!
А Кит уже стоял. И открыл глаза.
- Что это?! - прокричал он сквозь гул и рокот.
- Бомбёжка, что! - снова прокричал Беленец. - Спокойно!
Глас принадлежал ему и спасительные руки - тоже. Реальность ворвалась в сознание Кита, он понял, что с ним случилось: это поезд резко тормознул, и он слетел с верхней полки прямо на руки Беленца. И еще он, Кит, был почему-то спокоен - подземная магма не грозила испечь его, и конца света с землетрясениями, цунами и вулканов извержениями еще не было. Но грохотало, трясло и пугало не по-детски!
- Живо надевай свои штиблеты и уберись под лавку! - проорал Беленец.
Кит кинулся выполнять приказание. Краем глаза он заметил, что Беленец снова мучительно глянул на наручные часы, а потом выскочил из купе наружу. Капитан Кравцов был там же, в коридоре.
- Ты видел, какой километр?! - крикнул Беленец ему так громко, будто Кравцов стоял от него метрах в тридцати.
- Нет! - отвечал криком капитан.
- Вот черт! - Беленец напряженно, сгорбившись, посмотрел в окно, рыскнул взглядом в одну сторону, потом - рывком в другую. - Не вижу перелеска! Гляну там! Прикрой пацана!
И куда-то рванулся по коридору.
В дверях купе появился Кравцов - с лицом на вид спокойным, но очень красным и потным.
- Не мешкай! - прикрикнул и он на Кита, справлявшегося со шнурками. - Под лавкой завяжешь.
Страшно рвануло наружи. Вагон так пихнуло в бок, что Кит больно ударился виском в угол столика, и в ушах заломило. В тот же миг в коридоре свирепо треснуло, будто кто-то изо всех сил шлепнул пустую бутылку об асфальт - там осколком бомбы вышибло одно из окон… А еще по нарастающей застучало и зацокало так, будто поезд догонял и уже догнал жуткий, когтистый монстр-оборотень. Он прыгнул и понесся на своих когтистых лапах по крышам вагонов.
- Ложись! - хрипло выкрикнул капитан Кравцов…
…но команду выполнить не дал, а кинулся в купе, сгрёб Кита, прижал к себе и навалился на него сверху.
Над головой треснуло, что-то ударило капитана в спину - и тут же больно ударило, ткнуло самого Кита в середину груди… Капитан Кравцов жутко, утробно кашлянул - и вдруг стал как-то размягчаться и тяжелеть…
Кит не дышал, разноцветные круги и кольца плыли у него в глазах посреди мозговой тьмы… А монстр унесся по крыше дальше…
- Кравцов! Кравцов! - послышался вдруг наверху крик Беленца. - Жив?!
Капитан вдруг резко приподнялся и развернулся, освободив Кита…
- Жив?!
…Но оказалось, что не он поднялся, а это приподнял его и перевернул к себе лицом Беленец.
Кит, как открыл глаза, так успел смутно, не в фокусе, увидеть спину капитана с дырой на гимнастерке и темным ободом вокруг дыры, а потом - огромные глаза Беленца, вперившегося в капитана.
- Митька! - простонал Беленец…
…и бережно переместил обвисшего капитана на лавку, в угол.
Кит, с трудом повернув голову, - шею дико ломило - и увидал такую же дыру с темным ободом и на груди капитана, его неподвижное лицо и совершенно неподвижные глаза… и тут же весь до мозга костей промёрз, превратился в ледышку, даже стук сердца промерз в нем, гулко звеня…
Беленец повернул голову к Киту, страшно глянул на него, будто готовясь обругать, на чем свет стоит, но тут же его глаза полыхнули не злобой, а испугом:
- Ранен?!
- Я?! - вздрогнул Кит…
…и тут только осознал, что прижимает руку к груди, а в руке, в слипшихся краснотою пальцах, держит какую-то теплую, очень жесткую штуковину… Коготь оборотня, пронесшегося по крышам и убившего им капитана Кравцова?
- Не-а… - с трудом вытолкнул из себя воздух Кит и невольно протянул огромную, но деформированную пулю Беленцу. - Меня пули не берут…
Беленец оцепенел и вытаращился на протянутую руку Кита, пробормотал эхом:
- …пули не берут…
Потом глянул на Кита, как выстрелил, и снова заорал:
- "Пули не берут"! - и смахнул смертоносный коготь с руки Кита. - А нас здесь берут! Капитан Кравцов тебя своей жизнью прикрыл! А что?! Выходит, не надо было?!
Он сорвал со столика чайник, так что крышка слетела и загрохотала, прыгая на столик, а с него - на пол.
- Не знаю… - отупело откликнулся Кит.
- Мой, мой руку! - орал Беленец и стал поливать из носика еще не отнятую кисть Кита. - Не знаешь?!
Кит отупело обмыл руку от чужой крови, отупело посмотрел на пол купе, куда лилась вода из чайника и кровь… и только сейчас приметил темное пятно у себя на груди. Так отпечаталась на нем самом гибель капитана Кравцова. Кит невольно взялся оттирать ее от себя, но спохватился - это показалось ему кощунством.
Беленец отвернулся, пальцами закрыл глаза капитана Кравцова, подержал их на его веках, пальцы дрожали.
- Так вот ты там в своем прекрасном будущем капитану Дмитрию Кравцову памятник поставь! Здесь ему никто никогда не поставит! Такая у него была служба. И всем расскажи про него! - Тут он повернулся к Киту и навис над ним. - Понял?!
- Так точно… - мелко стуча зубами, проговорил Кит…
…и всё невольно, как-то подсознательно недоумевал, почему капитан Кравцов на слова о памятнике никак не реагирует, тихо вжавшись в угол, где ночью так уютно устраивался в ватнике он сам, Никита Демидов.
Сквозь звон в ушах и грохот бомбежки, Кит услышал чьи-то торопливые шаги… и увидел в коридоре, в дверях купе, незнакомца в черной форме с железнодорожными значками - тоже усатого и с суровым морщинистым лицом, как и тот, что встречал их на вокзале, только помоложе.
- Товарищ Беленец! Пути впереди разбиты бомбой! - доложил он.
- Знаю! - рявкнул Беленец.
- Одного сбили! Прямо рядом с путями воткнулся!
- Так его, гада!
И выругался, прорычал по-матерному.
Человек испуганно глянул в угол купе:
- Ранен?! Врача позвать?!
- Поздно! - сквозь зубы отвечал Беленец. - Геройски погиб капитан Кравцов, вон прикрыл пацана.
Человек сорвал с головы форменную фуражку. И на Кита даже не глянул.
- Где весь медперсонал? На какой стороне? - вдруг совершенно спокойно и деловито осведомился Беленец.
- Еще в вагоне. Команд не было, - как-то опасливо доложил человек.
- Вот черт! Гоните всех на эту сторону! - указал Беленец на купейное окно. - Пулеметный расчет - туда же.
- Один убит, второму плечо разнесло, - доложил человек. - Его с собой уже забрали.
- Там, по ходу, метрах в трехстах овраг! - уверенно указал Беленец. - Живее! Наверняка, еще налет будет… Мощнее этого.
- Есть! - дернулся человек в железнодорожной форме и пропал.
Беленец поднял голову, прислушался… и пробормотал:
- "Пули не берут"… Вот черт, не предупредили…
И снова, выбежав из купе в коридор, поспешил в тамбур.