- Это ежемесячный слет, ваша светлость, и вы должны произнести речь, - как обычно подсказал ей Проныра.
- Речь? Но сперва я хочу задуть свечи!
- Здесь нет свечей. И пирога тоже нет. Это обычный слет, - терпеливо пояснил Проныра.
- Уж пирог-то, по крайней мере, они могли мне испечь! Старые жадные перечницы! - проворчала Чепухинда.
- Сегодня не ваш день рождения. Сегодня обычный слет.
Столпившиеся кругом ведьмы шушукались и пересмеивались. Они давно мечтали о том, чтобы спровадить Чепухинду на заслуженный отдых, и полагали, что время это не за горами.
- Толкните речь и перейдем к бутербродам, - предложил Проныра.
- Что, опять бутерброды? Старые, черствые бутерброды… Ну что ж, приступим. Салют, ведьмы!
- Салют! - раздалось в ответ, и, как обычно, в ночном небе прогремел гром и откуда ни возьмись над поляной появилась маленькая тучка, она выдала небольшой праздничный салют в виде града и уплыла дальше на север.
- Объявляю этот супермаркет открытым! - провозгласила Чепухинда, выковыривая градины из ушей. По толпе пронесся недоуменный ропот, а Проныра вновь приник к уху хозяйки и принялся ей что-то нашептывать, энергично размахивая зелеными перепончатыми лапками.
- Извиняюсь. Я хотела сказать - слет. Объявляю этот слет открытым!
- Ура! - крикнули ведьмы и набросились на бутерброды. А Проныра ойкнул и затараторил на ухо Чепухинде:
- Стой. Не двигайся. ДЕРЖИ СЕБЯ В РУКАХ!
Но тут Бугага и Гагабу в разнобой пропиликали на скрипочках торжественный аккорд, а Макабра-Кадабра поднесла свою волынку угрожающе близко к губам. Хаггис сдул с глаз челку и предупредительно кашлянул. Ведьмы как стояли с наполовину проглоченными бутербродами, так и замерли на месте.
- Для начала послушаем новости, - велела Чепухинда. - А уж потом я разрежу пирог. Итак, у кого-нибудь есть новости, которыми он хотел бы поделиться? Может, кто-нибудь из вас придумал новое заклинание? Или напакостил гоблинам? Нет? В таком случае…
- Постойте! - воскликнула Шельма и указала пальцем на Пачкулю, которая догадалась, к чему она клонит, и вся сжалась в комок.
- У Пачкули есть новости! - безжалостно продолжала Шельма. - Она наняла помощника!
Все обернулись и посмотрели на Пачкулю. Особенно оживились помощники: они фырчали, шипели и хлопали крыльями от нетерпения.
- Неужто? В таком случае, Пачкуля, даю тебе слово. Только не затягивай, прошу, а то мне не терпится вскрыть подарки. Давай же, выходи к огню.
Желая только одного - чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее, - Пачкуля медленно побрела к костру, где обычно оглашались последние новости. Она чувствовала, как у нее под шляпой Хьюго приглаживает усы и вычищает из подбородка крошки. В момент первого знакомства он хотел предстать во всей красе.
- Ну же, Пачкуля, не тяни, мы все сгораем от любопытства, - подленько пропела Шельма. - Не стесняйся, познакомь нас со своим помощником.
Двенадцать пар зеленых глаз в ожидании уставились на несчастную ведьму.
- Она говорит, он страшный. А больше ничего не сказала, тоже мне, лучшая подруга называется, - нажаловалась Шельма.
- Поторапливайся, мы ждем! - зашумела толпа.
На короткое мгновенье Пачкуле пришла в голову мысль произнести какое-нибудь быстренькое заклинание, которое превратило бы Хьюго в волка или ящера, да в кого угодно, лишь бы он больше не выглядел таким милым пушистиком, но ведьм так легко не проведешь, и она знала, что ее попытка обречена на провал. Она собралась с силами и сделала глубокий вдох:
- Видите ли… он у меня немного стеснительный.
- По-ка-жи! По-ка-жи! По-ка-жи! - скандировали собравшиеся, а Шельма даже принялась отбивать такт хлопками в ладоши.
- Я бы не хотела делать это прямо сейчас…
- Так не пойдет! Это противозаконно! - возмущались ведьмы и были правы. Им полагалось знать, у кого какой помощник, чтобы все находились в равных условиях и не держали фигу в кармане.
Делать было нечего. Пачкуля поняла, что час ее позора пробил. Что же, чем быстрее она его переживет, тем лучше.
- Ну хорошо, хорошо, - буркнула она. - Он у меня здесь, под шляпой. Он этот, как его там… в общем… хомяк.
В первую секунду в толпе воцарилась зловещая тишина. Но потом - что еще хуже - ее охватил приступ неудержимого хохота. Сперва тут и там раздались сдержанные смешки. За ними послышалось более уверенное хихиканье и фырчанье, которое переросло в откровенный гогот, гиканье и ржание. Ведьмы пронзительно визжали, кудахтали, мычали, блеяли и хрюкали. Они висли друг у дружки на шее, не в силах устоять на ногах. Некоторые даже долбились головой о стволы близрастущих деревьев. Трясущимися пальцами они показывали на Пачкулю и тут же валились на землю, где хватались за бока и жадно ловили ртом воздух.
Казалось, их корчам не будет конца.
Насмешки и колкие остроты в адрес Пачкули летели одна за другой. Нет, такого позора ей не пережить. Ей придется покинуть свою уютную хибарку и убраться подальше из этих мест туда, где ее никто не знает.
Между тем глаза Хьюго, который все еще сидел под шляпой, медленно наливались кровью.
- Хомяк! Ой, держите меня! - заливалась Вертихвостка, катаясь по земле и дрыгая ногами в воздухе.
- Где же он? Эй, Пачкуля, покажи нам своего хомячка! Пусть он нас напугает! - подначивала Мымра.
Помощники сидели поодаль и молча обменивались многозначительными взглядами. Они были не прочь посмеяться, но привыкли во всем брать пример с Одноглазого Дадли. Дадли, однако же, не смеялся. Дадли ухмылялся. Его единственный желтый глаз горел огнем, а изогнутый хвост угрожающе бил из стороны в сторону. Поигрывая желваками, он неспешно выступил вперед.
- Хомяк, говорите, - лениво протянул он. - Хомяк решил стать одним из нас? Кто же будет следующим? Кто, я спрашиваю. Зубная фея?
Помощники покатились со смеху, но стоило Дадли поднять лапу, как вокруг вновь воцарилась тишина.
- Не терпится на него взглянуть, - продолжал Дадли. - Кто он такой, чтобы с нами тягаться, и с чего вообще возомнил, будто эта работенка по плечу всякой худосочной мелюзге?
Тем временем Хьюго, покамест сокрытый от глаз окружающих Пачкулиной шляпой, в буквальном смысле рвал и метал в своей темнице. Как смеют они насмехаться над ним! Ну ничего, он до них доберется, и уж кому в первую очередь не поздоровится, так это их надменному зубоскалу! Обезумев от ярости, он всем телом бросился на тулью шляпы и принялся раздирать ее своими маленькими острыми зубками.
- Не стоило ему лезть не в свое дело, - злобно шипел Дадли. - Похоже, хомяк страдает манией величия, как вы считаете, парни, а? А не то сидел бы в клетке и развлекал детишек, как все домашние питомцы.
Договорить ему не пришлось, потому что как раз в этот момент из-под Пачкулиной шляпы раздался душераздирающий исступленный вопль. Все - и ведьмы и их помощники - невольно отступили на шаг и вытаращили глаза от изумления. Пачкуля же сдернула колпак и представила на всеобщее обозрение то, что находилось под ним и на первый взгляд напоминало всклокоченную кисточку для макияжа, запутавшуюся у ведьмы в волосах.
- Познакомьтесь, это Хьюго, - сказала она. - Он из Хамстердама. И он ненавидит, когда его называют домашним питомцем, Дадли. Запомни это.
В три прыжка Хьюго спустился вниз: с головы на плечо, с плеча на руку и оттуда на землю, очутившись прямо под носом у Дадли. Языки костра отражались в зрачках хомяка кроваво-красным светом. Усы топорщились во все стороны, верхняя губа вздернулась, обнажив ряд острых зубиков. Уши прижаты, спина дугой, шерсть дыбом. Это был кто угодно, только не милый домашний питомец. Даже Пачкуля при виде его невольно попятилась назад.
Бывалый вояка Дадли и не подумал сдвинуться с места. Он не спеша облизнулся и растянул губы в презрительной ухмылке.
- А ну пофторить еще раз, - проревел Хьюго, бешено вращая глазами. - Пофторить, тебе говорят, старый пыльный мешок! Ты сам-то снать, кто ты есть? Я тебе гофорить. Ты есть блошиный афтобус, фот кто! Я отсюда фидеть, как блохи толпами запрыгифать и упрыгифать с тебя.
Собравшиеся так и ахнули. В подобном тоне с Дадли еще никто не разговаривал.
- Так, так, - ухмыльнулся Дадли. - Бунт на корабле? Пришел поискать приключений на свой тощий зад, приятель? Решил потягаться с капитаном? Ну что ж, по всем правилам мне стоило бы преподать тебе хороший урок, но я, пожалуй, не стану. Я не настолько кровожаден, чтобы возиться с карапузами. Пусть лучше мамочка поставит тебя дома в угол и избавит меня от этой мороки. А потом снова примешься бегать в своем колесике. Ступай, братец, да поживее, пока я не передумал. Детишки, верно, соскучились по своему славному питомцу. - Закончив свою речь, Дадли повернулся к хомяку задом и собрался было удалиться, но…
- Мяяяяяаааааауууууууйййййяяяяяааааааа!
Вы, конечно, узнали этот крик, не правда ли?
Точно такой же леденящий душу вопль издала в свое время Пачкуля, когда ей в ухо вцепился Хьюго. Хотя, возможно, из ее уст он звучал чуточку иначе. Впрочем, не суть важно. На этот раз Хьюго избрал в качестве мишени хвост.
Застигнутый врасплох, Дадли в агонии метался из стороны в сторону, брыкаясь и ревя от боли, источник которой находился где-то позади него. Он изо всех сил бил хвостом, стараясь сбросить хомяка, но тот лишь вгрызался еще сильнее. Дадли скакал изо всех сил, вертел задом и выкрикивал столь страшные проклятия, что даже ведьмы разинули рты от удивления.
- Во дает, - с гордостью заметила Пачкуля, обращаясь к Шельме, которая стояла как вкопанная и с ужасом взирала на то, как хомяк отделывает ее любимца.
- Отцепись! Отцепись, говорят, мохнатый ты помпон с матросского берета! Клянусь, я утоплю тебя в ближайшей луже! Раскатаю в лепешку своей подзорной трубой! Надраю тобой вместо швабры палубу! Миииииааааууууууу!
Хьюго не отпускал.
- Угрозы здесь не сработают, - со знанием дела пояснила Пачкуля изумленной публике.
И была права. Они не сработали. Так же как не сработали катание вниз-вверх с горы, скачки вверх, прыжки с подкрутом и, наконец, призывы к собратьям прийти к нему на помощь. Никто из помощников не рискнул вмешаться. Хомячок поверг их в смятение. А он, между тем, не делал ровным счетом ничего - он продолжал висеть у Дадли на хвосте, словно банный лист, намазанный суперклеем, - так что в конце концов котище сдался.
- Ну ладно, ладно! Разрази тебя гром! Что тебе от меня нужно?
- Ижвинись, - прошепелявил Хьюго, рот которого был забит мохнатым хвостом.
- Ни за что! Миииииааааууууууу! Хорошо, хорошо, извиняюсь, тысяча акул тебе в глотку!
- Так как есть мое имя?
- Хьюго, укуси тебя каракатица!
- Кто я есть?
- Хомяк! Чтоб тебе улечься на электрического ската!
- А еще кто?
- Пачкулин помощник! Зашиби тебя ржавый якорь!
- А кто я не есть?
- Питомец! Питомец! Домашний питомец! А теперь ОТЦЕПИСЬ ОТ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО!
И Хьюго отцепился. На Кудыкиной Горе царило полное безмолвие. Никто не мог до конца поверить в случившееся. Одноглазого Дадли, бывшего пирата и предводителя помощников, поставил на место какой-то хомяк! Осознавая всю глубину своего падения, Дадли пробормотал что-то нечленораздельное насчет своей больной спины и уковылял прочь зализывать раны. Шельма бросилась за ним.
- В жизни больше слова тебе не скажу! - прокричала она на ходу сквозь слезы Пачкуле.
Пачкуля же сгребла в охапку Хьюго и победно подняла его над толпой. Ведьмы и помощники столпились вокруг и приветствовали его восторженными возгласами. Каждый хотел первым пожать лапу победителю.
- Знаю-знаю, он чуток маловат, - смущенно бормотала Пачкуля, - и, боюсь, чересчур смазлив… Но зато характер - о-го-го! И к тому же очень старательный. Думаю, из него выйдет толк.
Хьюго сидел у нее на плече, пожимал лапы всем желающим и делал вид, что ничего особенного не случилось. Однако в душе у него все пело и плясало. Он добился своего, отстоял честь хомяков, и впереди его ждала блестящая карьера.
- Как насчет бутерброда? - спросил он.
- Без шансов, - ответила Достопочтенная Чепухинда, вылезая из-под стола. - Я только что прикончила последний. А теперь, полагаю, пришло время разрезать мой пирог!
Глава пятая
Дело в шляпе
Все эти слеты - сплошное занудство, - пожаловалась Пачкуля Достопочтенной Чепухинде несколько недель спустя. С тех пор как Хьюго утер нос Дадли, не произошло ровным счетом ничего примечательного.
Чепухинда оторвалась от засохшего бутерброда с паучьей пастой, который безуспешно пыталась надкусить своим беззубым ртом, и прошамкала:
- По-моему, этот бутерброд завалялся здесь с прошлого месяца. Узнаю его по зеленым крапинкам плесени.
- Вот и я говорю! У нас даже еда дрянная. Мы только и делаем, что пережевываем старые бутерброды и перемалываем старые новости. Надоело! Скучища! Тоска болотная!
- Не скажи, милочка. Порой и в болоте можно неплохо повеселиться. Это уж кому как повезет. - Чепухинда выковыряла грязным ногтем комочек зеленой плесени из бутерброда и попробовала на вкус. - Хм. Так и есть, с прошлого месяца.
- Нам нужно хоть что-нибудь изменить, хотя бы для разнообразия! - предложила Пачкуля. - Давайте все запишем свои идеи на бумажках и сложим их в шляпу. Наверняка из этого что-нибудь да выйдет!
- Лично я уже сейчас могу сказать, что выйдет из этой шляпы, - мудро заметила Чепухинда.
- Что? - удивилась Пачкуля.
- Бумажки выйдут, вот что, - захихикала Предводительница.
- Я не настаиваю, - обиженно буркнула Пачкуля. - Но если вам хочется быть Предводительницей самого скучного в мире шабаша, то, пожалуйста, продолжайте в том же духе. Не все же созданы для веселья.
- Как это не все?! Лично я создана! С чего ты взяла, что я не создана? Да я, чтоб ты знала, самая развеселая ведьма, и если ты немедленно передо мной не извинишься, я наколдую так, что у тебя нос отвалится! Вот уж мы все посмеемся!
- Простите, - поспешила исправиться Пачкуля, прикрывая на всякий случай нос ладошкой.
- За что? - удивилась Чепухинда. У нее случился очередной провал в памяти, и она уже ничего не помнила. - О чем мы вообще говорили?
- О том, какие скучные у нас слеты, - терпеливо напомнила ей Пачкуля. - Я предложила всем раскинуть мозгами…
- Это как? По сторонам? Чтобы потом собирать их наперегонки, а если кому не достанется…
- Нет-нет, я вовсе не это имела в виду! Это была фигура речи.
- Жаль. А мне понравилось, - расстроилась Чепухинда. - Хотя я и не уверена, что владею мозговынимательным заклятием. Его пока выдумаешь - все мозги сломаешь! Хи-хи-хи!
- Да забудьте вы уже про эти мозги, - вздохнула Пачкуля. - Я просто хотела, чтобы каждая из нас подала свою идею насчет того, как разнообразить наш досуг.
- Ах да, понимаю-понимаю! Чтобы оживить наши слеты! Срочно предлагаю всем выдумать что-нибудь интересненькое и больше не скучать!
- Вот именно!
- Отличная идея! Вот видишь, несмотря на преклонный возраст, меня продолжают посещать гениальные мысли!
- Но это была моя идея! - запротестовала Пачкуля.
- Какая такая идея? Вот что, Пачкуля, забудь-ка ее поскорее и сконцентрируйся лучше на моей, пока она не улетучилась. Пусть все вносят свои предложения. Мы сложим их в шляпу для голосования и выберем лучшее. Понятно? Чего ты еще ждешь? Действуй!
И Пачкуля принялась действовать. Уже через мгновенье в руках у всех ведьм, собравшихся на Кудыкиной Горе, оказались листочки бумаги и красные отточенные карандаши. Они недовольно заворчали, полагая, что им предстоит писать очередную контрольную по заклинаниям.
Пачкуля выцепила Хьюго из кучки восторженных поклонников, усадила себе на плечо и решительным шагом направилась к костру.
- Минуточку внимания! Прослушайте важное сообщение! Мы с Чепухиндой тут посовещались и пришли к выводу, что наши слеты проходят слишком скучно. Поэтому я предложила…
- Нет, это я предложила! - встряла Чепухинда и топнула ногой. - Я! Я!
- Ну хорошо, хорошо. Значит, так: Чепухинда украла у меня идею и предложила следующее: мы все запишем свои предложения на бумажках и сложим их в мою шляпу. А потом зачитаем и выберем лучшее.
- Какие еще предложения? - раздались со всех сторон недоуменные возгласы.
- Любые. Все, что, по вашему мнению, будет забавным и интересным.
- Придумала! Придумала! - заверещала Туту. - Давайте все повиснем на дереве головой вниз и притворимся летучими мышами! А если это будет орешник - то орехами! А если елка - шишками!
- Спасибо, Туту, вот так и запиши. У всех остальных есть ровно пять минут! Приступайте!
Ведьмы засуетились. Через некоторое время они разбились на кучки, каждая со своим помощником. Периодически то с одной стороны, то с другой доносились недовольные возгласы: "Хорош подсматривать!", "А Макабра списывает!", "У меня карандаш сломался!" и, наконец, "Как пишется "шишка"?".
Пять минут спустя Пачкуля объявила, что время истекло.
- А теперь подпишите свои бумажки и встаньте в очередь. Да не толкайтесь вы. Сдавайте работы.