- Она изумительна! Когда паскас будет открыт, злодеям уже не удастся удрать. И я получу перстень! - воскликнул он.
Фионн Айртеч сгорбился, опершись на длинный посох, и сказал:
- Конечно. Теперь моя задача - открыть паскас.
- А где мой брат? И фаберы? - спросил Джено, озираясь по сторонам.
- Они ушли в Ложу психо чинить Коническое колесо, - объяснил ему друид.
Гулкий удар пробил двадцать раз, и одновременно прозвучал соусосвист: настало время ужина.
Согласно правилу ВК-АМ.6 г, во время ужина все должны были вернуться в свои жилища. Псиофы покинули Салон фламинго и разошлись по своим комнатам на втором и третьем этаже. Увидев Железную клетку, они застыли, в изумлении разинув рты. Противоречивые Утверждения в унисон произносили одну и ту же фразу:
- Это заслуга фаберов, наших отцов-конструкторов. Они настоящие волшебники.
Фионн Айртеч предостерег псиофов:
- Не приближайтесь к решетке! Это смертельно опасно! Обходите ее подальше.
Маги и шаманы, ведьмы и медиумы моментально подчинились.
Джено пошел в свою комнату и первым делом направился в ванную и хорошенько умыл лицо, перепачканное воском. В это время вошла сапиенса, эксперт метафизической кухни, Ранья Мохатдина с подносом, полным деликатесов.
- Вот твой ужин, - произнесла она с ослепительной улыбкой.
- Рад видеть тебя выздоровевшей, - улыбнулся в ответ Джено.
- Я горжусь тобой. Я всегда буду тебе благодарна. Ты покарал Ятто, Баттерфляй и Агату. Ты стал необыкновенно храбрым, - сказала арабская мудрая, выходя из комнаты.
Джено взял поднос и разыскал среди тарелок меню. Дверь снова открылась: это была Суоми. Держа поднос в руках, она весело прощебетала:
- Романтический ужин на двоих?
Джено рассмеялся и начал читать:
- На сей раз опять выпал черед буквы "С", от слова "Слава". Мадам решила, что такой пир станет по-настоящему пророческим для начала нового цикла. Будем надеяться, что все славно закончится!
- Ну и вкуснотища! Быстрее снимаем серебряные крышки и набрасываемся на еду! - воскликнула довольная антея.
Мальчик ел с жадностью и рассказывал о Железной клетке и о том, как классно фаберы разбираются в магипсии. Затем разговор зашел о Ламбере.
- Думаешь, Крикен что-то скрывает? - спросила Суоми, смакуя мороженое.
- Осторожно! Вдруг микровещатели с ухотрубами еще открыты. Прежде их слушал Ятто, а теперь этим может заниматься Крикен. Правда, суммус? - крикнул Джено, думая, что Марго действительно была начеку.
- М-да, об этом мы даже не догадывались. Как тебе кажется, мы можем ей доверять? - спросила девочка, вытирая рот салфеткой.
Джено приблизился к Суоми и поцеловал ее. Суоми чуть не задохнулась: она совсем не ожидала этого. Девочка обняла Джено и сказала:
- Прошу тебя, никогда не меняйся. Оставайся таким, какой ты есть.
Джено был счастлив и в то же время трагично одинок, даже рядом с Суоми. Его мучил вопрос, один-единственный вопрос, оставшийся без ответа: "Кто я? Кто я на самом деле?" Его размышления были прерваны стуком в дверь. Джено рывком поднялся и пошел открывать дверь.
- Ты кто? - спросил он у мальчика, стоявшего на пороге.
- Привет. Меня зовут Эзра Мур, я англичанин и учусь на первом уровне. Я вам не помешаю? - Новичок, очевидно, неловко чувствовал себя, поэтому говорил тихо.
Джено вспомнил о приказе Крикен: антеям первого уровня нельзя было выходить из комнат, пока фаберы в Арксе.
- Очень приятно, Эзра, но сейчас неподходящий момент, чтобы заводить дружбу, - сказал Астор Венти.
- Я в комнате номер четыре, а экономка сказала мне, что некий Боб Липман был убит Ламбером де Соланжем… - начал объяснять Эзра.
Похоже, мальчик был ужасно перепуган.
- Молчи! Больше ни слова…
- Извините, - прервал его англичанин. - Но мне не удалось съесть ни кусочка, я только сижу и гляжу в оба. Неужели он так опасен? - Эзра вызвал умиление у антея третьего уровня.
- Это долгий разговор, - сказал Джено. - Должно быть, ты получил парасферу от суммуса, где тебе наказывается не выходить из своей комнаты. Ты сможешь сделать это только после второго гонга из мегасофии. Я не могу объяснить тебе почему. Так что возвращайся в свою комнату и жди.
- Хорошо, хорошо. Я еще нетвердо знаю правила Аркса, - ответил Эзра, удаляясь.
- Учи Вводный кодекс - это важно. Скоро увидимся, - подбодрил его Джено, притворяя дверь.
Суоми, слышавшая все, со вздохом сказала:
- Ламбер создает проблемы даже тому, кто его не знает.
- Я поговорю с Крикен. Ламбер не должен ходить сюда. - Джено доел мороженое, потрогал рюкзак, в котором были куски Священной бочки, а затем проверил, лежат ли в кармане волшебные кость, монета и камень.
Глава четвертая
Прерванная церемония
Три мощные молнии разорвали темное небо Долины мыслей, осветив золотые купола Аркса. Раздался гром, подобный взрыву бомбы, и дождь полил как из ведра. Деревья в лесу отчаянно раскачивались под шквалистыми порывами ветра, их ветки казались руками обезумевших скелетов. Эта ночь обещала стать долгой и изнурительной для всех гостей Крепости разума.
На четвертом этаже свист сквозняка и грохот дождя смешивались с ударами по металлу: фаберы торопились починить Коническое колесо. С ними был Рене, исполнявший их приказы. Он едва дышал - воск омболы сочился у него по лицу, затыкая нос и рот. Мальчик с усилием держал два тяжелых болта, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Но когда он застонал, фаберы прервали свою бурную деятельность.
- Тебе плохо? - озабоченно спросили они.
- Да. Воск мешает мне дышать, но мне плохо не только поэтому. Пришло время трансформации: каждый вечер я становлюсь соколом и не могу оставаться здесь с вами, - выговорил Рене, с трудом ворочая губами.
Псиофы-умельцы из Домус Эрметика с тревогой посмотрели на него.
- Прошу вас, позвольте мне уйти. Мне надо смыть воск с лица. Очень скоро моя голова станет головой Ре, золотого кречета. Мое тело покроется перьями, а ноги превратятся в лапы, - взмолился Рене.
- Хорошо, можешь выйти из Ложи психо. Коническое колесо почти готово. Мы сами известим мадам Крикен. Благодарим за помощь, - сказали они, больше ни о чем не распространяясь.
Рене положил болты на землю и, забив крыльями, убежал. На третьем этаже он столкнулся с Доротеей, заключившей его в объятия:
- Я извелась от тревоги, ведь близится время трансформации. Быстрее, обопрись на меня.
Рене начал кричать от боли, его нос и рот медленно становились одним целым, ступни скрючились, прорезались когти, и облачко золотых перьев рассеялось.
Ре вернулся.
Гулкий удар прозвонил двадцать один раз. Фаберы вышли из Ложи психо и направились в Комнату видений, чтобы доложить Марго, что Коническое колесо в действии и что правило ВК-АМ.5ж может наконец выполняться честь по чести.
Мадам Крикен стояла у жаровни в торжественном с блестящей вышивкой платье, когда заметила подходивших к ней фаберов. Она с нетерпением ждала хороших новостей. И то, что теперь можно будет пользоваться Коническим колесом - магопсихическим инструментом, позволяющим ограниченную билокацию, ее ободрило. Одновременное присутствие в Арксе и в реальном мире снова станет возможным. А ей это вскоре пригодится: она должна была искать документы, касающиеся Асторов Венти.
Крикен отблагодарила псиофов из Домус Эрметика за проделанную работу аппетитным ужином в честь буквы "С", который был оценен ими по достоинству. Они объяснили ей, что теперь можно открывать паскас и заключать живые тени в Железную клетку, которая была на первом этаже.
- Большое спасибо. Вы превосходно потрудились. Друид Фионн и шаман Медведь помогут мне открыть паскас, - сказала она, сжимая ладонями волшебную пластинку.
- Суммус, когда сочтешь возможным, пришли Рене в Домус Эрметика. Илиас Букар ждет его, - сказали они на прощание.
Фаберы вошли в Большое О, расположились на горячих камнях, чтобы всего через несколько мгновений вернуться в Болота оскурабов.
По всему Арксу был слышен сигнал гонга, извещавшего об уходе фаберов. Эзра успокоился и попытался заснуть, не думая больше о смерти Боба Липмана. Джено с Суоми продолжали болтать, в то время как Ламбер сидел в своей комнате в глубоком размышлении. Он снова и снова думал о своем непризнанном положении в Арксе и о судьбе мадам Крикен Астор Венти.
Когда гонг стих, к Марго подошел Спокойный Медведь:
- За белой дверью тишина. Фродеры и оллени удалились. О Пьере и Коринне нет никаких новостей, Пило Магический Росток тоже не дает о себе знать, - сообщил экстрасапиенс, у которого был усталый взгляд.
- Ладно, тогда спускаемся в мегасофию. Эта ночь с грозой не станет помехой для церемонии, - сказала мадам Крикен, поглаживая своего любимого Наполеона.
- Церемонии? - переспросил Медведь.
- Да, церемонии в честь твоего внука Аноки Кериоки. Ты не помнишь Расширенный кодекс? Правило РК-АМ.4а очень важно. Сегодня ночью будет провозглашен псиоф - в конце прошлого цикла это было невозможно из-за тяжелой ситуации в Арксе. Чуть позже я извещу всех остальных, - пояснила мадам, решительно выполнявшая обязанности суммуса сапиенса, несмотря на то что была ошеломлена известием, которое принес Ламбер.
Крикен активировала головокружители и сообщила мудрецам, что в двадцать два часа в зале Аркса будет проведена церемония в честь Аноки.
Доротея и Ре устроились в Салоне фламинго: сокол уже оправился от трансформации, и финская псиофа, получившая телепатическое послание суммуса, побежала с летящим за ней Ре в комнату Красного Волка.
Юный сиу, растянувшись в постели, читал книгу по истории магипсии.
- Готовься, этой ночью будет праздник, твой праздник! - воскликнула Доротея, заходя вместе с Ре.
Лицо Аноки осветила радость. Он сразу встал, надел головной убор из желтых и черных перьев и схватил лук со стрелами.
- Я в полной готовности. Я так счастлив! - произнес он, демонстрируя свою мускулистую грудь.
Сокол закружился вокруг них и запел.
Потом они покинули комнату и двинулись в направлении мегасофии. На лестницах толпились маги и медиумы. Все держались на расстоянии от Железной клетки.
Противоречивые Утверждения проговорили:
- Скоро с нами будет жить новый псиоф.
Джено, Суоми, Эзра и Ламбер слышали, что в Арксе начался переполох, но парасфера, которую они получили, содержала вполне однозначное сообщение: им нельзя было выходить из своих комнат.
Когда Красный Волк вошел в мегасофию, все псиофы встали. На помосте собрались мудрецы и экстрасапиенсы с мадам Крикен в центре. Ее вид был, как всегда, весьма оригинальным: золотое платье и шляпа с большой Кафкианской Вишней производили некий сценический эффект.
Зазвучала торжественная музыка, сверху спустились тысячи красных свечей, образовав светящийся коридор, подвешенный между потолком и креслами. Аноки гордо шагал между яркими свечами, парящими у него над головой. Он достиг помоста и склонил голову перед партером.
Мадам Крикен подошла к нему, подняла его голову, пристально посмотрела в его черные, глубокие глаза и, положив руку ему на плечо, обратилась к присутствующим:
- На этом помосте должны были стоять двое юношей, но Боба Липмана нет с нами. Его смерть была вызвана антеем Ламбером де Соланжем при соучастии Агаты Войцик, которая сейчас заперта внутри паскаса. Я не буду сейчас говорить о Ламбере. Предоставлю вам свои объяснения в другое время. Сегодня церемония должна проходить празднично, как диктует традиция. Вот новый псиоф. - Марго смотрела на Аноки, стоявшего с высоко поднятой головой. - Он уважает кодексы, смел и прилежен, наделен магопсихическими талантами и скачет на ипповоло, как немногие. Достойно преодолев все интерканто, он продемонстрировал свою честность и порядочность. Отныне и на веки вечные Аноки Кериоки по прозвищу Красный Волк вступит в ряды псиофов Аркса Ментиса и прославит его в истории. Его предназначение - углубить методики полетов и вещих снов.
Крикен потрепала длинные черные волосы Красного Волка и обняла его, вручив ему грамоту из чистого серебра с эмблемой А. М.
Аноки взволнованно сжал пергамент и поблагодарил Марго. Сияя от удовольствия, он прежде всего подошел к своему деду, который был заметно растроган. Потом обернулся к сидящим в зале и уверенным голосом произнес:
- Торжественно клянусь служить магипсии до тех пор, пока смерть не заберет мое тело воина сиу и псиофа Аркса!
Раздались дружные рукоплескания, свечи начали кружиться, образуя огненные узоры. Все псиофы встали и с помощью техники телекинеза заставляли прилетать на помост маленькие амулеты, предназначенные для Аноки.
Спокойный Медведь пустился в пляс, выводя древние напевы сиу. Аноки последовал его примеру: танец Красного Волка сопровождался аплодисментами, которые гремели во всей мегасофии.
Суммус сапиенс громко объявила в вокофон:
- Праздник продолжится до полуночи. Завтра предстоит ответственный день. Живые тени будут заключены в Железную клетку. Бунтовщики сидят в засаде, поэтому нам надо оставаться начеку.
И тут неожиданно раздался грохот.
Нет, это были не раскаты грома. Не гроза, сотрясавшая ночь. Наступали псиофы-бунтовщики, возглавляемые Габором Гаагом.
Спокойный Медведь прекратил танцевать, а Аноки схватился за лук со стрелами. Набир вперил взгляд в ворота мегасофии. Ре, словно взбесившись, стал летать между висящими в воздухе свечами, задевая головы волшебниц и медиумов, застигнутых врасплох.
Фионн Айртеч ударил по полу своим длинным посохом и громко крикнул:
- Готовьтесь к действию!
Ворота зала распахнулись, и порыв ледяного ветра опрокинул псиофов, занимавших кресла в последних рядах.
Трубы пьянсерено стали издавать какую-то оглушительную музыку, выплевывая при этом воду, соль и зеленую грязь, которая запятнала сапиенсов.
- Проклятые мятежники! Как они сумели войти? - испуганно спросила Ранья Мохатдина, спускаясь с помоста.
- Я проверила заднюю дверь. Она была закрыта, - переполошилась Доротея.
Эулалия вылупила глаза и застрекотала как сверчок:
- Мы должны остановить их!
Крикен простерла руки и решительно приказала мудрецам начать левитацию между свечами, все еще парящими в воздухе. В один миг все взлетели к потолку и, взявшись за руки, создали круг, в котором образовался разряд электричества, в результате чего полетели огненные шары, полностью растопившие лед.
Группа псиофов, остававшихся в партере, выстроилась перед воротами, готовясь встретить враждебных повстанцев. Медведь и Фионн, максимально сконцентрировавшись, создали поток расплавленного металла, из которого постепенно образовалась длинная цепь. Будто металлическая змея, поползла она по полу по направлению к воротам. Это было очень сильное и эффективное волшебство.
Тем временем из труб пьянсерено продолжала бить зеленая грязь, вызывавшая коррозию.
Грохот снова потряс толстые стены мегасофии: у ворот, пробитых льдом, завернутый в плащ с капюшоном, появился Габор Гааг в сопровождении свирепой толпы восставших псиофов.
- Сдавайтесь! - рявкнул он.
Огненные шары продолжали лететь, поражая неприятеля.
Псиофы из Нового Союза остались заблокированы между воротами. Медиумы и колдуны создавали стальные мечи и метали их во врагов. Но Габор не отступил. Более того, он попытался даже наступать, пока электричество не поразило его ноги. Он упал, но потом, превозмогая себя, поднялся. Повстанцы вступили в мегасофию, заняв позицию вдоль стен: они вооружились дубинками, утыканными гвоздями и, вращая их все вместе, создавали гул, от которого бросало в дрожь.
Аноки мужественно метал горящие стрелы в мятежников.
Доротея с Дафной выкрикивали магические формулы, чтобы прекратить маневры повстанцев, а Ре в огне и дыму слетел на голову Габора, клюнул его, и тот упал на колени.
Бунтовщики продолжали угрожающе вращать дубинками и окружать псиофов из Нового Союза.
Крикен, понимая критичность ситуации, обернулась вокруг себя и создала вихрь, препятствовавший действиям врагов. Сверкая ледяными глазами, она крикнула Габору Гаагу:
- Убирайся прочь! Тебе никогда не завладеть Арксом Метисом. Ты ничтожный предатель!
- Ты сумасшедшая старуха! Истинный суммус сапиенс - Ятто фон Цантар! - в ярости ответил Габор.
- Фон Цантар? Вот где твой любимый суммус сапиенс! - Она показала на паскас.
Габор вместе с повстанцами в ужасе посмотрели на волшебную пластинку. Они наконец поняли, что с их другом Ятто действительно покончено.
Они растерялись. Остались безоружными.
Тем временем цепь, которую создали Фионн и Медведь, опутала повстанцев, но они с ловкостью освободились из нее.
Зеленая едкая грязь, которая выливалась из труб древнейшего органа, испортила механизмы Гулкого удара, тромботты, соусосвиста и Строгих часов.
- Пьянсерено сломан! - закричал русский врач.
Эулалия, продолжавшая все время левитировать, сказала:
- Пойдем остановим пагубную магию повстанцев.
Врач и греческая сапиенса соединили руки и, произнеся длинную магопсихическую формулу, создали огромную каплю Благотворного Граната, ценнейшего вещества, которое избавляет от ржавчины зубчатые механизмы. Эта капля упала на пьянсерено, разбившись как морская волна. Жидкость очистила трубы, и все механизмы заблестели в свете красных свечей.
Эффект последовал незамедлительно: одновременно зазвонили Гулкий удар, соусосвист, тромботта и Строгие часы. Этот чудовищный звон заглушил раскаты грома и рев бури. Аркс был во власти яростной битвы.
Удары, взрывы, крики ужаса эхом слышались во всех комнатах. Это напоминало ад!
Джено выглянул в окно.
- Что там происходит? - озадаченно спросил он.
- Не может же церемония в честь Аноки быть такой шумной. Эти вопли не похожи на праздничные песни. Я слышала звон тромботты и соусосвиста! Но сейчас не их время! - воскликнула Суоми, поднимаясь на ноги.
Очередной удар заставил задрожать стены в комнатах антеев, которые, несмотря на запрет, высыпали в коридор.
Лампочки погасли, и в полумраке все казалось еще страшнее. Джено взял Суоми за руку. Эзра, медленно продвигаясь вперед, вдруг столкнулся с Ламбером:
- Что случилось? Что нам делать? Ты кто? - спросил новый антей.
- Я Ламбер де Соланж.
Эзра мгновенно отстранился:
- Ты… Ламбер?
Француз понял, что Эзра Мур его боится.
- Я тебе ничего не сделаю. Успокойся, - сухо сказал он.
- Ламбер, меня зовут Эзра, - представился англичанин.
- Сейчас не время для знакомств. Понимаю, ты меня боишься, но я никого не убивал, - с досадой ответил француз.
- Хватит болтать! Идем! - позвала взволнованная Суоми.
Четверо ребят вместе с Оскаром пошли к Салону фламинго, но в этот момент яркая вспышка осветила весь Аркс - это Габор Гааг применил магию.