Тот подбежал к двери и выпустил слегка смущенных ребят. Уж кого-кого, а Василия Петровича они никак не ожидали здесь увидеть. Тем более в милицейской форме и с пистолетом в руках.
- Идите на улицу и садитесь в мою машину, - строго сказал он, казалось, ничуть не удивившись их появлению.
Ребята молча, с виноватым видом, прошли мимо.
- Антон, задержись, - остановил Тоника Петрович. - А вы, граждане подследственные, пройдите в помещение, откуда таскали ящики.
Шерхебель зашел туда первым, а за ним потянулись остальные.
- Антон, принеси мне фотоаппарат из машины. Только быстро, - подмигнул Петрович Тонику.
Тоник мгновенно слетал туда и обратно и теперь стоял, вооруженный автоматическим японским фотоаппаратом.
- Снимай машину с бутылками, снимай этих бизнесменов, снимай бутыли со спиртом, снимай все, что видишь, - сказал Петрович, держа на мушке Шерхебеля и его помощников.
Тоник делал снимок за снимком, и в этот момент снова погас свет.
- Уходим, - потянул его за собой Петрович, и они побежали к выходу.
На улице Петрович успел закрыть створки дверей, ведущих в подвал, и накинуть на петли дужку замка. Теперь можно было не торопиться. Они спокойно подошли к машине, уселись, завели мотор и не спеша выехали со двора интерната.
- Василий Петрович, а как вы узнали, что мы здесь? - сразу же спросил его Сашка.
- Я к вашему Толяну ездил. Он мне и рассказал, что вы в какой-то подвал собирались. Оставалось только дождаться вас здесь, но вы, появившись, потом совершенно неожиданно пропали. Я уже не знал, что делать, да, к счастью, машина пришла. Я за ней в подвал, а там вы. Нам крупно повезло, ребята, теперь у нас есть на них компромат и они сделают все, что нам нужно. Сашок, можешь теперь считать, что ты одной ногой в Греции.
- Я хочу, чтобы он ребят не заставлял по ночам работать, - как будто и не очень обрадовался Сашка.
- А это само собой. Я бы его сдал в органы, да нужно, чтобы от тебя отвязались. Теперь я думаю, ты сможешь у меня пожить, пока я все документы оформлю.
- Дядя Вася, - обратился к нему Тоник, - а вы моему отцу не расскажете про нас?
- А это как вы сами хотите.
- Если он обо всем узнает, то не повезет нас в Грецию. Это абсолютно точно.
- Понял. Нет проблем. Не волнуйся, старичок.
Тонику польстило такое обращение к нему. Он почувствовал себя с дядей Васей на равных.
- Остановите здесь. На секундочку, - попросил он.
Петрович без слов затормозил, а Тоник, выскочив к клумбе, сорвал одну крупную пунцовую розу и вернулся обратно.
- Подарю маме, - объяснил он, - если она заметила, что меня нет.
Улицы были еще пусты. Изредка проносились мимо одинокие машины. Степенно разливали воду на асфальт пузатые поливочные машины. Не спеша набирал обороты новый день. Главная суматоха еще впереди. А сейчас все еще располагало ко сну. Не зря ведь говорят, что утренний сон сладок. Ребята задремали и почувствовали на себе эту затягивающую сладость. Хорошо, что ехать нужно было недолго.
Машина остановилась перед самым подъездом. Сашка вылез вместе со всеми и извиняющимся тоном сказал Петровичу:
- Дядя Вася, а можно я эти два дня у Профи поживу? Пока у него отец из командировки не вернется.
Петрович сокрушенно развел руками, но спорить не стал, а попрощался и, пообещав забрать его через два дня, уехал.
Тоник сел на скамейку перед подъездом и сказал Профи, что он сейчас поднимется, а ждать его не нужно. И как только ребята вошли в дверь подъезда, он подошел к балкону первого этажа и по нему мгновенно взобрался на второй. Здесь жила Алиса. Окно ее комнаты было распахнуто настежь. Тоник, едва дотянувшись до окна с балкона, положил на подоконник розу и тем же путем вернулся обратно.
Профи заметил, что он пришел без розы, но ничего не сказал. Сашка уже улегся спать. Перебравшись к себе через балкон, Тоник в одно мгновение сбросил одежду и залез в кровать. Убрать старые свитера, из которых он соорудил куклу, уже не было сил. Почти сразу он погрузился в сон.
Он лежал на высокой кирпичной стене. Светило яркое солнце, но не обжигало, а только ласково касалось лица. А над ним летали люди со стрекозьими крыльями. Они брали что-то крохотное с земли с озабоченными лицами и носили на стену. И стена росла, росла, становилась все выше и выше, а они хлопотали, ни на секунду не прекращая своего непонятного труда. Легкого, но в чем-то для них упоительного. И невозможно было оторваться взглядом от…
- Антон, Антон, - окружили его роем люди-стрекозы и стали тащить его прочь со стены. - Антон, - кричали они встревожено с мамиными интонациями в голосе. - Антон!
Он попытался сбросить с себя цепкие ручки, повернулся на бок и сразу понял, что спал. Рядом стояла перепуганная мама.
- Антон, что это значит? - Она держала в руках его вчерашнюю записку. - Буду утром, как это понимать? А ты знаешь, что уже двенадцать часов дня, тебе два раза звонила Алиса. Я захожу тебя будить, а в твоей кровати еще кто-то. - Она брезгливо вытянула из-под одеяла старые свитера. - Со мной чуть инфаркт не случился. Что все это значит?
Тоник сел на кровати, лихорадочно соображая, что ей ответить, но в это время снова зазвонил телефон.
Светлана Васильевна со вздохом подошла к телефону и, сняв трубку, строгим голосом сказала:
- Встал. Сейчас подойдет.
Она снова заглянула в комнату Антона и кивнула ему на телефон.
- Тебя.
Тоник выпрыгнул из кровати и подбежал к телефону.
- Алиса! - крикнул он задыхающимся голосом. - Алиса, а ты пойдешь сегодня на Поклонку?.. Ночью? Нет, не я… Я не знаю кто… Я же не люблю розы - они колючие… Откуда знаю, что роза…
Светлана Васильевна тихо улыбнулась и прошла на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. У ее сына начиналась иная жизнь, в которую лучше всего не вмешиваться. Она присела на стул, не вытирая невольно выступивших слез. Она улыбалась и в уголки ее губ сбегали прозрачные солоноватые капли. Ах, если бы все недоразумения в жизни ее сына разрешались так легко и просто.
Из-за двери доносился голос Тоника с новыми, звенящими интонациями. За распахнутым окном шумел детскими голосами обычный московский двор. Казалось, что-то легкое и радостное витало в воздухе. Не вспугнуть бы…
Часть вторая
Глава I
Самое замечательное в жизни - это когда мечты начинают сбываться. Не уже сбылись, а только еще начинают. И тогда каждый миг бывает наполнен радостным ожиданием, которое превращает серые будни в яркий праздничный карнавал.
Томительное ожидание, бесконечные сборы, оформление документов, которое, правда, касалось в основном взрослых, прощание с друзьями и родителями - все это было уже позади, за невидимой чертой таможенного барьера, а впереди наших друзей звала к себе новая жизнь и новые приключения.
Конечно, на все это у них была только неделя, но зато какая! А еще приятно было то, что они вернутся назад через три дня после начала занятий в школе. Алиса представляла себе, как она войдет в класс, лучше во время урока, овеянная теплыми морскими ветрами, покрытая нежным южным загаром, вся из какой-то другой, загадочной жизни. Это было бы восхитительно.
Тоник и Профи всю дорогу до аэропорта о чем-то спорили, а Сашка недоверчиво поглядывал по сторонам, как будто ждал, что его высадят из автобуса и увезут в другую сторону. И даже сейчас, сидя в мягком кресле самолета, он до конца не расслабился, а выглядел непривычно серьезным и озабоченным.
Алиса непринужденно болтала со Светланой Васильевной, ей всегда нравилась эта женщина, умеющая себя вести со всеми на равных, не подчеркивая своего преимущества в возрасте. А может быть, она вовсе не считала его преимуществом?
Виктор Степанович откинул назад спинку кресла и попытался заснуть. Ему пришлось приостанавливать или заканчивать все свои дела до отъезда, и он почти неделю не мог как следует выспаться.
Профи обнаружил на кресле наушники и теперь щелкал переключателем, стараясь успеть послушать все, что было на каждом канале. А Тоник настроил свои наушники на трансляцию фильма, который в это время можно было увидеть на дисплее перед креслами. Чтобы не задирать голову вверх, он тоже, как и отец, откинулся в кресле.
Фильм шел на английском языке, но все было понятно и так. Главный герой, обиженный бандитами, проникает в их логово и методично уничтожает всех, кто попадается ему на пути, потом улетает на спортивном самолете, чтобы вырваться из радиуса поражения взрывом, который он остановить не в силах.
Тоник не снимал наушники только потому, что хотел послушать правильную английскую речь. В школе он неплохо разговаривал на английском, но теперь осознал, что нормальную живую речь он понять не может, все слова сливались в один поток непонятных звуков. Впереди как раз разогретые вином мужчины заговорили на английском, причем так, что их стало слышно, несмотря на наушники.
Как ни странно, Тоник их понял. Они громко ругались и говорили о женщинах. Один из них встал с цифровой видеокамерой в руках и стал снимать всех окружающих, покачиваясь от выпитого. На запястье у него болтался массивный золотой браслет, а на шее висела такая же цепочка. Другой ожесточенно лупил по клавиатуре ноутбука, играя в обыкновенный тетрис. По всему было видно, что разбогатели они недавно. Почему-то Тонику стало стыдно за своих соотечественников, и он стал стараться не обращать на них внимания.
- Сашка, - потянулся через него в это время Профи, - отгадай загадку. В поезде стоп-кран какого цвета?
- Красного, - не задумываясь, сказал Сашка.
- А в самолете?
Сашка оглянулся, поискал глазами стоп-кран и неуверенно сказал:
- Синего.
- А что будет, если в самолете стоп-кран дернуть? - еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться, спросил Профи.
Теперь расхохотались они все вместе. Алиса с недоумением посмотрела на них и отвернулась к Светлане Васильевне, чтобы продолжить светскую беседу.
Стюардессы уже развозили напитки. Профи выбрал себе спрайт, а ребятам взял фанту и кока-колу. Запотевшие граненые бутылочки приятно холодили ладонь. Но еще приятнее было пить бурлящую пузырьками воду маленькими глоточками и смотреть по сторонам. Сашка, например, не отрывался от иллюминатора. Он не зря уселся к самому окошку. Правда, крыло самолета перекрывало ему добрую половину всего обзора, но зато было видно, как открываются и закрываются подкрылки. Тем более, что земли уже давно не видно, внизу белой арктической пустыней расстилались облака.
Внезапно самолет как будто провалился в воздухе на полметра, а потом затрясся, словно это ехала разбитая телега по бездорожью. Сашке показалось, что еще чуть-чуть и у самолета отвалятся крылья. Он торопливо сунул руку под кресло, ища парашют, но ничего там не обнаружил. Тоник и Профи с интересом смотрели на его суету. Самолет затрясло еще сильнее.
- Мы падаем? - спросил побледневший Сашка.
- Это воздушные ямы, - пояснил ему Тоник. - Обычное дело.
- Ничего себе обычное! Посмотри в окно - сейчас же крылья отвалятся.
- Бывает, что и отваливаются, - с хитрой улыбкой подключился Профи. - Мы сейчас проходим зону турбулентности. Это когда смешиваются восходящие и нисходящие потоки воздуха.
- А почему не раздают парашюты?
- Не принято, - снисходительно объяснял Профи. - Во-первых, лишний вес для самолета, во-вторых, если что, то все равно не успеешь ни надеть его, ни вылезти из самолета. Даже у экипажа нет парашютов, чтобы в случае чего тянули самолет до конца, а не выпрыгивали первыми.
Сашка представил себе, как экипаж самолета вылезает в окошко, а оставшиеся в самолете пассажиры одни летят навстречу своей гибели, и ему стало совсем плохо.
- Что же нам без парашютов, погибать, что ли? - обреченно спросил он, боясь даже посмотреть в сторону окна. Вдруг крылья у самолета уже отвалились.
- Совсем не обязательно, - успокоил его Профи. - Бывали случаи, что люди падали с высоты семь тысяч метров и не разбивались. Ты, главное, пристегнись получше. Если лететь креслом вниз, то можно упасть на деревья, а потом в глубокий снег, скорость и погасится.
- А вдруг внизу нет никаких деревьев? Снега-то там точно нет.
- Слушай, Профи, что ты его пугаешь? - вмешался Тоник. - Никто падать не собирается. Самолет же рассчитан на такие перегрузки. Сейчас нам обед принесут. Вот только из этой полосы выйдем.
Самолет действительно перестало трясти, и в проходах между креслами появились стюардессы с обедом. Ребята быстренько открыли откидные столики и приняли подносы с едой.
Очень быстро от салата, курочки с зеленым горошком и сладкого десерта ничего не осталось. Профи собрал у всех пакетики с перцем и положил себе в карман.
- Пригодится, - сказал он в ответ на недоумевающие взгляды. - Он хорошо у собак нюх отбивает.
В конце послеобеденного отдыха самолет начал снижаться. Теперь все завидовали Сашке, у которого перед глазами открывалась грандиозная панорама Афин, омываемых теплым морем.
В аэропорту на первый взгляд было все почти как в Москве, только встречалось очень много загорелых людей. Виктор Степанович менял деньги и оформлял документы, а все остальные стояли кружком вокруг рюкзаков и сумок. Один Сашка приехал налегке, у него не было ни роликов, ни запасной одежды. Зато поэтому он охотно помогал нести вещи Алисе.
Все выглядели уставшими после трехчасового перелета, но никто не жаловался, даже Алиса. Она, напротив, всех веселила, рассказывая смешные истории о своем детстве. Она уже тогда была оригинальным ребенком.
В самый разгар веселья подбежал Виктор Степанович и схватил два огромных чемодана.
- Поспешим, ребята. Наш автобус сейчас отходит. Придется нам день-два прожить в гостинице в Афинах. Зато посмотрим Акрополь. Когда еще будет такая возможность.
Все обрадовались, зашумели, подхватили свою поклажу и бросились за ним. И только выйдя из аэропорта на улицу, они почувствовали, что приехали к южному морю. В помещении благодаря кондиционерам жара не ощущалась, а здесь их сразу охватил влажный разгоряченный воздух. "Как в парилке", - подумалось всем.
В их автобус уже грузились те самые "новые русские", которые летели с ребятами в одном самолете. Точнее будет сказать, что их грузили, настолько они были пьяны. Но вокруг было много интересного, и на них никто и не смотрел.
Первое впечатление от Афин ребята получили из окон автобуса, и, надо сказать, они были несколько разочарованы. Обычные дома, обычные улицы, обычные люди, а где же колыбель цивилизации, где неповторимая архитектура, где скульптуры, образцы которых можно найти в любой книге по искусству.
Только потом они поняли, что так и должно быть. Произведениям искусства надлежит быть в музеях и на выставках, а не разрушаться под дождем и ветром, они принадлежат вечности, а улицы города предназначены для сегодняшней, сиюминутной жизни.
Хотя, конечно, догадаться, что они все-таки в Греции, было несложно. Время от времени на глаза попадались здания с элементами образцов античного искусства, а гостиница, в которой они остановились, называлась "Архимедос". В какой еще стране могут так назвать гостиницу?
Разместились все в трех двухместных номерах. Алиса со Светланой Васильевной, Тоник с папой, а Профи с Сашкой. Полчаса ушло на распаковку чемоданов, душ, переодевание, а потом все вместе отправились обедать на второй этаж. Подавала на стол всего одна женщина, но еда была вкусной, похожей на нашу, только с непривычно острыми приправами.
- Я предлагаю, - сказал Виктор Степанович, оглядывая всю компанию, - сейчас на боковую, а вечером прогуляться по городу.
- Ты что, пап, нам совсем спать не хочется, - возразил Тоник.
- А что же ты за других решаешь, - сказала Светлана Васильевна. - Летели издалека, все устали, нужно отдохнуть.
- Что вы, Светлана Васильевна, - встала на сторону Тоника Алиса. - Да мы разве сейчас уснем? Так хотели сюда приехать и вдруг спать. Мы же можем пропустить самое главное.
- А что для вас самое главное?
- Да мы и сами еще не знаем. А вдруг, пока мы спим, оно и случится.
- По вашей логике, можно и совсем не спать, - усмехнулся Виктор Степанович.
- Да ладно, пап, мы просто хотим на роликах покататься рядом с гостиницей. А устанем, сами придем отдохнуть.
Тоник смотрел на отца такими глазами, что тот понял: если он сейчас их не отпустит, то станет в глазах друзей своего сына неисправимым занудой и весь отдых будет испорчен.
- Идите, - сказал он. - Только катайтесь все вместе и от гостиницы ни на шаг.
- Ура, ура, - захлопала в ладоши Алиса. - Встречаемся в фойе.
В суматохе все забыли, что у Сашки нет роликовых коньков. Расстроенный, он пришел в свой номер и плюхнулся на кровать. Профи в это время зашнуровывал ботинки.
- А ты что валяешься? - удивился он. - Пошли с нами, я тебе свои коньки прокатиться дам. Только сам сначала покатаюсь.
А что такое дать покататься? Это совсем не то. Нужно кататься на своих коньках. Сашка сначала даже не хотел подниматься, но потом подумал, что лежать в кровати еще глупее, и вышел вместе с Профи на улицу.
Тоник с Алисой уже были здесь. Они тоже не усидели в фойе. Увидев Профи, они махнули ему рукой и свернули за угол. Этот переулок был намного свободнее от людей и от машин, но асфальт на нем был неровный и с выбоинами, поэтому ребятам там быстро надоело.
- Поехали к морю, - предложила Алиса.
Тоник остановился.
- Я же обещал отцу, что мы здесь будем кататься.
А мы вернемся раньше, чем он проснется. Это же недалеко. На роликах мы мигом туда домчимся. Поехали. Так хочется по смотреть на море. Мы, конечно, можем и вдвоем с Павликом.
Этот аргумент сразил Тоника окончательно. Он молча поехал первым, а Профи, на ходу доставая карту Афин, пристроился за Алисой. Второй раз забытый Сашка сначала побежал вслед за ними, но очень скоро они выбрались на широкую улицу и поехали быстрее. Он замедлил шаг и остановился. Ему вдруг захотелось потеряться в толпе, и пусть его ищут. Он представил, как все бегают по всему городу и не могут его найти, а вечером сидят за столом и боятся смотреть друг другу в глаза. Кто-то же в этом будет виноват.
Рядом, перед площадью, сохранился нетронутый островок зелени. Одно дерево было пострижено так, что казалось изумрудным человеком, застывшем в прыжке вверх. Около других деревьев прямо на траве сидели люди, не обращая внимания на прохожих. Они отдыхали. Сашка тоже сел, прислонившись к стволу дерева и вытянув ноги. Он представил, что уже потерялся и вторую неделю сидит под деревом. Не ест, не пьет, а все на него показывают пальцами и удивляются, кто он, откуда, зачем здесь сидит.
Вдруг он почувствовал себя очень неуютно. Такое с ним уже было в Москве, когда бандиты взяли его заложником вместе со Светланой Васильевной. До этого момента он бездумно смотрел на другую сторону улицы, а теперь пригляделся к прохожим внимательнее и замер. Над толпой торчала длинная тощая фигура Рафа, а рядом вырисовывался наподобие памятника мощный торс Слона.