- Не смей, Дейви.
- Хватит! - чуть не плача, кричит он. Его Шум негодующе вскидывается. - Перестаньте оба, сейчас же!
Но мэр все еще смотрит на меня, а я смотрю на мэра.
Над городом разносится гул приземляющегося корабля. Он перекрывает собой Шум армии, марширующей по склону холма, далекие взрывы "Ответа" и перепуганный РЁВ жителей Нью-Прентисстауна, которые прячутся по домам и не знают, что их будущее зависит от нас с мэром, от нас, стоящих среди руин с винтовками в руках.
- Отпусти ее, - говорю я.
- Нет, Тодд. - Я слышу нарастающий рокот его Шума.
- Мой палец на курке, - говорю я. - Метнешь в меня Шум - и ты покойник.
Мэр улыбается:
- В целом ты прав. Но не забывай, дорогой Тодд, вот о чем: когда ты все-таки решишь спустить курок, успеешь ли ты сделать это первым? Или я спущу курок быстрее и убью твою возлюбленную Виолу? - Он опускает голову. - Разве ты сможешь с этим жить?
- Ты умрешь, - говорю я.
- Она тоже.
- Давай, Тодд! - говорит Виола. - Не то он снова победит!
- Этому не бывать, - говорю я.
- Ты позволишь ему угрожать твоему родному отцу, Дэвид? - спрашивает мэр.
Но смотрит на меня.
- Все меняется, Дейви, - говорю я, не сводя глаз с мэра. - Мы все должны решить, что будет дальше. Включая тебя.
- Зачем вы так? - жалобно спрашивает Дейви. - Почему нельзя сделать все по-хорошему? Поехали бы туда вместе…
- Нет, Дэвид, - говорит мэр, - нет, так не пойдет.
- Опусти винтовку, - говорю я ему. - Опусти, и все кончится.
Глаза мэра вспыхивают, и я уже знаю, что сейчас будет…
- А ну хватит! - ору я и в бешенстве моргаю, стараясь отвести глаза, стараясь не смотреть…
- Ты никогда не победишь, - говорит мэр. Его слова отдаются у меня в голове миллионом голосов. - Ты не станешь рисковать ее жизнью. Мы все знаем, что ты никогда этого не сделаешь.
Он шагает вперед, подталкивая тебя. Ты кричишь от боли.
Но я чувствую, как пячусь.
- Не смотри ему в глаза! - кричишь ты.
- Я пытаюсь! - Но в голове - его голос.
- Это не поражение, Тодд, - продолжает мэр, и от его оглушительного голоса у меня кипят мозги. - Я желаю твоей смерти не больше, чем собственной. Все, что я говорил раньше, - правда. Я хочу, чтобы ты стал моим помощником, чтобы мы вместе построили будущее для тех, кто сейчас спит на космическом корабле.
- Заткнись, - говорю я.
Но он все идет вперед.
А я все пячусь.
И в конце концов отхожу за Дейви.
- И Виоле я зла не хочу, - продолжает мэр. - Я обещал будущее вам обоим. Мое обещание до сих пор в силе.
Хоть я больше и не смотрю на него, голос мэра звенит у меня в голове, делая ее тяжелой, внушая желание просто…
- Не слушай его! - кричит Виола. - Он лжец!
- Тодд, - ласково говорит мэр. - Ты же мне как сын. Правда.
Тут ко мне поворачивается Дейви, Шум полон надежды.
- Слыхал, Тодд? Опусти винтовку.
Его Шум тянется ко мне, тревога и надежда - бутто руки и пальцы. Он просит, умоляет меня опустить винтовку, чтобы все снова стало хорошо, чтобы все это закончилось…
- Мы можем стать братьями, - говорит он.
Я перевожу взгляд на Дейви…
И вижу в его глазах и Шуме себя: мэр - мой отец, Дейви - брат, Виола - наша сестра…
Дейви с надеждой улыбается…
И вот уже в третий раз…
Прости меня.
Я навожу винтовку на Дейви.
- Отпусти ее, - говорю я мэру, не в силах взглянуть в лицо Дейви.
- Тодд? - хмурясь, спрашивает он.
- Живо! - кричу я.
- Или что, Тодд? - дразнит меня мэр. - Что ты сделаешь? Застрелишь его?
Из Шума Дейви брыжжут во все стороны вопросительные знаки и удивление…
А в самой глубине поднимается обида…
- Отвечай, Тодд, что ты сделаешь?
- Тодд? - снова подает голос Дейви, но уже гораздо тише.
Я на секунду заглядываю ему в глаза и тотчас отвожу взгляд.
- Или я пристрелю Дейви, - говорю я. - Пристрелю твоего сына.
Из Шума Дейви льется густое разочарование: оно шлепается во все стороны, точно грязь. Там даже гнева нет, одна сплошная печаль, и от этого только хуже. Дейви не думает ударить меня или отобрать винтовку, ему просто больно.
В его Шуме - лишь я с винтовкой.
Его единственный друг хочет его пристрелить.
- Прости, - шепчу я.
Но он, похоже, не слышит.
- Я ведь отдал тебе дневник, - бормочет он. - Отдал ведь!
- Отпусти Виолу! - ору я, не глядя на Дейви. От злости на самого себя мой голос срывается. - Клянусь, я…
- Вперед, - говорит мэр. - Я тебя не держу.
Дейви переводит изумленный взгляд на отца:
- Па?
- От него все равно не было проку, - говорит мэр, не опуская винтовки. - Потому я и отправил его на передовую. Так он хотя бы погиб смертью героя.
Лицо Виолы искажает гримаса боли, но не только из-за лодыжек.
- Шумом он управлять так и не научился, - продолжает мэр, презрительно глядя на Дейви, чей Шум… - Даже говорить не хочу, что у него с Шумом. - И никогда не выполнял по-человечески мои приказы. Тебя не схватил, потом чуть не убил Виолу… Своими немногими успехами он обязан только твоему благотворному влиянию, Тодд.
- Па…
Но па даже не смотрит на сына.
- Вот ты - другое дело, Тодд. Я всегда мечтал о таком сыне. А этот никчемный болван мне не нужен.
И от этих слов Шум Дейви…
О боже, его Шум…
- ОТПУСТИ ЕЕ! - ору я, только бы этого не слышать. - Я пристрелю его, клянусь!
- А вот и нет, - снова улыбаясь, говорит мэр. - Все знают, что ты не убийца, Тодд.
Он опять подталкивает Виолу…
Она вскрикивает от боли…
Виола, думаю я…
Виола…
Стискиваю зубы и поднимаю винтовку…
Взвожу ее…
И говорю истинную правду:
- Ради нее я готов убивать.
Мэр замирает на месте, переводя взгляд с меня на Дейви и обратно. Лицо его сына скривилось от обиды и слез.
- Па? - жалобно мяучет он.
Мэр вчитывается в мой Шум.
- Ты не врешь, - говорит он еле слышно. - Ты в самом деле готов убить. Ради нее.
Дейви поднимает глаза на меня. В них стоят слезы - и гнев.
- Не надо, Тодд! Не делай этого!
Мэр все еще мечется между мной и Дейви, видя, на что я способен, видя, что я не лгу.
- Опусти винтовку, - рычу я, не глядя на его сына, не слушая его Шум. - Все кончено.
Мэр делает глубокий вдох, потом медленно выдыхает:
- Что ж, Тодд, будь по-твоему.
Он отходит от Виолы.
Я облегченно опускаю плечи.
И он стреляет.
42
КОНЕЦ ИГРЫ
[Виола и Тодд]
- Тодд! - Выстрел грохочет где-то слева от моего уха, стирая собой весь мир и оставляя в нем только страх за Тодда, только вопрос - жив он или нет? Ранен он или нет?
Но стреляют не в него…
Тодд все еще держит свою винтовку наготове…
Он так и не спустил курок…
А Дейви рядом с ним внезапно падает на колени…
Падает на пол, взметая два облачка пыли…
- Па? - тонко взмаливается он, точно крохотный котенок…
И кашляет, выплевывая кровь…
- Дейви? - вопрошает Тодд. Его Шум вздыбливается так, словно подстрелили его самого…
И тут я вижу…
Дырку в форменном бушлате Дейви, прямо под горлом…
Тодд бросается к нему, падает на колени…
- Дейви! - кричит он…
Но Шум Дейви целиком направлен на отца…
Вопросительные знаки летят во все стороны…
На лице потрясение…
Рука тянется к ране…
Он снова кашляет…
И судорожно глотает воздух…
Тодд поднимает глаза на мэра…
Его Шум бурлит…
- Что ты наделал?! - орет он…
- Что ты наделал?! - ору я.
- Убрал его из уравнения, - спокойно отвечает мэр.
- Па? - снова спрашивает Дейви, протягивая к нему окровавленные руки…
Но его па смотрит только на меня.
- Моим настоящим сыном всегда был ты, Тодд, - говорит мэр. - Сильный и благородный юноша, верный помощник, которым я мог гордиться…
Па? - спрашивает Шум Дейви.
И ведь он все это слышит…
- Ты чудовище, - выдавливаю я. - Я убью тебя…
- Нет, ты станешь моим соратником, - перебивает мэр. - Это лишь вопрос времени. Дэвид был слабаком, никчемным…
- ЗАТКНИСЬ! - ору я.
Тодд?
Опускаю голову. Дейви смотрит на меня…
Его Шум похож на водоворот…
Водоворот смятения, страха и вопросительных знаков…
И: Тодд?
Тодд?
Прости…
Прости…
- Дейви, только не… - начинаю я.
Но его Шум все вертится…
И в нем я вижу…
Я вижу…
Правду…
Дейви наконец показывает мне всю правду…
То, что скрывал так долго…
О Бене…
Беспорядочный вихрь картинок…
Бен бежит по дороге навстречу ему…
Конь встает на дыбы…
Вываливаясь из седла, Дейви палит из винтовки…
Пуля летит в грудь Бена…
Бен, пошатываясь, скрывается в кустах…
Дейви слишком напуган, чтобы пойти за ним…
Дейви слишком напуган, чтобы сказать мне правду.
И я стал его единственным другом…
Я не хотел, говорит его Шум…
- Дейви…
Прости, думает он.
И вот она - правда, написанная в каждой его мысли…
Он просит прощения…
Искренне…
За все…
За Прентисстаун…
За Виолу…
За Бена…
За каждый проступок и дурное слово…
За то, что подвел отца…
И он смотрит на меня…
И умоляет…
Умоляет…
Как бутто я один на свете, кто может его простить…
Как бутто я в силе…
Тодд?
Пожалста…
А я только и могу выдавить, что его имя…
И боже, сколько страха и ужаса в его Шуме…
Это слишком…
Слишком…
И вдруг наступает тишина.
Дейви обмякает, глаза все еще открыты, все еще молят меня (клянусь!) о прощении.
Он больше не шевелится.
Дейви Прентисс умер.
- Ты спятил, - говорю я мэру, стоящему у меня за спиной.
- Нет, - отвечает он. - Вы были совершенно правы, вы оба. Никого нельзя любить так, чтобы его могли использовать против вас.
Солнце село, но небо еще розовое, город по-прежнему РЕВЕТ, а где-то вдалеке раздается очередной Бум! - "Ответ" приближается, и корабль уже наверняка сел. Может, даже открыл люк, и кто-нибудь: Симона Уоткин или Брэдли Тенч, люди, которых я знаю и которые знают меня, - выглядывает наружу, гадая, куда это они попали.
А Тодд встает на колени рядом с трупом Дейви Прентисса.
И поднимает глаза.
Его Шум клокочет и горит огнем, в нем слышны горе и стыд и ярость…
Тодд встает…
Поднимает винтовку…
Я вижу себя в его Шуме, мэра за моей спиной, его глаза ликующе сверкают, дуло винтовки уперлось мне в спину…
И я понимаю, что Тодд собрался делать.
- Давай, - говорю я, сердце уходит в пятки, но так надо так надо так надо…
Тодд подносит винтовку к глазам…
- Давай!
Мэр с силой пихает меня в спину, ноги пронзает острая боль, и я ничего не могу с собой поделать, крик сам срывается с губ, я падаю, падаю навстречу Тодду, навстречу земле…
И мэр опять это делает…
Опять использует меня против Тодда…
Потому что Тодд ничего не может с собой поделать…
Он кидается вперед, чтобы меня подхватить…
И мэр наносит удар.
Мозг взрывается, горит и ревет от боли: это никакая не оплеуха, это гораздо хуже, как бутто твою душу насквозь протыкают раскаленной кочергой. Как только я бросаюсь на помощь Виоле, мэр бьет меня Шумом с такой силой, что моя голова резко запрокидывается назад, а в ушах снова звенит голос мэра, и еще голос Виолы, и они хором твердят: ты ничтожество ничтожество ничтожество ничтожество…
Мы падаем и врезаемся друг в друга и ее макушка с хрустом выламывает мне зуб ты ничтожество ничтожество ничтожество и она со всего маху влетает мне в грудь а я сучу руками в воздухе и мы вместе валимся на ломаные камни вой сирены сносит мне крышу ты ничтожество ты ничтожество ты ничтожество и винтовка отлетает в сторону Виола падает на меня и кричит кричит мое имя но ее голоса почти не слышно она как бутто на другой стороне луны она говорит ты ничтожество и "Тодд!" ты ничтожество и "Тодд!!!" а я словно бы вижу ее из-под толщи воды она поднимается на руках чтобы меня защитить но мэр уже над нами замахивается винтовкой и бьет ее прикладом по затылку и она валится на бок…
И мой мозг кипит…
Мозг кипит…
Ты ничтожество ты ничтожество ничтожество ничтожество…
Я вижу как она закрывает глаза…
Я чувствую ее тело…
И я думаю: Виола…
ВИОЛА!
ВИОЛА!!!
И мэр вдруг отшатывается, точно ужаленный.
- Ух ты! - выдыхает он, тряся головой. Я моргаю, пытаясь прочистить гудящие мозги, и перед глазами наконец проясняется, а мысли на секунду приходят в порядок. - Говорю же, ты настоящий силач.
Глаза у него широко распахнуты и горят.
И он опять бьет меня Шумом.
Мои руки взлетают к ушам (пустые руки пустые винтовки нет) как бутто это поможет но нет в моей голове опять мэр он занимает всю мою душу так что от меня ничего ничего не остается ты ничтожество ничтожество ничтожество он подхватил мой собственный Шум и бросил его обратно в меня я словно бью самого себя кулаками ты ничтожество ничтожество ничтожество…
Виола, думаю я, но уже исчезаю, падаю в черноту, слабею, в голове грохочет…
Виола…
Виола, слышу я как будто бы со дна глубокого каньона. Голова болит, из нее течет кровь, лицо в пыли, глаза полуоткрыты, но ничего не видят…
Виола, доносится вновь.
Распахиваю глаза.
Тодд отползает, крепко зажмурившись и закрыв уши руками…
А мэр стоит над ним, и я слышу тот же Шум - лязгающий, ослепительный крик, летящий прямо в Тодда, и…
Виола - мое имя отчетливо звучит среди этого лязга.
Я открываю рот…
И кричу со всех сил…
- ТОДД!!! - доносится откудато сбоку.
Это она…
Она…
Она…
Живая!
Виола…
Виола…
ВИОЛА…
Тут надо мной кто-то охает, и в голове наступает райская тишина. Я открываю глаза и вижу шатающегося мэра, который одной рукой держится за ухо - тот же рефлекс, что у всех остальных…
У всех, кого атакуют Шумом.
ВИОЛА, снова думаю я, швыряя это слово прямо в мэра. Он пригибается и поднимает винтовку…
ВИОЛА…
И еще…
ВИОЛА…
Он пятится, спотыкается о труп Дейви, падает в развалины…
Я поднимаюсь…
И бегу к ней…
Он бежит ко мне, протягивая руки, хватает меня за плечи, перекатывает на спину, сажает и все твердит:
- Как ты, как ты, как ты…
А я кричу:
- У него винтовка!
Тодд оборачивается…
Я оборачиваюсь: мэр уже встал и смотрит на меня и снова швыряет в меня Шум но я перекатываюсь на бок и слышу как этот Шум летит ко мне летит за мной пока я ползу через развалины к винтовке…
Раздается выстрел…
И пыль взлетает в воздух прямо перед моими руками…
Руками, которые тянулись к винтовке…
Я замираю…
И поднимаю голову…
И вижу его пристальный взгляд…
А она снова выкрикивает мое имя…
И я знаю: она поняла…
Поняла, что мне нужно слышать ее голос, слышать, как она произносит моя имя…
Потомушто тогда я превращаю ее голос в оружие…
- Даже не пытайся, Тодд, - говорит мэр, глядя на меня поверх дула…
И в голове снова его голос…
Но он больше не бьет…
Он змеится, вихляет, вьется…
Отбирает у меня все шансы и решения…
Превращает меня в своего…
- Ты больше не сопротивляешься, - говорит мэр.
И делает шаг вперед.
- Ты больше не сопротивляешься, скоро все кончится…
Я прячу глаза…
Но тут же снова поднимаю голову…
И заглядываю в него…
- Слушай меня, Тодд…
Его голос шипит промеж моих ушей…
Это ведь так просто…
Надо только…
Надо только упасть на спину…
Упасть и не сопротивляться…
- Нет! - кричу я…
Но зубы не разжимаются…
А он все еще рядом…
Все еще пытается меня…
И я сдамся…
Сдамся…
Ты ничтожество…
Я ничтожество…
- Вот именно, Тодд, - говорит мэр, делая еще шаг вперед и наставляя на меня винтовку. - Ты ничтожество.
Я ничтожество.
- Но, - говорит он.
Его голос шепчет, царапая самые потаенные уголки моей души…
- Но, - говорит он. - Я сделаю из тебя человека.
Я смотрю ему в глаза…
Это бездна, и я в нее падаю…
Падаю в черноту…
Но краем глаза успеваю заметить…
Я со всей силы швыряю камень, моля Бога, чтобы он угодил в цель… Только бы я и впрямь оказалась такой меткой, как говорил Ли…
Прошу тебя, Господи, умоляю…
Если ты есть…
Прошу…
И бах!
Камень попадает мэру прямо в висок.
Меня пронзает насквозь жуткое чувство: как бутто из меня вырывают кусок моего собственного Шума…
И бездна исчезает…
Бездна отвернулась…
Мэр пошатывается, хватаясь за висок, из которого уже течет кровь…
- ТОДД! - кричит Виола.
Я смотрю на нее…
Вижу ее протянутую руку, только что запустившую камень..
И вижу ее…
Мою Виолу.
Я поднимаюсь на ноги.
Он поднимается на ноги.
И встает во весь рост…
А я снова кричу его имя:
- ТОДД!
Потому что это помогает…
Помогает ему…
Мэр ошибался…
Ошибался во всем…
Он говорил, что никого нельзя любить всей душой, иначе с помощью этого человека тобой будут помыкать.
Нет, на самом деле все иначе: надо любить кого-то всей душой, и тогда никто и никогда не сможет тобой помыкать.
Это не слабость…
Это спасение, это самый ценный дар…
- ТОДД! - снова кричу я…
И он смотрит на меня…
Я слышу его Шум…
И понимаю…
Понимаю всем сердцем и душой…
В эту самую секунду…
Тодд Хьюитт…
Для нас больше нет никаких преград…