- Думаю, нам следует стать ночными ветерками, - рассудил Виэллис. - Ни тебе проблем, ни забот. И с поручениями никто не гоняет.
- Забот, пожалуй, меньше, - согласился Эль-Экрос, снимая колпак и вешая его на облачный гвоздь. - Но и возможностей у нас тоже меньше. Мы не можем врываться в распахнутые форточки, когда нам вздумается. Не имеем права устраивать беспорядки. Шуметь ночному ветру дозволяется в очень редких случаях. А собранные в кучу осенние листья мы можем лишь тихонько ворошить.
- Правила, - проворчал Сальто. - И кто их только придумывает?
- Каждую ночь, - признался Эль-Экрос, - я сочиняю по одному новому правилу. Конечно, многим моим подданным это не нравится, но так уж я устроен. Не могу не сочинять.
- А вы бы сочиняли, ну, скажем, стихи, - предложил Виэллис.
- Или цветные сны, - вставил Сальто. - Я слышал, людям их сейчас очень не хватает. И вообще, раз вы творческий ветер, вам просто положено устраивать творческие беспорядки, - категорично добавил он.
- Дневные ветры мыслят шире. Не стоит пренебрегать их советами, - пробормотал Эль-Экрос и сделался вдруг ужасно задумчивым. Ему редко удавалось поговорить с подданными, потому что его подданные были столь же незаметны и немногословны, как подданные Короля-Ветра. Поэтому в основном Эль-Экрос думал и рассуждал вслух.
Сальто с Виэллисом переглянулись и, не сговариваясь, решили, что сейчас самое время оставить Эль-Экроса одного. Им страх как хотелось изучить все закутки и потайные ходы ночного замка. И вот теперь момент представился.
Стараясь не задевать мирно дремлющие облачка, братья осторожно двинулись прочь, вглубь затейливо изогнутого коридора. Эль-Экрос продолжал что-то бубнить себе под нос, ходя из стороны в сторону и размахивая рукавами необъятной звездной мантии. Исчезновения ветерков он, похоже, не заметил.
Ночной замок издавал почти неслышный, таинственный шорох и постоянно перемещался с места на место. В усыпанных звездами стенах то и дело возникали дыры, и сквозь эти дыры виднелись настоящие звезды - холодные, крошечные, недосягаемые… А еще ветерки мельком увидели Луну. От равнодушной, необщительной Луны в небе остался один лишь тонкий серпик. Луна предпочитала скрывать свое истинное лицо в темноте и стеснялась того, что не может излучать собственный свет.
- Виэллис, - шепотом сказал Сальто, - зачем ты соврал, будто мы отправляемся в теплые края? Что мы будем там делать?
- А я вовсе и не врал, - отозвался тот. - Хочу на мир посмотреть, в другие широты податься. Не вечно же на одном облаке прозябать. К тому же, ты помнишь дедушку?
- Нашего чудаковатого деда? Еще бы не помнить! Но у него же не все дома. Он же немного с приветом. Пытался доказать, что сможет ужиться с дикими ветрами на вершине Эвереста.
- В любом случае, его следует разыскать, - сказал Виэллис. - Я по нему очень соскучился.
Внезапно коридор, по которому летели братья, закапризничал и решил извернуться. Причем извернулся он так лихо, что образовал замкнутый круг. Настоящая ловушка для доверчивых ветерков.
- Безобразие! - возмутился Сальто. - А ну, выпусти нас отсюда! У нас впереди большая дорога, некогда тут прохлаждаться.
Коридор, само собой, не послушался. И Виэллису даже почудилось, будто он ехидно захихикал.
- Шутки в сторону! - крикнул Сальто в вязкую пустоту. - Если это проделки ночного короля, то он у меня попляшет!
- Короли никогда не устраивают проделок, - послышался в вязкой пустоте беззлобный голос Эль-Экроса. - У королей всегда есть план. Ведь вы без разрешения собирались осмотреть мой замок? Так вот, знайте: в облачной мебели замка много таинственных ящичков, и тайны в них лежат отнюдь не безобидные. Открой вы хоть один ящичек - и страшно представить, что бы тогда случилось!
Братья-ветерки потупились и пробормотали что-то невнятное. Наверняка хотели попросить прощения. Но, вместо "извините", Эль-Экрос услыхал лишь что-то наподобие "бур-вур-пур".
- Я тут поразмыслил над вашими словами, - всё так же беззлобно продолжил он, - и решил посоветоваться с дневными ветрами насчет того, что лучше придумывать. Правила или безделицы, вроде цветных снов. Я написал девять облачных писем, но не знаю, как их отправить. Почтальонов в ночном королевстве сроду не бывало, а адресаты живут далеко.
Сальто и Виэллис по-прежнему не видели Эль-Экроса, но его голос показался им таким беспомощным, что они сразу же сообразили: сейчас им достанется новое поручение.
- Может, вы отнесете? - с надеждой спросил Эль-Экрос. - Если вам, конечно, по пути.
"Даже если и не по пути, - мрачно подумал Сальто, - всё равно ведь заставят. Ох уж эти мне короли!"
Глава 4. Небесные приметы
Утром, когда ночной замок почти растаял (а таял он ежедневно, перед восходом Солнца), ветерки выплыли из парадных дверей. За ними, как по волшебству, выплыла пачка белых перистых писем. Письма адресовались десяти ветрам:
1. Океанскому Бризу - западное побережье Австралии;
2. Могучему Сирокко - Африка, Аравийская пустыня;
3. Беспощадному Смерчу - Средиземное море, Майорка;
4. Разрушительному Урагану по кличке "Подброшу-Швырну" - Карибское море;
5. Степному Бурану и его сестрице Вьюге - Южный Урал;
6. Тропическому Муссону - побережье Индии;
7. Вредному Мистралю - Средиземноморское побережье Франции;
8. Неуловимому Самуму - ищите в пустынях Северной Африки;
9. Беззаботному Сквозняку - любое открытое окно;
Виэллиса совсем не устраивал тот факт, что ему, всему из себя распрекрасному, придется опуститься до уровня какого-то Сквозняка, чтобы передать злосчастное письмо. Сальто тоже особенно не был в восторге. Но когда за воротами почти растаявшего замка ветерки увидали облачного пса, у них тотчас поднялось настроение. Облачный пёс сидел у сиреневых ступеней и неистово молотил хвостом по небесной тверди. Еще чуть-чуть - подумал Сальто - и случится неботрясение.
- Пёсик ты наш, родимый! - обрадовался Виэллис. - Неужели сбежал?
- Разумник. Своих не предаст, любую цепь перегрызёт, - приговаривал Сальто, почесывая пса за облачным ухом.
- Король-Ветер сейчас, наверное, рвёт и мечет, - замечтался Виэллис. Но потом опомнился и стал торопить брата. Дорога им предстояла дальняя, запутанная и уж наверняка с приключениями. Поэтому медлить было нельзя.
Из-за горизонта вылез малиновый бок заспанного Солнца - и ночной замок окончательно растаял. Вместо величественных стен и величественных башенок на небе осталась обыкновенная груда фиолетовых облаков. Эти облака лениво потекли прочь, в сторону облачного замка, где вот-вот должен был проснуться Король-Ветер.
Надо сказать, Король-Ветер никогда не был доволен своим дворцом и постоянно искал, из чего бы построить новый. Лучшим строительным материалом он считал большие кучевые облака, и потому работа у него особенно спорилась весной и летом. Зимние бесформенные облачка слыли материалом некачественным, но когда под рукой не было ничего другого, в ход шли и они.
Король-Ветер не подозревал, что строительные облака приплывали к нему не сами по себе. Их с помощью специального ветряного волшебства пригонял Эль-Экрос. Одна была беда - волшебство не действовало на большие расстояния, и потому для доставки писем оно не годилось. Зато вполне сгодились ветерки.
- Мы даже не его подданные, - возмущался Сальто. - Почему мы должны разносить какие-то послания?!
- А ты что, не хочешь встретиться и поболтать с Бризом? Узнать, как дела у Сирокко? Я был бы не против! - кричал Виэллис, скользя под высокими перламутровыми облаками. - Не спи! Надо поскорее убираться с этих широт!
Облачный пёс радостно прыгал за ветерками и лаял, а его лай отдаленно напоминал рокот вертолетного пропеллера.
Когда братья умчались за мглистые вершины гор, Солнце вылезло полностью, широченно зевнуло и распустило во все стороны янтарные лучи. Потом оно заметило бледнеющий серп Луны и раздраженно повелело ей исчезнуть. Но Луна что-то не спешила исчезать. Всякий раз, как она нахально и самочинно зависала на утреннем небе, случались разные непредсказуемые вещи. И Солнцу это не нравилось. Солнце во всём любило порядок и очередность.
Кому, как не ветрам, верить в небесные приметы? Увидав, что Луна не прячется за горизонт, ночной правитель мгновенно смекнул: произойдет нечто из ряда вон выходящее. Например, нагрянет Король-Ветер. А Король-Ветер был таков - нагрянул. Он со свистом и воем подлетел к развалинам ночного замка и громогласно потребовал хозяина. Из развалин высунулась взъерошенная голова Эль-Экроса. Сейчас он был без колпака, и потому чувствовал себя ужасно неуверенно.
- Соглядатаи доложили мне, что здесь пробегал облачный пёс, - без предисловий начал Король-Ветер. - Вы его не видели?
- Н-ничего не видел, - робея, пробормотал тот.
- А ветерков? Двух проказников без плащей? Я их изгнал.
- Раз изгнали, зачем разыскиваете? - непонимающе спросил Эль-Экрос. - Как бы там ни было, проказников я тоже не встречал. У меня, знаете ли, забот выше крыши. И проблем. Да-да. Следующей ночью мне нужно устроить пару творческих беспорядков, - поспешно сказал он и нырнул в груду облаков.
Король-Ветер разъяренно выпучился на вышеуказанную груду, но так и не сумел добиться от ночного повелителя никакого толку.
А ветерки тем временем уже пересекли границу умеренной климатической зоны и медленно, но верно приближались к океану. Виэллис направо и налево здоровался с встречными ветрами и даже умудрился пожать руку одному приветливому северо-восточному Пассату.
- Входим в зону кучевых облаков! - объявил Сальто. Соорудив из первого попавшегося облачка поводок, он набросил его на облачного пса, чтобы тот ненароком не потерялся.
- Осторожно! Всем расступиться! Холодные ветры идут! - сложив руки рупором, прокричал Виэллис. Кучевые облака загомонили и стали клубиться. Им, как никому другому, было отлично известно, что проникновение холодного воздуха в тропическую зону приводит к изменению погоды. Некоторые облака хмурились и ворчали, другие наливались синевой, чтобы превратиться в тучи. А иные выглядели так доброжелательно, что с ними даже хотелось перекинуться словечком. Вот Сальто и не выдержал. Подлетел к одному белому пухлому великану и поинтересовался:
- Вот скажите, вы не против того, что из вас строят замки?
Пухлый великан заулыбался и сделался почти таким же мягким, как взбитые сливки.
- Есть вольные облака, а есть подневольные, - благодушно объяснил он. - Я, например, из вольных. Наши маленькие кроткие собратья вполне терпимо относятся к тому, что из них делают дворцы и разные поводки. Они рады послужить ветрам. Те же, что покрупнее, ценят себя гораздо больше и уже не так охотно жертвуют собой. Лично мне всё равно, как плыть. Могу поплавать и в форме дворца.
- А я, - тонюсенько пискнул поводок облачного пса, - могу и в форме ремешка. Мне не сложно.
- Извини, что мы тебя эксплуатируем, - обратился к "поводку" Сальто. - Обещаю: как выберемся к океану, я тебя освобожу.
- Всегда хотел поглядеть на океан! - восторженно пропищал тот, и облачный пёс лизнул его белым, как снег, языком.
Сальто никогда прежде не разговаривал с облаками. Он был убежден, что облака - это глупые небесные овечки, которых можно только гонять. Вежливость пухлого великана и маленького облачка-поводка привела его в абсолютный восторг. Виэллис тоже решил не оставаться в стороне и спросил у пухлого великана, не видел ли он Тропического Муссона.
- О, Тропический Муссон в наших краях фигура заметная, - отозвался великан. - Он огромен и внушает столь же огромное уважение. Сейчас зима, поэтому он дует с материка на океан. Вы наверняка найдете его южнее мыса Коморин.
Присутствие Тропического Муссона чувствовалось повсюду, но южнее мыса Коморин оно было особенно ощутимым. Внизу, на побережье, гудел и шипел океан. Он лизал берег, как лижут большое вкусное мороженое.
- Вот, откуда берутся дожди, - сказал Сальто. - Вода испаряется из океанов и поднимается в небо, а там пар заглатывают облака. Облака ужасно прожорливы, когда дело касается водяного пара.
- Вы правы, друзья, - прозвучал приятный, обволакивающий голос Тропического Муссона. - Добро пожаловать к моему океану! Что приветрило вас в эти края?
- У нас поручение, - тут же нашелся Виэллис. - Вернее, послание. От ночного ветра Эль-Экроса.
С такими словами он выудил из плывущей позади пачки писем то, на котором значилось имя Муссона. Тропический Муссон легко и небрежно разорвал облачный конверт, и оттуда немедленно вырвались потоки холодного воздуха.
- Уфф! До чего же стылое послание! Оно не согрелось даже в тропических широтах. Ничего ветривительного, - произнес Муссон своим обволакивающим голосом. Говорил он не спеша, протяжно и громко. Должно быть, именно так разговаривают все сановитые ветры.
- Чудной ваш Эль-Экрос, - сказал он, прослушав завывание северного ветра из письма. - Зачем придумывать правила, которые никому не нужны? Пусть уж действетрительно сочиняет стихи. Передайте ему, когда вернетесь.
- Нам еще нескоро возвращаться, - заметил Виэллис. - У нас осталось восемь неразосланных писем. Вы, случайно, не знаете, как найти Беспощадного Смерча, Разрушительного Урагана и Могучего Сирокко?
- Ха! - оглушительно рассмеялся Тропический Муссон. - Ха-ха! Это самые беспринципные ветры на планете. Чтобы хотеть с ними встретиться, надо быть по-настоящему безумным и отчаянно-бесстрашным. Сомневаюсь, что вы настолько бесстрашны. Но, в любом случае, если собираетесь их навестить, берите западнее. А теперь не мешайте. Мне нужно сдуть всю зиму за океан, прежде чем наступит весна.
Сказав так, Тропический Муссон гордо повернулся к ветеркам спиной, где развевался немыслимой красоты плащ. Сверху донизу он был усыпан бриллиантовой росой, а по краям расшит пальмовыми листьями.
- Мне бы такой, - позавидовал Виэллис. Теперь он решил, что непременно станет муссоном.
Глава 5. История одной несчастной Орехоколки
Когда ветерки улетели прочь, Тропический Муссон вновь принялся дуть на океан. Тот шипел, вскипал и обрушивал волны на песчаный берег. Шелестели вайями высокие пальмы, истошно кричали чайки. Тропическому Муссону нравилось, когда вокруг столько шума. И когда в этот шум вдруг вклинился требовательный голос Короля-Ветра, он ни капельки не удивился.
- Ветерков не встречали, уважаемый? - властно спросил Король-Ветер. - Двух сорвиголов, не знающих ни манер, ни такта. Они нарушили приказ и рассеяли семена одуванчика над одним-единственным клочком земли. Мои соглядатаи всё видели. А еще эти негодники сманили из дворца облачного пса.
- Сочувствую вам, - оглушительно вздохнул Тропический Муссон. - Если бы у меня сманили облачного пса, я бы тоже не находил себе места. Но ветерков я не встречал. Ветроятно, они отправились на восток.
А братья-ветерки тем временем уверенно держали курс на запад и страшно бы обрадовались, если б узнали, что Тропический Муссон их прикрывает. Облачный пёс всё так же весело и беззаботно трусил за Сальто и Виэллисом. Правда, теперь уже без поводка. Облачко, которое служило поводком, рассыпалось перед ветерками в благодарностях и осталось висеть над океаном, совершенно довольное своей судьбой.
- Совсем скоро, - сказал Виэллис, мы доберемся до Аравийской пустыни, где обитает Могучий Сирокко. Надеюсь, нам не достанется от него на орехи…
Не успел он договорить, как облачный пёс залаял. Он принялся лаять так громко и устрашающе, что ветерки решили, будто небесам настал конец. Но пёс всего-навсего заметил посреди океана крошечный островок, где в гордом одиночестве росла кокосовая пальма, а под пальмой… Под пальмой пряталось странного вида существо.
Снизившись, ветерки придержали облачного пса и уставились на существо. Существо, в свою очередь, уставилось на них, хотя никакому земному созданию видеть ветер было решительно не под силу.
- Ты кто? - поинтересовался Сальто.
- Я-то? - печально ответило существо. - Я Орехоколка. Вернее, когда-то ею была. В долгих плаваниях люди кололи мною орехи. А потом случилось кораблекрушение, и меня вынесло на этот пустынный остров.
У Орехоколки было четыре железных зуба и небольшой хохолок на голове. Ее круглый рот закрывался с трудом, и она постоянно шепелявила. А еще у нее было две ноги и одна рука. Рукой она подпирала голову, чтобы лучше думалось.
- Я несчастна, - убежденно сказала Орехоколка. - Я самая несчастная Орехоколка в мире, потому что орехи на этом острове мне не по зубам. Кокосы! - обреченно добавила она. - Падают с пальмы каждый день. Падают и лежат! При виде того, как они спокойненько лежат в песке, мне становится не по себе.
Ветерки переглянулись и отлетели посовещаться. Облачный пёс, которого Сальто крепко держал за холку, вырывался и лаял пуще прежнего.
- Что будем делать? - спросил Сальто у Виэллиса.
- А что бы посоветовал наш дед? - задумался тот и стал припоминать, какие советы давал им дедушка Ветрило, когда братья только-только вывалились из облачной колыбели.
"Если небо с утра покрыто белыми перистыми барашками, - говаривал дед, - это к дождю".
"Не то", - отмёл Виэллис.
"Однажды мне в голову пришла интересная мысль. Не знаю, как она туда попала, но думаю, что добиралась очень долго. Когда я проснулся, эта мысль сказала мне: "А ну-ка, подумай меня!", - рассказывал как-то дед Ветрило. - Я подумал - и с той поры стал истинным искателем приключений. Поэтому всегда думайте неожиданные мысли".
"Опять не то", - покачал головой Виэллис.
"Не всякая орехоколка находит свое призвание", - любил утверждать дед.
"Теплее, - подумал Виэллис. - Но не горячо".
Пока он перебирал в уме советы дедушки, Сальто уже составил план спасения несчастной Орехоколки.
- Давай к нам на небо! - подлетев к островку, крикнул Сальто. - Станешь облачной Орехоколкой и будешь колоть облачные орехи!
- Я? - изумилась та и широко разинула рот. - Но ведь я железная! Мне в небо не подняться.
- Это поправимо, - уверил ее Сальто. - Когда-то меня учили превращать предметы в облака. Вот сейчас… Вправо вверх, влево вниз. По-во-рот…
И он стал исполнять вокруг Орехоколки ветреный танец. Король-Ветер сурово наказывал братьев за ветреные танцы, но Сальто тренировался назло королю и запомнил каждое движение. Во время танца было положено проговаривать волшебные слова, и Сальто проговаривал:
Ветри-вери, шире двери!
Залетим - заветрим.
В облака вас превратим!
Ветривительное дело -
Превращаем мы умело.
От предвкушения Орехоколка совсем позабыла о своем несчастье. Она выпучила глаза и приготовилась взлететь. По правде сказать, ей до смерти надоело сидеть в песке и калиться под самодовольным Солнцем. Единственное, что у нее не накалялось, так это хохолок из конских волос, который люди приклеили ей к голове шутки ради.
Когда Сальто закончил читать заклинательный стишок, Орехоколка почувствовала, что стала накаляться гораздо меньше. Потом куда-то ушла вся тяжесть. И, взглянув на свою единственную руку, Орехоколка поняла, что прежняя безрадостная жизнь теперь в прошлом. Она превратилась в облачную Орехоколку.