– Чего это они? – пробормотал сбитый с толку Идэр. – А ну, погодите-ка стрелять, парни. Посмотрим, что эти твари задумали. Никогда не слышал, чтобы утэки так странно себя вели.
Пока он говорил, ряды зверолюдей раздались, и вперёд вышел могучий утэк, увешанный бусами, как новогодняя ёлка. Просверлив приготовившийся к обороне отряд пристальным взглядом прятавшихся в шерсти глаз, он воздел к серо-лиловому небу огромный каменный топор и… заговорил.
Речь его казалась смесью рыкающих и лающих звуков, но определённо имела смысл и была обращена к людям. По окончании воззвания здоровяк-утэк выжидательно уставился на маленький отряд, и Сашке почудилось, что взгляд вождя устремился прямёхонько на него.
– Чего они ждут? – пробормотал высокий идимец, нервно облизывая пересохшие губы.
– Ответа, – как ни в чём не бывало, сообщил король Орис. И… зарычал.
То есть Демидову сначала показалось, что отец зарычал, но потом он быстро понял, что король всего-навсего отвечает утэкам на их родном языке. Откуда его королевскому величеству был известен язык зверолюдей, Сашка не знал, и задаваться этим вопросом не собирался. По крайней мере, в ближайшее время. Потому, что внимательно слушавшие короля утэки вдруг жизнерадостно зарычали все разом и начали медленно отступать, растворяясь в наползающих сумерках.
– Как только я подам сигнал, хватай мой рюкзак и беги, – услышал Сашка шёпот отца и слегка обалдел от того, что прозвучал этот шёпот в его сбитой с толку голове.
– Не возражай, – продолжал телепатировать ему Орис, – я знаю, что делаю. Моей Силы пока не достаточно для того, чтобы справиться с пятерыми. Я много потратил на исцеление руки. Остаётся один вариант. После того, что произошло, наши новые друзья обязательно захотят узнать, какое отношение я имею к утэкам. Меня отведут в лагерь, чтобы допросить, а ты постараешься незаметно пробраться туда и подготовить мне побег. У тебя это здорово получается. Итак, по моей команде…
– А теперь, мирный путник, объясни, что всё это значит? – Идэр повернулся к королю Орису, едва последний утэк скрылся в лесной чаще. – О чём вы говорили и откуда ты знаешь язык злейших врагов рода людского?
– А вот это я не могу сказать, ты уж извини, – улыбнулся король Орис, перенося вес на стоящую впереди ногу. – И за это тоже извини!
Неожиданный и мощный удар короля отшвырнул Идэра метра на два. И если бы не вовремя подвернувшееся дерево, то лететь бывшему гвардейцу пришлось бы ещё дальше.
– Беги! – рявкнул сыну Орис, отбивая в сторону направленный на него арбалет.
И Сашка повиновался. Подхватив отцовский рюкзак, он одним прыжком выскочил из начавшейся свалки, попутно обезвредив стоящего за спиной верзилу. Прежде чем скрыться за деревьями, Демидов, быстро оглянувшись, увидел, как король Орис отбивается одной рукой от наседающих на него идимцев. Что творилось на душе у его высочества, пока он, сжимая зубы, нёсся сквозь тёмную чащу, описать невозможно. Страх, стыд, ненависть, боль, надежда – всё сплелось упругим узлом, с каждым ударом сердца затягивающимся всё туже.
"Я ведь даже не спросил, как мне отыскать этот лагерь, – казнил себя Демидов. – А если я его не найду? А если не сумею подготовить побег? А если Па просто не доведут до лагеря?"
Когда сумасшедший бег по мрачному лесу закончился, Сашка опустился на промоченную дождём землю, даже не почувствовав холода и сырости. "Нельзя распускать нюни, – твердил он себе в который раз. – У меня есть задание и я должен его выполнить. Чего бы это ни стоило!".
Скинув с плеч тяжёлый рюкзак, Сашка вытащил оттуда бутылку с водой и, сделав несколько жадных глотков, с сожалением завернул крышку. Неизвестно что ждёт его в этом лесу, а значит нужно быть экономным. "Хорошо, что Па подсказал мне его прихватить, – продумал беглец, по локоть запуская руку в брезентовое чрево рюкзака. – У меня теперь даже оружие есть".
Тяжёлый охотничий нож блеснул в свете карманного фонаря, придавая Демидову не бог весть какую, но всё-таки уверенность. Продолжив обследование рюкзака, Сашка едва не подпрыгнул от удивления – что-то плоское, обтянутое пружинящим мягким чехлом, неожиданно подвернулось ему под руку. Что-то донельзя знакомое и совершенно чуждое этому миру. Зажав фонарик зубами, Демидов вытащил из рюкзака чёрный кожух, раскрыл его и ахнул от удивления. Выпавший изо рта фонарь откатился далеко в сторону, так что Сашке потребовалось некоторое время, чтобы белый круг света отразился от совершенно нового серебристого ноутбука, неизвестно зачем принесённого в Идим королём Орисом.
"И зачем он его сюда притащил? Какая от него польза? – растерянно думал Сашка, еле передвигая ноги по раскисшей от надолго зарядившего дождя земле. – А от меня какая польза? Как я теперь Па найду? Он об этом подумал, его героическое величество? Следы все смыло к чёртовой матери, да и следопыт из меня, если честно, как комп из табуретки. А ещё фонарик вот-вот сядет – издевательство китайское". Бормоча под нос неразборчивые проклятья, Демидов продолжал плестись, время от времени пошевеливая плечами, дабы вымокшая рубашка хотя бы кое-где отлипала от продрогшего тела.
Его высочество, разумеется, оказался прав. Никаких заметных следов на земле не было, и в какую сторону увели отца разъярённые идимцы, заподозрив в бывшем короле утэкского шпиона, Сашка даже понятия не имел. И всё-таки упрямо шёл в неизвестность, терзаясь всеми возможными сомнениями.
Прошло немного времени, и Демидов неожиданно понял, что направление он выбрал правильное. Как будто в голове его существовала стрелка магического компаса, острый конец которой безошибочно указывал туда, где в данный момент находился король Орис. Сначала это чувство было настолько слабым, что Сашка не обратил на него никакого внимания, зато потом… Потом Демидов мог с закрытыми глазами определить, в какую сторону ему нужно двигаться, чтобы отыскать отца.
Уже давно перевалило за полночь, а Сашка всё шёл и шёл, удивляясь своей неизвестно откуда взявшейся выносливости. Он, конечно, на кровати не отлёживался и пятикилометровку бегал каждый день, но чтобы прошагать без отдыха два с половиной часа после выматывающего марафона по стеклянной "равнине"… На такой подвиг Демидов не рассчитывал. "Это всё экологически чистый воздух с повышенным содержанием кислорода, – размышлял он, перебираясь через ощетинившийся острыми сучьями завал, – И вода". Задрав голову вверх, Сашка принялся ловить ртом частые дождевые капли и потому не сразу заметил, как в полном безветрии зашевелились ветки ближайших кустов. А когда заметил, то было уже поздно.
Небольшой, но увесистый камень, на мгновенье выхваченный лучом фонаря, едва не врезался Сашке в голову. И лишь вовремя пришедшая на помощь Сила избавила наследника от появления на лбу грандиозной шишки. Ещё не привыкший к своим магическим способностям Сашка немного не рассчитал и потому изменивший траекторию камень врезался в ближайшее дерево с такой силой, что пробил его насквозь. Потрясённый собственной крутизной Демидов даже не стал вытаскивать из-за пояса нож и громко приказал:
– Руки за голову, выходить по одному! Иначе открою огонь на поражение!
Мысль о том, из чего он будет стрелять и знают ли в Идиме, что такое "огонь на поражение", Демидову даже в голову не приходила. Послушная его приказам Сила жаркими волнами пробегала по телу и настойчиво просилась наружу. Демидов вдруг отчётливо понял, что стоит ему щёлкнуть пальцами вот так, и скрывавшие его недругов кусты превратятся в настоящий пионерский костёр. Его остановил только тихий голос отца, выхваченный из прошлого обострившейся памятью: "Ты так весь Идим спалишь и не заметишь. Неужели тебе не приходит в голову, что сначала нужно попробовать договориться?"
– Я кому сказал: выходите! – рявкнул Сашка и, сам не понимая почему, добавил: – Ничего я вам плохого не сделаю. Слово даю…
Демидов едва не ляпнул "Слово принца", но вовремя сообразил, что после того, как Высочайшие сделали из него настоящее пугало, благоразумнее будет скрывать своё королевское происхождение.
– Да не съем я вас! – раздражённо бросил он в сторону кустов.
И едва рот не раскрыл от удивления, когда, раздвинув колючие ветки, перед ним предстала худенькая девчушка лет шести, до смерти перепуганная, но крепко сжимающая небольшую пращу. На девочке было промокшее ярко-красное платье, когда-то очень нарядное, а теперь топорщившееся клочьями разодранных о колючие ветки лоскутов.
– Вот блин, – в полголоса выругался Сашка, вспомнив, как только что собирался спалить эти кусты. Потом, немного придя в себя, громко и сердито спросил: – Ты кто такая? Что ты здесь делаешь?
– Пла-пла-пла… – затряслись губы у девчушки. Она полными ужаса глазами взирала на Сашку и размазывала хлынувшие водопадом слёзы. – Пла-ачу.
– Не плач! – приказал его высочество самым повелительным тоном, на какой был способен. Всё-таки женские слёзы для настоящих мужчин – испытание похуже, чем схватка один на один с самым жутким монстром. – Не плачь! Вот конфету лучше съешь. А потом расскажи: откуда ты здесь взялась? Такая малолетка и одна! Куда только твои родители смотрят?
Порывшись в кармане, Сашка извлёк завалявшуюся там ириску "Меллер" и положил девочке на перепачканную землёй ладошку. Слёзы курносого веснушчатого создания немного просохли и девчушка, опасливо стрельнув огромными карими глазами, потянула в рот неизвестное лакомство.
– Вкусно, – серьёзно обратилась она Сашке. – Только сладко очень.
И без всякого перехода добавила:
– А родителей у меня нет. Только дедушка. Он мне наказал старую Дарин слушаться. Это которая за детьми смотрит, а я…
– А ты не послушалась, – понимающе кивнул Сашка. – Это мне знакомо.
– Нет, я слушалась! – хрупкое создание упёрло руки в боки и вызывающе шмыгнуло носом. – Дарин мне сказала от костра не отходить, я и не отходила. Я отползла. За черемиской. А потом заблудилась.
– За какой такой миской? – растерялся Демидов.
– Ты что, маленький? Черемисок не знаешь? – похоже, страх девчушки улетучивался так же быстро, как таяла ириска у неё во рту. – Черемиска – это зверь такой. Я его поймать хотела. И суп дедушке сварить. Дедушка говорил, что из черемисок самый вкусный суп получается. А ты и вправду черемисок ни разу не видел?
– Нет, – хрипло ответил Демидов, устремив взгляд за спину девочки, куда ещё достигал луч от слабеющего фонаря. – Ни разу не видел. Но, может быть, вижу сейчас.
Девочка обернулась, чтобы посмотреть, на что же так напряжённо уставился этот странный, очень странный мальчишка, и, тоненько взвизгнув, испуганно прижалась к Сашке. Возле колючих кустов стоял зверь. Как он сумел подобраться к ним так, что ни одна ветка не обломилась и не предупредила об опасности, Демидов не знал. Знал только, что зверь до невозможности зол, голоден, и смертельно опасен. Больше всего он напоминал городскому жителю Сашке Демидову присевшего на корточки крокодила. Если только крокодилы умеют сидеть на корточках.
Вытянутая пасть зверя открывалась и закрывалась, обнажая острые мелкие зубы, а спрятанные в густой ярко-зелёной шерсти глазки горели нехорошим оранжевым огнём. Ростом он был с небольшого телёнка, только вместо копыт зверю достались перепончатые лапы с тремя похожими на кинжалы когтями.
У Демидова в прямом смысле зачесались руки. Сила прихлынула к ним, но необычное поведение зверя заставило его сдержать убийственное пламя, способное прожечь в насквозь промокшем лесу десятиметровую просеку. Зверь смотрел. И смотрел прямо на Сашку. Злоба и голод в зверином рассудке уступали место чувству, похожему на… благодарность? "Кажется, пора меня в психушку везти, – прикинул его высочество, поражённый своей новой способностью проникать в мысли живых существ. – Интересно с какого перепугу он мне так обрадовался?" И тут Демидов вспомнил, что, пообещав Хозяйке Шарэя спасти гибнущий мир, король Орис заручился помощью всех живых существ в Идиме. Кроме, естественно, людей. А поскольку сидящего перед ними зверя ни под каким видом нельзя было отнести к строптивой человеческой расе, то и опасности для наследника он совершенно не представлял.
– А ну, пошёл отсюда! – Сашка бесстрашно замахнулся на зверя зажатым в руке фонариком. – Чего уставился? Пошёл, говорю, пока я тебе ноги не вырвал и спички не вставил. Брысь!
Зверь обиженно рыкнул, заставив девчонку ещё крепче обхватить разошедшегося Демидова за пояс, встряхнулся по-собачьи и растворился в ночной тьме также бесшумно, как появился.
– Это что ли твой черемиска? – смущённо пробормотал Демидов, пытаясь отцепить прильнувшую к нему девчушку. – Ну и страхолюдина… Увидишь во вне – не проснёшься.
– Н-нет, – простучала зубами девочка. – Черемиски, они маленькие. А этот… Я чуть от страха не умерла, когда увидела. Хорошо, что ты его прогнал, а то он нами бы поужинал.
– Я тоже от ужина не отказался бы, – Сашка внимательно прислушался к голодному урчанию в животе и пожалел, что весь НЗ остался в его рюкзаке, а не в отцовском. – Так ты говоришь, из черемисок классный суп получается? Вот бы поймать парочку…
– Не надо! – покачала головой девчушка. – Мы тебя и так накормим. Пойдём со мной в лагерь. Там Дарин уже давно кашу сварила. Вкусную-у…
– Ну, пойдём, – усмехнулся Демидов. – Чего встала?
– А я не знаю куда идти, – чуть не плача ответила беглянка. – Я ведь заблуди-и-илась!
– Кончай реветь, малышня, – Демидов покровительственно похлопал девочку по плечу. – Я тебя выведу. Только сначала давай познакомимся, а то неудобно тебя всё время малышнёй звать. Как тебя зовут?
– Таррэ, – девочка сразу же напустила на себя важный вид. – Так меня дедушка назвал. В честь матери нашего короля.
"Это, выходит, в честь моей бабушки", – подумал Сашка и не заметил, как выдал Тарэ своё настоящее имя:
– А я – Алекс. Ну, вот и познакомились.
Сашка вёл за руку Таррэ, радуясь про себя, что фонарик ещё светит. Он давно уже передал его в руки натерпевшейся девочки, чтобы избавиться от сотен вопросов, которыми она атаковала своего "спасителя". Только обещание Демидова "отобрать светящуюся волшебную палочку, если она скажет ещё хоть слово" удерживало Таррэ от продолжения допроса с пристрастием. Впрочем, сказать, что Демидову не повезло с попутчицей, язык не поворачивался. Маленькая всезнайка говорила без умолку, и Сашка почерпнул из её болтовни немало полезной информации.
Теперь он знал, что за таинственный лагерь раскинулся в этом негостеприимном лесу – лагерь Исхода. Те окрестные фермеры, которые упрямо не желали покидать родные места, уступили всё же натиску взбунтовавшейся природы и, собравшись одним большим конвоем, двинулись на юг. Там по слухам собрались все маги Идима, чтобы защитить хотя бы часть мира от наступления Хаоса. Сейчас в лагере ожидали прибытия последних подвод с опоздавшими, чтобы наутро конвой продолжил свой тяжёлый и опасный путь.
– Там на юге города большие есть, – тараторила Тарэ. – И волшебства там ужас сколько. Те города, которые возле моря стоят, освещают ночью огромные рыбы. Они сидят в больших стеклянных банках и светятся в темноте. А там, где моря нет, светятся жуки "бокоры". Это мне дедушка рассказывал. А в городе Вадане даже идут рыбные дожди… И там такие лодки большие по морю плавают под алыми парусами.
– Под какими парусами? – поразился Демидов, который после недавнего визита Ма к учительнице по литературе был как раз посажен за чтение "Алых парусов". Витька Панечкин великодушно одолжил однокласснику зачитанный до дыр томик Александра Грина и даже признался Сашке, что "Алые паруса" – это его любимая повесть, хоть и неправда.
"А теперь оказывается, что правда, – подумал Сашка и на всякий случай спросил девочку: – Почему у лодок паруса алые?
– Опять не знаешь! – возмущённо фыркнула Тарэ. – Паруса алые потому, что так Закинувший Сеть заповедал. Чтобы корабли издалека было видно. И все короли красные одежды носят потому, что, как корабли, везут нас на остров Ют.
– Какой ещё Ют? – голова Демидова с каждой секундой пухла от количества выдаваемых малышкой сведений.
– Остров. Волшебный. Он далеко-далеко. На другой стороне мира. И туда никто не может доплыть, кроме королей. Там чудеса одно волшебней другого, и кто туда попадёт, назад уже не вернётся. Вот такой замечательный этот остров Ют.
Пока Тарэ щебетала, память услужливо прокрутила Демидову рассказ близнецов об острове, на который Закинувший Сеть вытащил будущих идимцев из атакованного Машинами мира.
"Кажется, это он и есть, – лениво размышлял уставший Демидов на родном языке. – Первый приют для спасённых. Надо же: ют – приют. Вот ведь игра слов получилась!"
Когда впереди замаячили отблески лагерных костров, Сашка взял из рук Тарэ фонарик и спрятал в рюкзак, стараясь не обращать внимания на очень уж громкие всхлипывания девочки.
– Тихо! – прикрикнул он на малышку. – Не то весь лагерь проснётся и тебя заругает. Ты лучше потихонечку иди в ваш детский сад. А я пойду обратно. У меня своя миссия.
– Черемиссия? – не поняла девочка. – Ты что, пойдёшь черемисов на завтрак ловить?
– Да! – Демидов обрадовался подсказанной отмазке. – Вот наловлю целую кучу и приду. Обязательно. Слово…
Он чуть опять не брякнул "слово принца", но вовремя опомнился и раздосадованный собственной неосторожностью буркнул:
– Ну, что встала?! Топай, давай, к деду. А то он тебе ещё больше всыплет.
Испуганная резкой переменой в настроении Алекса девочка едва сдержала слёзы обиды и молча пошла к лагерю, топая как можно громче. Ведь так приказал её странный спаситель. Дважды она оборачивалась и находила глазами волшебного мальчика, устало прислонившегося к стволу огромного белокора. А на третий раз уже не нашла.
"Ну, слава богу, – пробормотал себе под нос Сашка, наблюдая, как девочка пересекает границу света, растекающегося вокруг ближайшего костра. – Теперь её уже никто не слопает. Зато дед точно всыплет. Отвечаю. Ишь, топает как. Похоже, мне надо быть поосторожнее со словами. В прошлый раз мой обруч смысл переводил. Теперь меня понимают буквально".
Глава III
Демидов медленно двигался по кругу, держась подальше от весело трещавших костров. Здесь, во мраке ему было очень хорошо видно всё, что творится в лагере, тогда как сам он оставался неразличим для греющихся возле жаркого пламени людей. Ведь смотреть из тьмы на свет это совсем не то, что из света во тьму. В промозглой сырой ночи вокруг костров столпилась, наверное, добрая сотня человек. Мужчины и женщины жались к огню в поисках живительного тепла. Но даже с такого расстояния Сашка явственно ощущал в каждом идимце отчаяние и покорность судьбе. Покидать обжитые места, где ногам знакома каждая тропка, где радушные соседи в любой момент готовы прийти на помощь, вот чего Демидов бы не пожелал даже Коляну Жмыге.
Мысленно шикнув на себя (нечего распускать нюни), Сашка скользящим шагом двинулся в обход лагеря, волнуясь с каждой секундой всё больше и больше. Отца нигде не было видно. Неужели…
"Долго же ты шёл", – прозвучал в его голове голос короля Ориса, заставив сына сперва подскочить от неожиданности, а потом облегчённо перевести дух.
– Я даже выспаться успел, пока тебя где-то черти носили, – продолжил Орис подшучивание над наследником.
– Выспишься тут, как же, – возмущённо подумал в ответ Демидов, – если отец постоянно вляпывается в неприятности. А мне его потом вытаскивать из них приходится.