- Вот Микка-Мяу придет, он вам покажет, - буркнул себе под нос Лайош Урод.
Неудержимо мыслящий Аромо заорал на него:
- Хочешь, чтобы мы тебя тоже исключили?
- Нет, нет… я лучше…
- Тогда сиди и молчи! - торжествовал Аромо. - Приступим к работе! По-моему, наиболее подходящий метод борьбы с могопачами - это… это… как бы это сказать… А как по-твоему, Серафим? Какой метод избрал бы ты?
Голубой чудо-жеребец смутился. Вопрос застал его врасплох. Да еще как врасплох! Он залепетал:
- По-моему… я считаю… раз уж могопачи такие…
Тут он запнулся и замолчал, хотя все смотрели на него с огромным интересом. Заяц Аромо поддержал его:
- Ну, ну, говори! Могопачи такие…
- Могопачи, - мучительно запинаясь, бормотал конь Серафим, - совсем такие… маленькие…
Лев Зигфрид Брукнер изумленно переспросил:
- Что-что? Маленькие?
Конь Серафим замотал головой:
- То есть большие.
Зигфрид Брукнер удивился еще больше:
- Большие?
Тут конь Серафим окончательно запутался и, собравшись с духом, выпалил решительно:
- Я хотел сказать, средние.
До сих пор Лайош Урод слушал голубого чудо-жеребца раскрыв рот, но тут он не выдержал и спросил:
- Так все-таки маленькие, большие или средние?
Заяц Аромо резко повернулся к нему:
- Я же тебя просил не задавать глупых вопросов! А ты, Серафим, скажи нам, в самом деле, какие могопачи. Маленькие, большие или средние?
Конь Серафим опустил глаза и кашлянул:
- По правде говоря, я видел того могопача только издалека.
- Рост можно определить и издалека, - сказал гулкоголосый Зигфрид Брукнер.
Конь Серафим пытался уйти от ответа:
- Видишь ли, это не совсем так. Ведь если расстояние очень большое, то могопач кажется маленьким, не так ли? А если расстояние очень маленькое, то могопач кажется огромным.
- Не говоря уже о среднем расстоянии, - заметил неудержимо мыслящий Аромо.
- Почему? А что тогда? - полюбопытствовал Лайош Урод.
- Лайош! Лайош! - зашикали на него.
Кошка Ватикоти повернулась к коню Серафиму:
- Иными словами, весь вопрос в том, с какого расстояния ты видел этого могопача.
Конь Серафим не отступал:
- Я же говорю: издалека.
- Ну и каким же он тебе показался издалека? - спросил заяц Аромо.
- Далеким… - Голубой чудо-жеребец задумался. - Если это вообще…
Все ждали продолжения, но конь Серафим умолк.
- Если это вообще… - подсказал ему лев Зигфрид Брукнер.
- Если это вообще был могопач, - с трудом выдавил из себя конь Серафим.
Все пришли в изумление.
- Значит, не исключено, что ты видел вовсе и не могопача? - спросил заяц Аромо.
- Не исключено, - кивнул конь Серафим. - Может быть, это был просто куст бузины. Или пенек. Тем более, что, когда я издалека видел это далекое нечто, было уже далеко за полночь.
Чтобы понять это невнятное объяснение, всем пришлось немного подумать. Не говоря уже о самом добром великане в мире Лайоше Уроде, которому пришлось думать изо всех сил.
Один лишь Бум-Бу-Бум, видимо, понял все сразу - на другом конце лужайки ему было хорошо слышно, о чем разговаривают друзья, - так как медведь произнес:
- Бум-бу-бум.
- Ну это уж слишком! - взвизгнул неудержимо мыслящий Аромо. - Придется его наказать.
Тут все подскочили к Бум-Бу-Буму и обступили его.
- Не забывай, у нас введено военное положение! - кричал Аромо.
Лев Зигфрид Брукнер торжественно указал лапой на Бум-Бу-Бума:
- Объявляю тебя регенатом.
- Может быть, генератором? - поправила кошка Ватикоти.
- Ренегатом, - сказал заяц Аромо, на этот раз правильно.
Ватикоти размахивала лапами:
- Регенатор или генератор, это все равно. В наказание мы привяжем тебя к дереву. Тогда уж ренегатничай сколько хочешь!
Они быстро раздобыли где-то веревку и в два счета привязали бедного Бум-Бу-Бума к дереву. Один Лайош Урод не участвовал в этом - испуганно прыгая вокруг приятелей, самый добрый великан в мире восклицал:
- Бедный Бум-Бу-Бум! Что вы делаете! Бедный Бум-Бу-Бум!
Заяц Аромо рявкнул на него:
- Может быть, привязать тебя рядом с медведем?!
О нет, только не это! Лайош съежился и не произнес больше ни звука. А остальные тем временем связывали Бум-Бу-Бума.
- Вот так, - удовлетворенно произнес неудержимо мыслящий Аромо. - А если еще хоть слово скажешь, заткнем тебе рот. Ясно?
И все пошли обратно - продолжать военный совет.
- Опаснее всего враг внутренний, - бормотал лев Зигфрид Брукнер.
- Мы остановились на том, что было далеко за полночь, - взял слово заяц Аромо. - И тот куст бузины или пенек, который ты видел, возможно, и не был могопачем.
Серафиму надоело быть козлом отпущения.
- Да. Ну, ничего страшного, - произнес он язвительно, - остаетесь еще вы, а вы-то наверняка видели могопачей с более близкого расстояния и при свете дня.
- Да уж видели, - осторожно ответил лев Зигфрид Брукнер.
- Еще бы, - сказал еще осторожнее заяц Аромо.
- Ясное дело, - прошептала кошка Ватикоти.
Лайош Урод, самый добрый великан в мире, вскинул голову.
- А может быть, я тоже видел? - спросил он взволнованно.
- Может быть, - кивнул лев Зигфрид Брукнер.
- Но он тебе, наверное, показался кустом бузины.
- Или пеньком.
Лайош Урод был поражен:
- Надо же, мне это и в голову не приходило! А ведь сколько я кустов бузины и пеньков перевидал в последнее время… Так, значит, это были могопачи. - Он вскочил и повернулся к Бум-Бу-Буму: - Бум-Бу-Бум! Слышишь, Бум-Бу-Бум!
- Вести разговоры с ренегатом запрещается, - строго заметила кошка Ватикоти.
Великан Лайош Урод умоляюще посмотрел на своих друзей:
- Ну хватит вам, давайте его отпустим!
Но все на него зашикали.
- Ты что, не понимаешь? У нас военное положение! - рассердился лев Зигфрид Брукнер. - Не будем отвлекаться!
- Правильно, - согласился заяц Аромо. - Пожалуйста, Зигфрид, расскажи нам о своей встрече с могопачами.
- А почему я? - испугался лев Зигфрид Брукнер. - По-моему, лучше тебе начать.
Неудержимо мыслящий Аромо почесал в затылке.
- Пусть лучше кошка Ватикоти начнет, - сказал он.
Против этого лев Зигфрид Брукнер не стал возражать.
- Правильно, Ватикоти, твоя очередь, - поддержал он.
Тут уже у Ватикоти испуганно забегали глаза. Но испуг ее продлился лишь мгновение - она самоуверенно улыбнулась и начала:
- Ну, видите ли, могопачи… Могопачи в два раза больше слонов. У них по пять ног и по пять лап. И в каждой из пяти лап они держат по кортику.
- По чему? - переспросил Лайош Урод, позеленев.
- По кортику. Это кинжал такой. Нож, - пояснила Ватикоти.
- Ну все, конец! - задрожал от страха самый добрый великан в мире.
Лев Зигфрид Брукнер, впрочем, чувствовал себя не лучше.
- А ты уверена, что у них по пять ног? - спросил он.
- Я уверена в этом так же, как и в том, что у них по пять лап, - хитро ответила Ватикоти.
Заяц Аромо подозрительно посмотрел на кошку:
- Извини, конечно, Ватикоти, но не скажешь ли ты, где ты их видела? И с какого расстояния?
- То есть как где? То есть как с какого расстояния? Нигде я их не видела.
Все озадаченно смотрели на кошку, не зная, радоваться им или возмущаться.
- А откуда же ты тогда взяла, что… это… пять лап… пять ног… да еще кортики?.. - спросил неудержимо мыслящий заяц.
- Я их так себе представляю, - без тени смущения ответила кошка Ватикоти.
Презирающий смерть лев Зигфрид Брукнер вскипел:
- Нет, это просто смехотворно! Нам еще твоих представлений недоставало!
- Да будет тебе известно, что у меня самое богатое, самое чудесное в мире воображение, - заметила Ватикоти.
- На кой черт нам твое воображение! Оставь его при себе. Надо же, пять лап! А почему не двадцать пять?!
Аромо пытался примирить приятелей:
- Не стоит портить друг другу нервы бесполезными спорами. А что касается воображения, иногда оно бывает небесполезным.
- Ну, скажу я вам! - все возмущался лев Зигфрид Брукнер. - Не хватало еще, чтобы и ты могопачей видел только в своем воображении.
Лайош Урод, самый добрый великан в мире, испуганно топтался возле них, то и дело бросая взгляды в сторону связанного Бум-Бу-Бума.
- Давайте освободим медведя, - просил он, но лев Зигфрид Брукнер прикрикнул на него:
- Молчи! Пусть Аромо расскажет о могопачах.
- А что? И расскажу! Правда, я не видел могопачей…
- Ну вот, пожалуйста! Не видел! - закричал конь Серафим.
Заяц Аромо бросил в его сторону строгий взгляд:
- Видеть не видел, но зато слышал.
Лайош Урод с глубоким уважением посмотрел на неудержимо мыслящего Аромо.
- Они… разговаривали? - спросил он.
- Нет, не разговаривали. Они со свистом пролетали над деревьями.
Лев Зигфрид Брукнер вскочил, охваченный волнением:
- Ты хочешь сказать, что они умеют летать?
- Да. Была ночь. И вдруг я слышу: фьи-и, а потом: фью-у, ших-шух. Это они со свистом пролетали над деревьями.
- А почему ты решил, что это были могопачи? - спросила кошка Ватикоти.
- А кто же еще? Ты когда-нибудь слышала ночью что-нибудь вроде фьи-и-фью-у-ших-шух?
- Как-то раз… - сказала Ватикоти, - как-то раз слышала. Но это был храп льва Зигфрида Брукнера.
- Что? Неправда! Я не храплю!
- Давай не будем спорить, - вяло махнул лапой заяц Аромо. - Тебе, Зигфрид, везет.
- Почему это мне везет?
- Потому что, когда ты храпишь, ты всегда спишь. И слушать свой храп тебе не приходится.
Лев Зигфрид Брукнер открыл было рот, но возразить не успел. Над Лесом вдруг что-то засвистело и завыло: фьи-и-фью-у-ших-шух, а потом застучало, загудело, зазвонило. И снова установилась полная тишина.
Ватикоти, дрожа, спряталась за спину коня Серафима:
- О господи, а это еще что такое?!
Все переглянулись, охваченные страхом, думая об одном и том же. Неудержимо мыслящий Аромо сказал:
- Нет сомнения, это могопачи! Начали разведывательные полеты.
Тут снова раздались грохот, гудение и свист: фьи-и-фью-у-ших-шух-динь-дон-бом. Ой-ой-ой!
- А мы еще ничего не сделали, - причитала кошка Ватикоти за спиной у коня Серафима. - Скорее же, Лайош Урод! Наломай дубинок. Встретишь их на дороге и будешь бить дубинками до тех пор, пока они не повернут обратно. А если понадобится, научишься летать!
Самый добрый великан в мире побежал сломя голову за дубинками. Вот донесся хруст ломающихся веток: Лайош Урод очень старался, да и силы ему не занимать. Дубинки, должно быть, получались внушительные.
Неудержимо мыслящий Аромо стоял посреди лужайки, растерянный донельзя.
- С дубинкой против летающих могопачей… - прошептал он.
- Да, это верно, - вскинул голову конь Серафим. - Но вообще-то мы еще не знаем точно, какие эти могопачи. Зигфрид! Ты наверняка видел могопачей, скажи нам: какие они?
Лев Зигфрид Брукнер, от страха спрятавшийся за ствол ближайшего дерева, дико вращал глазами:
- Видишь ли, могопачи - существа исключительно странные.
- Ну, а все-таки?
- Они то такие, то совсем другие.
- Но летать-то они умеют, - вставил заяц Аромо. - В этом я был прав, не так ли?
- Это по-разному, - торопливо заговорил лев Зигфрид Брукнер. - Они нападают и на суше, и на воде, и в воздухе, и… - Он умолк и весь задрожал - слышно было, как у него стучат зубы.
- И? - спросил конь Серафим.
- И под землей, - произнес наконец лев.
Кошка Ватикоти сказала с надеждой в голосе:
- Но ведь поблизости нет никакой воды. Ни озера, ни речки.
- А что им до того, - ответил лев Зигфрид Брукнер замогильным голосом, - они себе водопровод проведут!
Лайош Урод выбежал из леса со связкой дубинок.
- Ну, этого нам вполне хватит, - решил самый добрый великан в мире. - Я возьму пока две дубинки и выйду на тропинку.
Он повернулся и пошел, но заяц Аромо окликнул его:
- Стой! Приказа еще не было.
Лайош Урод остановился и удивленно посмотрел на Аромо:
- Какого приказа?
Неудержимо мыслящий заяц гордо выпятил грудь:
- Ты, видимо, забыл: у нас введено военное положение. Ты должен действовать согласно приказу главнокомандующего.
Лайош Урод растерянно огляделся по сторонам:
- Ах, да. Правильно… но… но кто у нас главнокомандующий?
Аромо надулся так, что, казалось, вот-вот лопнет.
- Я! - сказал он.
Конь Серафим повернулся к нему:
- Что-что?
Тут и лев Зигфрид Брукнер выскочил из-за дерева:
- Как ты сказал? Почему это ты - главнокомандующий?
Заяц упер лапы в бока:
- А кто здесь, интересно, умнее всех? Я! Значит, я и главнокомандующий.
- Еще чего! - возмутился лев Зигфрид Брукнер. - Как бы не так! Зайцу командовать львом! И не просто там каким-то львом, а мной! Самым умным, самым храбрым в мире львом. Надо же, главнокомандующий! Курам на смех!
Конь Серафим одобрительно кивал:
- Да, сомнений быть не может: только один из нас способен командовать.
- Вот видишь, - обрадовался лев Зигфрид Брукнер, - и Серафим со мной согласен.
- Согласен, - сказал конь Серафим. - Во всяком случае, заяц не может командовать нами. Чтобы зайцу подчинялись лев и конь - ну уж нет!
Кошка Ватикоти заметила несколько обиженно:
- А меня ты забыл?
- Нет, не забыл, Ватикоти. И тобой заяц тоже не имеет права командовать.
Лайош Урод, самый добрый великан в мире, стоял перед приятелями раскрыв рот, глядя то на одного, то на другого и крепко сжимая приготовленные дубинки. Между тем лев Зигфрид Брукнер попытался придать себе как можно более героический вид.
- Главнокомандующим способен быть только один из нас, - сказал он. - И притом только лев. То есть я.
Конь Серафим топнул ногой:
- Этого еще не хватало - какой-то бестолковый лев!
- Кто бестолковый? А ну-ка повтори! - оскалился лев Зигфрид Брукнер.
- Главнокомандующим должен стать рассудительный конь, - вдохновенно продолжал конь Серафим. - То есть я.
- Ах, рассудительный конь! - заорал лев Зигфрид Брукнер, подскочил к Лайошу Уроду и, вырвав у него одну из дубинок, застыл в угрожающей позе.
Голубой чудо-жеребец, не растерявшись, схватил вторую дубинку и замахнулся на Зигфрида Брукнера:
- Да на кого ты лезешь? Ах ты старое, беззубое подобие льва!
Еще мгновение - и они сцепились бы, но поднятые дубинки застыли в воздухе… Фьи-и-фью-у-ших-шух! Лес вокруг зазвенел, загудел, засвистел и завыл - тишина вдруг взорвалась.
Оба претендента на пост главнокомандующего, в одно мгновение позабыв обо всем на свете, побросали дубинки.
- Спасайся кто может! - завопил храбрый лев. - Могопачи идут! - И, как белка, в единый миг исчез в кроне старого дерева.
Вслед за ним и конь Серафим исчез в высокой траве, спряталась и кошка Ватикоти. Один Лайош Урод прыгал вокруг Бум-Бу-Бума: нужно во что бы то ни стало освободить медведя! Но шум все усиливался, ему становилось все страшнее - и в конце концов самый добрый великан в мире убежал, бросив бедного связанного Бум-Бу-Бума на произвол судьбы. О горе, могопачи идут!
Однако никто так и не появился. Грохот, вой и свист наконец прекратились. Наступила тишина. Но приятели, притаившись, все не решались покинуть свои укрытия. Сердца их громко стучали.
Но тут застучало что-то еще. Вернее, забухало. Нет, вернее даже, затопало: дипп-допп! Однако эти звуки казались теперь не столь уж и страшными. Их было не трудно узнать: так шагал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.
Он вышел на лужайку. Куда это все подевались? Тут он заметил связанного Бум-Бу-Бума. Глаза у Злюк-Клюка заблестели.
- Я смотрю, Бум-Бу-Бум, могопачи уже взяли тебя в плен?
Медведь презрительно отвернулся - насколько ему позволили сделать это веревки, которыми он был связан.
- Бум-бу-бум, - сказал он.
- Бормочи-бормочи, - злорадно усмехнулся Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый. - По мне, так ты хоть весь оббормочись.
Первой подала голос из своего укрытия кошка Ватикоти:
- Это ты, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый?
- Ну, я. Ты где?
Ватикоти вылезла из-за куста:
- Здесь. Мы думали, это могопачи идут.
- А разве они не появлялись? Я слышал, как они тут расшумелись. А вы-то слышали?
- О, еще бы не слышали! Оттого мы так и испугались.
Взгляд Злюк-Клюка по-лисьи забегал по сторонам. На верхушке дерева, стоящего неподалеку, он заметил Аромо.
- Смотри-ка, а вон какой-то заяц, - сказал он язвительно. - Неудержимо мыслящий Аромо?! Ну, скажу я вам, в жизни не видел, чтобы заяц так перетрусил. От страха он даже научился лазать по деревьям.
- Не я один. Научился и еще кое-кто, - проворчал Аромо.
Тут Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый заметил наверху, среди ветвей, льва Зигфрида Брукнера:
- Что это ты там делаешь?
- Размышляю, - пробормотал Зигфрид Брукнер. - Для размышлений лучше места не найти.
Из высокой травы появилась голова коня Серафима:
- Что значит размышляешь? Ты туда залез от страха!
Зигфрид Брукнер выпятил грудь:
- Когда это ты видел, чтобы я чего-нибудь боялся? - Но все же гулкоголосый лев предпочел не продолжать этот разговор и повернулся к Злюк-Клюку Великоголово-Малоголовому: - Любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, скажи, ты видел могопачей?
- Они могут напасть на вас в любую минуту, - зловеще проскрежетал Злюк-Клюк. Затем умолк и, прищурившись, обвел взглядом всю компанию: - Хотя, впрочем… я мог бы остановить их.
Все скорей обступили Злюк-Клюка и стали с мольбой на него смотреть:
- Помоги нам, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый!
Казалось, Злюк-Клюк полон сомнения: помогать или не помогать? В конце концов он милостиво кивнул:
- Ну так и быть, помогу. Но только не даром!
- Проси все, что тебе угодно, - сказал заяц Аромо, - нам ничего не жалко.
В глазах Злюк-Клюка запрыгали алчные искорки.
- Отдайте мне ваши сокровища! - прошептал он жадно.
- Наши что? - переспросил конь Серафим.
- Ваши сокровища. Золото, серебро, алмазы, деньги, статуэтки из яшмы, карбункулы, последние гроши, неломаные и ломаные, - все отдайте мне. Тогда я вас спасу.
Друзья растерялись:
- Но у нас нет никаких сокровищ.
- Врете! - заорал Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый.
В глазах льва Зигфрида Брукнера мелькнул странный огонек.
- Если ты имеешь в виду мои красные подтяжки, - проговорил он торопливо, - то мне тебя очень жаль. Их я не отдам.