Но эта победа могла быть упущена: немцы немедленно предприняли контратаки. Они не давали возможности советским войскам закрепиться на рубежах обороны: давление постоянно усиливалось – возник риск потери города. И тут Рокоссовскому пришла в голову простая, но верная идея: немедленно нанести удар где-нибудь поблизости. По его замыслу, это, во-первых, вынудило бы врага ослабить атаки на Севск, а, во-вторых, при благоприятном исходе дало бы возможность этому вспомогательному ударному соединению продвинуться на соседнем направлении. Выполнение этой задачи он поручил командарму-60 генералу И. Д. Черняховскому. Выбор оказался верным: Черняховский уже до этого неоднократно проявлял себя умелым и талантливым военачальником.
Он немедленно выделил из состава своей армии наиболее боеспособные дивизии и нанес ими удар южнее Севска по наименее укрепленным рубежам гитлеровцев. Не ожидавшие стремительного выпада здесь, немцы не смогли ничего противопоставить огневому напору наших дивизий. Прорвав вражескую оборону, Черняховский двинулся дальше. Увидев, что задуманный план срабатывает, Рокоссовский немедленно усилил 60-ю армию из резервов фронта. В результате, не встречая мощного сопротивления, она 29 августа освободила город Глухов. Стало ясно, что враг в принципе не успевает закрыть это направление и наступление обретает перспективу. Теперь Рокоссовский переносит основную силу удара фронта сюда. Танки, артиллерия и авиация громят противника. К исходу 31 августа глубина прорыва составила уже 60 километров, а ширина – 100 километров! Это был безусловный успех. Красная армия повела наступательные бои на территории Украины. Советские войска освобождали город за городом – Рыльск, Кролевец, Путивль, Ворожба…
К 7 сентября войска Рокоссовского выполнили приказ Ставки – вышли к Десне.
В ходе этой операции соединения Центрального фронта понесли определенные потери. Но то были жертвы, принесенные для достижения конкретного, понятного и осязаемого результата. Оборона противника была взломана, значительная часть территории освобождена, инициатива оказалась в руках советских армий. Этот успех позволил и соседним фронтам наращивать давление. Враг был вынужден судорожно латать возникающие то тут, то там бреши. Противник мог только приостанавливать, задерживать наше наступление. Впрочем, анализируя эти победы, нельзя не учитывать и тот факт, что германское военное руководство было вынуждено снимать с Восточного фронта значительное количество войск. Их спешно перебрасывали в Европу и Африку, где дела у немцев тоже не ладились. Гитлер ожидал высадку англичан в Апулии, на Балканах или Сардинии. Несмотря на протесты многих своих генералов, он, ослабляя гибнущие на Востоке армии, тем самым способствовал успехам Красной армии.
Армии Центрального фронта шли вперед. Но их продвижение не было равномерным. Некоторые части не встречали серьезного сопротивления, другие вынуждены были вступать в бои с противником, занимающим подготовленные рубежи. Войска Батова и Черняховского, преследуя отступающего врага, несколько оторвались от других соединений фронта. После недельных боев 60-я армия освободила Конотоп, Бахмач и Нежин. Этим была открыта дорога на Киев. Впрочем, тут дальнейшее продвижение пришлось приостановить: разрывы с соседними армиями стали очень большими. Возникла опасность того, что немцы окружат армию Черняховского. Поэтому Рокоссовский приказал ему обеспечить надежное прикрытие флангов и ждать подхода основных сил.
В это же время войска соседнего Воронежского фронта вели упорные бои с противником. Однако добиться серьезных успехов не удавалось: вражеская оборона не давала им шанса в лобовых атаках. Но после успеха армий Центрального фронта гитлеровцам стало понятно, что если они не произведут немедленную перегруппировку, то попадут в окружение, как Паулюс под Сталинградом. Поэтому они начали отводить войска к Днепру, а затем и за Днепр. Это, в свою очередь, позволяло соединениям Воронежского фронта, усилив давление на врага, продвинуться вперед.
Рокоссовский обратился в Ставку с предложением: разрешить соединениям Центрального фронта нанести удар во фланг немецкой группировке, сдерживающей продвижение армий Воронежского фронта. Это лишило бы их возможности мобильного отвода войск за Днепр. Одновременно с этим он предлагал санкционировать 60-й армии Черняховского наступление на Киев. Однако Ставка не утвердила этот план, посчитав его неоправданно рискованным. Кроме этого, по рекомендации Жукова и Хрущева, задача взятия Киева была поставлена перед командованием Воронежского фронта. Таким образом, Рокоссовский, сделавший так много для общего прорыва к столице Украины, был лишен возможности снискать лавры ее освободителя. Более того, он еще и получил выговор за то, что разрешил Черняховскому взять Прилуки – город, находившийся за разграничительной линией двух фронтов.
Черниговское направление было указано Ставкой в качестве основного для армий Центрального фронта. Следуя этому предписанию, войска Рокоссовского сумели быстро форсировать Десну. 21 сентября после упорных боев советские части овладели Черниговом. Уже 22 сентября 13-я армия Пухова вышла к Днепру. Тут следует сказать, что немцы превратили приднепровский район в неприступный рубеж – Восточный вал. Его оборона была поручена пехотным частям. Моторизованные части предполагалось использовать в случае, если советские войска все же сумеют форсировать реку и продолжат наступление. Длина этой оборонительной линии составляла 700 км. На всем ее протяжении были оборудованы доты, дзоты, минные поля и т. д. Впрочем, сил для удержания Днепровского рубежа у гитлеровцев не хватало. Обороняли его 37 пехотных дивизий. "Таким образом, каждая дивизия должна была оборонять полосу шириной 20 км. Средний численный состав дивизий первого эшелона… составлял всего лишь 2000 человек". Для усиления оборонительного эффекта немцы применили тактику "выжженной земли". Фельдмаршал Манштейн позднее вспоминал: "В зоне 20–30 км перед Днепром было разрушено, уничтожено или вывезено в тыл все, что могло помочь противнику немедленно продолжать свое наступление на широком фронте по ту сторону реки, то есть все, что могло явиться для него при сосредоточении сил перед нашими днепровскими позициями укрытием или местом расквартирования, и все, что могло облегчить ему снабжение, в особенности продовольственное снабжение его войск". С предприятий вывозилось оборудование и сырье, из деревень – лошади, скот и зерно, кроме этого немцы угоняли тех людей, которые могли быть мобилизованы в Красную армию. Часть населения принудительно переправлялась на другой берег Днепра, часть – вывозилась на работы в Германию.
С точки зрения германского руководства такие действия были оправданны. К тому времени была уже хорошо известна практика советского военного руководства по созданию штрафных батальонов. Но не только штрафбаты стали на той войне буквально нарицательным понятием. По мере освобождения советских территорий началось формирование специальных соединений, в которые попадали не провинившиеся военнослужащие или осужденные, а обыкновенные граждане из числа находившихся в оккупации. Мобилизовывали всех годных к службе мужчин в возрасте до 60 лет. Их вина состояла лишь в том, что после отступления советских войск в 1941 году они остались на своей земле, в своих домах. А для того чтобы выжить, вынуждены были работать у немцев. На железных дорогах, на заготовке продовольствия, на фабриках и заводах. То есть, в интерпретации НКВД, СМЕРШа и т. п., служить фашистам. В основной массе это были простые крестьяне. При зачислении в ряды Красной армии им не полагалось ни обмундирования, ни вооружения. Воевали они в своей гражданской одежде, чаще всего в черном, поэтому получили неофициальное название "черная пехота". Оружие добывали в бою. Нередко они даже не умели им пользоваться. Задачи, которые ставились перед "чернопехотинцами", были тождественны тем, которые формулировались и перед штрафниками, а разница между этими двумя категориями заключалась в том, что из штрафбата можно было вырваться – по причине ранения или вследствие снятия судимости. Попавшие же в "черную пехоту" оставались там до конца и вынуждены были воевать по придуманным специально для них правилам. Так что эти безоружные крестьяне раз за разом поднимались под бешеным артиллерийским, пулеметным, автоматным огнем и шли в атаки… На верную смерть.
Итак, гитлеровцы всемерно старались не только организовать эффективную оборону, но и создать невыносимые условия для атакующих. Тем не менее уже 22 сентября 13-я армия начала севернее Киева форсировать Днепр. Происходило это в ужасающих условиях: плавсредств не было, и приходилось использовать плоты, бочки, малочисленные рыбацкие лодки… Пересечь реку, которая в некоторых местах достигает 3,5 километра в ширину, имеет 12 метров глубины, при скорости течения до 2 метров в секунду, – задача в принципе нелегкая. А делать это приходилось еще и под ураганным огнем противника. Переправившись, нужно было немедленно вступать в бой. При этом, разумеется, форсировавших Днепр прикрывала авиация, артиллерия и даже танки, выведенные прямо на берег и стрелявшие со своих мест.
К концу дня на отдельных рубежах нашим войскам удалось создать и удерживать небольшие плацдармы на правом берегу (его удерживал враг). Из-за недостатка сил противник не мог оперативно перегруппировываться и подкреплять дерущиеся части необходимыми резервами. Этому во многом способствовали и советские войска, организовывавшие переправы и атаки в разных местах.
23 сентября 13-й армии удалось расширить свой основной плацдарм до 30–35 км в глубину и в ширину. За продвигающимися в глубь вражеской обороны пехотинцами через реку переправляли артиллерию и танки. К концу сентября соединениям 60-й армии также удалось успешно переправиться и потеснить противника южнее по течению Днепра. Рокоссовский приказал командарму-60 Черняховскому расширить этот плацдарм и понадежнее на нем закрепиться. Однако вместо этого тот попытался совершить бросок к Киеву. Немцы были готовы к такому повороту событий и противопоставили на этом участке мощную оборону, подкрепленную сильными резервами. В результате наши войска понесли значительные потери, а подойти к Киеву так и не смогли.
В ходе двухмесячных боев войска нескольких фронтов сумели сокрушить мощные оборонительные рубежи врага и разгромить многие его соединения. При этом советским армиям удалось значительно продвинуться вперед. Сражения шли уже на Украине. На очереди была Белоруссия. А главное, натиск наших войск противник уже не в силах был остановить. Вермахт катился в бездну. Участь фашистской Германии была предрешена. В войне наступил великий перелом.
Белорусский прорыв
5 октября из Ставки пришел приказ о передаче 13-й и 60-й армий Воронежскому фронту. Такое решение было оправданно, так как именно этим войскам предстояло освобождать украинскую столицу. Перед командованием же Центрального фронта ставилась новая задача – освобождение Белоруссии. Гомельское направление было определено в качестве главного. В связи с этим фронт Рокоссовского переименовывался из Центрального в Белорусский. Да, название дали новое, а проблемы оставались старые – растянутые коммуникации, сложная для наступления местность, сверхсжатые сроки подготовки… Но вновь выбирать не приходилось – теперь только вперед!
То, что 13-я и 60-я армии передавались в распоряжение Воронежского фронта, серьезно ослабляло Белорусский фронт. Понимая, что в такой ситуации решать серьезные наступательные задачи невозможно, Рокоссовский обратился напрямую к Сталину и настоятельно попросил усилить его войска. Верховный понял озабоченность комфронтом и сообщил, что в ближайшее время Брянский фронт будет расформирован и часть войск перейдет под командование Рокоссовского. Действительно, вскоре в состав Белорусского фронта влились 50-я армия под командованием генерала И. В. Болдина, 3-я – генерала А. В. Горбатова и 63-я – генерала В. Я. Колпакчи. Таким образом, Рокоссовский теперь располагал шестью армиями.
В то время, как 13-я и 60-я армии, входящие в состав тогда еще Центрального фронта, сражались за переправы через Днепр, 65-я армия генерала Батова и 48-я – генерал-лейтенанта П. Л. Романенко переправились через Десну и вели бои как раз на гомельском направлении. Драться им там было чрезвычайно трудно. Местность изобиловала труднопроходимыми огромными лесными массивами и болотами. Враг использовал любую возможность, чтобы задержать советские войска. Помимо обычных инженерных укреплений, каждый населенный пункт, река или переправа представляли собой труднопреодолимые рубежи. Для боев в лесах гитлеровцы прибегали к особой тактике. На просеках выставлялись тщательно замаскированные орудия, на деревьях размещались снайперы и егеря, на лесных дорогах создавались завалы. Тем не менее советские войска медленно, упорно продвигались вперед. Лишь к концу сентября 13-й и 60-й армиям удалось выйти на рубеж реки Сож, севернее Гомеля.
Достижения этих двух армий было решено использовать для развития наступления. Однако для того чтобы его продолжать, необходимо было сконцентрировать все силы на избранном направлении. Сделать это было тяжело. Быстро перебросить на значительные расстояния войска, создать необходимые коммуникации и т. д. в условиях надвигающегося осеннего бездорожья и разбитых железных дорог – задача чрезвычайно сложная. Но Рокоссовский мог положиться на своих подчиненных. Он, как мы уже не раз отмечали, умел верно подбирать людей, с которыми впоследствии работал. Он доверял им и поощрял любую полезную инициативу. В результате в коллективе устанавливалась атмосфера творческого единства. Это, в свою очередь, позволяло преодолевать невероятные трудности. Так было и на этот раз, когда генерал Батов вместе с работниками тыла сумел оперативно организовать подвоз всего необходимого для своей армии. Причем добились они этого весьма необычным способом. Железнодорожная ветка Льгов – Дмитриев-Льговский в принципе позволяла доставлять грузы непосредственно в расположение 65-й армии. Однако колея была перешита немцами под западноевропейский стандарт. Нашим войскам удалось захватить несколько вагонов, которые можно было использовать на такой колее, но проблема заключалась в том, что отсутствовал паровоз! И тогда было решено использовать вместо него мощный автомобиль "ЗИС-5". Вместо резиновых шин были изготовлены специальные бандажи. Их приладили на колеса. Таким образом, состав получил необходимую движущую силу. Такой тягач мог везти 5–6 вагонов с грузом по 10–12 тонн в каждом. В период, пока войска фронта занимали оборону и концентрировались для последующих наступательных операций, такой автопоезд перевез в обе стороны более 20 000 тонн грузов!
Обеспечение тыла предусматривало также организацию и поддержание инфраструктуры. Необходимо было строить и ремонтировать дороги и технику, обеспечивать необходимые нормы продовольствия и фуража, размещать госпитали и административные учреждения и т. д. В масштабах нескольких армий речь шла, по сути, о создании маленькой агропромышленной страны. Трудность состояла и в том, что возвращенные территории не были в состоянии обеспечить советские войска всем необходимым. Во-первых, из-за того, что в совхозах и колхозах практически не оставалось трудоспособного населения, а во-вторых, потому что гитлеровцы перед уходом разрушали склады, вывозили необходимую технику. В таких условиях вся тяжесть по заготовке продовольствия ложилась на плечи самих военных. Еще в августе Военный совет фронта выделил 27 тысяч солдат и 250 офицеров для помощи населению в уборке зерна. 2000 армейских машин не переставая возили его на склады, мельницы, в пекарни. Мясо также приходилось заготавливать самостоятельно. Белорусскому фронту было выделено 75 000 голов крупного рогатого скота. Но ведь это поголовье приходилось постоянно переправлять вслед за армиями. Для этого нужны были пастухи, ветеринары, поезда, автомобили. И вновь бойцам приходилось обеспечивать себя самостоятельно. Огромная нагрузка легла на плечи снабженцев и тыловиков.
Подготовка к предстоящим наступательным операциям, разумеется, требовала и детальной разработки боевых планов. Рокоссовский видел, что две его армии – 48-я и 65-я – были практически остановлены противником в районе между реками Сож и Днепр.
Враг здесь серьезно укрепился и надежно удерживал территорию, не позволяя советским войскам выйти в тыл своей гомельской группировке. Наши армии несли потери, восполнять которые удавалось с большим трудом. В штабе фронта созрел план, в соответствии с которым предполагалось оставить в междуречье войска 48-й армии и вывести 65-ю. При этом 48-я должна была активизировать боевые действия и сковывать силы врага, а 65-я и 61-я, при поддержке других армий фронта, форсировали бы Днепр южнее и вышли во фланг немцам. Осознавая это, гитлеровцы стремились постоянно усиливать свои части, дерущиеся в этом районе.
Рокоссовский подробно обсуждал предстоящий маневр с командармом-65 Батовым и командармом-61 Беловым. Генералы определились с направлениями главных ударов, обсудили вопросы взаимодействия, согласовали сроки наступления. От удачных действий этих двух армий зависел успех всей операции. Поэтому необходимо было всемерно помогать им. Сознавая это, Рокоссовский отдал приказ соседним 50-й и 3-й армиям перейти в наступление на своих участках. А сделать им это было нелегко… Ослабленные отсутствием техники, испытывающие недостаток личного состава, эти войска 12 октября атаковали противника. На этом направлении немцы как раз и ожидали главный удар. Обе наших армии натолкнулись на глубоко эшелонированную, плотную оборону врага. Рокоссовский знал об этом. Солдаты шли на верную смерть. Однако этим своим подвигом они обеспечивали возможность 61-й и 65-й армиям обрушить на гитлеровцев неожиданный удар.
Поначалу, как и планировало командование фронтом, 3-я и 50-я армии сумели потеснить противника.
Бойцы дрались отчаянно, понимая, что для многих эти бои станут последними, но солдаты из последних сил шли вперед, выполняя приказ. А командование этих армий ждало самого худшего: когда враг введет в дело подкрепления и свои основные резервы. И вскоре это произошло. Не сумев разгадать маневр Рокоссовского, немецкое командование спешно сняло с соседних направлений немало своих войск. Противник нанес удар по выдвинувшимся вперед дивизиям 3-й и 50-й армий и погнал их обратно. Теперь главным для них стало не позволить фашистам себя окружить. С огромным трудом наши героические войска сдерживали натиск противника. Тяжело было и 63-й армии, истекавшей кровью у Сожи, севернее Гомеля. Но с каждым часом боев враг все больше увязал на этих направлениях. И вскоре стало ясно, что его основные резервы полностью сосредоточены именно здесь. Этого и ждал Рокоссовский. 15 октября он отдал приказ Батову перейти в наступление в направлении на город Лоев.