- Что она пытается сделать со мной? - подумал Гас и сел за кофейный стол, на котором была разложена большая шахматная доска. Он двинул черного слона, просто чтобы показать ей, кто есть кто. К его удивлению, доска ответила на его ход, фигуры автоматически окружили его и поставили ему мат. Он овладел собой и снова взглянул на нее.
- А что делает Психическая Кормилица?
- Я питаю это, - ласково сказала Лорели.
- Как только у меня будет первая сотня миллионов, я заведу себе такую Психическую Кормилицу, - подумал Гас, - и заставлю ее питать мое эго три… нет, четыре раза за ночь.
- Положи моего пингвина в стол, - сказал Уэбстер.
Лорели взяла обгоревшую птичку и открыла ящик его стола. Пока ее рука была внутри, Вера изловчилась дотянуться до нее своей чудовищной лапой, прищемив ящиком пальцы Лорели. Та вздрогнула, но не издала ни звука, не желая, чтобы Росс узнал, что эта гадина, его сестра, выиграла очко. Однако Уэбстер, заметив какие-то движения лап Веры, обернулся:
- Что там происходит?
Лорели трясла пострадавшим пальцем в воздухе.
Вера улыбнулась:
- Она сушит свои ногти.
Росс Уэбстер, перекормленное эго которого снижало его догадливость, улыбнулся Лорели:
- Всегда хочешь быть красивее для меня, правда?
Лорели жалобно улыбалась, а Вера триумфально злорадствовала. Гас Горман дал себе слово никогда не класть свою йо-йо или какую-нибудь часть своего тела в открытый ящик, если поблизости есть Вера Уэбстер. Потом он повернулся к Россу Уэбстеру, спрашивавшему:
- Так вот, Гас, ты можешь заставить Вулкан делать то, чего я хочу? Ты мне еще не ответил, дружище.
Гас колебался. Ему не очень нравился тон Росса Уэбстера, в котором звучало убеждение, что Гас Горман - мелочь, готовая за доллар сделать все, что угодно.
- Видите ли, мистер Уэбстер, мне не очень нравится то, что я здесь услышал о моем участии в деле…
- А ты слышал на прошлой неделе насчет бунта в тюрьме? - спросил Уэбстер с ласковой улыбкой. - Кажется, заключенные жаловались на засилье крыс в камерах?
- Насчет Вулкана, мистер Уэбстер, я полагаю, что смогу это сделать: нажать кнопку и удрать, прежде чем кто-либо узнает, что случилось.
Гас небрежно махнул рукой.
- Такую вещь запросто сделает любой опытный программист.
Он щелкнул пальцами, а в голове его пронеслась мысль о тюремных крысах, огромных крысах, несущих обед с гарниром из пальцев закоренелых преступников.
- Да, я отвечаю вам, сэр. Я могу это сделать.
- Когда? - спросил Уэбстер.
Лорели прервала его:
- Твой первый вопрос должен быть: где!
Росс Уэбстер обернулся к ней с изумлением, но увидев, что эта реплика принадлежит лишь великолепной Лорели, он покровительственно улыбнулся ей:
- Дорогая, почему бы тебе не уйти?
Лорели приветливо кивнула и направилась к выходу, но взгляд, которым она мимоходом скользнула по Гасу, показал, что она совсем не так глупа, как все думают. Гас посмотрел на нее в ответ - и глаза его говорили, что когда он разбогатеет, то возьмет ее к себе в замок и покажет, как работает его йо-йо в любых условиях.
Потом он властно сказал Уэбстеру:
- Кстати, ваша Психическая Кормилица права. Вы должны продумать, где вы это сделаете, если не хотите, чтобы вас выследили. Надо проделать это в таком месте, какое никому не придет в голову. Какая-нибудь пустяковая игра на компьютере с Микки-Маусом.
- Нет проблем, - сказал Уэбстер, - у компании сто двенадцать филиалов, и каждый подключен к нашей центральной компьютерной системе. Как насчет… хм… какого-нибудь совсем маленького местечка?
- Следующая остановка - Смоллвилль, - сказал водитель автобуса.
Гас выглянул из окна. Сперва его тревожила мысль о смоллвилльских правоохранительных органах, но по мере приближения к городку тревога исчезала. Пара полицейских регулировала движение на дороге, и они выглядели так, как будто у них в мозгу извилины совсем отсутствовали. Проезжая мимо них. Гас засмеялся за своим занавешенным окном. Они не могли бы распознать преступление с компьютером, даже если бы его совершили в их собственном полицейском участке.
- Я все хорошо делаю. Беспокоиться нечего…
Автобус въехал в черту города и подъехал к маленькой грязной конечной станции. Гас встал и взял свой чемодан с несколькими модными рубашками и крокодиловыми брюками. Напевая про себя, он прошел по проходу к двери автобуса.
- Прогуляюсь по этому городку. Засуну его в задний карман, застегну молнию и исче-е-зну! Потому что здесь нет ни одного умника, способного остановить меня.
Гас спустился из автобуса на тротуар. Дверь стоявшей там машины открылась и стукнула его по ноге.
- Ох! Дьявол!
- О, - сказал смущенно Кларк Кент, - простите, пожалуйста!
Гас, ворча, заковылял прочь. В обычных условиях он подал бы в суд, потому что повреждение ноги, которое могло остаться хроническим, давало повод для иска. Но при данных обстоятельствах лучше было бы пренебречь этим.
Он шел, преодолевая боль в ноге, и осматривался в деловой части города. Его внимание привлек магазин готового платья, в витрине которого красовался мужской костюм. При более внимательном взгляде он понял, что это костюм для досуга из зеленого с белым полиэстера - таким костюмом Гас не стал бы даже протирать свою "Феррари".
Болван, только что стукнувший его по ноге, был в похожем костюме.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Кларк Кент и Лина Ланг выехали на машине из Смоллвилля за город на пикник. Рики Ланг ехал с ними, прижимая к себе маленького щенка, а заднее сиденье было занято скатертями и корзиной с едой. Рики с увлечением играл со щенком, а на передних сиденьях Кларк и Лина занимались своей щенячьей игрой, без всякого повода взглядывая в глаза друг другу.
- Так странно снова быть здесь, - сказал Кларк, - возобновлять старые знакомства…
- Какие-нибудь конкретные? - спросила Лина.
- О, например, эта старая ферма впереди, - сказал Кент. - Мальчишкой я часто играл возле нее. Эта старая ферма много значит для меня.
- Играет он со мной, - думала Лина, - или он действительно такой сентиментальный дурень?
- Я тебе вот что скажу, - предложил Кент, - я знаю маленькую грязную дорогу, ведущую прямо к ферме. Мы можем там устроить пикник с массой воспоминаний.
Он свернул на маленькую дорогу и ехал по ней, пока они не нашли солнечную лужайку с видом на ферму и на большое поле пшеницы, по которому Кларк Кент бегал, когда был мальчиком.
- Здесь очень хорошо играть, Рики, - сказал он, указывая на ряды волнующейся пшеницы. - Почти как в джунглях.
Лина Ланг расстелила скатерти и открыла корзину. Появилось множество пластмассовых коробок с едой. Рики и его щенок весело прыгали вокруг.
- В Столице устраивают пикники, мистер Кент?
- Не такие, как здесь, - сказал Кент, глядя на небо и на поля, где он провел свое детство, и удивляясь тому, что он мог одним прыжком перемахнуть через силосную яму.
- Мы с мамой всегда это делаем, - сказал Рики. - Иди сюда, Бастер!
Мальчик убежал, щенок мчался за ним, махая хвостом. Они мигом исчезли в поле, оставив Кларка и Лину одних на подстилке.
- Это хорошо для Рики, - сказала Лина, открывая коробки. - И еще лучше, когда рядом мужчина. Это бывает не часто.
Кларк рассматривал припасы.
- Здесь большой выбор.
- Нет, все хорошие давно женаты.
Лина отвинтила пробку термоса.
- Я имею в виду выбор вот этого, - сказал Кент, указав глазами на коробки. - Капустный салат, телятина - это настоящий пикник!
Он ткнул вилкой в коробку и подцепил кусок содержимого.
- И этот паштет великолепен, - сказал он, облизываясь.
- Паштет? - Лина придвинулась к нему и заглянула в коробку. - Я не делала паштета… О, Кларк! Это же собачий корм для Бастера!
Кларку Кенту снова пришлось осознать, что он - не совсем землянин, а чужеземец, для которого паштет и корм для собаки одно и то же. Но Лина Ланг могла сделать из этого случая лишь один вывод: что он болван. Но все-таки его вид, когда он вынимал вилку изо рта, заставил ее добродушно засмеяться, а его слабая попытка скрыть свое смущение заставила смеяться еще больше, и, смеясь, она прижалась к нему.
Стараясь взять себя в руки, Кент тоже засмеялся: как будто собачий корм всегда помогал ему завязать разговор.
- Я не помню, когда так смеялась, - Лина подняла голову с его груди.
- И я, - сказал Кент, готовый съесть полную коробку рациона Бастера, лишь бы это ей понравилось.
И все же что-то подсказывало ему, что его роман с этой женщиной безнадежен, что в решающий момент вмешается другая, более высокая ответственность. Он знал, что это правда, что его роковая судьба велит ему пулей лететь отсюда. Но другой своей частью он жаждал быть смертным и познать простое, ничем не отягощенное счастье быть в объятиях любимой, смертной женщины.
Возможно, Лина подсознательно почувствовала этот конфликт в нем. Она отодвинулась от него.
- Сколько ты думаешь еще пробыть в Смоллвилле?
- Знаешь, я как раз думал, Лина, что такому человеку, как ты, может быть хорошо в Столице.
- Такому, как я? - спросила Лина, подняв брови.
Кент погрузился в какой-то салат из макарон. Хорошо ли с его стороны тянуть Лину туда? Может ли тот, кто взлетает в воздух на высоту шесть тысяч миль, надеяться вести нормальную жизнь женатого человека?
- Я должна прямо сказать тебе, что не нахожу в Смоллвилле того, чего хочу, - призналась Лина. - Но добьюсь ли я этого в Столице? Я хочу сказать - что я там буду делать?
- Видеться со мной, - сказал Кларк, не в силах обуздать свою игру на ее чувствах. Взяла ли снова верх над ним его мужская сущность? Необходимо ли ему обладание женщиной, хотя он поклялся избегать близости с ними? Мысль об этом его волновала, а это значило, что дело было не только в Лине Ланг. Дело было в царившем в его душе божественном женском образе с Земли!
- Но Лина - особенная, - сказал другой внутренний голос. - Она так похожа на тебя, так скромна, так нетребовательна. Ты ей прекрасно подходишь и любишь ее.
- Но почему, - спросил другой голос, - ты всегда так терпелив и добр именно к красивым женщинам? Ты подумал об этом?
- О, - сказала Лина, - я не стала бы обращаться к тебе. Я хотела бы видеться с тобой, но не хочу быть тебе в тягость.
- Ты никогда не можешь быть мне в тягость!
- Это любовные речи, - сказал себе Кент. - Это снова со мной, и я это знаю, потому что это рвется из меня. Я говорю как землянин, каким я был бы, если бы жил здешней жизнью. Но, может быть, Лина будет это тонко чувствовать…
Лина подошла к нему и тронула его за колено.
- Кларк, я хочу тебе что-то сказать: мое старое корыто потекло.
Множество образов промчалось в голове Кента, еще больше его взволновав. Его бросило в жар, и он взглянул ей в глаза.
Она повернулась и показала на свою машину:
- Видишь?
Из-под машины медленно стекали темные капли.
- Могу я помочь? - спросил он, а про себя сказал: - Лина, я могу поднять эту машину одним пальцем на воздух, одним только сверхзрением залить трещину в твоем старом корыте и через три минуты вернуть ее тебе как новенькую.
Лина открыла багажник машины.
- Нет, спасибо. Все неприятности с этой машиной заставили меня научиться ее ремонтировать.
Говоря это, она скользнула под машину и начала стучать гаечным ключом.
Кенту оставалось только стоять рядом с ней и восхищаться тем, как смело она применяет свои скрытые таланты, и видом ее стройных ног.
Но, несмотря на это приятное созерцание, Кларк Кент заметил, что его мысль обретает высшее состояние. Где-то близко была опасность, - понял он.
Вглядываясь в хлебное поле, он заметил, что в ряды пшеницы въехала жатка. Ее большие вращающиеся лопасти-ножи крошили тонкие стебли. А суперслух донес до него лай щенка, находившегося близко от жатки.
Суперзрение мгновенно показало ему дальний конец поля, где Рики с мальчишеской непринужденностью развалился на земле. Повизгивающий щенок сидел рядом с ним и лизал лоб ребенка, а жатка подходила все ближе и ближе.
- Я, пожалуй, пойду, поиграю с Рики, - сказал Кент.
Он быстро пошел к забору, окружавшему ферму. Едва он оказался за ним, его обычная одежда спала с него, мощная сила наполнила его вены, несравненное ощущение, что он - Супермен!
Он взлетел в воздух и облетел хлебное поле. Через мгновение он уже пикировал к лопастям машины.
Водитель, усталый и тупой рабочий с фермы, лениво мечтал о водке и сексе. Он представлял себе, как движутся к нему голые девки с большими кувшинами водки. Такие, как на календаре в гараже. Он уже мысленно подносил кувшин к губам. Понятно, что поглощенный этими приятными видениями, уютно устроясь на своем сиденьи, он через минуту, не подозревая об этом, искрошил бы мальчика и его собаку.
Он немного пришел в себя, хмыкнул, прибавил скорость и вдруг…
- Дьявольский ураган!
Ураганом был Супермен. Он схватил вращающиеся лопасти жатки и остановил их. Водитель свалился вперед и высунул голову из машины.
- Эй, какого черта ты это делаешь?
Супермен опустился на поле и, подняв Рики и Бастера, держал их так, чтобы водитель увидел. Рот водителя открылся, и сигарета выпала на грязный комбинезон.
- Боже правый! - это было все, что он смог сказать.
Вот был бы денек, если бы он убил мальчика и собаку. Допрос и тюрьма для него были бы хуже смерти…
- Спа… спа… спасибо, мистер… - пролепетал он, ударив себя по лбу и попытался снова пустить в ход свою машину.
Между тем Супермен поднялся в небо с Рики и Бастером на руках.
- Вы - Супермен? - спросил Рики.
- Так меня называют, - ответил Стальной Человек.
Он позволил малышу полетать с ним еще минуту высоко в небе и показал ему оттуда смутный облик Земли. И в то же время мощное тело Супермена начало вливать силу в тело Рики, придавая его хрупкой анатомии изящество, гибкость и физическую ловкость. Теперь он сможет успешно защищаться от своих жестоких друзей и, если пожелает, задать им трепку. Все это произошло моментально, и радостный крик Рики взлетел к небу. А потом они снова были на земле, рядом с машиной Лины Ланг.
Она как раз вылезала из-под нее, показывая свои красивые колени - может быть, нарочно, чтобы Кларку было о чем подумать, кроме собачьего паштета. Но, к невероятному ее удивлению, рядом с ней был не Кларк, а Супермен, и с ним Рики.
- Рики? Где… Что это?
Супермен указал на царапину на лбу Рики.
- Я бы намазал ее йодом.
- Спасибо, - сказала Лина, онемевшая от немыслимого зрелища: похожий на бога Супермен в светлом костюме, легендарный звездный Одиссей.
- К вашим услугам, - сказал он тихо.
- Я Лина Ланг. Это Рики.
- Мы знакомы, - сказал Супермен.
Лина повернулась, чтобы представить Кларка Кента.
- Кларк? - она взглянула на Супермена. - Мой друг где-то здесь, поблизости. Я посмотрю, где он…
- Извините, - ласково сказал Супермен. - Я очень спешу.
Он повернулся к Рики:
- Еще увидимся, дружок!
Приветственно махнув рукой и улыбнувшись, он взлетел в воздух. Сверхзвуковой свист раздался над хлебным полем, и Супермен исчез.
- Мы летали! - Рики подпрыгивал от радости, - В небе!
- Но где он вас нашел? Вы заблудились?
- Я играл с… - Рики огляделся и позвал: - Бастер!
Лай щенка эхом отдавался от лежавшей вблизи трубы. Оттуда шел Кларк Кент, держа на руках щенка.
- Я нашел его!
Рики подбежал к Кларку:
- Мистер Кент! Здесь был Супермен!
Лина присоединилась к ним:
- Он действительно был здесь.
Ее лицо пылало от возбуждения - и от чего-то другого, что Кларк не раз замечал на женских лицах, когда появлялся Супермен. На миг им овладела смехотворная ревность.
- Лина, я ведь из Столицы. Я каждый день вижу Супермена.
- Вы можете достать мне его автограф? - спросил Рики, все еще подпрыгивая. Если бы кто-нибудь из них обратил на него внимание, они заметили бы, что сам он легок, как воздушный шар, а в ногах его стальные струны.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда на Смоллвилль спустилась ночь, Гас Горман ехал на взятой напрокат машине. Казалось, что и его одежда взята напрокат из витрины магазина на Главной улице, потому что на нем теперь был костюм из зеленого с белым полиэстера, и он полагал, что выглядит точно так, как обычный здешний парень.
- Прямо не отличишь, - сказал он себе, поймав свое отражение в зеркале заднего обзора, и выехал на улицу.
Ему понадобилось только пять минут, чтобы оказаться на краю города. В центре расположенного там промышленного района на одном из зданий была вывеска: "Компания Уэбко. Сельскохозяйственные машины". Он поставил машину у входа в него и вышел с портфелем в руке.
- Спокойно и незаметно, - сказал себе Гас, идя по площадке и ступая на тротуар перед входом в дом. Он нашел ночной звонок и позвонил.
В коридоре зажегся свет и стала приближаться тень ночного сторожа, шаги которого гулко звучали в темноте.
Если бы здесь находился кто-нибудь из смоллвилльских спортивных болельщиков, походка сторожа показалась бы им знакомой, ибо это был Брэд Уилсон, бывший их кумир, потерявший уже свою привилегию на пиво и работавший сторожем, благодаря доброте владельца фирмы Эдди Рубуша. Когда-то Рубуш был дружком Уилсона, да и теперь часто с ним встречался в пивной, которую в Смоллвилле называли Клубом Спортсменов. Благодаря этим частым встречам, Уилсон, естественно, мог попросить Рубуша о работе. Таким образом, всего несколько дней назад он был зачислен в фирму, дав торжественное обещание не пить на работе. Теперь, весьма плохо соображая, он шел по коридору к подъезду.
Поводив несколько секунд руками по стене, он нащупал микрофон, соединявший его с подъездом, и хрипло спросил:
- Да-а, чего вам?
- Приятель, - сказал Гас, - у нас беда.
- Что?
- Во-первых, - сказал Гас, - снабженец не смог найти накладную. Поэтому распоряжение пришло поздно. Потом я опоздал на четырехчасовой самолет из Кливленда и вынужден был нанять машину, а затем у меня лопнула шина.
- О чем вы говорите? - спросил Уилсон, голова которого шла кругом.
Гас проговорил сквозь оконное стекло, делая вид, что сообщает страшную тайну:
- Речь о твоем боссе!
- Мистере Рубуше? Эдди?
- Именно Рубуше! Он велел прибить ваш йо-йо к стене. Это Особый Приказ. Он сказал, что это нужно сделать до… какой завтра день?
- Думаю, вторник.
- Вторник? Значит, я должен сделать это сегодня ночью, раньше, чем эти большие шишки соберутся здесь завтра на собрание.
- Хорошо, - сказал Уилсон. - Покажите мне ваше удостоверение личности.
Гас открыл портфель и показал ему ряд бутылок водки.
Немного позже они вместе сидели за столом, уставленным полупустыми бутылками. Гас сбивал коктейль для Брэда.
- Вот этот - самое оно!
Он налил в стакан Брэда и немного пролил. Уилсон поднес напиток ко рту.
- Неплохо… Даже очень хорошо…
- Надо назвать его в твою честь.