Они уехали в июне 1860 года. Проведав по дороге родственников и друзей в Филадельфии, Динсморы и Травиллы сели на комфортабельный пароход, идущий в Европу.
Спустя несколько недель оба семейства удобно устроились в просторном особняке, из окон которого открывался красивейший вид на Неаполитанский залив.
Здесь, так же как и в Оаксе, они жили одной семьей. Практически все помещения, кроме супружеских покоев, были общими. За стол садилась огромная семья, и все были очень довольны таким укладом. Особенно были рады мистер Динсмор и Элси: теперь они могли сколько угодно быть вместе.
Американцы рассчитывали пожить в Италии несколько месяцев, самое большое - год, пока полностью не восстановится здоровье Элси и Розы. Но человек предполагает, а Бог располагает. Никто из наших друзей не мог и подумать, что разлука с Родиной продлится долгих пять лет.
Глава 21
Тот, кто не любит свою страну, вообще не способен любить.
Лорд Байрон
Печаль на сердце, и очаг угас:
Ушли мужчины наши воевать.
Пусть их хранит в нелегкий этот час
Молитвы щит и Божья благодать!
Поэмы миссис Хеманс
В первые же дни пребывания в благодатном климате Италии Элси и Розе стало значительно лучше. Мистер Динсмор, который после тифа постоянно ощущал легкое недомогание (которое старательно скрывал), вдруг тоже почувствовал себя здоровым и помолодевшим.
Заокеанские гости были тепло приняты неаполитанским обществом. Они встретили здесь много старых друзей - американцев, англичан, итальянцев, французов - и обзавелись множеством новых знакомств. Но вначале ни Динсморы, ни Травиллы не были особо расположены вести насыщенную светскую жизнь.
Элси отклоняла большинство приглашений из-за глубокой печали об умершей свекрови. Роза отказывалась по причине плохого самочувствия. Кроме того, Роза тоже скорбела о кончине миссис Травилла. Внешне она никак не проявляла своего горя, но сердце ее постоянно сжимала тоска: миссис Динсмор и миссис Травилла дружили много лет, несмотря на то, что миссис Травилла была намного старше Розы, и дружба их порой напоминала привязанность между матерью и дочерью.
Политическая обстановка в Америке служила еще одной причиной, по которой наши друзья не испытывали большого желания общаться с людьми других национальностей. Мистер Динсмор выписал ведущие газеты Севера и Юга. Часто приходили письма от родных и знакомых. Все взрослые члены семьи с глубоким интересом и все возрастающей тревогой следили за ходом событий, которые неизбежно должны были повлиять на судьбу их далекой Родины.
Ни мистер Динсмор, ни мистер Травилла никогда не были политиками. Но они, как и их жены, верно любили свою страну, не делая различий между Севером и Югом. Трое были уроженцами Юга и признавались, что он им роднее, чем северные штаты. А Роза, которая родилась и выросла на Севере, говорила, что для нее и Север, и Юг - просто разные части любимой Родины, и в ее восприятии они нераздельны.
Супружеские пары вели тихую и безмятежную жизнь, посвящая время друг другу и детям. Мистер Динсмор сам обучал юного Хораса - как когда-то учил Элси.
Дети Элси были всеобщими любимцами. Воспитание малышей доставляло ей, равно как и Эдварду, огромную радость. Родители сами занимались умственным, нравственным и физическим развитием детей и никогда не перекладывали свои обязанности на нянечек и слуг.
Мистер Динсмор и Роза придерживались того же мудрого христианского подхода. Они полагали, что возложенная на них Богом ответственность за воспитание детей, в частности, старшего сына, была неизмеримо важнее всех прелестей светской жизни.
Лето и осень прошли спокойно. Разнообразие в уединенную жизнь вносили экскурсии, во время которых взрослые и дети знакомились с искусством, культурой и историей Италии, и долгие прогулки по паркам и побережью. Много времени уделялось чтению. В ясную, тихую погоду наши друзья несколько раз совершали небольшие морские путешествия по водам залива, которому многие художники, поэты и музыканты были обязаны своими бессмертными произведениями.
Однажды утром Элси вошла в гостиную с дочкой на руках. Девочка была красива, как ангел. Отдохнувшая, посвежевшая Элси выглядела юной и прекрасной, как будто только вчера вышла замуж и покинула отцовский кров.
По гостиной беспокойно ходил мистер Динсмор. Глаза его были опущены, но, заслышав шаги дочери, он посмотрел на нее и быстро пошел ей навстречу.
- Иди к дедушке, - сказал мистер Динсмор, протягивая руки к малышке. Взяв девочку, он обратился к Элси: - Доченька, если мое слово еще что-то для тебя значит...
- Папа, - Элси прервала отца, сильно покраснев, - ты меня обижаешь! Пожалуйста, не говори так. Сейчас и всегда я готова повиноваться любому твоему распоряжению.
- Тогда, моя дорогая, не носи ребенка на руках. Ты ведь еще не окрепла. Малышка очень хорошо ходит. Но если тебе вдруг понадобится ее перенести, позови меня, мужа, прислугу. Поблизости всегда кто-то есть.
- Я постараюсь, папа. Эдвард сказал мне то же самое. Но, папочка, мне так приятно держать ее на руках. И так трудно ей отказывать, когда она просится на ручки.
- Элси, солнышко мое, нельзя просить маму носить тебя, - мистер Динсмор сел на диван, усадил девочку к себе на колени и нежно погладил ее по головке. - Мама может заболеть. Что же мы с тобой будем делать, если мамочка заболеет?
Огромные карие глаза малышки наполнились слезами. Она посмотрела на маму и жалобно спросила:
- Мама заболела?
- Нет, моя радость, не заболела. Не надо плакать, - ответила Элси. Дочка, быстро перебравшись с дедушкиных колен к матери, стала ее целовать и ласково гладить по голове.
Однако, увидев в открытое окно мистера Травиллу, идущего через сад к дому, маленькая Элси сразу же соскользнула на пол и побежала навстречу отцу.
Мистер Динсмор помрачнел, погрузившись в свои мысли.
- Папа, что случилось? Тебя что-то беспокоит? - с тревогой спросила Элси, пододвигаясь ближе к отцу.
Мистер Динсмор обнял дочь и, слегка прикоснувшись губами к ее щеке, глубоко вздохнул.
- Плохие новости, моя дорогая. В сегодняшних газетах сообщают, что выборы выиграл Линкольн.
- Ну и что, папа? Стоит ли из-за этого так волноваться? А вдруг Линкольн окажется очень даже хорошим президентом?
- Элси права, - заметил мистер Травилла, который вошел в комнату с малышкой на руках и услышал последнюю фразу. Сев на диван по другую сторону от жены, он добавил: - Поживем - увидим. Может быть, все еще и обойдется.
Мистер Динсмор печально покачал головой.
- Сомневаюсь. История свидетельствует, что когда часть страны противопоставляет себя другой ее части, дело заканчивалось чаще всего гражданской войной и лишь изредка - бескровным отделением. У нас нет никаких оснований надеяться, что мы станем исключением из правила.
- Как печально! - сказала Элси. - Не могу себе представить, что великий и славный Союз штатов распадется. И мир уже никогда не будет уважать его отдельные части так, как уважает единое целое.
- Я не верю, что будет война. Политики не настолько безрассудны, - возразил мистер Травилла, обнимая дочку. - Конечно, Север не хочет разделения. Но если Юг будет настаивать, его отпустят с миром.
- Полно тебе, Травилла. Даже мирное разделение быстро приведет ко множеству разногласий. Возьми контроль над судоходством по Миссисипи или отказ Севера вернуть беглых рабов. Вот увидишь, все закончится войной.
- Хорас, ты меня пугаешь, - сказала Роза, которая вошла в комнату во время разговора.
Кровь отлила от лица Элси - она побледнела, как мел, задрожала и повернулась к мужу.
- Не будем опережать события, Динсмор, - бодро сказал Эдвард, отвечая на испуганный взгляд жены безмятежным взором. На сердце у Элси сразу стало легче. - Следствия без причины не бывает. Там, где нет угнетения, нет и оснований для революции или гражданской войны.
- Войны возникают по многим причинам, а не только из-за угнетения, - возразил мистер Динсмор. - Неуемная жажда власти, человеческий эгоизм, беспринципность всегда найдут причину, а если и не найдут, то изобретут ее сами. Есть политики, которые ради собственных амбиций способны обмануть народ. И одураченные люди встанут на их сторону. Никто вроде бы и не предлагает изменить устройство страны - даже республиканцы решительно отвергают такие намерения. Но смотрите, какой шум подняли вокруг вопроса, намерена ли новая администрация отменить рабство и передать власть освобожденным рабам. И газеты уже обсуждают сценарий мятежа, который вспыхнет на Юге, и подробно описывают его катастрофические последствия!
- Чудовищно! - воскликнула побледневшая Роза.
- Но, дорогая, на самом деле реальной угрозы нет, - спохватился мистер Динсмор. - Эти беспринципные политиканы сами не верят, в то, о чем говорят. Конечно, они жаждут власти. Но им никогда не удастся спровоцировать народное восстание, хотя они и пытаются обмануть людей ради достижения своих эгоистичных целей.
- Ты сам себе противоречишь, Динсмор, - сказал мистер Травилла.
- Да, ты прав. Отцы-основатели Соединенных Штатов желали избавить нас от позорного пятна рабства. Рабство явно не отвечает нашим политическим взглядам. Но они говорили о постепенном освобождении рабов. Вы не хуже меня знаете, что в нескольких штатах рабство уже отменено. Со временем его отменили бы повсеместно. Однако крайние аболиционисты, которые видят сучок в глазу брата, а бревна в своем глазу не замечают, яростно нападают на южан, постоянно их провоцируют, обвиняют, оскорбляют. Они так разозлили южан, что об отмене рабства теперь не может быть и речи. Природа человеческая такова, что мы изо всех сил удерживаем то, что у нас хотят отнять, - даже если раньше были готовы отдать добровольно.
- Совершенно верно, - сказал Травилла, - и лучше бы вся эта компания крайних аболиционистов, особенно их лидер, Уильям Гаррисон, покаялись в собственных грехах, чем повсюду осуждать грехи ближних. Они только раздразнили южан.
- Но папа, ты же не думаешь, что начнется гражданская война? Ведь наша страна - лучшая в мире! У нас же нет насилия, которое даже мудрецов делает безумными!
- Боюсь, что война все-таки будет, доченька. И мы здесь бессильны. Давайте же возложим эту заботу на Бога, ибо "по воле Своей Он действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле" (Дан.4:32).
Зима 1860-1861 годов стала для всех граждан Соединенных Штатов, где бы они ни находились, на Родине или за ее рубежами, временем тревог, неопределенности и уныния. Новости, приходящие в Неаполь из-за океана, все определеннее свидетельствовали, что на любимую Родину надвигается беда.
От страны отделялся штат за штатом. Сепаратисты объявили своей собственностью находящееся в их распоряжении государственное имущество: форты, арсеналы, корабли, порты, судоверфи, таможни, монетные дворы, военные заводы, склады, земли и богатства недр. Вашингтон молчал: президент и правительство бездействовали, боясь вызвать гражданское столкновение.
И наши друзья, как и многие другие сторонники единства Севера и Юга, цеплялись за призрачную надежду, что войны еще можно избежать.
Но, в конце концов, отделившиеся южные штаты создали новое государство - Конфедерацию. Вскоре конфедераты обстреляли мирное судно "Звезда Запада", перевозившее войска и продовольствие для федерального форта Самтер.
- Итак, прозвучал первый выстрел, - со вздохом сказал мистер Динсмор, прочитав сообщение об обстреле корабля.
- Может быть, он останется единственным, папа, - с надеждой промолвила Элси.
- Хорошо бы, - мистер Динсмор встал и заходил по комнате. Элси поняла, что отец чрезвычайно взволнован.
Все с нетерпением ожидали новостей из Америки. Почта, как назло, задерживалась. Но вот наконец пришел большой пакет, в котором были письма и газеты с двенадцатого по двадцатое апреля. Мужчины схватились за газеты. Да, иллюзии рухнули. Началась война. Форт Самтер пал. Президент Линкольн обратился к федеральным войскам с призывом защитить столицу и свободу.
В свою очередь, в Конфедерации десятки тысяч мужчин взялись за оружие. Повсюду создавались новые отряды. Конфедераты экспроприировали государственный военный завод у переправы Харпер, атаковали армию штата Массачусетс и захватили верфи в Норфолке.
Слуга принес почту и передал ее мистеру Динсмору как раз в конце обеда, когда семья все еще беседовала за десертом. Все, и взрослые, и дети, были веселы и довольны.
Мистер Динсмор разложил письма и взял газету с самой ранней датой. Бегло проглядев заголовки, он с горечью воскликнул:
- Началось!
- Что? - спросили все взволнованным хором.
- Война! О, моя бедная страна! Форт Самтер обстреливали тридцать шесть часов, и он пал, - и мистер Динсмор начал читать вслух статью об этом сражении. Все слушали в гробовой тишине.
- И они осмелились обстрелять флаг - символ нашей страны, символ победы в Войне за независимость! Они сорвали его и втоптали в грязь! - воскликнул мистер Травилла, отталкивая стул в порыве необычного для него негодования. - Бог мой, какой позор!
По щекам Элси катились слезы. Роза тоже плакала.
- Пойдемте в библиотеку и вместе прочитаем все эти газеты и письма, - сказал мистер Динсмор, вставая. - Вместе лучше - мы поддержим друг друга.
Он направился в библиотеку, и все последовали за ним.
Первым делом были подробно изучены газеты. Джентльмены по очереди читали вслух, и с каждой новой статьей волнение нарастало. Роза и Элси в промежутках между чтением газет прочитали адресованные им письма.
Элси получила весточки от тети Аделаиды, Уолтера и Анны. Роза - от мамы, Ричарда, Мэй и даже от Софи.
Последнее письмо, похоже, было написано в состоянии отчаяния.
"Роза, Роза, я, кажется, сойду с ума! Муж и его братья ушли в армию. Они, особенно Гарри, возненавидели Север. Все в ярости. Все рвутся в бой. А я уверена, что наши с тобой братья пойдут добровольцами за Север. Что же, если родные мне люди встретятся, они убьют друг друга? Сердце мое разрывается на части!
И, главное, из-за чего весь этот кошмар? Ведь никто нас не притеснял и не притесняет! Но когда я сказал об этом Гарри, он мрачно улыбнулся и ответил: "Что, прикажешь сидеть и ждать, когда янки закуют нас в цепи?" Я возразила: "Гарри, но лично я не вижу никаких цепей. Прежде чем очертя голову бросаться в бой, подождите хотя бы, пока не услышите их звон". А он опять так нехорошо заулыбался, но сказал успокаивающе: "Не переживай, любимая, не надо. Север не решится воевать. А если они и попытаются, то проиграют. Причем очень скоро". Но я уверена, что северяне так просто не сдадутся - они ведь тоже американцы.
К нам вчера приходили Артур и Уолтер Динсморы. С Артуром дело обстоит еще хуже, чем с Гарри. Он прямо-таки сошел с ума и заявил мне, что без колебаний застрелит любого из моих братьев, если встретится с ними в бою. Уолтер по этому поводу ничего не говорит и идти в армию, по-моему, не собирается. Артур подозревает его в симпатиях к политике северян. Он сказал, что знай он это наверняка, то пристрелил бы и Уолтера. Или повесил бы его на ближайшем дереве. Боже мой, родные братья!
Ох, Роза! Молись о нас! Молись, чтобы эта ужасная война не состоялась! Молись!"
Роза была ошеломлена письмом Софи, а прочитав остальные письма, разрыдалась. Она узнала, что Ричард, Гарольд и Фред уже в армии, а Эдвард намерен пойти добровольцем, если война затянется.
- Сердце кровью обливается. Господи, что же творится? - воскликнула Роза, жалобно глядя на мужа заплаканными глазами.
- Мужайся, дорогая, - промолвил мистер Динсмор. Он подошел к жене и сжал ее холодные пальцы.
- Бедная моя страна! Наши братья! Они в разных армиях! Они пошли друг на друга. О Хорас, Хорас! Что же нам делать?
- Все в руках Божьих, дорогая. Пусть это утешит тебя и всех нас, - помедлив, ответил мистер Динсмор. - Хотя то, что происходит - просто ужасно! Братья, друзья, добрые соседи вдруг возненавидели друг друга и готовы обагрить руки в крови вчера еще близких и родных людей. И ради чего? Чтобы кучка отвратительных эгоистов получила неограниченную власть? Ради власти эти мерзавцы предали страну, обманули народ, а теперь готовы пролить кровь десятков тысяч соотечественников и превратить наш прекрасный солнечный Юг в руины!
- О, только не это! - воскликнула Элси. - Папа! В газетах сказано, что война продлится не более трех месяцев.
- Они забывают, что американцы пошли против американцев. Хорошо, если война закончится за три года.
Элси горько заплакала.
- Ну, ну, женушка, - сказал мистер Травилла, ласково привлекая ее к себе. - Будем надеяться на лучшее. Что тебе пишут?
- Тоже о войне, о чем же еще? Тетя Аделаида так горюет! Она любит Юг, как и все мы. Но, подобно нам, не желает разрушения союза южан с Севером. И еще она очень любит мужа, а он горой стоит за президента и федеральное правительство. Но она страдает даже не потому, что он намерен пойти в армию. Ее сердце разрывается из-за того, что ее братья и братья мужа - по разные стороны фронта. Ах, Эдвард! Разве это не ужасно? Гражданская война на нашей Родине! В нее втянуто так много близких нам людей, и они враждуют!
Некоторое время в библиотеке стояла скорбная тишина. Ее нарушил мистер Динсмор, спросив у дочери:
- А что пишет Анна?
- Она лопается от злости, папа. О Севере отзывается с огромным презрением. Ликует, что форт Самтер разгромлен, что конфедераты захватили имущество Соединенных Штатов. Гордится воинственным духом Дика и Артура и насмехается над бедным Уолтером. Ее бесит, что он молчалив, печален и воздерживается от участия в конфликте. Еще она пишет, что родители почти готовы выгнать Уолтера из дома, потому что более пылких сепаратистов, чем твой отец и его жена, наверное, не существует.
- Я получила письмо и от Уолтера, папа. Он очень подавлен и намекает, что близкие ему угрожают. Но ему невыносима мысль о борьбе против государственного флага, и, что еще хуже, - против старых друзей с Севера. Уолтер хотел бы быть с нами или просто где-нибудь за границей, чтобы избежать участия в войне.
- Бедняга! - вздохнул мистер Динсмор. - А я получил письмо от отца, но еще не прочитал.
С этими словами он распечатал конверт. По мере того как мистер Динсмор читал письмо, его лицо становилось все более мрачным. Нахмуренные брови и суровое выражение напомнили Элси некоторые события ее детства. Наконец мистер Динсмор передал послание Розе, холодно заметив:
- Отец хочет, чтобы я стал таким же преданным сепаратистом, как он сам.
- Но ты ведь против отделения, папа, разве нет? - спросил юный Хорас. - Ты ведь не будешь стрелять по звездно-полосатому флагу?
- Конечно, не буду, сынок. Юг всегда был моим домом, и я люблю его больше других частей страны, но целую страну я люблю сильнее.