- А мы уже это делаем! Разве отремонтировать красный уголок - не почетное испытание? Еще какое!
- Совершенно точно, - подтвердил начальник ЖЭКа.
- Да, кстати, Яков Гаврилович, - обернулся к нему моряк. - Вы для чего приспособите вон ту маленькую кладовку?
- Для чего? Для инвентаря.
- А нельзя ли, как вы говорили, в премию выдать нам эту комнатку под отрядную? - спросил Андрей. - Мы бы ее оформили соответственно. И заодно над уголком взяли бы шефство. Как, ребята, возьмем шефство над красным уголком?
- Возьмем! Возьмем! - радостно загремело вокруг.
- Ну что ж, пожалуй… берите… - нерешительно проговорил Яков Гаврилович. - Оно, конечно, если отряд…
- Погодите! - пообещал Андрей. - Мы тут такие дела развернем!.. - Мысль об отряде, очевидно, захватила его. - Ну, а какое же нам для себя придумать название?
Ребята загалдели, наперебой предлагая названия:
- Отряд при домоуправлении номер пять!
- Можно "Дружные ребята"!
- Нет, нет! - громче всех закричал Женька. - Это все не годится! Надо такое название!.. Такое!.. - Он не нашел слов и пощелкал пальцами. - Вот раньше, когда гражданская война была, мне отец рассказывал, такие названия были! Например, "Батальон имени Парижской коммуны". Или - "Часть особого назначения"!
- А если и наш отряд назвать "Отряд особого назначения"? - неуверенно сказал Степка.
- А что! - поддержал его Андрей. - Хорошее название: "Отряд особого назначения". Только тогда уже так: "Первый особого назначения пионерский отряд". Здорово?
- Здорово! - воскликнул Женька.
- Позвольте замечаньице сделать, - неожиданно вмешался Тихон Фомич. - Это название не подходит.
- Почему?
- Части особого назначения - это были отряды для борьбы с врагами советской власти. Так что это… Того… Для вас не подойдет.
- А мы разве не для борьбы? - возмущенно возразил Женька. - И мы для борьбы. Мы, может, тоже будем бороться со всякими врагами!
- Ну, правильно, - поддержал Андрей. - С врагами, например, общественного порядка. Так что, Тихон Фомич, название подходящее. Наш отряд будет в городе первый? Первый. Принимать в него будем только пионеров? Пионеров. Назначение особое? Особое. Так и выходит: "Первый особого назначения пионерский отряд". Или просто: "Первый особого назначения". Сокращенно - "ПОН".
- Значит, мы все будем "пончики"? - засмеялся Зажицкий.
Посыпались шутки, шумные, оживленные возгласы. Яков Гаврилович, стоя посреди комнаты, с усмешкой покачал головой.
- Так, значит, отряд организовался? Ну, что же. Может, и правда хорошее это дело. "Первый особого назначения"… Ишь ты! - И он двинулся к двери, покачивая головой и повторяя: - "Особого назначения". Ишь ты…
Когда дверь за Яковом Гавриловичем закрылась, Андрей шагнул на середину комнаты и вытянул правую руку.
- Становись! - громко скомандовал он.
В один миг все выстроились в шеренгу.
- Смирно! - Андрей поглядел на ребят, на их веселые, испачканные мелом физиономии, на их сияющие глаза и, выпрямившись перед замершим строем, крикнул: - Первый особого назначения пионерский отряд! Поздравляю с днем рождения!
Степка слышал однажды передачу по радио из Москвы в день праздника - годовщины Великого Октября. Министр обороны объезжал войска на Красной площади и здоровался с участниками парада. Когда он говорил: "Поздравляю с праздником годовщины Великой Октябрьской социалистической революции", по площади прокатывалось дружное многоголосое "ура". И сейчас, вспомнив об этом, Степка сам невольно крикнул:
- Ура!!!
И все в шеренге подхватили этот победный клич, который прогремел в пустой комнате красного уголка так оглушительно, что звякнули стекла в окнах.
- Ну, а теперь, - сказал Андрей, - теперь… Ты, Степан, и ты, Таня. Вы, я знаю, самые быстроногие. Надо этот день отметить всенародным пиром. Вот вам деньги. Бегите и купите… Раз, два, три, четыре, пять… - Моряк сосчитал всех и не забыл себя. - Десять… - Он взглянул на Тихона Фомича, который стоял в стороне, пощипывая бородку. - Нет, одиннадцать порций мороженого!
Глава шестая
Елизавета Семеновна Чмокова в это утро прямо не узнавала своего сына. Вовка проснулся (подумать только!) в семь часов! Он не валялся в постели, как обычно, а вскочил будто ужаленный и побежал в ванную. Он торопливо позавтракал и помчался куда-то, успев крикнуть на бегу: "Мам, я по делу!". Елизавета Семеновна ошеломленно посмотрела ему вслед, забыв даже проверить, есть ли у него в кармане носовой платок.
Вовка помчался во двор Степкиного дома. Он ведь теперь был не то что раньше: просто Вовка Чмоков по прозвищу Пончик. Он был теперь член штаба Первого особого назначения пионерского отряда!
Если бы какой-нибудь случайный прохожий вчера, в сумерки, часов около девяти вечера вздумал заглянуть во двор дома, где жил Степка Данилов, он увидел бы на скамеечке у забора шепчущихся о чем-то ребят.
Это были наши "мастера". Кончив работать и выйдя во двор, они стали расспрашивать Андрея, что они будут делать в отряде, надо ли выбирать председателя, будут ли у них, как у всякого отряда, горн, барабан и флажок… Андрей на все вопросы отвечал охотно. Он сказал, что дел отыщется много, что председателя, или, вернее, командира, обязательно надо выбрать.
- И горн будет, и барабан, и отрядный вымпел! - Он так и сказал - "Вымпел", и это слово прозвучало гордо, как на боевом корабле.
Андрей попрощался и ушел, а ребята остались. Они уселись на лавочке у забора. А чтобы не потревожить жильцов, спорили шепотом.
- Надо придумать правила, - говорил Женька. - Законы! И если кто нарушит…
- Надо такое правило, чтобы Мишка в носу не ковырял, - сказала Оля.
- А я и не ковыряю, - отозвался Мишка, поспешно пряча руки в карманы.
- А стенгазету выпустим? - спросила Таня.
- Стенгазету - обязательно, - сказал Степка. - Женька будет редколлегия.
- Вот интересно, - заметил Пончик, - какие мы испытания будем задавать?
- Да уж там придумаем, - сказал Костя.
- Надо что-нибудь трудное… - Вовка засопел размышляя. - Вот, например, на кладбище ночью сходить… Только чтобы не убегать, как Тпруневич. Или… или с крыши прыгнуть.
- "На кладбище", "с крыши прыгнуть", - передразнил Олег. - Андрей ведь говорил: надо, чтобы полезное дело…
- Пончику первое задание, - перебил Женька. - За то, что вчера от нас ушел. Завтра утром поколотить Гошку Рукомойникова.
- Вот еще! - испугался Пончик. - Говорили - полезное.
- А это разве не полезное, - поддержал Женькину шутку Степка. - Гошку поколотить - самое полезное дело.
- Ух, он ему и надает! - засмеялся Мишка.
- Кто кому!
- Ну, конечно, наш храбрый, наш несравненный Пончик этому несчастному слабосильному Гошке! - торжественно объявил Женька.
Все засмеялись. А Вовка, которому стало не по себе от этого разговора, беспокойно заерзал по скамейке.
- Андрей сказал, что нам задания не нужны. Мы - штаб.
- А кого командиром выберем? - спросил Олег.
- Ясно, Андрея, - сказал Степка.
- Нужно еще какой-нибудь пароль придумать, - проговорил Вовка, - чтобы свои друг друга узнавали.
- Правильно! - немедленно подхватил Женька. - Пароль надо. А то идет, к примеру, Пончик. Я ему - пароль! А он - ни бе ни ме. Разве я его узнаю?
Шептались долго. До тех пор, пока не хлопнула дверь в одном из подъездов. Послышались тяжелые шаги, и чей-то голос негромко позвал:
- Степан, это ты там, что ли?
- Я, - откликнулся Степка и объяснил шепотом: - Это отец. Домой пора.
Он скрылся в темноте, и притихшие ребята слышали голос Степкиного отца:
- Где это ты пропадаешь?
В ответ прозвучал взволнованный Степкин голос:
- Мы, папка, красный уголок ремонтируем. У нас теперь есть пионерский отряд. Особого назначения…
За Степкой разошлись все. На улице прощались напоминая:
- Так завтра…
- В половине девятого…
И вот наступило это "завтра". И Пончик мчался во весь дух, чтобы не опоздать.
Вовка все-таки опоздал. Ребята все были уже в красном уголке. Тихон Фомич тоже пришел. Не было только Андрея. Пончик узнал, что рано утром он заходил к Степке, отдал ему ключ от красного уголка и сказал, чтобы часа два поработали без него: ему срочно надо сходить по делу.
В этот день стены начали оклеивать обоями. Сначала решили оклеить маленькую комнатку - свою, отрядную. В двери протиснулись сразу всей гурьбой и остановились на пороге. Сегодня эта комнатушка показалась Степке не такой, как вчера. И не мудрено. Наверно, совсем по-иному смотрели на нее и другие ребята. Ведь это была теперь их собственная комната, комната штаба отряда.
- Вот тут можно столик поставить, - хозяйственно рассуждала Таня. - А тут - надо полочку для книг.
- Для каких книг? - удивился Мишка.
- Ясно, для каких, - объяснил Женька. - У нас будет своя отрядная библиотека.
- А тут, - показал Костя на место против двери, - тут будет возвышение. А на нем - горн, барабан и флажок.
- Еще бы шкаф какой-нибудь, - произнес Олег. - Надо же куда-нибудь всякие игры складывать. Игры должны быть обязательно.
- И где мы все это возьмем? - вздохнула Оля.
- А давайте притащим с нашего чердака стулья, диван, кресло, - предложил Пончик. - Все равно они никому не нужны.
- Первый раз слышу от Пончика дельные слова! - воскликнул Женька. - Верно! Принесем и починим!
- Кто починит?
- Мы! Что, не сумеем, что ли?
- Сумел один такой! Тут настоящие мастера нужны. Столяры…
- А стенд когда делали в классе? Славка Прокофьев подставки для стенда выстругал!..
За работу в это утро взялись с особенным рвением. Тихон Фомич начал показывать, как нужно нарезать обои; Кузя и Пончик принялись разводить сырой крахмал, а Степка, так как он жил ближе всех, схватил ведро и побежал домой за кипятком, чтобы заварить клейстер.
Пока вода закипала, Степка с воодушевлением рассказывал матери и соседке про ремонт красного уголка и про то, что у них во дворе теперь будет пионерский отряд.
- Отряд, отряд, - сказала мать. - Ты смотри, как рубашку-то измазюкал.
- Ничего, мам, - ответил Степка. - Она старая.
Вода, наконец, вскипела. Степка схватил рваную варежку, чтобы не обжечься, и потащил ведро в красный уголок. Там только его и ждали.
- Что же ты долго так?
- Мы уж все обои нарезали.
- Давай скорей ведро!
Придерживая ведро за донышко варежкой, Степка начал лить кипяток в разведенный крахмал. Пончик и Кузя перемешивали густеющий клейстер палками. Тихон Фомич внимательно следил за наполняющимся ведром.
- Хватит, - остановил он Степку и, сунув палец в студенистую, прозрачную массу, растер ее на ладони. - Хорош. Можно клеить!
Первый обойный лист! Его надо наклеить особенно точно и ровно. Ведь по нему, как по правофланговому в строю, будут равняться остальные куски. Осторожно придерживая полосу обоев за верхние концы, Женька стал взбираться на стремянку. За ним следили с затаенным дыханием, как следят за акробатами в цирке, которые под куполом прыгают с одной трапеции на другую. Нижний край листа держал Олег. Оля, Таня и Костя стояли с сухими тряпками наготове. Тихон Фомич сказал, что обои, как только они коснутся стены, сейчас же нужно растереть тряпками, чтобы лист приклеился плотно и надежно.
Женька аккуратно наложил обойную полосу на "подстил" и, тотчас же схватив тряпку, сам стал прижимать обои к стене. Ему бросились помогать Таня, Оля и Костя. Они так энергично терли бумагу, что, пожалуй, не вмешайся Тихон Фомич, протерли бы ее до дырок.
- Хорошо, хватит, - сказал старый мастер.
Женька слез со стремянки и отодвинул ее в сторону, чтобы полюбоваться, как выглядит этот первый наклеенный обойный лист. И вдруг полоса зашуршала, покоробилась, верхний ее край отстал от стены, и она, свернувшись в рулон, накрыла Пончика, который так и остался стоять, боясь пошевелиться.
- Вот это приклеили! - протянул Олег, с изумлением глядя на прикрытого бумагой Вовку.
- Клейстер пересох, - объяснил Тихон Фомич. - Надо лучше намазывать.
- Это, Пончик, обои тебе отомстили, - сказал Женька, заглянув под обойную полосу. - За то, что плохо намазал.
Все пришлось начинать сначала. Но вторая попытка оказалась удачнее. Обойная полоса приклеилась плотно и больше уже не отставала от газетного "подстила".
- Ну, теперь дело пойдет! - сказал Степка и обмакнул кисть в ведро с клейстером.
Один за другим лепились на стену обойные листы. Правда, работа продвигалась медленно, потому что стремянка была только одна. Тогда Олег - недаром он прослыл изобретателем - предложил:
- Надо как на стройке. Строят же дома по крупноблочной системе! И мы можем - всю стенку зараз собрать на полу, а потом наклеить.
- Крупнообойное строительство, - сказал Женька.
Однако Тихон Фомич против такой системы категорически возразил.
- Нечего выдумывать, - сказал он. - Лист к листу надо на стене подгонять. А то как начнете клейстером мазать, так и заколодит. До конца дойдете, а уж начало высохнет.
- Андрей бы поскорее пришел! - вырвалось у Степки. - По два листа сразу наклеивать можно.
И как только он произнес это, дверь распахнулась и на пороге красного уголка появился Андрей.
- Здорово, орлята! - крикнул он, бережно ставя на подоконник какой-то плоский прямоугольный предмет, завернутый в бумагу и похожий на большую книгу. - Знаете, где я был?
- Где? Где?
- В горкоме комсомола. Вот где.
- Насчет отряда? - встрепенувшись, спросил Степка.
- Ну, не только насчет отряда. Но и про отряд сказал.
- А что там, в горкоме, говорят? Интересно! Расскажите! - наперебой загалдели ребята.
- А там говорят… - Андрей нарочно помедлил, оглядел ребят. - А там говорят, что мы задумали хорошее дело. Наш отряд теперь получил право называться "Первым особого назначения пионерским отрядом". Вот как! Будут у нас и горн, и барабан, и отрядный флаг.
- Ура! Ура-а! - загремело в красном уголке.
- А это что? - с любопытством спросил Степка, когда все немного успокоились, прикоснувшись пальцем к загадочному предмету, завернутому в бумагу.
- А это первый подарок от горкома, - сказал Андрей.
Он снял с подоконника сверток и медленно стал разворачивать бумагу. Ребята придвинулись ближе. Бумага, шурша, упала на пол, и все увидели в красивой коричневой рамке, под стеклом, портрет Ленина.
Осторожно придерживая рамку, Андрей поднял портрет повыше, чтобы всем было видно. В молчании стояли ребята и смотрели на дорогие черты знакомого лица. И Ленин тоже смотрел на них с портрета спокойно и ласково, чуть прищурив проницательные глаза.
Глава седьмая
Оклейка отрядной комнаты была окончена к вечеру. Портрет Ильича укрепили на стене, как раз над тем местом напротив двери, где, по мнению Кости, должно было стоять возвышение для горна, барабана и пионерского флажка. Комнатка сразу приобрела уютный и приветливый вид.
Когда вынесли в соседнюю комнату пакеты и банки с краской, обнаружили у стены какие-то металлические планки. Железки оказались разной длины и толщины, и каково их назначение, никто из ребят не мог угадать.
- Головоломка какая-то, - состроив удивленную гримасу, сказал Женька.
Олег, терпеливо прикладывая планки одну к другой, разглядел, что все они когда-то были спаяны между собой. Но расположить их так, чтобы все сошлись, не сумел и он. Не получилось это ни у Кости, ни у Степки, ни у Кузи. Не вышло даже у Андрея.
- Давайте к Якову Гавриловичу сходим, - предложил Степка. - Сходим и спросим.
Однако ходить никуда не привилось. Дверь открылась, и сам Яков Гаврилович появился на пороге.
- Ну как дела, товарищи особые пионеры? - спросил он, оглядев стены, и с удовлетворением стукнул кулаком по ладони. - А ведь хорошо получается!
- Мы уже нашу отрядную совсем закончили, - с гордостью объявил Степка.
Яков Гаврилович прошел в кладовку.
- Ладненько, ладненько, - приговаривал он, осматривая потолок и трогая обои. - Вот ведь какая комната стала! Жалко даже вам ее отдавать. Ну, ну, шучу, - добавил он. - Помещение ваше. Вопросы какие-нибудь есть ко мне? - спросил он у Андрея. - Помощь, может быть, требуется?
- Помощи не надо. А вопрос имеется. Что это за железки такие?
- Это? Да старая рамка от стенной газеты. - Яков Гаврилович поискал глазами, на чем бы разложить железки, и, не найдя ничего подходящего, присел на корточки.
Сначала он положил на пол длинную полосу - таких было три. Чуть пониже легла вторая. А еще ниже - третья. По бокам вертикально он разместил две железки покороче. Получился правильный прямоугольник. И все увидели, что это действительно рамка. Но остались еще пять коротких узеньких планок. Управдом положил их внутрь прямоугольника.
- Теперь понятно! - обрадованно закричал Женька. - Можно эту рамку наложить на лист бумаги и написать заметки.
Яков Гаврилович сгреб планки и отдал их Андрею.
- Выпускайте! - согласился он, поднимаясь с корточек. - Эдакую какую-нибудь сатиру. "Крокодил", что ли.
- Зачем сатиру? - удивился Степка. - Мы свою будем выпускать, отрядную.
- Можно и свою. А лучше бы сатиру. Сами ведь говорили, что будете бороться со всякими нарушителями. Тут у нас есть кого продернуть. Вот, например, в девятой квартире Сапелкин. Такой скандалист, боже ты мой! Каждый день соседи на него жалуются.
- А что, в самом деле! - воскликнул Андрей. - Давайте выпускать сатирическую газету.
- Вот-вот, - поддакнул Яков Гаврилович. - Я вам материальчик хоть сейчас подберу. И краски дам и бумагу. А рамку эту только запаять, похромировать или покрасить, и будет как новая.
- Конечно, надо сатирическую газету выпускать! - горячо подхватил Женька. - Я стихи сочиню! И название можно придумать! Вот, например… Например… - Женька наморщил лоб. - Например, "Шило" или "Колючка".
- "Шило" лучше, - подумав, сказал Степка.
- Ну, "Шило" так "Шило", - сказал Яков Гаврилович. - Вы не забудьте насчет международной политики. Аденауэра тоже надо изобразить. Как пособника "холодной войны".
- Ладно, ладно, - весело пообещал Андрей. - И Сапелкину попадет и Аденауэру. - Он оглядел ребят. - Ну, а художники у нас есть?
Ребята переглянулись. Художника среди них не было.
- У нас в классе Юрка Лютиков, - сказал Пончик. - Он что хотите может нарисовать.
- Так давай его сюда, твоего Лютикова! - сказал Андрей. - Мы его в отряд немедленно запишем.
- Он в пионерский лагерь уехал, - возразил Костя. - На две смены. До августа.
- Ну ничего, - решил Андрей. - Что-нибудь придумаем. Была бы охота, а художник найдется.
Яков Гаврилович попрощался и ушел. А ребята и Андрей еще с полчаса обсуждали, о чем надо писать в газете, сколько раз в месяц ее выпускать и где раздобыть художника.
- Надо еще редколлегию выбрать, - напомнил Вовка.
- Редколлегию? - сказал Олег. - Мы еще командира не выбрали, а ты - редколлегию.
- А ведь правильно, - согласился Андрей. - Надо нам, наконец, выбрать командира. Тут все в сборе, кворум полный, так что собрание считаю открытым.
- А что выбирать? - с удивлением проговорил Степка. - Ясно, командиром будете вы.
- Конечно, вы! - дружно подхватили ребята.