- Господин начальник скоро придет, - сообщил молодой парень в полицейской форме и вышел, оставив пленницу с конвоем в просторной приемной главы городской полиции. Начальник был человеком очень ответственным, и ради важного дела, такого, например, как допрос особо опасных государственных преступников, готов был встать с постели посреди ночи. Благо, далеко идти от спальни до кабинета ему не приходилось.
Рене гордо стоял рядом со своей пленницей. Руки Нии были связаны за спиной, но подбородок высоко поднят, плечи расправлены.
- Храбрая, - произнес Рене. Это слово должно было прозвучать насмешкой, но в нем явно чувствовалась зависть.
Ния усмехнулась.
- Хочешь, я расскажу тебе сказку? Жил был мальчик. Он был очень богатый и очень глупый! А еще он был самым настоящим трусом и подлецом!
Пощечина заставила ее замолчать, но ненадолго.
- Жил он себе и жил, не зная ни в чем нужды, но однажды его отца арестовали и приговорили к казни, потому что его отец был настоящим человеком и не боялся помогать другим. А маленького глупого мальчика выгнали из дома…
Пальцы Рене до боли сжали ее плечи. Улыбка Нии стала шире.
- Но бедный глупый мальчик нашел приют у добрых людей, однако жить с ними ему не понравилось, ведь там нужно было что-то делать самому, а он ничего не умел, потому что раньше за него все делали слуги…
- Замолчи!
Рене побледнел, его руки сомкнулись вокруг горла пленницы, но тут же разжались и беспомощно повисли вдоль тела. Парень отступил назад.
- Сколько ты получил за свое предательство? - спросила Ния.
- Я получил жизнь отца, свой дом и часть состояния, - признался он.
- Значит, твой отец все-таки жив? И как ты думаешь, он гордится своим сыном?
- Мне нет дела до этого!
- Твой отец рисковал жизнью ради помощи тем, кого считал достойными людьми, а ты…
- Он все потерял из-за таких, как вы, - глухо ответил Рене.
- Ты не тех винишь, - Ния прислушалась и вздохнула. - Впрочем, это уже неважно…
Дверь открылась, худощавый, усатый мужчина средних лет бравой походкой вошел в помещение и остановился прямо перед Нией.
- Эта? И все?
- Все, - доложил конвоир. - С ней был еще один человек, местный кузнец по имени Вартан, он погиб. Несчастный случай, упал с лестницы.
"Несчастный случай? " - Ния не удержалась и бросила на Рене еще один, полный ненависти взгляд.
- Так, так, - глава полиции попытался ухватить девушку за подбородок, но она отвернулась. - Ты о ней говорил, Рене? Та самая девчонка, которая так волшебно танцует? Волшебно! - повторил он, смакуя это слово на вкус. - Значит, она колдунья?
Начальник еще раз обошел вокруг Нии, зевнул.
- Ну ладно, это не такое уж срочное дело. Отведите ее пока в камеру, я разберусь с ней попозже. Возможно, господину наместнику будет интересно поприсутствовать на допросе.
Темный, слабо освещенный факелами коридор, уходил в бесконечность. Перед Нией открыли решетчатую дверь и, разрезав веревку на руках, втолкнули в сырую, воняющую плесенью камеру. Растирая затекшие запястья, девушка осторожно исследовала свое новое жилище и вернулась к решетке. Здесь было не так темно, и сквозняк, гуляющий по коридору, немного разгонял застоявшуюся вонь.
К двери камеры напротив подошел человек. Он выглядел стариком, хотя, скорее всего, его состарили не столько прожитые годы, сколько тюрьма.
- Позволь узнать, как твое имя, девочка? - хрипло спросил он.
- Ния. Простите, а ваше?
- Не важно. Это не важно. Ния… - незнакомец опустился на пол своей камеры, привалившись к решетке. - Я помню тебя, Ния.
Сердце кувыркнулось в груди от сумасшедшей догадки, и девушка позвала тихо:
- Эльнар?
Мужчина хрипло засмеялся, потом закашлял.
- Я польщен, конечно же, но я - не Эльнар. Хотя когда-то мы с ним были знакомы.
- Вы были его другом? - Ния прижалась к прутьям, стараясь не пропустить ни единого слова этого странного незнакомца.
- Да, можно и так сказать. Когда-то мы по-глупости поссорились из-за красивой девчонки, а она взяла да и вышла замуж за другого.
- Из-за девчонки? - Ния недоверчиво усмехнулась, вспомнив бородатого музыканта с морщинистым лицом. - Наверное, это было лет сто назад.
- Может, сто, а может, и больше… Мне жаль тебя, девочка.
- Почему?
- Тебя будут допрашивать, - незнакомец вздохнул. - И казнят, как колдунью. Мне жаль, что я больше никогда не увижу, как ты танцуешь. Ты не знаешь, но тогда… когда ты танцевала под скрипку Эльнара, это действительно было волшебством. Я бы очень хотел снова услышать его скрипку, и увидеть, как ты танцуешь под нее в широкой красной юбке, похожая на цветок…
Он надолго замолчал. Хрипловатое дыхание больного человека долетало до слуха Нии.
- Простите, вам, наверное, трудно разговаривать…
- Ничего, девочка, ничего. Спрашивай обо всем, что тебе интересно. Я так давно ни с кем не разговаривал. На что смогу - отвечу, на что нет - извини, чужих тайн не выдаю.
- Я не хочу выведывать тайны. Думаю, у такого человека, как Эльнар, их немало, - Ния робко улыбнулась, но сразу погрустнела. - Вы ведь знаете, что его поймали?
- Да, знаю, - вздохнул незнакомец. - Стражники так кричали об этом, что знает каждая мышь, каждый камень в этой тюрьме. Да и там, снаружи, наверняка невозможно найти человека, который не слышал бы, что легендарного Эльнара наконец поймали.
- И вы знаете, как?
- Слышал, что его продали те, у кого он играл в тот день на свадьбе.
- Недавно один человек рассказал мне, - начала Ния, - что сперва Эльнару удалось уйти, но схватили его друзей. И один из них под пытками его выдал.
Незнакомец развернулся, чтобы лучше видеть девушку.
- Не может быть! - сказал он. - Никто из его друзей не способен на это. Никто!
- Возможно, вы знаете этого человека… Он такой высокий, волосы темные, глаза серые, нос с горбинкой…
Мужчина нахмурился, словно вспоминая.
- А-а-а-а, этот мог. Да, действительно, мог, - он хмыкнул. - Но, пожалуй, не стоит судить его слишком строго.
- А вы не знаете, как его зовут?
- Лучше спроси у него. Захочет - скажет сам, а нет - значит, и мне не стоит говорить.
- Он не скажет, - Ния медленно опустилась на корточки и прижалась спиной к решетке. - Он не может говорить.
- Не может? - изумленно переспросил незнакомец.
- Или не хочет. И вообще странный он какой-то.
- Наверное, просто не хочет, - убежденно произнес ее сосед по камере. - У каждого есть свои тайны, и, я думаю, каждый имеет право их хранить… Ну а теперь, девочка, я помолчу немного, а ты, если можешь, расскажи мне, что происходит там, снаружи. Я ведь тут уже давно сижу…
* * *
Весть о гибели Вартана встретили скорбным молчанием, и лишь потом прозвучали обещания мести.
- К тому же они схватили Нию, - напомнил Мартин. - Надо что-нибудь придумать.
- Когда-то я отказал Рене Ольвину помочь спасти его отца, - воевода покачал головой. - А теперь готов идти туда сам. Ния наша, она умеет слушать лес, она рассказывает сказки нашим детям. Ее нельзя отдавать им!
Крючконосый Эверс поднялся и медленно подошел к столу.
- Вартан готовился вместе с твоими людьми напасть и захватить дворец наместника. У нас есть несколько дней на подготовку, потому что сразу ее не казнят.
Последние слова повисли в воздухе угрозой.
- У нас нет нескольких дней, - сказал воевода. - Самое большее сутки.
Оставаться в доме кузнеца было опасно, и люди разошлись, договорившись встретиться за городом. На этот раз всем повезло добраться к условленному месту, и заговорщики направились через выгоревший лес к болоту. Ярден шел впереди, Даргальт пропустил Лаэрта и не спускал внимательного взгляда с его спины. За болотом, в рощице, под заросшим кустарником холмом воевода открыл замаскированную дверцу, и, нагнувшись, полез в темный, длинный лаз. Шли без света довольно долго, и вышли аж за деревней, которая из-за добываемой тут же руды, носила название Железный Холм.
Входы в заброшенные шахты чернели в склонах, воевода остановился у третьего. Тут также было темно, но из-за деревьев, а потом из темной глубины показались люди. Они были одеты кто как, но глаза приветливо смотрели на пришельцев, потому что Ярдена узнали сразу, а воевода пользовался всеобщим доверием и, конечно, не мог привести с собой плохих людей.
План захвата был не раз проверен и перепроверен. Как и сказал воевода, на подготовку ушли ровно сутки, но дворец решили брать в темноте, поздним вечером, когда его обитатели пьяны, громко шумят и веселятся, перекрывая все подозрительные звуки в окрестностях.
Воевода отобрал людей, едва уговорив Тима остаться в шахте вместе с остальными детьми, женщинами и несколькими мужчинами, которые должны были защищать убежище. Лаэрта тоже хотел оставить - рассказ Даргальта вселил в Ярдена некоторую неуверенность, да и обитатели шахты не доверяли немому.
- Мартин сказал, что ты все же умеешь писать. Это так, Лаэрт? Так вот, - воевода усмехнулся, - напиши мне свое настоящее имя.
Просьбу Ярдена слышали все, и ждали, что будет дальше. Немой долго и пристально смотрел в невозмутимое лицо рыжего воеводы, потом все же склонился над столом. Быстро и, видимо, не очень аккуратно, он написал буквы карандашом и протянул листок воеводе. Увидеть, что на нем написано, не удалось никому.
Ярден нахмурился, потом хмыкнул и задумчиво провел пятерней сквозь густую рыжую шевелюру.
- Что, совсем неразборчиво? - поинтересовался Мартин. - Да, пишет он, конечно, как курица лапой! Ты смотри, если непонятно, пускай перепишет, а-то кто его знает, может, он специально…
- Ну, разобрать-то можно, - заверил воевода. - Хотя, конечно, с трудом… Ты прости, Лаэрт. Так надо.
* * *
- Колдунья! Колдунья!
Люди кричали громко и с таким воодушевлением, словно очень хотели произвести впечатление на главу полиции, сопровождавшего повозку с пленницей.
- Колдунья!
На фоне темной одежды полицаев, украшенной блестящими латами, девушка в своем ярком цветастом наряде выделялась, словно большая заморская птица среди воронья. Сейчас Ния даже радовалась, что ее охраняют, иначе толпа в порыве преданности и законопослушания разорвала бы ее на кусочки.
Дворец наместника оказался зданием высоким и красивым, с колоннами из белоснежного мрамора, барельефами и узорной лепкой на стенах. Высокий забор украшали огромные вазы с цветами, а на чугунных воротах блестела позолота.
В главные ворота повозку не пустили, и поэтому пленницу везли через боковую аллею, освещенную желтыми фонарями. В доме громко играла музыка, слышны были крики, а гости наместника - богатые дамы и господа - прогуливались по саду и пили вино на широком балконе. Ния смотрела на них, удивляясь всему: их странным и неудобным нарядам с тугими корсетами и проволочными подъюбниками у женщин и пышными рукавами, жабо и бантами на ярких бриджах - у мужчин, и музыке, которая казалась ей грубой какофонией звуков, и громкому смеху, в котором не было ни капли искреннего веселья.
Начальник полиции снял начищенные латы, войдя в просторный холл, но меч оставил при себе - у него, одного из очень немногих, сохранялась привилегия носить оружие, даже находясь во дворце наместника.
- Ведите ее!
Двое молодых конвоиров провели пленницу в помещение. Высокие потолки зала привлекли внимание богатой росписью, и Ния подняла голову, стараясь незаметно рассмотреть изображенные прямо над ее головой сюжеты, иллюстрирующие многочисленные подвиги королевской армии. Фигуры и лица людей были выполнены явно очень талантливым художником, но картины поражали своей жестокостью, и девушка отвела взгляд.
Громко стуча каблуками высоких сапог, начальник полиции поднялся вверх по лестнице и, едва двери огромного помещения, где веселились гости, отворились, склонился в поклоне.
Сидящий в высоком, похожем на трон, кресле королевский наместник выгодно отличался от пестрой толпы тем, что одет был относительно скромно: его черно-белый костюм из невероятно дорогой ткани выглядел элегантно и очень изящно. Вид портило только пышное кружевное жабо под подбородком. Наместник был молод - не старше тридцати пяти лет, и в темных волосах еще не пробилась седина.
- Здравствуй, здравствуй, мой дорогой друг! - высокий и немного писклявый голос резко смазал первое впечатление. Наместник поднялся навстречу новому гостю. - Рад тебя видеть! Помню, ты обещал, что сегодня порадуешь меня чем-то совершенно необычным!
- Так и есть, ваша светлость, - глава полиции поклонился еще раз. - Сегодня я привел сюда настоящую колдунью!
Изумленно-восторженный шепот полетел по притихшему залу.
- Колдунью? - наместник выжидательно поднял брови, и глава полиции сделал подчиненным знак привести пленницу.
Ния вошла в полнейшей тишине, но секунду спустя раздались одинокие смешки, потом громкий хохот.
- Колдунья? И это - колдунья?
- Посмотрите на нее! Какой ужасный наряд, фи! Это же самая настоящая оборванка!
- Она даже не может развязать себе руки! Разве это колдунья?
Наместник поднял руку, и все замолчали. Встав со своего трона, он неторопливо направился к пленнице, гулко ступая по украшенному мраморной мозаикой полу. Не оборачиваясь, махнул кому-то на ходу, и в этот момент девушка увидела Рене, который послушно, словно собачонка, поспешил на зов.
- Ты о ней рассказывал? - небрежно спросил наместник и, дождавшись утвердительного ответа, обратился уже к Ние: - Ты ведь покажешь нам свое искусство?
По его знаку руки девушки освободили от пут, Ния потерла запястья, на которых остались ярко-розовые следы. Богатые гости выжидательно смотрели на нее, изредка перешептываясь. Она могла бы согласиться и посрамить каждого, кто, в шелке и бархате порхая по залу, воображал, что танцует, но… Ния поняла - все, что она сможет им показать, лишь станет поводом для насмешки.
- Я не стану развлекать этих расфуфыренных индюков! - ответила девушка.
Возмущенный ропот перекрыл хохот наместника - похоже, он и сам был не лестного мнения о своих гостях.
- Что ж, мы вернемся к этому вопросу, ведь вечер еще только начался, а ночь впереди долгая, - он кивнул застывшим у дверей телохранителям, и те в мгновение ока оказались рядом. - А пока, в ответ на твой отказ я покажу тебе нечто интересное. Возможно после, в знак благодарности, ты согласишься станцевать для нас.
Ния хмыкнула, всем своим видом давая понять, что не согласится в любом случае, но слова наместника ее заинтриговали, и девушка послушно последовала за ним к выходу. Впрочем, выбора у нее все равно не было.
Высокие окна первого этажа были закрыты плотными портьерами. На стенах, отделанных белым и розовым мрамором, висели картины разной величины, в дорогих багетах и дешевых деревянных рамах. Ния на мгновение замерла на пороге, едва не раскрыв от удивления рот, а потом первой вошла, ступая босиком по холодному гладкому полу.
Здесь были великолепные пейзажи, на некоторых Ния узнавала заповедный лес, и тем больнее было осознавать, что этой красоты уже нет в помине. Болото - противное, гиблое место - было изображено загадочным и по-настоящему красивым. Наверное, в благодарность за кислую клюкву, скромные цветы которой виднелись на первом плане. На нескольких картинах Ния увидела людей - они выглядели радостными, а, главное, здоровыми - девушка узнала "живительные" картины, где великие художники рисовали больных и калек, дабы помочь лекарям восстановить здоровье пациентов. Чаще всего картины действительно помогали.
- Почти всех этих людей уже нет в живых, - прозвучал за ее спиной голос, и девушка вздрогнула, только сейчас вспомнив, где находится и с кем. - Они воспользовались услугами колдунов и были наказаны.
Девушка обернулась, глядя в упор на круглолицего человека в черно-белом костюме. Он развел руками:
- Таков закон! Зато я сохранил эти бесценные образцы живописи… или, вернее, темного колдовства, - наместник усмехнулся. - Недавно был казнен художник по имени Вольтран. Закон требовал сожжения всех его картин, но здесь, у меня, хранится несколько пейзажей. Времена нынче изменчивы, и вскоре, я думаю, его работы будут стоить баснословных денег, особенно учитывая трагическую судьбу художника-лесоруба и то, как мало осталось его картин…
Ния не выдержала и отвернулась. Яркие краски расплывались у нее перед глазами.
- Зачем вы мне это показываете?
- Я подумал, что с тобой должно быть интересно побеседовать, - наместник обошел ее, встал напротив. - Потому что ты умна. Потому что знаешь еще что-то, помимо, - он щелкнул пальцами, - этих шпилек, бантиков, бриллиантиков… Я слышал, ты рассказываешь сказки детям и взрослым. Расскажи и мне сказку.
Ния недоуменно подняла брови.
- Сказку об Эльнаре, - улыбнулся наместник.
- Нет, - девушка отвела взгляд, делая вид, будто снова разглядывает картины. - Эту сказку вы, должно быть, знаете не хуже меня.
- Мне интересно знать, чем заканчивается эта сказка.
- У нее нет конца.
- Пока нет?
- И, надеюсь, не будет.
Девушка услышала шаги и следила украдкой за наместником, который отошел к окну и встал там, опираясь о золоченую спинку резного кресла.
- Мне интересно услышать, как ты обычно заканчиваешь эту сказку.
- Я заканчиваю ее историей о предательстве, - жестко ответила Ния. - И о том, как вы посадили в тюрьму человека-легенду, которого ненавидите и боитесь.
- Боюсь? Хм… Однако странно, что у твоей сказки нет продолжения.
- Оно появится, как только Эльнар окажется на свободе, - при этих словах Нии наместник нахмурился. Его пристальный взгляд впился в лицо девушки. Внезапное подозрение показалось очень правдоподобным, настолько, что Ния едва сдержала улыбку: "Неужели он все-таки сбежал?"
Наверное, лицо Нии переменилось, как и настроение наместника. Он резко направился к выходу, а телохранители вдруг подхватили девушку под локти и грубо потащили обратно, вверх по лестнице, в ярко освещенный бальный зал.
* * *
Пальцы сжали рукоять как-то неловко. Лаэрт перехватил поудобнее, взмахнул разок-другой, примеряясь к весу оружия. У него никогда не было своего меча, но благодаря тренировкам с друзьями он умел с ним управляться, правда, не слишком мастерски. А теперь, подумалось ему, даже Тимка смог был сражаться лучше.
- Улицы свободны!
Воевода поднял руку, и тем, кто не мог его видеть, команду передали другие. Еще мгновение, и полторы сотни вооруженных людей бросились пестрым потоком по трем улицам, ведущим к боковым воротам резиденции наместника.
Лучники летели впереди. Стрелы проникали сквозь решетчатые ворота, которые вмиг лишились всякой охраны, и прежде, чем стража подняла тревогу, повстанцы уже лезли через ограду.