Река уходит вниз, а дорога теряется за холмами и лесами. Здесь, вдали от города, на пологих склонах расположились фермерские дома и земли. Прямо напротив меня начинается короткая дорожка, ведущая к дому - фасад прячется за аккуратными деревьями. Справа расстилаются поля, но сзади к дому уже подступает густой лес. Если я смогу подняться по дорожке, там будет безопаснее всего - можно и наступления ночи дождаться, чтобы дальше бежать в темноте.
Я снова осматриваю дорогу: не слышно ли где марша, отдельного Шума, скрипа телеги?
Делаю глубокий вдох.
И бросаюсь через дорогу.
Я не свожу глаз с фермерского дома, мешок бьет по спине, руки качают воздух, легкие сжимаются, а я бегу все быстрей и быстрей…
По дорожке…
Деревья уже близко…
Я почти на месте…
И тут на дорожку выходит фермер.
Я резко торможу, скользя по грязи и чуть не падая. Он отскакивает в сторону, явно напуганный не меньше меня.
Мы молча глазеем друг на друга.
Шум у него тихий, дисциплинированный, почти любезный, потому я его и не услышала. В одной руке у него корзинка, а в другой - спелая красная груша.
Он оглядывает меня с головы до ног, замечает мешок с лекарствами, видит, что я одна на дороге - и уже только этим нарушаю закон - и что дышу я тяжело, как будто долгое бежала.
В его Шуме раздается одно слово, ясное и чистое, как сегодняшнее утро.
"Ответ", - думает он.
- Нет, - выпаливаю я, - я не…
Но он подносит палец к губам.
И склоняет голову, прислушиваясь к звукам с дороги.
Мы оба слышим марширующих вдалеке солдат.
- Сюда, - шепчет фермер и показывает на узкую тропинку, убегающую в лес, - если не знать, ее и не заметишь. - Быстро!
Я всматриваюсь в него, пытаясь разглядеть подвох, но времени нет. Времени нет.
- Спасибо, - говорю я и бросаюсь бегом по тропинке.
Она почти сразу заводит меня в чащу леса, растущего на склоне холма. Тропка настолько узкая, что мне приходится раздвигать руками ветви кустов. Деревья проглатывают меня с головой, назад пути нет, и мне остается только надеяться, что это не ловушка. Я добираюсь до вершины холма, а там - небольшой спуск и новый подъем. Его я тоже одолеваю бегом. Двигаюсь я по-прежнему на восток, но вокруг себя толком ничего не вижу - где дорога? где река?
А в следующий миг я вылетаю на полянку.
Меньше чем в десяти метрах от меня стоит солдат.
Он стоит спиной (слава богу, слава богу), и от страха я не сразу понимаю, что он охраняет, - только отдышавшись и придя в себя.
Прямо передо мной - она.
Посреди поляны на вершине холма, на трех железных ногах, высотой около пятидесяти метров. Деревья вокруг вырубили, поэтому за ней я вижу небольшую будку и дорогу, уходящую по другому склону холма к реке.
Я нашла радиобашню.
Она прямо у меня под носом.
И охраны вокруг совсем немного. Я насчитала пять, нет, шесть солдат.
Всего шестеро. Стоят очень далеко друг от друга.
Сердце начинает биться быстрее.
Я ее нашла!
А потом где-то далеко-далеко раздается БУМ!
Я вздрагиваю, солдаты тоже. Еще одна бомба. Еще одна весточка от "Ответа". Еще…
Солдаты убегают.
Они бросаются в ту сторону, откуда грянул взрыв, спускаются по другому склону холма… внизу я уже вижу белый столб дыма.
Башня прямо передо мной.
И ее совершенно никто не охраняет.
Я не успеваю даже задуматься о своем безрассудном поступке…
Просто бегу…
Бегу к башне…
Если это шанс спасти всех нас, то…
Не знаю…
Просто бегу…
По поляне…
К башне…
К будке под ней…
Я могу нас спасти…
Да-да, каким-то чудом я могу…
И тут краем глаза я замечаю слева от себя какое-то движение…
Кто-то вырывается из леса и бежит ко мне…
Кто-то…
Вторящий мое имя…
- Виола! - слышу я. - Назад!!! Виола, НЕТ!!! - кричит госпожа Койл.
Я не останавливаюсь…
Она тоже…
- НАЗАД!!! - вопит она…
И бросается мне наперерез…
Бежит, бежит и бежит…
А потом до меня доходит…
Точно удар под дых…
Я понимаю, отчего она так кричит…
Нет…
Даже останавливаясь…
Нет, думаю я…
Нет, так нельзя…
Тут госпожа Койл подбегает ко мне…
Так НЕЛЬЗЯ…
И валит меня на землю…
НЕТ!!!
Три яркие вспышки - и опоры башни взрываются.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
СГУЩАЕТСЯ МРАК
19
ТО, ЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ
[Виола]
- Слезьте с меня!
Она залепляет мне рот рукой и давит, придавливает меня к земле всем своим весом.
- Перестань орать, - шипит она.
Я кусаю ее за руку.
Она кривится от боли, она рассержена, но меня не отпускает, молча сносит укус.
- Орать и сопротивляться будешь позже, дитя мое, - говорит госпожа Койл, - но через две секунды здесь будет толпа солдат. По-твоему, они поверят, что ты просто проходила мимо?
Она молча ждет ответа. Я сверлю ее злобным взглядом, но в конце концов киваю. Она отнимает руку.
- Никогда не называйте меня "дитя"! - тихо, но яростно заявляю я. - Не смейте так меня называть!
Я бегу за ней по пологому склону, поскальзываясь на мокрых от росы листьях. Перепрыгиваю через упавшие деревья и корни. Мешок с лекарствами оттягивает плечи, точно каменный.
У меня нет выбора: только идти за ней.
Если я вернусь в город, меня схватят, и тогда… бог знает что тогда.
Другого выбора меня лишила госпожа Койл.
Она подходит к густым зарослям кустарника у подножия склона, тут же ныряет в них и манит меня за собой. Я прыгаю следом, едва дыша, а она шепчет:
- Что бы ни случилось, молчи.
Не успеваю я и рта раскрыть, как она выбирается из кустов. Ветви смыкаются за ее спиной, и дальше я продираюсь сама. Все еще размахивая руками, я вываливаюсь наружу.
На дорогу.
Два солдата стоят рядом с телегой, на которой сидит фермер. Все они смотрят на нас с госпожой Койл.
Солдаты скорее удивлены, чем рассержены, но Шума у них нет, так что толком не поймешь.
Зато у них есть винтовки.
И они целятся в нас.
- Это еще кто?! - рявкает один, бритый наголо и со шрамом на подбородке.
- Не стрелять! - приказывает ему госпожа Койл, подняв руку.
- Мы слышали взрыв, - говорит второй солдат, совсем молодой, примерно моего возраста, со светлыми волосами по плечи.
Тогда второй солдат выдает нечто совершенно неожиданное:
- Вы опоздали.
- Хватит, Магнус, - говорит госпожа Койл, опуская руки и делая шаг к телеге. - И опустите винтовки, она со мной.
- Что?! - Я стою как вкопанная, не в силах шевельнуться.
- Трассирующая бомба подвела, - отчитывается перед ней блондин. - Мы даже не поняли, куда она в итоге упала.
- Я же говорил, они слишком старые, - с укором произносит Магнус.
- Свою задачу она выполнила, куда бы ни упала, - отвечает госпожа Койл, торопясь к телеге.
- Эй! Что тут происходит? - вопрошаю я.
А потом вдруг слышу: "Хильди?"
Госпожа Койл замирает на месте, и оба солдата тоже. Они не сводят глаз с крестьянина в телеге.
- Ты, штоли? - спрашивает он, глядя на меня. - Хильди, которая Виола!
У меня в голове была такая каша, я так сосредоточилась на солдатах, что на крестьянина и не взглянула. Лицо почти без всякого выражения, знакомая одежда, шляпа, голос, пустой и мирный Шум, точно ясное небо на горизонте…
- Уилф! - охаю я.
Теперь все взгляды обращены на меня, а госпожа Койл так вскинула брови, что они, кажется, вот-вот заползут ей в волосы.
- Дарова! - радостно приветствует меня Уилф.
- Дарова! - отвечаю я, от потрясения не в силах вымолвить ничего другого.
Он подносит пальцы к полам шляпы и салютует:
- Так тебе удалось сбежать! Радость-то какая!
Губы госпожи Койл шевелятся, но секунду-другую с них не срывается ни единого звука.
- Потом поговорим. - Она наконец обретает дар речи. - Мы должны ехать. Немедленно!
- А для двоих там место найдется? - спрашивает молодой солдат.
- Что-нибудь придумаем.
Госпожа Койл залезает под телегу и снимает со дна деревянную крышку.
- Залезай, - велит она мне.
- Куда? - Я нагибаюсь и вижу над задней осью узкий потайной отсек.
- Мешок туда не влезет, - говорит Уилф, показывая на мою поклажу. - Давай сюда, я довезу.
Я снимаю мешок и отдаю ему:
- Спасибо, Уилф!
- Живо, Виола! - подгоняет меня госпожа Койл.
Я напоследок киваю Уилфу, ныряю под телегу и кое-как заползаю в отсек, пока не упираюсь головой в заднюю стенку. Госпожа Койл тут же залезает следом. Молодой солдат был прав: места для двоих недостаточно. Мы с целительницей вплотную прижаты друг к другу, ее коленки упираются мне в ляжки, между носами - не больше сантиметра. Едва она успевает втянуть ноги, как солдаты ставят деревянную крышку на место, и мы оказываемся в полной темноте.
- Где мы… - начинаю я, но она тут же шикает.
Снаружи доносится топот марширующих солдат и цоканье конских копыт по дороге.
- Доложите! - кричит один из них, останавливаясь рядом с телегой.
Этот голос…
Высокий, визгливый, да и ржание лошади я уже где-то слышала…
Но этот голос…
- Услышали выстрел, сэр, - отвечает один из солдат. - Этот человек говорит, что видел женщину, пробежавшую мимо него к реке. Примерно час назад.
Настоящий солдат сплевывает:
- Стервы.
Наконец я узнаю голос.
Это сержант Хаммар.
- Из какой вы части? - спрашивает он.
- Из первой, сэр, - отвечает молоденький, промедлив всего долю секунды. - Командир О’Хара.
- А… эта тряпка, - презрительно фыркает сержант Хаммар. - Хотите узнать, что такое настоящая служба, переводитесь в четвертую. Я вам покажу, что к чему.
- Да, сэр, - отвечает Магнус. Голос у него дрожит чуть сильнее, чем хотелось бы.
Я слышу Шум солдат из отряда Хаммара. Они думают о телеге. И о взрывах. И о стрельбе по женщинам.
Но у сержанта Хаммара Шума нет.
- Арестуйте его, - наконец произносит Хаммар.
- Этим мы и занимались, сэр.
- Стервы, - повторяет Хаммар и пришпоривает коня (Покорись, говорит тот). Солдаты спешно удаляются следом за ним.
Я выдыхаю - похоже, все это время я пролежала затаив дыхание.
- Его даже не наказали! - шепчу я скорее себе, чем госпоже Койл.
- Все потом, - шепчет та в ответ.
Уилф щелкает поводьями, и телега медленно трогается с места.
Выходит, мэр мне лгал. С самого начала.
Ну конечно, балда!
Убийца Мэдди на свободе и готов убивать дальше - Шума у него нет.
А я лежу рядом с женщиной, уничтожившей мой единственный шанс связаться с людьми, которые могли нас спасти.
И Тодд где-то далеко. Не рядом. Я его бросила.
Никогда в жизни мне не было так одиноко.
В тайном отсеке адски тесно. Мы дышим воздухом друг друга, локти и плечи все в синяках от тряской дороги, одежда пропиталась потом.
Мы не разговариваем.
Время идет. Минута за минутой. Минута за минутой. Я постепенно проваливаюсь в какое-то забытье: жар и духота высасывают из меня жизнь. Все мои тревоги растворяются в покачивании телеги, и я закрываю глаза.
Меня будит стук Магнуса. Я подаю голос - неужели приехали? Но Магнус только предупреждает:
- Сейчас потрясет немного. Держитесь.
- За что? - спрашиваю я, но больше ничего сказать не успеваю: телегу как будто сбрасывают с обрыва.
Лоб госпожи Койл врезается мне в нос, сразу же начинает пахнуть кровью. Она охает: локтем я бью ее в горло. Телега продолжает трястись и прыгать на ухабах, и я, стиснув зубы, терплю боль.
Но тут госпожа Койл крепко прижимает меня к своей груди, а свободной рукой и одной ногой упирается в стенки отсека. Я сопротивляюсь - не нужны мне утешения! Но тут же понимаю, что она обнимает меня неспроста: мы перестали биться друг о друга, хотя телега по-прежнему едет по ухабам.
Так последний отрезок моего пути проходит в объятиях госпожи Койл. И именно в ее объятиях я попадаю в лагерь "Ответа".
Телега останавливается, почти в тот же миг с отсека снимают крышку.
- Приехали, - говорит молодой солдат - тот, что белобрысый. - Все целы?
- А ты как думал? - бурчит госпожа Койл, отстраняясь от меня и выбираясь наружу. Она протягивает мне руку, но я не принимаю помощи - вылезаю сама и оглядываюсь по сторонам.
Мы спустились по крутой скалистой тропе - удивительно, как телега вообще могла по такой проехать, - и очутились в своего рода расселине среди скал. Со всех сторон нас укрывают деревья, а прямо впереди они растут ровным рядком.
Наверно, за ними - океан. Либо я спала дольше, чем мне показалось, либо госпожа Койл мне соврала и океан гораздо ближе.
Что ничуть бы меня не удивило.
Увидев наши лица, белобрысый солдат присвистывает. Я и сама чувствую, что под носом у меня запеклась кровь.
- Давайте я сбегаю, принесу что-нибудь… - предлагает солдат.
- Она же целительница, сама справится, - отвечает за меня госпожа Койл.
- Меня зовут Ли, - говорит солдат, широко улыбаясь.
На короткий миг я с ужасом сознаю, как страшно выгляжу с расквашенным носом и в этих лохмотьях.
- А меня - Виола, - говорю я в землю.
- Вот твоя сумка! - Рядом внезапно оказывается Уилф, протягивающий мне мешок с лекарствами и перевязочными материалами.
Секунду я молча смотрю на него, а потом бросаюсь к нему в объятия, крепко-крепко прижимая к себе его большую надежную тушу.
- Рад тя видеть, Хильди, - говорит он.
- И я тебя! - чуть не плача, восклицаю я, и только тут забираю у него мешок.
- Коринн собрала? - спрашивает госпожа Койл.
Я достаю вату и начинаю стирать кровь со своего лица:
- А вам не все равно?
- Меня во многом можно обвинить, - отвечает госпожа Койл. - Но только не в том, что мне все равно, дитя мое.
- Я же говорила, - гневно шепчу я, - не смейте так меня называть!
Госпожа Койл облизывает губы. Она бросает быстрый взгляд на Магнуса и Ли, те без разговоров скрываются за деревьями.
- Ты тоже, Уилф.
Он смотрит на меня:
- Все нормально?
- Надеюсь, Уилф. - Я сглатываю. - Но далеко лучше не уходи.
Он кивает, снова салютует на прощание и уходит за солдатами. Мы провожаем его взглядом.
- Ну, хорошо, - говорит госпожа Койл, скрещивая руки на груди. - Теперь я готова тебя выслушать.
Я смотрю на нее, на ее взгляд, бросающий мне вызов, - и чувствую, как дыхание мое убыстряется, а гнев так быстро и так легко наполняет всю меня, что я, кажется, вот-вот лопну.
- Как вы посмели…
Она тут же меня осаживает:
- У того, кто первым свяжется с кораблями, будет неоценимое преимущество. Мэр, конечно, расскажет переселенцам о мелкой террористической группировке, с которой он никак не может совладать: не помогут ли они выследить преступников и стереть их с лица Нового света?
- Да, но если бы мы…
- Если бы мы вышли на связь первыми, конечно, мы бы рассказали им о местном жестоком тиране, вот только этому не бывать.
- Мы могли попытаться…
- Где была твоя голова, когда ты бросилась к этой башне? Ты хоть понимала, что делаешь?
Я стискиваю кулаки:
- Нет, но я могла хотя бы…
- Хотя бы что? - Она сверлит меня гневным взглядом. - Послать сообщение по координатам, которых так давно ждет президент? Ты не подумала, что он только об этом мечтает? Иначе как вышло, что ты до сих пор на свободе?
Я так крепко сжимаю кулаки, что ногти впиваются в ладони. Главное - не слушать ее.
- Время шло, - говорит она. - И мы приняли решение: раз мы сами не можем выйти на связь с переселенцами, надо хотя бы помешать мэру это сделать.
- А что будет, когда они прилетят? На этот счет у вас тоже разработан блестящий план?
- Что ж… - Опустив руки, госпожа Койл шагает мне навстречу. - Если нам не удастся его свергнуть, то мы хотя бы можем поучаствовать в гонке - кто первым доберется до кораблей. И на сей раз битва будет справедливой.
Я трясу головой:
- Вы не имели права!
- Это война.
- Которую вы же и развязали!
- Ее развязал он, дитя мое.
- А вы подлили масла в огонь.
- Иногда всем приходится принимать непростые решения.
- И кто же дал вам на это право?
- А кто дал ему право держать взаперти половину населения этой планеты?
- Правильно, лучше их взрывать!
- Мы не хотели, так вышло. И мы очень скорбим.
Теперь моя очередь делать шаг ей навстречу.
- Именно так сказал бы и он!
Госпожа Койл всплескивает руками. Будь у нее Шум, он бы уже снес мне голову.
- Ты когда-нибудь видела женские тюрьмы, дитя? Да твоим невежеством можно наполнить кратер…
- Госпожа Койл! - доносится голос из-за деревьев. К нам снова подходит Ли. - Только что пришло срочное донесение.
- Какое? - спрашивает она.
Ли переводит взгляд с нее на меня. Я опускаю голову.
- По дороге вдоль реки марширует три дивизии солдат. Они двигаются в сторону океана.
Я резко поднимаю глаза:
- Они идут сюда?!
Госпожа Койл и Ли дружно смотрят на меня.
- Нет, - отвечает Ли, - я же сказал: к океану.
Я удивленно моргаю и перевожу взгляд с него на госпожу:
- Но мы разве не…
- Разумеется нет, - насмешливо отрезает госпожа Койл. - С чего ты это взяла? И с чего это взял президент?
Несмотря на яркое солнце, меня пробивает озноб. Под дурацкой толстой кофтой я вся трясусь.
Она меня испытывала.
Как будто я могла сказать мэру…
- Да как вы смеете… - начинаю я.
Но гнев внезапно отступает - так же быстро, как накатил.
- Тодд… - шепчу я.
Слово "океан" было всюду в его Шуме.
Он обещал его скрыть.
И я знала, что он сдержит обещание…
Если сможет.
(о боже, Тодд, неужели он?..)
(ты?..)
Нет, нет!
- Мне надо назад, - говорю я. - Я должна спасти его…
Госпожа Койл уже качает головой:
- Сейчас мы ничем не можем ему помочь…
- Он убьет его!
Она смотрит на меня - не без сострадания.
- Вероятно, он уже умер, дитя.
Мне спирает грудь, но я борюсь со слезами.
- Вы не можете знать наверняка!
- А если он жив, значит, добровольно признался мэру. - Она вскидывает голову. - Тебе какой вариант больше нравится?
- Нет. - Я трясу головой. - Нет, нет!