В этот момент прибыли друид с шаманом сиу. Новый удар заставил их попятиться. Фионн стукнул своим длинным посохом:
- Выходи, проклятый Пило! Ты запятнал историю Аркса!
Бывший церемониймейстер не отреагировал на голос друида, но, услышав Медведя, начал волноваться.
- Как же извратила и искалечила тебя магипсия! В том, что ты творишь, нет никакого волшебства. Ты охвачен ненавистью и местью. Сдавайся и открывай дверь, - произнес шаман.
Пило зарычал, как зверь.
- Вы раскаетесь. Даже если используете свои магопсихические таланты, вам никогда не понять, что скоро произойдет, - сказал он и, еще раз ударив в дверь, ушел, развязно смеясь.
Гулкий удар прозвонил двенадцать раз.
- Нельзя терять ни минуты. Мы должны открыть паскас и взять перстень, - сказал Фионн Айртеч, демонстрируя инфедельмо, прозрачную иголку из редчайшей алхимической субстанции, которую умели изготовлять только друиды.
Марго помрачнела:
- Согласна, идем. Надеюсь, все сложится удачно. Мне не нужны неприятности во время занятий.
Дафна проводила Крикен до первого этажа и напомнила ей, что мадам может провести с ней целый день, поскольку лекция по телекинезу начнется только в шесть вечера.
- Превосходно, твое присутствие придаст мне уверенности, - пробормотала Марго, протягивая паскас Фионну.
Друид под внимательным взглядом Спокойного Медведя вставил иглу в центр сдвоенной пластинки, прямо в деревянную фигурку маленькой жабы. Инфедельмо вошла в нее наполовину, а затем застопорилась. Фионн попытался приложить усилие, но иголка не углубилась ни на миллиметр. Паскас так и остался герметично закрытым.
- Не может быть! Я заставлю тебя открыться! - Экстрасапиенс снова разгневанно стукнул посохом по полу.
Спокойный Медведь прищурил глаза:
- Наверное, фон Цантар сотворил какое-то колдовство.
- Нет! Как он может это сделать? Он же тень, дым, пустое место! Они сейчас ни на что не способны, - сказала пожилая армянка.
- Что-то случилось, и паскас не открывается. - Изрядно рассерженный Фионн вертел в руках пластинку, снова и снова нажимая на инфедельмо.
Мадам Крикен раздраженно махнула рукой:
- Нас облапошили.
Тут подошли Рене и Джено. Они сразу поняли, что ситуация близка к катастрофе.
Крикен объяснила, что паскас заблокирован, и не успела она опомниться, как Джено бросился к друиду, вырвав у него магический объект:
- Проклятый Ятто! Сейчас я брошу паскас в огонь, и ты сгоришь без следа.
Фионн от удивления вытаращил глаза. Потом он резко выхватил у Джено паскас.
Все приуныли. Мадам понурила голову, а Спокойный Медведь принялся читать древнейшее священное стихотворение индейцев, в котором на помощь призывались силы природы. Фионн недоверчиво смотрел на паскас.
Огорченный, Джено сидел рядом с Железной клеткой, уставившись в пол. Из его правого кармана послышался скрип. Он сунул туда руку и вытащил Вербу-Ляпис. Зеленый камень выдал новую записку:
"Слова могучи и способны открыть то, что закрыто злым колдовством. Имеющий крылья должен действовать".
Послание было совершенно ясным: только крылатый мальчик мог открыть паскас. Все обратили взоры к Рене. Мальчик пришел в смятение:
- Я понимаю, что должен действовать. Но какие слова мне сказать, чтобы открыть паскас?
Крикен начала консультироваться с Дафной и двумя экстрасапиенсами, вспоминая магопсихические формулы из древних книг Аркса. Фионн считал, что одной магической формулы будет недостаточно. Он хорошо знал механизмы паскаса, и раз уж инфедельмо не открыла его, значит, пластинка заколдована особым образом.
Джено почувствовал знакомый шум в ушах, а его брат схватился руками за голову.
Крикен озадаченно посмотрела на них: от ладоней Джено поднимались красные испарения, то же происходило и с Рене. Мальчики не контролировали свои действия, потому что попали под сильнейшее магопсихическое влияние. Непонятно было, что или кто так влиял на них. Ятто? Баттерфляй?
Нет! Красный дым был вызван тем, кто дал о себе знать лишь голосом:
- Рене произнесет цветную фразу, и паскас откроется.
Но потребуется время, чтобы понять, кто такой Джено Астор Венти.
Истина о нем заключена в черепе.
Голос был глубоким, далеким, убедительным. И от этого незнакомого голоса у всех перехватило дыхание.
Марго чуть не лишилась чувств. Дафна непрерывно кашляла. Фионн и Медведь застыли, словно окаменевшие, поняв, что обладатель этого голоса имеет исключительный магопсихический дар.
В красном дыму, окружившем братьев, появилось изображение черепа. Громадный, чудовищный, он медленно вращался, наводя на всех ужас.
Марго присела на корточки рядом с Джено.
- Я сделаю для вас все, что в моих силах, даже если это будет стоить мне жизни, - сказала Крикен и обняла сначала Джено, а затем Рене.
Мадам была потрясена, выбита из колеи. Казалось, она уже не могла выдерживать все превратности волшебства, но ее сердце и разум были сильны как никогда. Ничто, даже таинственный голос, ворвавшийся в Аркс Ментис, не могло заставить ее отказаться от своих намерений.
- Я вас очень люблю. Я ваша… - Мадам уже собиралась открыть свое происхождение и сказать, что она одна из Асторов Венти, но одернула себя: время и место были неподходящими для этого.
- Ты наш суммус сапиенс, мы знаем, - сказал Джено.
Мальчик уже осознал, что судьба постоянно готовила ему трудные испытания. Означал ли череп его смерть? Напомнил ли ему таинственный голос о Тантре Стендж Виоо? Джено показалось, что он был очень похож на голос, который он слышал в Изумрудной пустыне.
- Теперь твой черед, - обратился он к Рене. - Произнеси фразу, открой паскас, и мы освободим наконец наших родителей.
Рене прекрасно помнил секретную фразу, которую слышал он один, и он повторил ее.
Все ждали, пока крылатый мальчик произнесет слова, которых никто не знал.
Фионн и Медведь телепатически обменялись мнениями: они считали, что волшебный голос мог принадлежать только экстрасапиенсу Тантре Стендж Виоо. Они были уверены в этом: ведь всякий знал, что этот старик, которого никто не видел, способен творить чудеса. Но они, как и Джено, предпочли промолчать.
О Тантре Стендж Виоо лучше было не говорить вслух.
Глава шестая
Паскас и перстень
Стас Бендатов был по-настоящему счастлив оттого, что нырял верхом на субканде, сохраняя равновесие, в то время как большой лебедь плыл все быстрее и быстрее. Три псиофа экспериментировали, весьма оригинально управляя своими субкандами. Канал Аркса был великолепен и изобиловал разноцветными рыбками и светящимися водорослями.
Суоми чувствовала себя очень комфортно в непроницаемом скафандре, а вода, бежавшая по ее лицу, возвращала ей спокойствие. Ее субканд был довольно терпеливым, иногда он останавливался на дне, откуда били маленькие фонтаны ключей, которые щекотали ее кожу.
Ни один из них, погруженных в покой, не подозревал, что совсем рядом таится смертельная опасность. Вдыхая кислород через две трубочки, прикрепленные к непроницаемому скафандру, Стас обнаружил, что на глубине, из-под большого растения с синими листьями, бьет луч света.
"Не может быть!" - подумал он, направляя субканда вниз.
Когда лебедь крыльями коснулся растения, поднялась волна песка, и Стасу не удалось ничего рассмотреть. Суоми, которая замечательно управляла с помощью Кожаного воротника, надетого на лебедя, последовала в кильватере, оставленном Стасом, и тоже оказалась на дне, окруженная песчаным облаком. В тот же миг она почувствовала неприятное ощущение, задрожала всем телом, а сердце ее забилось сильнее. Девочка часто задышала через трубочки, зажатые в зубах, и попыталась поскорее вернуться на берег. Она потянула за петли воротника, и субканд всего за несколько секунд поднялся на поверхность. Русский сапиенс и псиофы обратили внимание на странное поведение антеи и последовали за ней.
Когда они всплыли, врач, вытащив трубочки изо рта, озабоченно спросил ее:
- Тебе плохо?
Суоми обняла большого белого лебедя и, тяжело дыша, сказала:
- Там внизу что-то дурное. Я почувствовала… и очень испугалась.
- Возможно, там действительно что-то есть. Нам стоит разведать? - спросил один из псиофов, эксперт по оккультизму.
- Не знаю. Я видел пучок лучей, но воду замутил песок, - ответил смущенный Бендатов.
- Лучше проверить снова, - сказала Суоми, хотя ей было страшно спускаться на глубину.
- Нет, уже час дня. Мы достаточно поныряли, и субканды устали. Пожалуй, мы вернемся завтра, - ответил Стас.
Сапиенс не хотел бить тревогу и собирался поговорить с Крикен. Пожалуй, они вернутся туда вместе с ней, чтобы оценить, может ли этот странный свет представлять опасность.
Группа поднялась по каналу, направляя субкандов к Кривозеру.
Пейзаж Долины мыслей был великолепный, но красота окружающих лесов и прозрачность нежно журчащей воды настораживали. Ощущение, испытанное Суоми, и подозрение доктора свидетельствовали о том, что в канале Аркса происходит нечто подозрительное. Секта восставших псиофов нашла подходящее место, откуда можно было организовать новое наступление: в гроте они были в безопасности.
Тем временем перед Противоречивыми Утверждениями все было готово к открытию паскаса. Настал критический момент. Мадам Крикен жаждала вновь посмотреть в лицо Ятто фон Цантара.
Аноки Кериоки пристроился у лестницы, чтобы насладиться этой сценой, и увидел, как подходит группа, только что закончившая нырять с субкандами. Стас, Суоми и остальные псиофы в непроницаемых скафандрах ввалились в здание и тут же остановились.
Перед Железной клеткой стоял Рене, готовый произнести секретную фразу.
Марго попросила всех сохранять тишину.
Суоми чувствовала себя неуверенно без своей белой трости, оставленной в комнате. Она вытянула руки, ища поддержки. Джено подошел к ней и предложил ей руку.
- Мой брат пытается открыть паскас, потому что Фионну это не удалось, - прошептал он ей на ухо.
- Друид потерпел неудачу? Будем надеяться, что у Рене получится, иначе быть беде, - тихо ответила девочка.
Вскоре пришли Эулалия с Набиром, Эзра Мур и Ламбер де Соланж.
- Теперь мы в полном составе! Попрошу вас не мешать, - сказала Марго.
Все затаили дыхание.
Фионн приблизился к крылатому мальчику и, снова вогнав иглу в паскас, вручил ему пластинку. Рене сосредоточился, сжав в руках магический объект, словно он был самым ценным в мире сокровищем. Мальчик превосходно использовал технику магипсии и, высоко подняв голову, произнес волшебную фразу. Пластинка засветилась, медленно открываясь, игла занялась синим пламенем, и из нее пошел черный дым прямо на Железную клетку.
В мгновение ока в клетке материализовались фигуры Ятто фон Цантара, мисс Баттерфляй О’Коннор и Агаты Войцик. Они казались обесцвеченными копиями живых людей. Выражение лица Ятто устрашало: с вытаращенными глазами он походил на статую дьявола. У Агаты был разинут рот, а Баттерфляй сжимала кулаки.
Рене вдруг увидел, что винт в форме жабы в центре паскаса начал выдвигаться. Застыв на месте, мальчик не смел пошевелить пальцем. Винт поднялся сантиметров на десять, повернулся и указал на Железную клетку. Потом из него забил фонтан желтоватой жидкости, которая намочила три фигуры, окрасив их и возвратив им жизнь.
Вновь обретя кровь и плоть, они начали порывисто двигаться и дышать. У всех троих на лбу была татуировка, одинаковое клеймо в форме болотного лютика - результат волшебства Рене.
Татуировка была вечной. Весь остаток дней их лица будет "украшать" эта колдовская метка!
Агата, едва придя в сознание, со стоном рухнула на землю, Баттерфляй завопила, извиваясь, словно ее покусал тарантул, а Ятто фон Цантар ревел как обезумевший.
- Проклятье! Ужасная татуировка! Клеймо навечно! - кричали они, глядя друг на друга.
Аноки испытал гордость за дело рук своего крылатого друга и бросил довольный взгляд на Спокойного Медведя, и тот улыбнулся.
Рене расправил крылья и, показывая паскас всем присутствующим, обратился к Ятто:
- Наконец-то ты не сможешь больше управлять моим разумом. Я не твой золотой кречет. Я Рене Астор Венти. А теперь отдай мне перстень.
Фон Цантар замотал головой и оскалил зубы:
- Никогда! Вам придется убить меня, чтобы забрать перстень.
Мадам Крикен в сопровождении Фионна и Спокойного Медведя приблизилась к Железной клетке. Баттерфляй уже собралась вцепиться в решетку, но Ятто остановил ее:
- Не трогай! Там электричество. Ты погибнешь.
- Точно, Ятто! Из этой клетки нельзя бежать. Вам придется сдаться: у вас нет выхода, - спокойно, но решительно сказала Марго.
- Старуха, ты за все ответишь! Не думай, что сможешь держать меня в заточении, словно дикого зверя. Мой разум разрушит твой, - рассвирепел фон Цантар.
Он растопырил пальцы, заставив появиться две сферы из черного огня, и запустил их через решетку. От прикосновения сфер к электрическим прутьям раздался взрыв, и клетку заволок густой черный дым. Баттерфляй и Агата закашляли, умоляя о помощи, а Ятто вызывающе захохотал.
Друид взметнул мантией, и облако белой пыли потушило пламя.
- Ни одно твое волшебство не действует. Ты бессилен!
Глаза Ятто сверкнули как молнии.
- Я суммус сапиенс, а значит, могу уничтожить вас.
- Нет. Это я суммус сапиенс. А ты пустое место! - энергично парировала мадам Крикен.
Фон Цантар обратил взгляд на Джено:
- Это все твоя вина! Надо было покончить с тобой во время суплициума.
Астор Венти почти вплотную подошел к клетке:
- Ненависть, которую ты испытываешь ко мне и моей семье, разрушила тебя. Ты не сможешь победить нас, потому что у тебя мраморное сердце. И я тебя не боюсь.
Сильный, смелый, со светлым умом, Джено Астор Венти говорил со своим врагом так хладнокровно, что даже Крикен удивилась.
- Ты и твой брат - презренные создания. А я ведь готовил вам большое будущее в Арксе. Вы могли бы изучать все техники магипсии, если бы только предоставили мне клонафорт.
- Бедный Ятто, ты действительно думаешь, что клонафорт сделал бы тебя могущественнее? Это лишь отличный напиток, который приносит счастье и помогает думать. Ты погнался за мечтой, которая стала для тебя кошмаром. И ради этого ты обратил в рабство моих родителей, - сказал Джено. - Немедленно отдай нам перстень!
- Ну и долго еще ты будешь заставлять нас ждать? - Мадам была уверена, что бывший суммус сдастся в тот же миг.
Эзра Мур был поражен столь фантастической демонстрацией магии. Он понял, что у братьев Астор Венти действительно незаурядные магопсихические способности. Ему печально было видеть Баттерфляй в клетке с уродливой татуировкой на лбу, которая обезобразила ее женственные черты. А ведь он всегда считал ее отличной и обворожительной волшебницей.
Мисс О’Коннор перехватила его взгляд. Она знала, что Эзра восхищался ею. И теперь, когда он прибыл в Аркс, бывшая экономка решила получить ученика-союзника. Дьявольский блеск осветил глаза женщины, которая хотела воспользоваться слабостью английского антея и попыталась вступить с ним в телепатический контакт. Дафна это заметила.
- Оставь свои коварные мысли! Теперь я занимаюсь телепатией и телемпией. Я новая экономка, а для тебя здесь нет места, - сказала она.
- Никто не может занимать мое место. А вы, горе-псиофы, как вы могли последовать за мадам Крикен? Она же сумасшедшая! Как безумны и братья Астор Венти! - завопила Баттерфляй.
Агата, лежавшая на земле, медленно подняла голову, посмотрела на Ламбера и дрожащим голосом произнесла:
- Ты предатель! Ты снова на стороне Крикен! Лучше бы ты умер, как Боб!
- Молчи! Не искушай судьбу и благодари, что твое сердце еще бьется. Как бы то ни было, Ламбер искупает свою вину, а твое наказание конечно же будет хуже, - сказала Марго.
Джено взглянул на Эзру и Ламбера, ища в их глазах искренность: их дружба была так подозрительна! Если поначалу англичанин опасался француза, то теперь они, казалось, поладили. К тому же он почти ничего о них не знал.
"Странная парочка", - подумал Джено, нахмурив лоб.
Англичанин понурил голову, не выдержав взгляда Астора Венти, в то время как Ламбер, не смущаясь, уставился на него.
Напряжение нарастало. Тогда Набир Камбиль обратился к Ятто:
- Ты совершил поступки, достойные осуждения. Для тебя больше нет места в Арксе. Ты управлял Арксом в своих корыстных интересах, ради своей власти. Теперь с этим покончено! Передай нам перстень.
- Это вы мои узники, - ответил фон Цантар. - Без перстня вам никогда не освободить Пьера и Коринну. А ну-ка заходите в клетку! Идите, берите его, если посмеете!
Мадам поняла, что коварный Ятто вновь затеял провокацию, и решила искать компромисс.
В это время вошла Доротея вместе с другими псиофами, закончившими скакать на ипповоло и вернувшимися в Аркс выпить Пифагорейской воды, чтобы набраться сил.
Ятто кинул на прекрасную финскую девочку жгучий взгляд:
- Ты новый церемониймейстер? Невозможно поверить! Абсурд!
Доротея поправила длинные белокурые волосы и с ироничной улыбкой сказала:
- Истинное удовольствие видеть тебя с двумя другими гадюками в клетке.
- Ты отвратительная волшебница! Продала свое сердце одному из Асторов Венти, которые опозорили Аркс! - ответил фон Цантар, брызгая зеленой слюной.
В тот же миг Рене расправил золотые крылья и, размахивая ими, создал порыв ветра, который обрушился на Ятто, Баттерфляй и Агату. Все трое мгновенно вцепились друг в друга, чтобы не угодить на прутья, под напряжение.
- Хватит! Закрой свой поганый рот или умрешь, поджарившись на электрической решетке! - крикнул оскорбленный Рене.
Псиофы, сапиенсы и антей зароптали, их гомон распространился подобно эху.
Тут мадам Крикен испугалась, что фон Цантару удастся каким-то образом прочесть ее мысли и открыть ее происхождение. Она активировала блокирующее слово.
- Оставьте меня наедине с ними, - обратилась ко всем Марго, - а сами продолжайте занятия.
Внезапно Противоречивые Утверждения проговорили:
"Тот, кто свободен и силен,
Не так чист, как выглядит он.
Древняя боль разит, подобно стреле.
Смелости не хватает сказать,
Что известно тебе".
Все посмотрели на Крикен.
Набир Камбиль, обратившись к мадам Крикен, попросил объяснить ситуацию. Марго поправила шляпку и промолчала. Ятто тут же оживился:
- Я же вам говорил! Вас обманули. Это коварная ведьма. Неизвестно, с какой целью она притащила вас сюда, манипулируя вами и водя вас за нос.
- Я всегда подозревала, что Крикен лицемерна, - бросила свое слово мисс О’Коннор.
Мадам Крикен оказалась в неловком положении: Противоречивые Утверждения подвели ее. Ей было совершенно необходимо сказать, что она одна из Асторов Венти, но не могла же она сделать это при Ятто!
Она посмотрела на Ламбера, который явно испугался, что правда станет известна в столь сложной ситуации. Эзра, стоявший с ним рядом, пробормотал: