- Понятно, - сказал Нимрод, закуривая сигару. - Предполагаю, вы надеетесь, что я все сделаю за вас. - Он вздохнул. - Отлично. Только я терпеть не могу эти самолетные экраны величиной с пачку кукурузных хлопьев. Если уж смотреть кино, то на нормальном большом экране.
Нимрод выпустил кольцо дыма, которое вмиг разгладилось, растянулось по внутренней поверхности смерча, и вот уже перед ними - серебристый киноэкран, пятнадцать метров высотой и двадцать с лишним метров длиной. Алан и Нил оживились. Давненько они не смотрели кино на большом экране.
- Потрясающе, - прошептал Джон.
- Не спорю, - сказал Нимрод. - Более того. Потрясающий экран требует потрясающего кино. Не идиотских мыльных опер, не видеоклипов и не мультиков. Мы будем смотреть то, что пристало смотреть нам, джинн. Ленту о песках пустынь. По-настоящему сильную и вдохновляющую. По-настоящему британскую. Всем этим критериям соответствует только один фильм. Величайший фильм всех времен и народов. "Лоуренс Аравийский". Изумительное кино. В последние годы я ничего, кроме него, и смотреть-то не могу.
И в течение следующих трех часов все они сидели в своих уютных креслах и смотрели "Лоуренса Аравийского". Который, кстати, как справедливо заметил Нимрод, действительно величайший фильм мирового кинематографа.
Достигнув Лондона сразу после обеда, смерч пронес путешественников вверх по Темзе, затем над Кенсингтонским садом и, наконец, опустил их на землю в палисаднике за домом Нимрода. В Лондоне и без того стояла холодная, ветреная погода, и никто не обратил внимания на шквалистый ветер, который бушевал за домом номер семь по Стенхоуп-Террас, пока дородный мужчина в длиннополом пальто и черной шляпе-котелке включал сигнализацию, запирал заднюю дверь, а потом быстро шел по садовой дорожке с большим кожаным баулом в единственной руке. На мгновение он замер, поскольку ветер бесновался прямо перед его вечно недовольным лицом. Как же не хотелось ему снова лететь на смерче! Сняв на всякий случай шляпу, чтобы не унесло, он старался собраться с духом, а маленький, словно игрушечный смерчик закручивал остатки волос на его почти лысой голове.
- Эй, сэр! - закричал Джалобин. - Я давно не путешествовал с вами на этом, с позволения сказать, средстве передвижения. Как войти-то? Или вскарабкаться?
Когда Джалобин был особенно сердит, он всегда называл Нимрода "сэр".
- Простите, Джалобин, одну минуту, - отозвался Нимрод и приподнял полог смерча над землей прямо перед дворецким.
Оказавшись внутри, Джалобин оглядел интерьер крутящегося конуса. По обыкновению, неодобрительно.
- Ураган - неестественный способ путешествовать. Особенно для мужчины моей комплекции.
- Это - не ураган, - сказал Нимрод. - Это - смерч. Совсем не одно и то же. И ваш выдающийся живот от этого нисколько не пострадает. Да вы это и без меня прекрасно знаете.
- Придется поверить вам на слово, сэр, - ответил Джалобин.
- Как приятно видеть вас снова, мистер Джалобин, - сказала Филиппа, вдруг поняв, что все эти месяцы ей очень не хватало бесконечных жалоб Джалобина.
- Вот и я говорю, что скучал без вас, без вас обоих. Ужасно скучал, это - факт. И мне тоже приятна наша встреча, хотя она происходит в столь малокомфортной обстановке. Меня крутит, как охапку опавших листьев.
- На самом деле, - начал Джон, - наш перелет через Атлантику оказался куда удобнее, чем на обычном самолете. Ни тебе турбулентности, ни шума двигателей. Даже уши не закладывает.
Алан и Нил залаяли в знак согласия.
- Что ж, можешь называть меня старомодным, сынок, но я предпочитаю путешествовать, когда под ногами у меня пол, а над головой - потолок. Не говоря уж о наличии туалета с дверью и дезодорантом. Запах дезодоранта меня так успокаивает…
- Как прошел ваш отпуск? - спросил Джон. - Вы ведь были в Манчестере?
- Ужасно, - ответил Джалобин, но тут же сменил тему, почтительно поклонившись Нимроду. - Сэр, если мне дозволено поинтересоваться, в какие веси мы держим путь на этот раз?
- В Стамбул, - сказал Нимрод. - А оттуда Берлин.
- Ненавижу Стамбул, - поморщился Джалобин. - Это факт, я ненавижу Стамбул. Видите ли там полным-полно иностранцев.
- А как насчет Берлина, мистер Джалобин? - фыркнул Джон. Джалобин нисколько, ну нисколько не переменился.
- Там полным-полно краснощеких немцев. - Джалобин сморщился еще больше и, откинувшись в невидимом кресле, обреченно закрыл глаза.
Когда они достигли Черного моря, солнце как раз садилось, поэтому море и впрямь выглядело черным. Сотворенный Нимродом смерч нес их на юг, вдоль пролива Босфор, и наконец взорам путешественников открылась бухта Золотой Рог и ни с чем не сравнимые силуэты стамбульских мечетей, минаретов, куполов и телеантенн. Филиппа почувствовала, как сердце запрыгало у нее в груди: впервые увидев этот древний город, она сразу поняла, что когда-то он был Нью-Йорком средневекового мира. Нимрод направил смерч над запруженным автомобилями Галатским мостом, а потом резко свернул влево - вдоль южного берега Золотого Рога. Наконец, когда почти совсем стемнело, - что было на руку джинн, поскольку суеверные турки могли неверно расценить их замечательный способ передвижения, - они приземлились в пустынных садах знаменитого дворца Топкапи. В Стамбуле шел дождь и было не просто прохладно, а по-зимнему зябко - к немалому удивлению близнецов. Джон даже порадовался, что прилетел из Нью-Йорка в пальто с меховой подкладкой.
- Здесь служит Изаак Балай-ага. - Нимрод указал на дворец. - Примерно в полумиле находится железнодорожный вокзал Сиркечи, откуда в прежние времена уходил Восточный экспресс. Он шел через Вену в Париж. В наши дни по этому маршруту ходит Королевский венгерский экспресс, на котором поедете и вы, - ощущения почти такие же. Так или иначе, дальше вам придется двигаться самим. Изаак поставил очень жесткие условия. Ни мне, ни господину Ракшасу не разрешено даже приблизиться к вокзалу. Вас проводят туда Алан и Нил. Я уже рассказал им, как идти.
Алан подтверждающе залаял, а затем принялся тщательно обнюхивать землю, чтобы наверняка найти путь назад. Он совершенно не жаждал остаться в Стамбуле навсегда.
- Итак, - сказал Нимрод, - вам предстоит самостоятельно добираться в Берлин. - Он вручил Филиппе конверт. - Вот ваши билеты. Поезд отходит ровно через час. Запомните, до Берлина он делает всего четыре остановки: в Болгарии, Трансильвании, Будапеште и Праге. Изаак сядет в поезд на одной из этих остановок, но не раньше, чем удостоверится, что я нахожусь в Берлине и вы путешествуете одни. Если все будет в порядке, он встретится с вами прямо в экспрессе и передаст "Гримуар". Я буду ждать вас на берлинском вокзале "Зоо". Вопросы есть?
- Ты сказал, поезд идет через Трансильванию? - уточнила Филиппа.
- Да. И останавливается в городке Сигишоара Приятное средневековое местечко на вершине холма. Очень живописное, - сказал Нимрод.
- Приятное? - фыркнул Джалобин. - Ну и разумеется, живописное, если вы имеете в виду старый фильм ужасов про графа Дракулу. Он как раз родом из Сигишоары.
- Дракула? - Джон нервно сглотнул.
- Он самый. Ну, ты знаешь. Вампир. - Джалобин захихикал. - Вот вам мой совет: будете проезжать Сигишоару, держите окно в купе закрытым. И не дай вам бог порезаться! Они запах крови за милю учуют, понимаете?
Нимрод бросил на дворецкого укоризненный взгляд, а затем ободряюще улыбнулся Джону.
- Волноваться совершенно незачем, - уверенно сказал он. - Настоящий граф Дракула умер много столетий назад.
- Не факт, - заметил Джалобин. - Во всяком случае, с этим не все согласятся.
- Кроме того, - продолжал Нимрод, - вы поедете в шикарном купе первого класса, оно будет полностью в вашем распоряжении. В поезде имеется превосходный вагон-ресторан, можете есть сколько влезет. Это включено в стоимость ваших билетов.
- Только старайтесь потреблять побольше чеснока, с любой пищей, - пробормотал Джалобин. - Они, вампиры эти, терпеть не могут чеснок. Я, кстати, тоже не поклонник.
- К тому же Филиппа знает, что следует делать в чрезвычайной ситуации, верно, девочка? - Нимрод улыбнулся и ободряюще кивнул племяннице.
- Я? - Филиппа растерялась, но потом вспомнила, что Нимрод действительно снабдил ее на время путешествия особым желанием - "на крайний случай". - Да-да, конечно, я знаю, что делать.
Нимрод поглядел на часы.
- Вот и отлично, - сказал он, потирая руки. - Пора в путь. Вы же не хотите опоздать на поезд. - Он нежно обнял племянников. - Удачи вам. И будьте осторожны.
- Пусть холодным вечером для вас найдутся теплые слова! - донесся голос господина Ракшаса из кармана пальто. - Go n-еirian bothar leat.
По-ирландски это означало "счастливого пути".
- Не делайте ничего, слышите, ничего такого, чего бы я не сделал на вашем месте, - добавил Джалобин.
Нимрод скептически взглянул на дворецкого.
- Ну уж нет. Это пожелание совершенно лишнее, - сказал он. - Будь ваша воля, Джалобин, вы бы вообще ничего не делали и никуда бы не двигались. Так не годится. Джон и Филиппа должны быть находчивы и бесстрашны.
Однорукий дворецкий пожал плечами:
- Я всегда говорю: лучше поберечься, чем потом пожалеть.
Алан громко залаял и положил лапу Джону на руку. Рядом с часами.
- Пес прав, - заметил Джалобин. - Вам и в самом деле пора.
В воротах Садов Топкапи близнецы остановились и помахали Нимроду и Джалобину - На прощанье. А потом последовали вместе с собаками на запад, к вокзалу Сиркечи. Собаки шли по бокам подобно мотоциклетному эскорту, и бдительно зыркали вокруг, готовые дать отпор практически любой исходящей от мундусян опасности.
Стамбул был очень странным, но интересным городом, и близнецы сожалели, что до поезда осталось так мало времени и они не успеют как следует рассмотреть местные достопримечательности. А еще здесь было куда холоднее, чем они рассчитывали. Джон и Филиппа притихли и задумались, поскольку понимали, что поезд поедет на север, в Германию, и вряд ли на этом маршруте станет значительно теплее и они смогут воспользоваться джинн-силой.
Жители Стамбула, встретившиеся им на пути к вокзалу, смотрели на близнецов и их могучих собак дружелюбно, с любопытством, но и с некоторой опаской. Многие турки верят в существование джинн, и некоторые даже распознали, что их город посетили не простые дети, но они не посмели заговорить с ними из страха перед ротвейлерами. На вокзале какой-то торговец, бродивший в толпе меж билетных касс, предложил им купить симит, что-то вроде круглого кренделя с солью. Но Нил предостерегающе зарычал, и торговец тут же скрылся в толпе.
Вокзал был красивый, с огромными витражами. Возле нарядной, выложенной красным кирпичом платформы уже стоял обитый деревом, до блеска отполированный поезд - Королевский венгерский экспресс. Большой красный локомотив урчал, точно небольшая электростанция, а прилично одетые пассажиры, в основном русские и немцы, рассаживались по вагонам и громко переговаривались, не обращая внимания на еще одного торговца, который сновал по платформе с бутылками фруко - легкого напитка, который очень любят в Турции. Толстый, как бочка, начальник вокзала уже помахивал свернутым зеленым флажком и выжидающе смотрел на машиниста.
- Ладно, парни, спасибо, - сказал Джон собакам. - Дальше вам нельзя.
Встав на колени, дети обняли огромных псов, а те, поскулив, облизали их лица и бросились прочь - назад к парку, где оставались Нимрод и Джалобин.
Близнецы поднялись в вагон и прошли по ковровой дорожке до своего купе.
- Здорово, - сказал Джон, плюхнувшись сначала на одно, а потом на другое место. - Только посмотри. И все для нас двоих.
Через несколько минут поезд тронулся. Сначала он двигался медленно, рывками, точно машинист никак не мог решить, остаться или уехать.
Наконец, набрав скорость, они обогнули дворец. Сераль, понеслись вдоль моря, а потом свернули внутрь страны, на север, и там поезд пошел еще быстрее.
- Интересно, где Изаак сядет в поезд? - сказал Джон.
- Не удивлюсь, если он уже в поезде, - заметила Филиппа. - Весь этот треп, что он, мол, сядет где-нибудь между Стамбулом и Берлином, наверно, затеян для того, чтобы мы побольше поволновались. Может, он уже звонит Нимроду, прямо из поезда. По мобильному.
- Как он узнает, в Берлине Нимрод или нет? - спросил Джон.
- Нимрод сказал, что Изаак будет звонить ему в гостиницу, в Берлин. И если он окажется на месте, Изаак спокойно передаст нам книгу.
- Может, стоит его поискать? - предложил Джон.
- Какой смысл? - ответила Филиппа. - Он не отдаст нам "Гримуар", пока не будет готов. Зачем искать? Так можно его ненароком спугнуть и заставить выйти из поезда.
- Верно, не стоит. - Джон встал. - Тогда давай поищем вагон-ресторан. Я хочу есть.
Глава 8
Ужас в Трансильвании
Королевский венгерский экспресс с ревом несся сквозь ночь. Филиппа заснула вскоре после ужина, а Джон решил не смыкать глаз. Вдруг появится Изаак? Бодорствовать, однако, было нелегко, потому что вагон покачивался, точно колыбель, да и колеса убаюкивающе постукивали на стыках рельсов. Джон пару раз зевнул, потянулся по-кошачьи и прижался лицом к холодному стеклу, надеясь разглядеть залитый лунным светом пейзаж. Но он видел только собственное отражение - затуманенные глаза, бледное лицо… Разобрать, что там, за окном, было трудно.
Джон на миг закрыл глаза. Но миг все длился и длился - под перестук колес его мысли унеслись далеко-далеко, во тьму. Когда Изаак сядет в поезд?
Почему в поездах нет телевизоров, как в самолетах? Почему Нимрод будет ждать их на вокзале "Зоо"? Неужели в Берлине вокзал находится в зоопарке? Почему мама с папой тоже здесь, в поезд? И почему они улыбаются и смотрят на багажную полку, а оттуда на них глядит огромная змея с головой Иблиса? И почему Иблис остановил поезд?
Джон резко сел. И понял, что экспресс и в самом деле стоит. Он беспокойно покосился на багажную полку, хотя уже знал, что Иблис ему просто приснился. Филиппа, лежавшая теперь поперек трех сидений, все еще крепко спала, даже похрапывала - то мерно, то вдруг совсем беспокойно Громкий раскат грома раздался сразу вслед за вспышкой молнии, осветившей пустую платформу с надписью "Сигишоара". Так, значит, они уже в Трансильвании. И не просто в Трансильвании, а в том самом месте, где, по словам мистера Джалобина, родился Дракула.
Джон взглянул на часы. Только что перевалило за полночь. Жаль, что за ужином он не последовал совету Джалобина. Венгерский гуляш показался ему немного странным на вкус. Во всяком случае, мистер Джалобин, с его чувствительным желудком, никогда не стал бы есть подобное блюдо. Но Джон понятия не имел, есть ли в этом блюде чеснок. Двигатель локомотива тихо урчал, других звуков в поезде не было. Джон выключил верхний свет и, прижавшись носом к стеклу, пробовал разглядеть этот старинный трансильванский город. И тут же в ужасе отшатнулся: новая вспышка молнии на долю секунды осветила чье-то лицо. Существо за окном глядело прямо на него. И оно могло бы с легкостью победить в чемпионате мира среди ужасных горгулий. Джон отполз на самый дальний от окна конец полки. Сердце его билось громко, как барабан.
- Что такое? - спросонок спросила Филиппа, приоткрыв один глаз. Она видела, что брат напуган, а существа за стеклом не заметила вовсе. - Ты что, призрака увидел?
Джон указал на окно.
- Там что-то есть, - с трудом выговорил он.
- Конечно есть, балда. - Филиппа зевнула. - Там Европа.
- Я не про то. Там кто-то. Не то зверь, не то человек.
Филиппа глубоко вздохнула, чтобы окончательно прогнать сон. Села. Выглянула в окно. Тут как раз опять ударила молния и осветила табличку с названием станции. Больше Филиппа на этой платформе ничего и никого не увидела.
- Только не говори, что это был Дракула. - Она с грустью покачала головой, словно жалея брата и его по-детски ущербное чувство юмора. - Балда ты все-таки!
- Там правда кто-то был!
- Это же платформа, станция. На платформах и должны стоять люди, даже в Трансильвании. Даже в такую гнусную погоду.
- Этот кто-то был страшный урод.
- Внешнее уродство еще не означает, что это плохой человек. Сам знаешь.
- Знаю. Только бывают просто уроды, а бывают персонажи из фильмов ужасов, - сказал Джон кивая на окно. - Уж поверь, разница есть.
- Кто бы это ни был, он, должно быть, довольно высок, - заметила наблюдательная Филиппа. - Чтобы, стоя на платформе, заглянуть в окно этого вагона, ростом надо быть под два метра, не меньше.
Прошло десять минут, а поезд все не двигался Филиппе стало зябко. А вдруг Джон не шутил? И вообще, было тут нечто, вселявшее и в нее беспричинный страх.
- Надеюсь, поезд не сломался, - сказала она с тревогой.
Джон встал, открыл дверь купе и оглядел пустой коридор. Прислушался. Ничего, никаких признаков необычных происшествий. Мальчик вернулся в купе и поплотнее закрыл за собой дверь. Он не хотел больше пугать сестру, поскольку она - по всему видно - и без того перепугалась, но он был уверен, что видел это страшное заоконное лицо прежде. Может, даже среди иллюстраций в "Кратком курсе Багдадских законов" господина Ракшаса.
До сих пор он полагал, что в мире есть лишь три вида разумных существ: люди, джинн и ангелы. Однако в ККБЗ ясно говорилось о том, что есть и четвертый вид - падшие ангелы, также известные как демоны. Из всех демонов, о которых он читал, одним из самых ужасных и злых был Асмодей. У этого демона, если судить по книге, имелось три головы, в том числе одна бычья и одна баранья; а вот третью - голову ужасного звероподобного людоеда - Джон, похоже, как раз и успел ненадолго разглядеть в окне несколько минут назад. Он, конечно, мог ошибаться, но думал, что такие демоны, как Асмодей, наверняка достаточно высоки, чтобы заглянуть в окно железнодорожного вагона. Вряд ли уважающий себя демон станет для этой цели притаскивать на платформу ящик.
- Неужели мы застрянем здесь на всю ночь? - вздохнула Филиппа. - Джалобин наговорил об этой Сигишоаре столько неприятного.
- Он просто накручивал нас, - сказал Джон. - Специально заводил, понимаешь?
- Заводил? Что я ему, часы, что ли? Впрочем, он своего добился. Слышишь: тик-так, тик-так!
- Давай посмотрим на ситуацию с другого боку, - предложил Джон, стараясь успокоить сестру. - Мы едем в купе первого класса. Даже если поезд сломался, мы тут обеспечены всем необходимым. И, что еще важнее, ограждены от всего лишнего.
Не успел он договорить, как в купе полностью вырубился свет и двигатель локомотива перестал урчать. Все погрузилось во тьму, лишь изредка вспыхивали случайные молнии.
- А на это что скажешь? - спросила Филиппа.
- Должно быть, замыкание. Вода попала, - сказал Джон, убеждая уже не столько Филиппу, сколько себя самого. - Дождь-то льет как из ведра. Скоро починят. Сейчас пришлют кого-нибудь. Да уже наверно, чинят.